Во власти серого цвета

Четырнадцать

Далеко мы не ушли.

Мне быстро связали руки и закинули в багажник, который захлопнулся за мной, прежде чем я успела выпрыгнуть на свободу. Мешок был слишком плотным, чтобы видеть сквозь него, поэтому я сосредоточилась на том, чтобы освободить руки. Я боролась с узлами веревки до тех пор, пока мои мышцы не стали гореть, а кожа — воспаляться. В конце концов я сдалась и снова начала кричать, надеясь, что кто-нибудь меня услышит.

Мой похититель услышал.

Громкость музыки неуклонно возрастала, пока не заглушила мои крики о помощи, и через мгновение машина помчалась вперед. Следующие несколько минут меня швыряло по багажнику, пока похититель гнал, словно исчадие ада.

В какой-то момент у меня началась гипервентиляция, когда я пыталась понять, кем мог быть мой похититель. Машина сделала ещё один резкий поворот, и меня отбросило на другую сторону багажника, а мой позвоночник столкнулся с колесным колодцем, как раз, когда ответ ударил меня, словно кувалдой в грудь.

Неразделенная.

Прошла всего неделя, но видимо, им надоело ждать, пока я выясню свою связь с Королями. Но зачем было похищать меня, если они и так всё знали? Очевидно, это был человек, который готов ждать, если в их планы входило, чтобы я сама все узнала. Это было бессмысленно.

Машина наконец снизила скорость, как раз в тот момент, когда в моей памяти всплыл ответ.

Нам нужно было знать, насколько велика их угроза.

Мы знаем и их слабые места.

Возможно, вам будет приятно узнать, что вы ошибаетесь.

Машина внезапно остановилась, двигатель заглох, раздался хлопок двери, а затем тяжелые шаги приблизили моего похитителя, и я быстро перебирала варианты. Кричать? Драться? Умолять сохранить мне жизнь?

Я помнила безжалостность шайки Руэн и понимала, что ничего не смогу изменить, но без боя я не уйду.

Багажник открылся прежде, чем я успела составить план атаки, красные и желтые неоновые огни поблизости проникли в черный мешок на моей голове. Две руки сомкнулись вокруг меня, и теперь, когда я знала, кому они принадлежат и что им от меня нужно, я боролась ещё сильнее, чтобы вырваться.

Я брыкалась и кричала короткими обрывистыми звуками, пока совсем не потеряла голос.

Должно быть, мои похитители были разочарованы, потому что тот, кто пытался схватить меня, остановился и сорвал мешок с моей головы.

Слезы застилали глаза, и я, наполняя легкие свежим ночным воздухом, моргала, пока высокая расплывчатая фигура, стоявшая надо мной, не прояснилась, и я увидела знакомое лицо моего потенциального убийцы.

Это был не Кай или его команда.

Это был Роуди.

— Хочешь выбраться или остаться там? — небрежно поинтересовался он, как будто я не была связана в его багажнике — как будто это не он меня туда засунул. — У меня нет всей ночи, красавица.

Как только он закончил говорить, невидимые цепи рассыпались, и я освободилась от ошеломленного молчания.

— Ты шутишь? — хрипло спросила я, несмотря на свое израненное горло.

Роуди не ответил.

Он снова попытался помочь мне, но я ударила его ногой, попав в грудь и заставив захрипеть, прежде чем он наконец понял намек и отступил. Я вылезла из его багажника — неловко, так как мои руки все ещё были связаны, — и в итоге перевалилась через край и сильно ударилась о землю.

Падать было очень больно, но Роуди оказался умным и не стал больше пытаться мне помочь. Стиснув зубы, я поднялась на ноги и настороженно огляделась.

У меня свело живот, когда я разглядела тускло освещенную стоянку и обветшалый мотель в нескольких футах от неё.

Бухта Хукера.

Роуди привез меня домой.

Я обернулась, чтобы снова встретиться с ним взглядом. На губах заиграла усмешка.

— Ты что, не мог просто предложить меня подвезти, как нормальный человек?

Должно быть, мой голос и весь этот переполох были слышны издалека.

В нескольких комнатах занавески раздвинулись, и я повернула голову, безмолвно умоляя гостей, которые незаметно выглядывали из окон. Как только они заметили мой взгляд, шторы быстро задернулись, и послание стало ясным.

Никто не собирался приходить мне на помощь, если Роуди решит меня убить.

Я не думала, что он это сделает, но я и раньше ошибалась в людях. Саттон. Сиенна. Мои родители. Роуди был не способен принимать решение. Хочет ли он ненавидеть меня, игнорировать или… быть со мной.

Сейчас на его лице не было никаких эмоций, которые могли бы послужить подсказкой, поскольку он смотрел на меня пустым взглядом.

— Ты бы поехала, если бы я предложил?

Нет.

Не тогда, когда она была с ним, ехала рядом и прикасалась к нему, пока я молча томилась бы на заднем сиденье. В его машине не было никаких следов Саванны, и я перестала задаваться вопросом, куда она делась… и не ждет ли она его в постели, пока он разбирается со мной.

Я промолчала, и он высокомерно прошипел:

— Именно, — его лицо скривилось, словно я была причиной всех наших проблем. — Ты любишь делать всё по-плохому, Атлас, так что это я даю тебе то, что ты хочешь.

— Я не просила, чтобы меня похищали и связывали, Оуэн! Я правда думала…

Я думала, что умру или буду подвергнута пыткам за информацию, которой не располагаю.

Я не позволила себе закончить эту мысль вслух, чтобы он увидел, какой уязвимой и беспомощной он меня сделал. Я уже ненавидела себя за то, что позволила ему так многое взять у меня, хотя он ничего не сделал, чтобы заслужить это.

— Что ты думала? Думала, что я причиню тебе боль? — он подошел ко мне, но я отступила. — Атлас, — взмолился он, в его голосе звучало разочарование. — Я бы никогда этого не сделал. Если бы до этого дошло, я бы ушел, прежде чем поднял на тебя руку.

— Это твоя проблема, Оуэн. Ты думаешь, что физическая боль — это единственная боль на свете. Это даже не та боль, которая режет глубже всего. Ты бы знал это, если бы умел заботиться о ком-то, кроме себя.

Я вернула ему пустой взгляд, которым он смотрел на меня несколько минут назад. На этот раз он был открытой книгой. Я видела, как мои слова попадают в цель, и с извращенным удовлетворением наблюдала, как они калечат его раздутое эго.

— Хорошо, — негромко сказал он, когда молчание стало слишком тяжелым. — Я дам тебе это, Атлас. Только позволь мне помочь тебе.

— Нет. Мне ничего от тебя не нужно.

— Очень жаль. Я не оставлю тебя в таком состоянии, и это не обсуждается. Думаешь, я плохой? Посмотри, где ты сейчас.

От его раскаяния не осталось и следа, так как он требовал, чтобы я позволила ему привести себя в порядок.

К сожалению, он был прав.

Каким бы безжалостным не был Роуди, в Бухте Хукера бродили куда более страшные твари.

Фэнси Мак, золотозубый, одетый в шелка сутенер, любивший пастельные тона и властвовавший на этой коварной территории, был худшим из них. Несколько его девушек даже пытались завербовать меня несколько дней назад, а теперь избегали любой ценой, но я была не настолько глупа, чтобы думать, что это обезопасит меня.

Подавив фырканье, я кивнула, прежде чем повернуться и предоставить ему доступ к своим рукам, крепко связанных у позвоночника. Я застыла от холодного прикосновения металла к коже, но по взмаху его руки все исчезло, как и веревка. Я потерла больные запястья и молча повернулась к нему лицом.

Роуди бросил веревку и нож в багажник, а затем протянул мне мою сумочку, которая все ещё лежала внутри, и встретил мой взгляд.

— Я не умею это делать, Атлас. Я могу сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз в своей жизни извинялся, но я не могу позволить тебе уйти, не зная, какой вред бы тебе причинил.

Я заметно смягчилась от его слов и позволила ему лишь мельком взглянуть на мою неуверенность, прежде чем опустить взгляд к земле.

— Ты действительно это имеешь в виду? — теперь мой голос был спокойным. С надеждой. Открытое приглашение.

Хватило одного вдоха, чтобы я увидела его рабочие ботинки — черные «Тимс» с синими шнурками — появившиеся в поле моего зрения. Его руки легли на мою талию, притягивая к нему, пока между нашими телами не осталось свободного пространства. Я чувствовала, как под моими ладонями бешено бьется его сердце. Это было единственное, что выдавало его. И ещё:

— Да, малышка. Я бы не сказал этого, если бы это было не так.

Почему-то я поверила ему, даже после всех доводов, которые он дал мне сегодня вечером, чтобы я этого не делала.

— Хорошо, — я мягко улыбнулась ему, и его зеленые глаза практически светились от удовольствия, когда мои руки переместились с его крепких грудных мышц на плечи. — Я тоже очень хочу этого.

Роуди был в некотором роде монстром — сексуальным, аппетитным, но тем не менее монстром. Его рост был практически физической аномалией, поэтому мне потребовалась определенная сила и решимость, чтобы поднять колено достаточно высоко, чтобы задеть его яйца. Мои усилия были вознаграждены болезненным стоном Роуди, когда он отпустил меня и слегка наклонился.

Я немного разочаровалась. Надеялась, что всё будет как в кино, и он упадет на колени, крича от боли, а может, даже потеряет сознание. В реальности же всё было так противоречиво.

А может, у Роуди действительно сердце льва?

— А-а-а-а!

Моё раздражение быстро переросло в панику, когда Роуди, прихрамывая, попытался схватить меня. Я отступила, но он продолжал наступать, хотя и медленно. Ему явно было больно, но он всё равно решил добраться до меня. Я могла бы убежать, но всё равно не успела бы.

И на этот раз всё закончится как в кино.

Я побегу в безопасное место, но меня задержит запертая дверь, а потом я буду искать ключи, прежде чем убийца доберется до меня, и всё равно я сдохну на пороге.

Нет.

Это была бы не я.

Порывшись в сумочке, я достала приветственный подарок, полученный сегодня от Королей во время вечеринки, и направила его прямо между мстительных глаз Роуди.

Его взгляд медленно переместился на моё оружие, после чего он опустил его и уставился на меня.

— Иди сюда, Атлас.

— Нет.

Я не должна была удивляться тому, что моя демонстрация силы ничем его не отпугнула, ведь всего несколько часов назад на него было направлено несколько пистолетов, и это его ничуть не смутило.

— Атлас, тащи сюда свою задницу! — прорычал он. Теперь он стоял прямо, и к ярости добавилась досада.

— Иди в задницу! — заорала я в ответ.

Потеряв терпение, Роуди схватил меня, и я в панике с визгом нажала на кнопку.

— Черт!

На этот раз он действительно упал, его руки мгновенно взлетели к глазам, чтобы унять жжение высококачественного перцового баллончика. Я ожидала чувство удовлетворения от того, что наконец-то смогла нанести ему такие же удары, как и он мне.

Я ждала, но ничего подобного не происходило.

Роуди издал ещё один болезненный стон, и чувство вины побудило меня двинуться вперед, чтобы помочь ему, но тут я застыла, внезапно услышав голос, который, как мне казалось, больше никогда не услышу. Словно пульсирующий кровью корень во мне мог читать мои мысли, он пульсировал в ответ на вопрос в моей голове.

— Мой отец не был религиозным человеком, но однажды услышал одно изречение, которое запало ему в душу. Прежде всего, охраняй свое сердце, — произнесла я, глядя на склоненную голову Роуди. Могу поклясться, что он напрягся, словно знал, что я скажу дальше. — Ибо всё, что ты делаешь, исходит из него.

Я постоянно слышала, как отец говорил это маме. Каждый человек понимал это по-разному, но для моего отца это было напоминанием о том, что каждое его решение, всё, что он делает, влияет на неё. Моя мама была центром его мира, и он никогда не делал ничего, не ставя её чувства и благополучие на первое место. Думаю, меня это тоже задело, но по-другому.

— Ты требуешь от меня того, чего я не готова дать, но так хорошо умеешь заставлять меня хотеть этого — иногда так сильно, что всё остальное не имеет значения. Но потом… потом ты заставляешь меня чувствовать себя полной дурой, и я снова теряюсь. Я знаю, что сказала раньше, но я солгала, Оуэн. Не думаю, что смогу отдать тебе свое тело, не отдав при этом и сердце.

Роуди замолчал, словно ожидая, что я скажу дальше.

— Но ты сам это сказал. Тебе не интересна эта часть меня, и я не смогла бы доверить тебе её, даже если бы хотела.

Не обращая внимания на боль от того, что пришлось сделать, — я ушла, оставив его одного на коленях на тротуаре, изувеченного и отданного на милость других чудовищ, затаившихся в Бухте Хукера.