Во власти серого цвета

Двадцать один

Я доел последний домашний блинчик с сиропом, затем встал и, сполоснув тарелку в раковине, засунул её в загруженную посудомоечную машину. Затем я повернулся лицом к хрупкой женщине, которая потягивала травяной чай и смотрела в окно.

— Ещё раз спасибо за завтрак. Уверены, что вам ничего не нужно до моего ухода?

Карина отмахнулась от меня рукой.

— Это меньшее, что я могу сделать за то, что ты составил мне компанию прошлой ночью, пока я спала. Ты очень милый молодой человек, но если бы я хотела, чтобы кто-то суетился вокруг меня, то сказала бы своей дочери правду.

Я усмехнулся, когда Карина назвала меня милым. Если бы она только знала, что её дочь с ней не согласится.

— Ничего страшного. Вы не должны оставаться одна в такое время.

Я заколебался, прежде чем сказать:

— Моя мама… э-э-э… я пережил нечто подобное, когда был в возрасте Атлас, и хотя это была моя вина, что она отгородилась от меня, меня убивало то, что я не мог быть рядом с ней.

С момента несчастного случая с моей мамой прошло уже немало времени, но вести разговоры об этом все ещё не нравилось.

Карина коснулась своего горла дрожащей рукой, давая моим словам проникнуть в её сознание.

— Мой муж болел несколько лет, прежде чем скончался, а моя дочь провела последний год учебы в школе, каждый день навещая отца в больнице, вместо того чтобы проводить время с друзьями и радоваться поступлению в колледж. Я видела, как свет в её глазах тускнеет с каждым днем, и я просто… не могу снова так с ней поступить.

— Это смертельно?

Она посмотрела на меня и грустно улыбнулась.

— Да.

Мой следующий выдох вырвался из меня вместе со словами:

— Мне очень жаль.

— Все в порядке. У меня была вся жизнь, чтобы смириться с этим, — она сделала паузу, а затем: — У меня та же болезнь, что и у мужа. Мы оба с ней родились. Вот почему мы… — чашка дрожала в руке Карины. — Вот почему мы никогда не хотели принимать как должное тот дар, который дал нам Бог. Атлас ярко светила нам в самый темный час.

— Это генетическое, — предположил я вслух. И тут же вдохнул, чувствуя себя так, словно у меня выбили почву из-под ног. — Атлас…

— Нет, — тут же ответила Карина. — Она совершенно здорова.

— Как, по-вашему, она будет чувствовать себя, если вы умрете в одиночестве, а она будет находиться за сотни миль и даже не подозревать, что вы болели? Она будет носить в себе это чувство вины до конца своих дней, Карина.

Мама Атлас только покачала головой — такая же упрямая, как и её вспыльчивая дочь.

— Это мой выбор, и, хотя я ценю это, Роуди, я знаю, что лучше для моего ребенка, — она поставила свою кружку и пересекла небольшое пространство между нами, зажав мою руку между своими гораздо меньшими. — Обещай, что не скажешь ей.

— Я…

— Обещай мне, Роуди. Я могу сказать, что ты заботишься о моей дочери, и, хотя разница в возрасте не вызывает у меня восторга, могу сказать, что ты хороший человек. Даже если ты сам в это не веришь.

Мои глаза слегка расширились, она понимающе улыбнулась и похлопала меня по руке.

— Я не была монахиней до того, как встретила отца Атлас. У меня была немалая коллекция плохих парней, и я узнаю их, когда встречаю, Роуди Рэй. У тебя на лице написаны проблемы.

Я сглотнул.

— А если бы я захотел… встречаться с вашей дочерью? — выдавил я. Я впервые признался вслух что действительно хотел от Атлас. Да ещё и перед её матерью. — Хотите сказать, что вы были бы не против?

— Нет, — честно ответила она. — Ты вдвое старше её. Ни одна мать не согласится с этим. А если бы её отец был ещё жив, я бы не смогла пообещать, что он не пристрелил бы тебя на месте.

Я ухмыльнулся, потому что сам поступил бы так же, будь это моя дочь. Сожаление поселилось глубоко в моей груди, и я вдруг пожалел, что не встретил Тайлера Бека.

— Но я знаю свою дочь, — продолжила Карина. — Она сильная. Упрямая и немного импульсивная, но она знает, чего хочет. Если кто и откусывает больше, чем может прожевать, так это ты, детка.

— Я бы не хотел, чтобы она была другой, — сказал я, широко ухмыляясь.

— Итак, мы договорились? — спросила Карина, её глаза были проницательными. — Ты не говоришь ей, что я умираю, а я даю тебе предварительное благословение на свидание с моей дочерью?

Я сглотнул, уже зная, что это плохая идея, но чувствуя, что хочу согласиться по своим эгоистичным причинам. Карина не могла ошибаться. Я не был хорошим мужчиной.

— Черт, — я тихо выругался. — Хорошо. Я соглашусь при одном условии.

— Каком?

— Время от времени вы будете звонить кому-нибудь, чтобы вас проверяли, и будете ходить к врачу.

Было видно, что она не собирается, вероятно, желая скорее ускорить свою смерть, чем продлить жизнь.

И без того слабые плечи Карины опустились ещё ниже.

— Роуди, боюсь, этот список будет очень коротким и печальным. Мы с мужем оба выросли в системе. И когда он заболел, не осталось места для сохранения дружеских отношений, — она грустно улыбнулась. — Боюсь, мне некому позвонить.

Я кивнул и слегка сжал её руки, когда она начала отстраняться.

— Тогда позвольте мне.

Карина нахмурилась, и я поискал в её чертах следы Атлас, но не нашел. Должно быть, Атлас была похожа на своего отца. Я попытался вспомнить его лицо на фотографиях в доме, но тут Карина спросила:

— Позволить тебе что?

— Быть рядом с вами. Я могу дать свой номер телефона. Если что-то понадобится, мне можно будет позвонить.

— Я не знаю, — она скептически посмотрела на меня. — Ты делаешь это только для того, чтобы получить доступ к моей дочери?

Я ухмыльнулся, глядя на эту резкую женщину, вырастившую Атлас.

— Я не могу сказать ей, что вы больны, помните?

Карина вздохнула, и я понял, что попал в точку.

— Тогда, полагаю, все будет в порядке.

— Отлично, — я быстро обнял её, прежде чем мама Атлас сделала шаг назад, а я достал ключи из джинсов и начал уходить.

— Может, ты пришлешь мне её фотографии? — спросила она, когда я уже почти вышел из кухни. — Чтобы я могла сама убедиться, что с ней все в порядке?

Я размышлял о своих дальнейших действиях всего несколько мгновений, прежде чем достать телефон. Я быстро просмотрел его, пока снова сокращал расстояние между нами, и когда нашел то, что искал, не позволил себе дважды подумать, прежде чем передать телефон и доказательства моей одержимости Карине.

Фотографий было много, но я выбрал наименее волнующую.

Это была фотография Атлас, стоящей у стойки регистрации и улыбающейся тому, что говорил человек на другом конце телефона, который она держала в руках. Помню, я почувствовал ревность, потому что она никогда так не улыбалась мне, а потом, не задумываясь, достал телефон и запечатлел этот момент для себя. Никогда бы не признался, сколько раз я ловил себя на том, что смотрю на неё, представляя, что эта улыбка предназначалась мне.

— Это было сделано через несколько дней после того, как она начала работать.

Взгляд Карины, казалось, впивался в дочь, прежде чем она сказала:

— Она похудела.

Я поднял брови, потому что понятия не имел об этом.

— Иногда она грустит, — сказал я Карине. — Она пытается это скрыть, но глаза выдают её.

— Она никогда не умела выражать свои эмоции. Предпочитала держать их в себе, за исключением любви. Атлас лучше всех умела заставлять почувствовать, как ты важен для неё, и она очень любила своего отца, — с грустью прошептала Карина.

— Она тоже вас любит, — напомнил я ей.

Конечно, Карина предпочла проигнорировать эту истину и просто пожелала мне счастливого пути обратно в Айдлвилд.

Мастерская была уже закрыта, и к тому времени, как я вернулся в город, все ушли. Я говорил себе, что так будет лучше, пока поднимался по лестнице в офис Хадсона, где, как я знал, он все ещё перебирал бумаги. Он был единственным, чья трудовая этика почти совпадала с моей. Единственное отличие заключалось в том, что Хадсона дома ждала жена, поэтому я никогда не понимал, почему он проводит все свое время здесь.

Я постучал в дверь, прежде чем открыть её, так как она была треснута, и обнаружил, что он сидит за столом, перелистывая распечатанные таблицы. Он всегда жаловался, что от пятнадцатисотдолларового компьютера, на покупку которого мы вчетвером скинулись, у него болят глаза.

— Ты ещё здесь, старик? Ты же знаешь, у тебя есть ещё час, прежде чем мисс Шейла приедет сюда, чтобы снова затащить твою задницу домой.

— Да, да, я знаю, — он отмахнулся от меня, глядя поверх очков на бумаги в своей руке. Я сел в кресло напротив его стола и ответил на несколько электронных писем на своем телефоне, пока ждал, когда он закончит. Через десять минут он наконец отложил в сторону бумаги и со вздохом снял с глаз очки для чтения. — Ты готов рассказать мне, что тебя беспокоит, мальчик?

Я засунул телефон в джинсы и провел рукой по своим косам, пытаясь понять, как озвучить вопрос, который я пришел задать.

— Когда ты встретил мисс Шейлу, ты… эм… ты знал, что хочешь, чтобы она была твоей девушкой?

— Ну… нет. Я был моложе, чем ты сейчас, поэтому у меня на уме было только одно, но моя жена была чертовски хороша и никогда не давала мне забыть об этом.

— Значит, ты был вне игры?

— На самом деле, наоборот. Она дала мне именно то, что я хотел, и я неделю ходил вокруг да около, считая себя самым крутым кошаком на свете. Все игроки от «Бэттери» до «Юнити Гарден» хотели Шейлу, но я был единственным, кто её заполучил. Я был настолько уверен в своей игре, что снова пришел к ней, а она меня отшила.

— Что? — мои глаза выпучились, и я начал смеяться, когда Хадсон мрачно кивнул, словно заново переживая тот момент, когда его эго было уязвлено. — Только не говори мне, что твой удар был настолько слабым, что она не позволила тебе ударить ещё раз?

— Нет, нет. Уверяю тебя, это было не так, — сказал он со сдержанной усмешкой, которая давала понять, что он не собирается позорить свою жену, вдаваясь в подробности.

Я уважал этого ублюдка, поэтому сменил тему.

— Хорошо, так что же это было?

— Моё высокомерие. Мы, мужчины, совершаем ошибку, полагая, что, когда женщина привлекает наше внимание, это происходит исключительно случайно, а не намеренно. Моя жена выбрала меня задолго до того, как я выбрал её, и я не знал об этом, пока она не послала меня нахрен.

— Ладно, я запутался.

Он бросил на меня терпеливый взгляд.

— Обычно я бы сказал, что это проблема твоего поколения, но я знаю тебя, Роуди, и знаю твоих родителей. Они хорошие люди, и правильно тебя воспитали. Благодаря им у тебя никогда не было проблем с тем, чтобы упорно трудиться ради того, чего ты хочешь. Ты не сидишь и не обвиняешь белых в своих проблемах. Вместо этого ты встал на ноги и проложил себе дорогу через них. Это одна из причин, по которой я, рискуя навлечь на себя гнев жены, вышел на пенсию, чтобы работать на вас, болваны. Я хочу, чтобы вы добились успеха во всех отношениях, а ни один мужчина, каким бы талантливым и амбициозным он ни был, не продвинется далеко без хорошей женщины рядом с ним. Твоя проблема в том, что до сих пор ты её не встретил. Вот почему тебе уже за сорок, а ты сидишь в моем кабинете и просишь совета, как за ней ухаживать, — Хадсон посмотрел на меня, и то, что он увидел в моем взгляде, заставило его усмехнуться. — Черт возьми, наконец-то это случилось. Ты нашел её, не так ли?

— Кого нашел?

— Женщину, которая видит твой потенциал и обладает достаточной силой духа, чтобы помочь тебе его реализовать.

Я почесал затылок.

— Что-то вроде этого.

— Я так и думал, — он кивнул, и я заметила проблеск веселья, словно он знал, какой ад меня ожидает, и не мог дождаться. — Что ж, рад это слышать. Давно пора, — Хадсон сделал паузу, и я увидел, как в его голове завертелись шестеренки, пока он смотрел на меня. — Хотя, наверное, женщина — это щедрое признание, ведь мисс Бек ещё недостаточно взрослая. Даже недостаточно взрослая, чтобы пить, а ты чертовски близок к тому, чтобы считаться её отцом.

Я видел осуждение в его глазах, но мне было абсолютно наплевать. Я слишком далеко зашел, чтобы заботиться о том, правильно ли это.

— Не знаю насчет всего этого. Она ещё маленькая, но я бы не сказал, что достаточно стар, чтобы играть роль её отца. Мне было лет пятнадцать или шестнадцать, когда она родилась.

— Ты трахался в шестнадцать, не так ли? — огрызнулся он.

Я вздохнул и слегка сгорбился на своем месте, уже понимая, к чему он клонит.

— Да, сэр.

Он хмыкнул, услышав мою неохотную откровенность.

— Тогда ты достаточно взрослый, чтобы быть её отцом.

— Йо, да ты в карман не лезешь, если говоришь, что мне уже за сорок, — я усмехнулся, и он сделал то же самое. — Мне всего тридцать пять, старик. Не сажай пока эту обезьянку мне на спину.

— Время приходит ко всем, сынок.

В этот момент у него зазвонил телефон, и я понял, что это его жена, когда он вздрогнул.

— И похоже, у меня его нет.

Я усмехнулся, когда он начал кидать всякое дерьмо в свой портфель, словно у входа стояла полиция, а у него было достаточно наркоты, чтобы сесть за решетку на всю жизнь. Мисс Шейла и впрямь натренировала его задницу.

— Что-нибудь ещё требуется знать? — нетерпеливо спросил он, закончив собирать вещи и вставая.

— М-м-м… да. Гипотетически, если бы я хотел потратить свое время на романтику с цветами и ужином, чтобы просто потрахаться, куда бы я её отвез?

Плечи Хадсона поникли от разочарования, а лицо выражало изумление. Я нетерпеливо постучал по циферблату своих часов, чтобы напомнить ему, что его жена ждет, и заставить его говорить.

— Удивительно, ты видел, как твой отец обожает твою мать настолько, что сахар становится горьким на вкус, и при этом абсолютно ничему не научился, — Хадсон покачал головой. — Она молода, поэтому ей хочется чего-то яркого, как говорят у вас, молодых. Отведи её во «Вкус». Там стильно, романтично и достаточно дорого, чтобы произвести на неё впечатление, я уверен. Мой внук — шеф-повар. Я позвоню ему и закажу для вас столик в последнюю минуту.

— Очень приятно.

Я остался сидеть на месте, когда он обогнул свой стол, чтобы уйти, но остановился возле моего кресла и положил руку мне на плечо.

— Помни мои слова. Даже если ад замерзнет, и она отдаст тебе свое тело, это не значит, что ты её завоевал. Пока нет, — Хадсон похлопал меня по плечу и вышел из кабинета.

Я сидел и обдумывал его слова, а потом достал телефон для нескольких звонков. Покончив с этим, я направился вниз, чтобы закрыть свой участок и мастерскую, а затем поехал домой готовиться.

Хадсон ошибался только в одном. Я обращал внимание на то, как папа относится к моей маме.

В частности, как он приносил ей цветы только за то, что она надевала его любимое платье в тот день или готовила его любимое блюдо. Так что, поразмыслив, хочу ли пойти по его стопам, я заглянул в один магазин, который находился не по пути, так как Джорен клялся, — это избавляет его от неприятностей каждый раз, когда он не приходит домой.

Я вышел оттуда, чувствуя себя чертовым идиотом после того, как потратил триста долларов на розы. Я даже не знал, любит ли Атлас цветы. Я знал, что у неё нет другого выбора, кроме как полюбить эти или…

Нет.

Не может быть никаких «или». Нет, если я хотел «после». Я бы просто стал мужиком, как она мне столько раз говорила, и молился, чтобы они ей понравились.

Я судорожно сжимал стебли цветов, уговаривая себя успокоиться, но все, что я мог делать, — это представлять её реакцию, и в итоге мой желудок вытворял какую-то странную хрень, от которой мне хотелось блевать. Черт. Почему здесь так чертовски жарко? Я вздохнул и оттянул воротничок на шее, несмотря на то, что была середина зимы.

Мне все ещё нужно было убедить Атлас пойти со мной на свидание.

Нет.

К черту.

Она пойдет со мной на это свидание, даже если мне придется вырубить её, чтобы доставить в ресторан.

Я заметил фигуру в капюшоне, которая задержалась возле моей машины, пока он смотрел в противоположном направлении, и, подкравшись к нему, я прижал дуло к его виску ещё до того, как он понял, что я рядом. Фигура замерла, и, хотя я не мог видеть его лица, знал, что он раздумывает над тем, чтобы сделать шаг.

— Ты выбрал подходящий вечер, чтобы испытать меня, иначе я бы разбрызгал твои мысли по асфальту и задавал вопросы позже. К счастью для тебя, сегодня вечер свиданий. Моя девушка не оценит, если я опоздаю, так что у меня действительно нет времени прятать твое тело.

— Надеюсь, это та самая девушка, ради которой ты заставил меня сделать это, — воспользовавшись моим замешательством, он вытащил руку из кармана толстовки и из бледных татуированных пальцев показалась знакомая нитка жемчуга.

— О. Виноват, — я опустил руку, чтобы убрать пистолет, и он повернулся ко мне лицом, пугая своими голубыми глазами. Его кожа была настолько прозрачной, что сквозь неё виднелись вены, а белые волосы создавали впечатление, будто он может исчезнуть в любой момент. Ублюдок был похож на призрака. Он даже двигался так, словно был не от мира сего. — Как дела, Би?

Британ пожал плечами и осмотрел место событий, прежде чем сунуть мне украденную вещь.

Я попросил его отобрать его у той грубой суки, которая пришла в мастерскую и разговаривала с Атлас свысока, словно та была ниже её. Миссис Наоми Ирвинг нас обоих поимела.

Я не мог объяснить свою потребность наказывать всех, кто перечил Недосягаемой Мечте, но тем не менее собирался защищать её честь. После встречи с её матерью я понял, — Атлас считает, будто у неё нет никого, кто мог бы встать на её сторону.

— Спасибо, — сказал я Британу, убирая жемчуг в карман. — Я поговорю с остальными и обсудим, готовы ли мы согласиться. У тебя не будет много предупреждений, так что будь готов, действуй быстро и не пори чушь.

Британ кивнул, и я пожал его холодную руку, после чего отослал его в путь.

Я смотрел, как он перебежал улицу и запрыгнул на заднее сиденье «Понтиака G8». Водительское окно опустилось, и рожа корейского ублюдка показалась за секунду до того, как он отмахнулся от меня и попытался уехать.

Видимо, он все ещё чувствовал себя как-то неловко из-за того, что я схватил его за задницу. Жаль, но мне было наплевать.

Во второй раз за сегодняшний день я выхватил пистолет.

Хлоп! Хлоп! Хлоп! Хлоп!

Идеально прицелившись, я прострелил ему лобовое стекло, обе задние шины и багажник.

Хреново, если у них там кто-то есть.

Кай потерял контроль над «восьмеркой», несколько раз крутанулся и остановился посреди улицы, а немногочисленные люди в это время закричали и побежали в укрытие.

Я сел в свой автомобиль, завел его и рванул с места, после чего остановился рядом с ними, прикрыв рот кулаком в издевательском удивлении, когда все четверо уставились на меня, как на сумасшедшего. Похоже, та маленькая сучка-диджей, которая слишком пристально разглядывала мою девочку, и не собиралась участвовать в этой игре.

Кай вцепился в свои волосы и выглядел так, словно был в нескольких секундах от того, чтобы разрыдаться, а двое других — Малик и тот, кто всегда выглядел так, словно его собака умерла, — вышли из машины, чтобы осмотреть повреждения. Британ был единственным сохранившим спокойствие, когда негромко обратился к Каю, который уставился на меня.

— Скажи своей сучке, чтобы зашла в мастерскую, и я предложу ей хорошую цену, которая позволит починить её машину.

— Это моя машина, придурок! — закричал на меня Кай.

— Я не с тобой разговаривал.

Взгляд Британа переместился на меня, и он кивнул в знак того, что понял. Проверив время, я выругался и рванул с места под звуки переходящего с английского на корейский языка Кая, который осыпал меня проклятиями.

Британ и его команда хотели встретиться с Королями, так что жемчуг служил ещё и проверкой, стоит ли он моего времени. Если кто-то хотел открыть магазин в Айдлвилде, то должен был получить наше разрешение. Неважно, что ты продавал — жопы, наркотики, оружие, — никто не имел права жрать, если мы не разрешали.

По слухам, Британ и его команда вернулись на свои старые места со всеми наркотиками, которые только можно себе представить, и их было достаточно, чтобы в случае поимки им автоматически предъявили обвинение в преступлениях по статье о наркотиках. У них был товар, который нужно было быстро продать, и поставщик, которому нужно было заплатить ещё быстрее.

Я имел в виду именно это, когда говорил Атлас, что теперь чист, но, сыграв в эту игру, ты никогда не можешь от неё по-настоящему освободиться. Я мог больше не пачкать руки, но это не означало, что они были абсолютно чистыми.

Как и у мэра, комиссара полиции, половины полицейских и нескольких ключевых судей этого округа.

Джорен, Рок, Голден и я держали город под контролем и обладали властью сделать или сломать любую шайку.

Я добрался до дома в рекордное время, чтобы принять душ и переодеться, а затем отправиться за Атлас. Несмотря на то, что я жил недалеко, мне не нравилось, что моя девочка остается в мотеле одна. Каждый раз, когда возникало желание потребовать, чтобы она нашла другое место для ночлега, я отговаривал себя от этого, боясь подать неверный сигнал.

Забавно, именно сейчас я хотел дать Атлас понять, что она моя.

Въезжая на парковку мотеля, я заметил Фэнси Мака, который шел к своей машине с двумя своими лучшими шлюхами по бокам. Он кивнул в знак почтения, которое я проигнорировал.

Я не забыл нашу последнюю встречу несколько недель назад.

На следующий день после встречи с Атлас.

Я засунул пистолет в проржавевший рот сутенера и пообещал заставить его съесть все пули в обойме, если он хоть словом обмолвится с ней. А потом заплатил всем его девочкам до единой, включая Лейси — его последнюю сучку, — чтобы они рассказали мне, если он заговорит. Их было легко склонить к этому, поскольку большинство девушек в его притоне были здесь не по своей воле.

Фэнси Мак знал — я не угрожаю, а только гарантирую, и моё обещание убить его было причиной, по которой Атлас ещё не была вынуждена выйти на трассу. Она была молода, беззащитна и одна на его территории. С таким же успехом можно было нарисовать мишень на лбу, когда она невольно выбрала Бухту Хукера в качестве убежища.

Я быстро оказался у её двери, но после десяти минут стука без ответа, хотя свет горел, а её машина была припаркована снаружи, я повернулся на пятках и направился в приемную.

— Добро пожаловать в «Монтроуз Инн». Меня зовут Карл. Чем могу вам помочь? — поприветствовал меня служащий, не отрывая глаз от телевизора.

— Дай ключ от номера два-два-восемь.

— Мне очень жаль. Этот номер занят, но есть другие комнаты, если вы…

— Я знаю, что он занят, ублюдок. Вот почему мне нужен ключ. Моя девушка снимает его.

Карл наконец оторвал взгляд от телевизора и покачал головой.

— Мне очень жаль, сэр. Я не могу этого сделать.

— Хорошо.

Я отошел, как будто уходил, а потом повернулся и ударил ногой в миниатюрную распашную дверь, которая отделяла его рабочее место от вестибюля.

— Эй! — крикнул Карл, когда я зашел за стойку.

— Заткнись, блядь.

Он встал, как будто собирался остановить меня, но от одного взгляда вернулся на свое место. Быстро найдя запасной ключ, я вышел из офиса и вернулся обратно к комнате Атлас, после чего спокойно вошел внутрь.

Повсюду горели свечи, словно девушка пыталась выжечь затхлый запах в комнате. Пурпурное постельное белье явно не принадлежало мотелю и напоминало какую-то ерунду, которую она купила в магазине «Таргет». В комнате были мини-холодильник, микроволновка, телевизор и маленький столик с двумя стульями.

Я слышал, как работает душ и играет музыка в ванной, пока пересекал комнату к дешевому шкафу, где была аккуратно сложена её одежда, и быстро нашел подходящее платье моего второго любимого цвета и туфли на каблуках.

Я подумал о том, чтобы ещё немного пошпионить, но решил, что все остальное, что мне нужно знать, я должен выяснить у неё, поэтому положил одежду на кровать и сел на стул у двери, чтобы подождать.

Прошло ещё десять минут, прежде чем она появилась с полотенцем, обернутым вокруг её сексуального тела. На голове у неё была длинная шапочка для душа, прикрывающая её локоны, а вода капала на грязный ковер.

Она ещё не заметила меня, и я не торопил события, наблюдая, как она берет зубную щетку и начинает чистить зубы. Только когда она наклонилась, чтобы выплюнуть пасту, она увидела моё отражение в зеркале и закричала.

— А-а-а! — она выглядела так очаровательно, крутясь вокруг себя, одной рукой защищая полотенце, а другой держа зубную щетку так, будто собиралась ударить меня ею.

— Успокой свою драматичную задницу. Это всего лишь я.

— Какого черта, Оуэн? — закричала она на меня. — Как ты сюда попал?

Я показал запасной ключ и сунул его в карман.

— Одевайся, детка. Мы опоздаем.

— Куда опоздаем? Я никуда с тобой не пойду. Забыл, что случилось в прошлый раз, когда я была настолько глупа, чтобы пойти с тобой куда-то?

— Да, это так. Нет, не забыл. И мы идем на свидание.

Она покачала головой.

— Нет, не идем.

— Нет, идем.

— Нет.

— Да.

— Нет! — она топнула ногой и рассердилась.

— Ты можешь одеться или уйти так, Мечта. Мне на самом деле плевать, но я знаю, ты будешь чувствовать себя виноватой и, скорее всего, заплачешь, если я растерзаю каждого мужчину, который посмотрит на тебя в этом полотенце.

Я понял, что победил, как только её плечи опустились, и она вздохнула.

— Отлично. У тебя есть час и ни минутой больше.

— Ты такая смешная, детка. Смотри… — я жестом указал на одежду, разложенную на кровати, а именно на голубое платье-свитер с открытыми плечами и длинными рукавами, которое, как я знал, будет чертовски эффектно смотреться на её красивой смуглой коже. — Я уже выбрал, что тебе надеть.

Она посмотрела на одежду, потом на меня, затем закатила глаза и повернулась к раковине, чтобы закончить с гигиеной. Я подумал, это займет у неё какое-то время, несмотря на то, что у нас было его мало, поэтому я взял пульт от телевизора с её тумбочки и сел ждать.

По телевизору показывали только местные каналы, и мне стало интересно, как она проводит свободное от работы время, ведь я знал, что у неё нет ни одного знакомого в городе.

Мне понадобилось всего пять минут просмотра каналов, чтобы заскучать, поэтому я встал и пересек комнату, где Атлас тщательно накладывала макияж. Мне хотелось проклясть её за то, что она тратит время на это дерьмо, но я не хотел, чтобы она передумала идти со мной добровольно.

Вопреки её суждений, мне не нравилась идея принуждать её к этому. Я хотел, чтобы она выбрала меня, но если вместо этого она решила пойти трудным путем, то так тому и быть.

Наш столик был заказан через час, и, судя по всему, достать его было практически невозможно, поэтому я выдернул её зубную щетку из держателя и схватил стоявшую рядом баночку с «Краевым контролем». Я не знал, что, черт возьми, делаю, когда обмакнул её зубную щетку в гель и поднес к линии роста волос.

— Оуэн! — закричала она, когда я начал расчесывать её волосы. Можно было подумать, будто я влепил ей пощечину, когда она с ужасом смотрела на меня через зеркало. — Что, черт возьми, ты делаешь?

— Стараюсь помочь тебе поторопиться, чтобы мы могли уйти! А теперь не дергайся, — я попытался сделать тот выпад, от которого чернокожие женщины задыхались, но она увернулась от меня, как будто я пытался надрать ей задницу.

— Это моя зубная щетка, сумасшедший! Какая гадость!

Я уставился на неё, чтобы понять, серьезно ли она говорит, и когда увидел, что она сдерживает смех, чтобы не разозлиться, сжал зубы.

— Кэп. Я уже видел, как девчонки используют это дерьмо.

— Они используют другую зубную щетку, дурачок, а не ту, которой чистят зубы, — она выхватила у меня испорченную зубную щетку и выбросила в мусорное ведро, а затем стала рыться в своей косметичке. В конце концов она нашла то, что искала, и вытащила тонкий розовый предмет, показав его мне. — Ты также можешь воспользоваться краевой щеткой, которая у меня есть.

Она была такого же размера, как и её зубная щетка, но с маленькой расческой, прикрепленной к основанию.

— О… виноват.

Она покачала головой, и я увидел, как на её щеках появились ямочки, поскольку она изо всех сил старалась не рассмеяться. В конце концов, она проиграла, и мы оба потеряли самообладание, пока не остался только звук нашего смеха.

— Не могу поверить, что ты это сделал, — она вернулась к нанесению макияжа, усмехнувшись напоследок.

— Твои волосы выглядели неровно, детка. Я просто пытался помочь.

— Неважно, — она сбрызнула лицо какой-то смесью, а затем взяла кисть, чтобы закончить начатое мной. — Ты купишь мне новую зубную щетку.

— Понял тебя.

На её телефоне все ещё играла музыка, и мы оба погрузились в комфортную тишину, когда через динамики зазвучала песня «Girls Need Love» Дрейка и Саммер Уокер. На середине песни наши взгляды встретились и задержались в зеркале в третий раз, так как текст быстро сменил настроение с расслабленного на сексуальное.

— Откуда, черт возьми, ты взяла это дерьмо? — спросил я, чтобы отвлечься. Я был близок к тому, чтобы сказать «да пошло оно все» и наклонить её задницу над раковиной, поэтому поднял её выброшенную шапочку для душа, чтобы осмотреть её. — Я даже не знал, что их делают такими длинными. Дерьмо выглядит как использованный презерватив.

— Прекрати! — она засмеялась. — Это не так.

— Если ты так говоришь, — пробормотал я. Я положил шапочку обратно и вернулся на стул у двери, чтобы оставить между нами немного пространства.

Когда минут через десять она наконец закончила с лицом и волосами, я наблюдал, как она подошла к кровати и уставилась на платье, которое я выбрал. Я заметил, что она раздумывает, стоит ли из-за него ссориться, когда я постучал по часам, и она закатила глаза, прежде чем взять его с кровати.

Я ожидал, что она отнесет платье в ванную, чтобы переодеться, но она этого не сделала. Атлас стянула полотенце с тела и бросила его на пол, краем глаза наблюдая за мной. Я не обратил внимания на бутылочку с лосьоном, которую она принесла с собой, пока она не откупорила её, налила немного на ладонь и начала медленно наносить на ногу, которую поставила на кровать.

— Черт, Мечта, — я застонал, наблюдая за ней некоторое время. Мой член подпрыгнул в брюках — да, я нарядился ради её подлой задницы, — но по небольшой улыбке на её губах я понял, что она меня услышала. Её тело было просто невероятным. Сиськи были небольшими, круглыми, с сосками, похожими на шоколадные капли, а её задница была такой, что я хотел схватить, шлепнуть и впиться зубами в неё, как только закончится это свидание. — Ты знаешь, что делаешь, — сказал я ей. Я устремил на неё обвиняющий взгляд, наблюдая, как она приходит в себя и быстро надевает стринги, а затем платье.

— Нет, не знаю, — отрицала она. — Оно само упало.

— Да, конечно, Атлас. Продолжай играть со мной.

Она села на кровать, чтобы надеть туфли на каблуках, а потом мне пришлось ждать, пока она меняла сумочку на ту, которая лучше подходила к её туфлям. Я был уже на грани того, чтобы вытащить её за волосы за дверь, когда она перекинула сумочку через плечо и объявила, что готова.

— Как раз вовремя, блядь, — проворчал я себе под нос.

Я уже собирался уходить, когда поймал её взгляд, переместившийся с меня на розы, о которых совсем забыл. Её темные глаза задержались на них, а затем виновато вернулись ко мне, и я увидел, как она прикусила губу, уловив, что я смотрю на неё.

— Это… это для меня?

Я молча кивнул, и она на мгновение замешкалась, прежде чем подойти к ним. Я смотрел, как она подносит их к носу и нюхает, а потом улыбнулся.

— Они прекрасны, Оуэн. Спасибо.

Что-то внутри меня застонало от облегчения.

— Не за что, — я чувствовал себя немного странно, но был чертовски счастлив, что заставил её улыбнуться. Вспомнив о другом подарке, я потянулся в карман и увидел, как расширились её глаза, когда я протянул ей ожерелье. — Повернись.

Атлас колебалась всего секунду, прежде чем сделать то, что ей было сказано. Молча она собрала волосы в руки и убрала их в сторону, а я надел жемчуг ей на шею и застегнул застежку.

Закончив, я поцеловал её в затылок и поднес губы к уху.

— Это все, что я хочу, чтобы было на тебе потом, когда я буду есть твою киску.

У неё перехватило дыхание, как будто ей этого тоже хотелось, но когда она повернулась ко мне лицом, её взгляд был суровым.

— Этого не будет, Оуэн. Не получится. Я согласна только на ужин.

Когда я наклонился и поцеловал её губы, она не сопротивлялась, но и не поцеловала в ответ.

— Давай. Пойдем.

— Хорошо, — она положила цветы на место и встретила меня у двери, которую я открыл перед ней, а затем последовал за ней в ночь, используя свой ключ, чтобы запереть дверь. — Откуда у тебя ключ от комнаты?

— Я забрал это дерьмо. Нахуя — ты это имеешь в виду? — я оглянулся, чтобы увидеть, как она качает головой, как будто мне есть дело до её осуждения. Ладно, может, немного и есть, но она была отчасти виновата в том дерьме, которое я творил, заставляя преследовать её симпатичную задницу.

— Тебя совсем не волнует, что ты можешь попасть в тюрьму? Ты должен быть в тюрьме, — пробормотала она после этого.

— Нет, — я взял её за руку и повел к машине, где открыл перед ней дверь и помог сесть её изящной попке. — Эй, — сказал я, опустившись на корточки, чтобы мы оказались на уровне глаз.

Она заправила локон за ухо и покраснела.

— Да, Оуэн?

— Спасибо, что согласилась поужинать со мной. Ты прекрасно выглядишь.

Её губы в шоке разошлись, а я усмехнулся, вставая и закрывая дверь.

Да, я уделял больше внимания своему папаше, чем хотел признавать. Я также имел в виду каждое слово.

Моё сердце билось с бешеной скоростью, но я чувствовал возбуждение и нетерпение добраться до ресторана, чтобы мы могли поесть и пообщаться. А потом, на десерт, я смогу наконец сделать её своей.