Усадьба госпожи Ленбрау

Глава 17

Я проснулась удивительно выспавшейся и отдохнувшей. После жаркой ночи тело наполняла приятная нега. Я потянулась и перевернулась на бок, чтобы посмотреть на мужа. Но вторая половина кровати оказалась пуста.

Если бы не ощущения и не смятая постель, можно было подумать, что вторая брачная ночь мне приснилась. Однако она была. В этом я не сомневалась.

Взглянув в окно, поняла, почему проснулась в одиночестве. Уже около полудня. Наверняка Идан давно встал и ждёт меня, попивая чай.

Сначала я заглянула в ванную. Привела себя в порядок перед встречей, тщательно умылась и расчесалась. Мне хотелось хорошо выглядеть, чтобы нравиться мужу не только ночью, но и утром.

Теперь всё изменилось. Я рада, что наконец отринула сомнения. Чувствую, что смогу сблизиться с Иданом настолько, чтобы полностью довериться. И, возможно, когда-нибудь в будущем всё ему рассказать. Совсем всё.

Надев домашнее платье, я двинулась в кухню. Однако там меня встретила лишь вспотевшая Бабура, явно не первый час колдующая у плиты.

– Выспались, барышня? – против обычного она встретила меня улыбкой и, не сдержавшись, пояснила причину: – Мы такие радые, что вы с барином наконец поладили. Давно уж пора. Ну садитесь, садитесь, сейчас отвару налью.

– А где Идан? – задала я интересующий меня вопрос. И тут же поправилась: – То есть доктор Ленбрау.

– А так барин уехал, утречком ещё, – повариха поставила на стол чайник, не подозревая, что её слова, сказанные легкомысленным тоном, так меня заденут.

– Как уехал? – произнесла я растерянно. – Куда?

– Откуда ж мне знать, – Бабура отрезала несколько ломтей ещё тёплого ноздреватого хлеба и положила на блюдо передо мной. Рядом поставила маслёнку и пиалу с вареньем. – Пришёл на конюшню, велел седлать жеребца, да и поехал…

Она перевела взгляд на моё лицо и осеклась. Её радостный настрой исчез, сменившись беспокойством:

– Али случилось что?

– Ничего, – отмахнулась я, стараясь не переживать раньше времени, – просто думала, он здесь.

Я намазывала хлеб маслом и гнала прочь дурные мысли. Но они не уходили, заставляя меня анализировать и сравнивать.

После первой ночи я тоже проснулась одна. Ленбрау не счёл нужным разбудить меня и сказать, что уезжает. И вот сегодня всё повторяется…

Неужели он думает, что наш брак будет таким? Приехал, провёл ночь с супругой и уехал по своим делам, даже не подумав сообщить? Ну уж нет! Мне такое замужество и даром не надо.

Я откусила от бутерброда и поняла, что не могу есть. Слишком сильные эмоции бурлили во мне. Главными из которых были разочарование и досада, что я всё-таки решилась сблизиться. Ведь знала же, что это ошибка.

Внутри поднимался гнев.

– Спасибо, Бабура, но что-то у меня нет аппетита. – Я отодвинула от себя завтрак и встала из-за стола. – Пойду в мастерскую, поработаю.

Выходя, обернулась и поймала полный сочувствия взгляд. А броня у нашей поварихи не так крепка, как она пытается показать.

В мастерской всё лежало на своих местах. Именно так, как я оставила вчера. Меньше суток прошло, а кажется – вечность. Ведь для меня всё изменилось и при этом осталось прежним.

Я взяла сумочку в руки, но поняла, что не могу работать. В мыслях было слишком много Идана. И ещё вопросов – что теперь делать? Как общаться с ним, когда он приедет в следующий раз? В том, что он ещё приедет, сомнений у меня не было. Слишком хорошо нам обоим было этой ночью.

Я небрежно бросила сумочку обратно и вышла из дома. Мне нужен воздух.

Ноги сами повели налево, и я не стала сопротивляться. Сейчас для меня не было никакой разницы, куда идти. Я прошла вдоль хозяйственного пруда, миновала мостик и ступила на дорожку парка, оказавшись под сенью липовой аллеи. Она была зелёной, извилистой и тенистой. Это понравилось мне ещё в первую прогулку.

Однако сейчас аллея волшебным образом переменилась. Дорожка стала шире, а её границы были чётко очерчены. Никакой травы по краям. Между деревьев её тоже скосили, а ещё вырубили разросшийся у подножия лип кустарник.

Работы ещё оставалось немало, но меня поразило, как преобразилось это место за такой короткий срок. Представляю, каким живописным станет парк, когда работники закончат приводить его в порядок.

Меня впечатлило их трудолюбие и ответственность. Сколько бы ни запросили после окончания работы, они заслуживают ещё и премию. Даже жаль, что они здесь временно. С такими людьми Любово расцвело бы и стало самой красивой усадьбой, как задумывал дедушка Хайди.

Я вспомнила, почему он назвал имение Любово, и снова помрачнела. Что-то любовь здесь не приживается.

Я вздохнула и двинулась в сторону центральной аллеи. Посмотрю, что ещё они успели. Однако оттуда донёсся стук топора и треск падающей ветки.

Не буду мешать. Да и разговаривать сейчас ни с кем не хочется.

Поэтому я свернула к реке.

Сюда работники ещё не добрались. Эта часть парка была по-прежнему унылой и запущенной. То есть вполне соответствовала моему настроению.

Чтобы не поддаваться меланхолии, я попыталась представить, как здесь всё будет выглядеть через несколько недель. А ещё подумала, что неплохо бы построить тут баньку. Не у самой реки, там проходит дорога, а чуть дальше, за деревьями.

А вон на том высоком берегу поставить скамейку. Оттуда открывается красивая панорама. Можно сидеть и смотреть вдаль.

Раздумывая о будущем и стараясь избегать мыслей об Идане, я незаметно вышла к мосту. Нужно поворачивать обратно, эта дорога ведёт в поместье Флоси и потому вызывает не слишком приятные воспоминания.

Я успела сделать лишь пару шагов. На дороге раздался топот копыт, и из-за поворота показался всадник.

До него было ещё далеко. И невозможно точно сказать, кто сидит на лошади. Может, просто заблудившийся путник или гость Поречья. Однако рисковать мне не хотелось. Вдруг это всё же Флоси? А с ним мне лучше не пересекаться.

Добежать до парка и скрыться меж деревьев я уже не успевала. Ведь если это Дунгаль, он меня заметит и решит, что я от него прячусь. Пусть даже так и есть, но Флоси этого знать необязательно.

Надо укрыться поблизости и так, чтобы он меня не заметил.

Долго искать убежище не пришлось. Трава у моста росла высокая, густая. Присесть – и никто не увидит.

Я стянула туфли, чтобы не испачкать, и сошла с дороги. Растительность на обочине едва доходила мне до колена, но дальше начинались настоящие заросли. Я решила далеко не заходить. Мало ли какая живность там может водиться, а я босиком.

Сделала с десяток шагов, потом ещё несколько и решила, что уже достаточно. Присела, подвернув подол. Дорогу было почти не видно, лишь светлая полоса мелькала между зелёными стеблями. Отлично! Значит, и меня не увидят. Пережду, пока всадник проедет, и двинусь домой.

Хватит предаваться меланхолии. Надо садиться за работу.

Я немного поёрзала, чтобы разместиться удобнее, пока дорога ещё пуста. И вдруг почувствовала, что надёжная опора уходит из-под ног. Гладкая ткань чулок заскользила по траве, а сила тяжести доделала остальное.

Вниз я летела на спине и головой вперёд, но не кричала, помня о всаднике. Разве что издавала всякие «ох» и «ой», когда цеплялась за ветку или налетала на камень.

Я пыталась ухватиться хотя бы за траву и тем замедлить падение, но либо не успевала сжать пальцы, либо обрывала стебли. В полёте пару раз перевернулась и финиша достигла уже лицом вперёд, уткнувшись носом в заросли рогоза почти у самой воды.

С пару минут так и лежала, лишь повернув голову набок. На уровне глаз пролетела стрекоза и уселась на ближайший ко мне лист. Похоже, приняла меня за деталь пейзажа.

Надо бы перевернуться и проверить, всё ли цело, но я медлила. А вдруг что-нибудь сломала? Как тогда выберусь? И надо было умудриться присесть на самом краю обрыва, скрытого высокой травой. Хорошо, берег здесь не слишком крутой, а то падала бы вертикально вниз. А так всего лишь скатилась. Можно сказать, приземлилась более-менее удачно.

Даже если я что-то и сломала, меня найдут и помогут подняться.

Скоро меня хватятся Бабура с Истой… Я подумала ещё раз и поняла, что не скоро. В последние дни обе были очень заняты. Иногда мы встречались только за ужином, а то и за завтраком.

Нет, до утра я тут не протяну. Околею. Потом моё хладное тело оплетут лозы и окончательно скроют от людских глаз. Даже если кто-то и сунется под мост, меня не найдут.

Как Ежена с Арной…

Картина вырисовывалась самая что ни на есть печальная. Я даже вздохнула, сожалея о своей загубленной жизни. А затем резко остановила поток трагических фантазий.

Что за глупости лезут в голову? Какие лозы? Какая загубленная жизнь?! Надо просто перевернуться и проверить, всё ли цело.

Выдохнув, я поставила под себя руки и слегка приподнялась. Вроде ничего не сломано. Перевернулась на спину. Согнула правую ногу, затем левую. Щиколотка слегка ныла, но это ещё вчерашнее. Кстати, Истина мазь действительно помогла. Или подействовало лечение Идана?

Стоило вспомнить о докторе, как жалость к себе сменилась злостью на него. Позабыв о том, что умираю, я резко села, опираясь на ладони.

М-да уж…

Печальнее всего выглядело платье. Всё в зелёно-коричневых полосах и пятнах, оно стало похожим на полотно авангардиста. В двух местах зияли прорехи, сквозь них просвечивали ноги. На левом бедре я разглядела синяк в форме подковы. Интересно, на что это я налетела?

Руки были исцарапаны, ладони изрезаны осокой, за которую пыталась ухватиться.

Зато обошлось без серьёзных травм. Можно сказать, отделалась лёгким испугом. Только туфли потеряла.

Если найду, очень обрадуюсь, потому что это единственная деталь одежды, которая уцелела в этой передряге.

Я посмотрела вверх. Ого, как тут высоко. Прямо удивительно, что ничего не сломала. Зато в следующий раз буду думать, прежде чем рвануть в незнакомые заросли.

Не зря классик сказал, что опыт – сын ошибок трудный. Классики редко ошибаются. Жаль, что ошибки мы совершаем свои собственные.

Если бы я увидела, как Флоси катится вниз, тоже бы поняла, что не стоит туда лезть.

Ещё немного посидев, я собралась с духом и двинулась наверх.

Поначалу склон был совсем пологий, к тому же внизу встречался кустарник. Я цеплялась за ветки и постепенно поднималась всё выше и выше. Затем берег стал круче. С наклоном градусов в сорок пять, а то и больше.

Кусты закончились. Осталась только осока и неизвестные мне растения с толстыми стеблями. Они удобно ложились в руку, но цепляться за них не вышло. Корень легко выскочил из земли, и я чуть не полетела обратно.

Тогда я решилась на крайние меры. Поняла, что платье уже не спасти, поэтому завязала подол вокруг пояса и дальше ползла, упираясь коленями в землю.

Не знаю, сколько времени я выбиралась, но солнце уже давно перевалило на другую половину. Желудок почувствовал, что пропустил не только завтрак, но и обед, и протестующее заурчал.

Наверху я нашла правую туфлю, посмотрела назад и поняла, что вторую искать не буду. Может, в другой раз. Обувать не стала, так и брела по дороге в порванных чулках.

И всё же во всём этом происшествии был один неоспоримый плюс – я совершенно перестала думать об Идане. И всю меланхолию из меня вышибло во время падения.

Я усмехнулась при этой мысли, а потом и вовсе рассмеялась. И тут увидела, как из парка на дорогу выходит Идан и ошалело смотрит на меня.

Мы замерли друг напротив друга. Между нами было шагов двадцать.

Я видела, как Идан окинул меня взглядом. Его глаза расширились, а брови поползли вверх.

– Е… Еженика, – со второй попытки произнёс он моё имя. – Что случилось?

И тут выражение его лица изменилось. Оно стало решительным и мрачным. Быстрым шагом он подошёл ко мне, крепко схватил за плечи и даже слегка встряхнул, вряд ли замечая, что делает.

Взгляд впился в моё лицо, а губы слегка дрогнули, когда произнесли:

– Тебя кто-то обидел? Скажи мне кто, я заставлю его поплатиться!

Так вот о чём подумал мой муженёк. Ну разумеется, разве мужчине может прийти в голову что-то иное?

Я повела плечами, высвобождаясь из его захвата, и сделала шаг назад. Идан был столь взволнован, что и не подумал меня останавливать.

А я всё ещё сердилась на него, поэтому не смогла промолчать.

– Да! Обидел! – заявила и выдержала поистине мхатовскую паузу, наблюдая, как бледнеет его лицо, прежде чем добавить: – Ты!

– Что? – Идан выглядел по-настоящему растерянным.

И я снизошла до объяснений.

– Ты уехал, бросил меня одну, – начала перечислять его прегрешения. – Я проснулась, а тебя нет. Что я должна была подумать?

– Что я скоро вернусь? – предположил Ленбрау, но ответ был в корне не верным.

– Нет, что ты снова провёл со мной ночь, попользовался, а потом вернулся в город к своей холостой жизни!

– Что ты такое говоришь? – ещё минуту назад мне казалось, что у Идана было ошарашенное выражение лица. Нет, тогда оно было лишь слегка удивлённым, а вот сейчас его словно ударили под дых. Он начал оправдываться: – Ты же знала тогда, что я должен уехать рано утром, чтобы успеть к началу учений. Из-за этого я хотел перенести дату свадьбы, но ты настояла на срочности. А будить тебя не стал, потому что не устоял тогда, нарушил слово. Не знал, как ты отреагируешь. Решил, что мы поговорим об этом спустя время, когда эмоции схлынут, и мы сможем оценить всё здраво…

Я поняла, что он вовсе не собирался меня бросать. Что он вообще серьёзно отнёсся к браку с Ежей. Но почему тогда уехал? Сегодня. С первым брачным утром мы разобрались.

И я задала сакраментальный для каждой жены вопрос:

– Где ты был?

Идан смущённо кашлянул, как если бы ему было, что скрывать.

– Только правду, – потребовала я.

– Я был в Поречье, – признался он нехотя.

– У Флоси?! – теперь уже я удивилась. И до меня дошло: – Так это ты тут проезжал час или два назад?

– Да, а ты что, была здесь?

– Неважно, где была я, – отмахнулась, чтобы не вдаваться в подробности. Если расскажу, как пряталась от него самого и свалилась с обрыва, посчитает меня не просто чокнутой, а умственно отсталой. – Зачем ты поехал к Флоси?

Ленбрау увёл взгляд в сторону, явно собираясь юлить с ответом.

Я упёрла руки в бока, чтобы продемонстрировать свою решимость добиться ответа. Но серьёзность момента испортила туфля, которая выпала из пальцев, скользнула по подолу и пролетела ровно сквозь прореху в платье, шлёпнувшись в дорожную пыль.

Мы с Ленбрау проводили её взглядами. Он приподнял одну бровь и спросил:

– Ты не хочешь рассказать, что случилось?

– Упала, – отмахнулась я.

– Просто упала? – одной лишь интонацией Идан сумел показать всю степень своего неверия.

Я тут же встала в оборонительную позицию, но поняла, что больше не хочу пререкаться с мужем.

– Да, упала… просто падала долго, – и добавила жалобным тоном: – Пойдём уже домой, а?

– Пойдём, – неожиданно легко согласился Ленбрау.

Он подхватил меня на руки и прижал к груди. Мне не хотелось спорить, поэтому я обхватила его за шею, довольно вздохнув. Уткнулась носом во впадинку под ухом и просто дышала своим мужчиной.

Некоторое время Идан шагал довольно бодро, потом слегка замедлился. Затем остановился на пару мгновений, чтобы удобнее перехватить моё лёгкое как пушинка, но всё же подверженное гравитации и понемногу сползающее тело.

Я молча наблюдала за стараниями мужа, гадая, насколько его хватит. Намерение отнести меня домой на руках всё больше выглядело малоосуществимой идеей. По-моему, и сам Ленбрау осознал, что погорячился, но признаваться не спешил. Пыхтел, сопел и нёс.

Я не вмешивалась. Только крепче обхватила его за шею, чтобы не уронил.

Прежде чем сдаться, Идан сумел преодолеть ещё половину подъёма. А потом опустил меня на землю, прислонил к дереву и несколько секунд просто стоял, стараясь отдышаться.

– Дай мне пару минут передохнуть, – попросил он, упираясь ладонью в ствол у меня над головой.

– Идан, – я коснулась его плеча, чтобы привлечь внимание.

И когда он открыл глаза, предложила:

– Давай я пойду сама, со мной всё в порядке.

– Точно?

– Точно?

– А чего ты сразу не сказала?

– Ты не спрашивал, – я улыбнулась. Идан покачал головой, прежде чем я получила ответную улыбку.

– Какая ты… – он провёл тыльной стороной ладони по моей щеке, одновременно лаская и убирая упавшие на лицо пряди.

Я уже хотела спросить, какая именно, как вдруг увидела ободранные костяшки пальцев. Перехватила ладонь, поворачивая, чтобы удобнее рассмотреть.

– А с тобой что случилось?

– Поцарапался, – Идан отвёл взгляд.

Кажется, он тоже не договаривает. Всё-таки у нас больше общего, чем мне показалось сначала.

Пытать его не стала. Мало ли обо что, человек мог поцарапать кулак. Например, о лицо одного слишком наглого соседа, который распространял сплетни о его жене. Если Ленбрау ездил в Поречье, чтобы набить Флоси морду, то он заслужил как минимум поцелуй.

Я привстала на цыпочки и легко коснулась губами его щеки. Это аванс, остальное позже.

– Идём домой?

– Идём, – кивнул Идан.

Протянул мне руку, и я вложила в неё свою ладонь.