Во власти серого цвета

Девятнадцать

Должно быть из-за сокрушительного оргазма.

Это было единственным логическим объяснением того, почему я вложила свою руку в его и позволила вытащить себя из машины. При одном только воспоминании об этом ноги у меня тряслись как желе, и я бы упала в обморок, продолжив свое унижение, если бы не быстрые рефлексы Роуди. Как только я оказалась перед ним, он накинул на меня пальто, застегнул молнию и прижался своими мягкими губами к моим.

Я издала этот звук — отчасти голодный, отчасти возмущенный, — который позже стала горячо отрицать, когда поняла, что все ещё чувствую вкус себя на его губах. Он почистил зубы и сменил рубашку перед тем, как мы ушли, но в небольших следах прохладной мяты оставалась… я.

Ухмыльнувшись, Роуди поцеловал меня в последний раз, прежде чем отпустить и не стал комментировать, как сильно я хочу, чтобы он трахнул меня прямо сейчас.

Мои колени ослабли, и это было не только от сожаления, что не приняла его предложение. Я молчала, пока он вел меня за руку в здание.

В центре помещения была широкая поляна со следами шин, а по обеим сторонам стояли люди, словно ожидая чего-то.

Выше, над бетонным полом, находилась комната поменьше, похожая на одну из ложи для прессы на стадионе, с микрофоном и окном по всей длине комнаты.

Мы не успели пройти и десяти футов, как нас заметили. Один за другим люди, стоявшие вокруг, подходили, чтобы поболтать, спросить совета или поблагодарить Роуди за ремонт. Нам потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до другой части здания, и все это время Роуди не выпускал мою руку. Даже когда натыкался на кого-то из своих знакомых, он не отпускал её.

— Кто это с тобой? — поинтересовался один из его более смелых приятелей. Тедди, как я слышала, Роуди называл его, наклонился ко мне, разглядывая таким образом, будто я была в меню, и он хотел меня попробовать. — Она дьявольски соблазнительна.

Прежде чем я успела задуматься о своем инстинкте искать убежище в Роуди, я приклеилась к нему, наблюдая, как Тедди облизывает свои потрескавшиеся губы и потирает свои испачканные ладони. На нём были синие джинсы и белая футболка на три размера больше, чем нужно, словно он застрял в две тысячи седьмом и ждал возвращения «Crime Mob».

— Она — моё дело, — предупредил Роуди, и брови его убийственно опустились, словно несколько минут назад между ними не было чувств. — И отойди назад. Ты стоишь слишком близко к ней.

— О, виноват, — Тедди выглядел таким же растерянным, как и я, но сделал то, что ему сказали, отступив от меня, его глаза прыгали между нами, пока он пытался расшифровать территориальные замашки Роуди. Мне не нужно было спрашивать, была ли такая реакция Роуди необычной. — Я не хотел проявить неуважение, — добавил Тедди, прежде чем убежать, поджав хвост под себя.

Роуди смотрел ему вслед, и я видела в его глазах колебания: пойти ли за ним и надрать задницу.

Обхватив свободной ладонью тыльную сторону руки, сжимающей мою, я привлекла его внимание и впервые за все время улыбнулась ему — возможно, впервые — не ощетинившись.

В его глазах медленно угасала жестокость, но он не ответил на мой жест. Вместо этого его пристальный взор жадно пробежался по моему лицу, словно запоминая увиденное.

— Пойдем, — прошептал он, когда момент уже был опасно близок к тому, чтобы стать чем-то значимым.

Я прошла за ним через гаражный проем, достаточно большой, чтобы через него мог проехать грузовик, и вышла на вторую площадку — гораздо большую и заполненную бессистемно припаркованными машинами. Земля была покрыта гравием, и через несколько рядов я заметила проезжающий мимо вилочный погрузчик с красным кабриолетом на хвосте.

Мы остановились, пока Роуди проверял что-то в своем телефоне.

— Сюда.

Я молчала, послушно следуя за ним через лабиринт машин. Даже с моими длинными ногами приходилось практически бежать, чтобы поспевать за ним, когда он шел через переполненную парковку, словно на миссию. Голова Роуди крутилась то влево, то вправо, когда он что-то искал.

— Оуэн, — заговорила я, как только дыхание стало сбиваться. — Мы можем притормозить? — Роуди оглянулся на меня, словно только сейчас вспомнив, что я здесь, и замедлил шаг. — Что это вообще за место?

— Автомобильный аукцион, — он не стал ничего объяснять, а просто облокотился на багажники двух машин, стоящих так близко друг к другу, что не было никакой надежды протиснуться, и поднял свое тело над ними, пока не оказался на другой стороне.

Поскольку мне было не до акробатики, я начала обходить вокруг, когда почувствовала, как его руки сомкнулись вокруг моей талии. Без предупреждения он поднял меня с земли, не обращая внимания на мой удивленный вскрик, пока затаскивал меня на багажник синего седана.

— Оуэн!

Пришлось признать, моя реакция была немного драматичной, и я была уверена, что все, кто смотрел, получили удовольствие от того, что я болталась в воздухе, как рыба без воды.

— Остынь, — он раздраженно хмыкнул, прижимая к своему твердому телу. Мои руки обвились вокруг его шеи, и я прижалась к нему изо всех сил, хотя до земли оставалось всего несколько дюймов. — Я держу тебя, Мечта.

Конечно, заполучить меня означало вознаградить себя ощупыванием моей задницы, пока он медленно опускал меня по своему телу, пока я снова не встала на ноги.

— Зачем ты привел меня сюда? — я едва не топнула ногой. Может быть, если буду вести себя достаточно грубо, он устанет от меня и отвезет домой. Я просто не могла здраво мыслить рядом с ним так скоро после того, как он поедал мою киску, словно демон.

Я чувствовала себя, будто продала душу дьяволу.

— Убиваю двух зайцев одним выстрелом, — рассеянно ответил он, отпуская меня и проходя через два ряда, чтобы осмотреть белый «Мерседес», который выглядел довольно новым. — У меня были кое-какие дела, и я хотел провести время с тобой. Это проблема?

Я хотела ответить «да», но он дал понять — моё мнение его не интересует, когда отвернулся, потянулся в карман и достал пару черных одноразовых перчаток. Он надел их, прежде чем обойти машину со стороны водителя, и через пассажирское окно я наблюдала, как он поворачивает ключ, привязанный к рулевому колесу, и слушает, как машина оживает.

Я не была экспертом, но, судя по звуку, машина работала нормально. Я не могла понять, почему её продают на аукционе, пока не подошла вслед за Роуди к водительской стороне и не увидела огромную вмятину, почти полностью провалившуюся в заднюю дверь.

Роуди не обращал на меня внимания, стоя одной ногой на земле, а другой — на газе, несколько раз заводил двигатель и возился с регуляторами кондиционера. Затем он проехал на машине пару футов вперед, а потом дал задний ход, чтобы убедиться, что тормоза в порядке.

Я просто стояла, разминая пальцы и чувствуя себя красивым украшением, пока мне это не надоело.

— Давай я помогу.

Не вопрос.

Требование.

Если он собирался принудить меня быть здесь, я могла бы быть полезной и отвлечься от того, что произошло на складе. Влажность в трусиках не давала мне забыть об этом в ближайшее время. Он ещё даже не проник в меня, а моя киска уже болела. Я кончила так сильно.

Роуди мотнул головой в мою сторону, и я увидела, как он пытается понять меня, пока не сдался и молча не полез в карман за маленьким оранжево-голубым устройством, которое я видела у техников и механиков в мастерской.

— Знаешь, как этим пользоваться? — он ухмыльнулся, и мне захотелось поцеловать его.

Нет! Боже!

Отвесить пощечину.

Мне захотелось влепить ему пощечину.

Сведи свои половые губки вместе, Атлас Бек.

— Очевидно, нет.

Роуди нагнулся и подключил устройство к какому-то белому разъему под рулевым колесом, после чего открыл капот и вышел из машины. Я не успела отойти, как он уже стоял достаточно близко, чтобы я почувствовала запах соков моей киски в его дыхании.

— Вот, — сказал он, протягивая мне прибор. — Нет лампочки проверки двигателя, но это не значит, что её не убрали, чтобы скрыть проблемы с машиной. Этот сканер проверит двигатель и сообщит о любых неиспользованных кодах, сохраненных кодах или неполных.

Я нахмурилась, глядя на дешевое пластиковое устройство в своей руке.

— Но ведь если убрать лампочку, проблема не исчезнет, так как же они могут её скрыть?

— Потому что придется проехать на машине достаточно много миль, чтобы что-то понять. Если машина всё ещё работоспособна, новый владелец не узнает, что его надули, пока не станет слишком поздно.

— О.

— Цикл займет всего несколько секунд, — пробормотал он, осторожно отодвигая меня в сторону и пробираясь к передней части машины, где открыл капот и скрылся из виду. Я вздохнула — облегчение от того, что между нами появилось столь необходимое расстояние, разлилось в холодном воздухе — и нажала кнопку «читать».

Я слышала, как Роуди возится под капотом, и наблюдала за звездочкой, пляшущей на крошечном экране. Через несколько секунд появились два слова и стрелка.

— Здесь говорится о коде! — крикнула я, чтобы он услышал меня за работающим двигателем.

— Назови его.

Мой неуверенный взгляд заплясал между двумя единственными кнопками на карманном устройстве — прочитать и стереть — прежде чем снова нажать на кнопку чтения. На этот раз появился настоящий код, и я зачитала его ему.

— Что это значит? — спросила я, услышав, как он выругался.

— Подвеска в дерьме, — пробормотал он, захлопывая капот и возвращаясь к водительской стороне, чтобы осмотреть повреждения задней двери, нахмурив брови. — Должно быть, ситуация хуже, чем я думал.

— Может, я сделала всё неправильно, — предположила я, хотя знала, что это не так. Я не могла объяснить это внезапное и жгучее желание облегчить его проблемы — настолько, что мне пришлось сунуть свободную руку в карман пальто, чтобы не схватить его. — Хочешь проверить сам? Убедиться, что я всё сделала правильно? — я попыталась вернуть ему устройство, но он рассеянно покачал головой, обводя взглядом площадку.

— Я тебе доверяю.

Не осознавая, как подействовали на меня эти три слова, сказанные так непринужденно, словно доверие ко мне было для него естественным, он продолжал осматривать множество машин, а я пыталась успокоить бабочек, порхавших у меня в животе.

— Хорошо.

Должно быть, он услышал в моем тоне затрудненное дыхание. Прекратив поиски, Роуди посмотрел на меня, и то, что он нашел в моих глазах, сгладило разочарование, омрачавшее скульптурные линии и искусные изгибы его красивого лица, и на нём появилось почти безмятежное выражение.

Через мгновение мы уже целовались.

Это был не один из тех спонтанных моментов, когда я не могу вспомнить, кто был инициатором этой чудовищной ошибки.

Это сделал Оуэн.

И мне не терпелось ответить ему взаимностью.

Я не испытывала никаких колебаний, когда он наклонился, чтобы взять то, что хотел. На самом деле я не могла сделать это достаточно быстро — я уже скучала по его поцелуям и хотела большего, хотя ничего ещё не закончилось.

Я не заметила, как он развернул нас, пока не почувствовала, что внезапно прижалась спиной к «Мерседесу», а его высокая фигура заслонила меня от солнца.

— Я хочу, чтобы мой член был у тебя во рту, — сказал он, не разрывая поцелуя.

— Хорошо.

У меня участилось дыхание, а в животе запорхали бабочки. Неважно, что мы находились на виду у всех. Я собиралась позволить Оуэну Рашааду Рэю делать со мной всё, что тот захочет.

Он поцеловал меня в последний раз, а затем взял за челюсть, чтобы я не могла отвести взгляд, когда он смотрел на меня своими зелеными глазами.

— Ты будешь большой девочкой или снова отступишь?

Я решительно покачала головой.

— Я буду хорошей. Обещаю.

Я была на сто процентов уверена, что он чувствует, как дрожат мои бедра, но ему, похоже, было всё равно, так как он положил жесткую руку мне на макушку и мягко толкнул на колени.

Я не чувствовала, как камни на земле впиваются в кожу и кости. Я видела только его и леденящий душу взгляд его глаз, пока он расстегивал ремень и джинсы, не сводя с меня взгляда.

Он уже был твердым, когда я обхватила его рукой. На этот раз мне не потребовалось никаких уговоров, когда я опустилась на колени и лизнула его кончик. Солоноватый вкус его члена разлился на моем языке, и, в отличии от предыдущих случаев, я не смогла взять его в рот достаточно быстро. Я заглотила половину его длины одним махом, растягивая губы и челюсти до упора, отчего он зашипел, а его зеленые глаза заблестели, наблюдая за мной.

— М-м-м-м… сделай это дерьмо небрежным, детка.

Я послушно отстранилась, тщательно собрала всю влагу во рту, затем сплюнула её на его ствол и распределила по всей длине рукой. Он подался бедрами вперед, показывая, что хочет снова завладеть моим ртом, и я медленно обхватила его, сохраняя зрительный контакт.

— Черт, Атлас, — простонал он, откинув голову назад, как только кончик достиг моего горла. Я была только на полпути.

Я отстранилась и сделала это снова, желая услышать этот звук ещё раз. Ни один из нас не был разочарован. Вместе мы установили ритм — я глубже принимала его, а он догонял меня, когда я отступала.

Моя слюна и его смазка собрались в задней части моего горла, издавая булькающие звуки, пока он трахал мой рот, а излишки стекали по моей челюсти и подбородку, создавая беспорядок, который только подстегивал нас.

В конце концов, его хватка на моих волосах изменилась — стала более жесткой. Это было единственным предупреждением, прежде чем он полностью завладел мной, трахая моё лицо и заставляя задыхаться от его члена всякий раз, когда я пыталась перевести дыхание.

Слезы текли по моему лицу, и я не могла сказать, что было более влажным от его грубого обращения — мои глаза или киска. Я услышала хруст гравия где-то неподалеку, но не успела я отстраниться, чтобы предупредить Роуди, как он вошел в моё горло с хрипом, заставившим меня забыть, что мы больше не одни. Моя киска хотела, чтобы он издевался над ней и дальше.

Роуди отстранился, и я выдержала его взгляд, пока глотала его семя. Его зеленые глаза сверкнули от удовольствия за секунду до того, как он пробормотал:

— Я собираюсь убить его.

Я моргнула.

— Убить кого?

Большой палец Роуди нежно погладил мою нижнюю губу, размазывая по ней сперму. Я высунула язык, чтобы попробовать ещё раз.

— Парня, который научил тебя так хорошо сосать член.

— Меня никто не учил, если не считать порно. Ты был моим первым.

Роуди сильно нахмурился.

— Ты девственница?

— Нет, — я покачала головой. — Просто никогда не делала этого со своим бывшим. Он все время спрашивал, но я… я никогда не хотела.

До тебя — вот что я не сказала. Мы оба знали — это и не нужно.

Я увидела в его глазах собственнический блеск, когда его губы разошлись, чтобы заговорить, но прежде чем он успел это сделать, мы оба одновременно замерли, когда услышали, как кто-то зовет его по имени.

— Роуди!

Я и забыла, что мы не одни.

Я быстро стерла остатки слюны с подбородка, пока Роуди поправлял себя, а затем помог мне встать на ноги. Поправив джинсы, он повернул голову и посмотрел на чернокожего мужчину среднего роста, закутанного в зимнюю одежду, чтобы спастись от холода.

— Роу-ди! Ха-ха! — снова позвал незваный гость. — Мой любимый покупатель. Я так и думал, что это ты! — он подошел и встал перед нами, пока я искала на его лице признаки того, что он нас видел.

Роуди теперь прислонился к «Мерседесу» рядом со мной, небрежно обхватив моё плечо рукой, и смотрел на пожилого мужчину пустым взглядом.

— Эрл.

Я тихо захихикала, потому что, как мне показалось, он был в более скверном настроении, чем обычно, несмотря на то, что он только что кончил мне в рот.

— Вижу, ты нашел «Мерседес», — сказал Эрл, кивнув, когда сам осматривал машину. Либо он не замечал мрачного настроения Роуди, либо привык к нему, как я. — Это прекрасная машина, несомненно. Я могу попросить одного из своих парней пригнать её к вам, если ты готов сделать ставку?

— Да, я возьму его, но я не торгуюсь за дерьмо. Я могу дать тебе восемнадцать за неё прямо сейчас, и лучше, чтобы документы были чистыми.

Смущенный взгляд Эрла плясал между Роуди и мной, но почему-то остановился на мне.

— Я — Эрл, юная леди, а ты? — он протянул руку, заставив себя улыбнуться, и я возненавидела себя за вопросительный взгляд, который бросила на Роуди. Моя ненависть к себе удвоилась, когда я увидела, что он не обращает на меня внимания. Оно было приковано к человеку, которого он пытался подчинить себе.

— Атлас, — неохотно представилась я, принимая сухую и мозолистую ладонь Эрла.

— Приятно познакомиться, Атлас, — его улыбка была теплой и искренней, когда он нежно похлопал меня по руке, прежде чем отпустить её. Затем он со вздохом повернулся к Роуди. — Ты знаешь правила, парень. Все делают ставки.

Почувствовав, как Роуди выпрямился рядом со мной, я быстро обхватила его за талию, словно действительно могла помешать ему погубить Эрла, если бы он этого захотел. Резко повернув голову, Роуди устремил на меня свой взгляд. По его глазам было видно — он готов меня отчитать. Но моя нежная улыбка заставила все гадкие слова, готовые обрушиться на меня, раствориться в воздухе. Я нежно поцеловала его в бицепс, без слов умоляя пощадить милого человека.

Облизнув полные губы, Роуди снова повернулся к Эрлу и спокойно сказал:

— Но не все знают, что подвеска испорчена и один из тех болванов, которых ты нанял, пытался это скрыть.

Я с облегчением закрыла глаза и положила голову на его руку. Даже будучи абсолютно жесткой и полной мышц, она была лучшей подушкой, которую я когда-либо знала. В этих руках было столько силы. В них было столько мощи, что ты просто знала, — они могут защитить тебя в любой ситуации.

И, конечно, то, что он избил мужчину в два раза больше себя, тоже помогало в этом предположении.

Когда я снова открыла глаза, то увидела, как Эрл качает головой.

— Прости меня за это, сынок. Я не знал.

По какой-то причине я ему поверила, и, судя по всему, Роуди тоже. Он также не выглядел удивленным, узнав, что его сотрудники пытаются обмануть клиентов.

Интересно.

— Я сказал твоей заднице уволить их, — укорил Роуди, хотя Эрл был достаточно стар, чтобы быть его отцом. — Знаю, они твои родственники и всё такое, но семья явно ни черта не значит для твоих сыновей, если они готовы саботировать твое имя и бизнес.

Я согласно кивнула, осознав правду в его словах.

Когда родственникам нужна была услуга, они всегда говорили «семья это, семья то», но, если им дать хоть половину шанса, они обычно первыми тебя надуют. «Нет», на мой взгляд, было самым малоиспользуемым словом в словаре.

— Ты прав, ты прав, — кивнув, согласился Эрл. — И я обязательно с ними поговорю, потому что скрывать неисправности от клиентов — не мой метод ведения бизнеса.

— Просто засунь им ногу в задницу, как ты и должен был сделать, и не придется тратить время на слова. Если хочешь, я могу сделать это за тебя, — улыбка Роуди была достаточно острой, чтобы резать.

— Нет, нет, — сказал Эрл с нервной усмешкой. — Не думаю, что в этом будет необходимость.

— М-м-м, — хмыкнул Роуди, давая понять, что не согласен.

О, Боже.

Я прижалась к нему покрепче на случай, если он почувствует себя достаточно уверенно, чтобы выследить сыновей Эрла.

— За неудобства я могу отдать «Бенц» прямо сейчас за двадцать два, но не могу опуститься ниже этой суммы. После восстановления он будет стоить как минимум на двадцать четыре больше. Запчасти обойдутся примерно в две-три штуки, и мы оба знаем, что ты будешь работать лично.

— За исключением того, что моё время ценно, и я не терплю отлагательств, и меньше всего от самого себя. Восемнадцать — моё последнее предложение. Если бы я хотел поторговаться, то подождал бы с предложением.

— Послушай, Роуди…

— Я слышу, мать твою. Очевидно, это у тебя проблемы со слухом. Восемнадцать или ничего, и под словом «ничего» я имею в виду, что найду одного из твоих сыновей с головой Блоу Попа (прим. — конфеты, похожие на чупа-чупс), который пытался надуть меня, и подожгу его задницу.

И как будто его слова не нарисовали достаточно ясную картину, Роуди легонько оттолкнул меня, а затем выхватил пистолет со своего пояса и щелкнул предохранителем.

Несмотря на то, что на конце дула была не я, у меня всё равно перехватило дыхание.

— Оуэн, — осторожно начала я.

Его взгляд был прикован к Эрлу. Единственным признаком того, что он меня услышал, было раздувание ноздрей. Почувствовав умоляющий взгляд Эрла, я послала ему в ответ извиняющийся взгляд и замолчала.

Роуди всё решил. Я не смогу спасти его, как это было с Каем.

— Восемнадцать, — неохотно согласился Эрл после долгого молчаливого обсуждения, которое, казалось, могло закончиться кровопролитием. Роуди не отличался терпением. Эрл протянул руку, чтобы скрепить сделку, но Роуди проигнорировал её, убрав оружие.

— Поторопись с оформлением документов, чтобы я мог забрать свою девочку из холода.

Оу.

Подождите…

Нет.

Я должна быть зла и смущена, а не падать в обморок.

— Я не твоя девушка, — заявила я, как только Эрл удалился, понуро опустив плечи. Мне было жаль его, но я ничего не могла поделать. Я боялась этого психа так же, как и все остальные. Я просто отказывалась позволить своему страху победить. — Я не встречаюсь с хулиганами.

Хотя мои колени ослабли при мысли о том, что я могу стать девушкой Оуэна Рэя, я скрестила руки, как будто только это могло подавить желания моего сердца.

— Я не говорил, что мы встречаемся, — он пожал плечами, доставая свой телефон и начиная печатать.

— Ты сказал Эрлу, что я твоя девушка.

Он бросил на меня быстрый взгляд, а затем вернулся к своему телефону, чтобы дописать сообщение.

— Я встречаюсь с твоей киской, Атлас. Но не с тобой.

Что, блядь, это значит?

Как можно спокойнее я попросила его объяснить.

— Это значит, что как только я в неё войду, она будет моей, — сказал он мне без стыда и угрызений совести. — Ты больше ни с кем не будешь трахаться.

— Но ты можешь трахать кого хочешь?

— Именно.

Я испустила слегка истерический смех.

— Ну, у меня с этим проблемы, а значит, и у моей киски с этим проблемы.

Его невежественная задница ухмыльнулась, как будто мои слова ни черта для него не значат, и убрал телефон.

— Пойдем.

Поскольку он меня подвозил, я неохотно последовала за ним через лабиринт машин, сохраняя между нами некоторую дистанцию. На полпути я решила, что больше никогда не буду с ним разговаривать.

Внутри здания, где было тепло, уже шел аукцион, на который Роуди не смог попасть. Люди задерживались в ложе для прессы, пока мужчина сидел у микрофона и объявлял ставки и описания машин, проносившихся через здание.

Роуди казался совершенно довольным, он курил сигарету и спокойно наблюдал за происходящим, пока мы ждали возвращения Эрла. Это была его почти навязчивая привычка, которую я подметила по своей навязчивой привычке наблюдать за ним, когда он не смотрел. Он попытался предложить мне сигарету, чтобы «взбодриться» — его слова, — но я проигнорировала его.

К счастью, нам пришлось страдать от тягостного молчания всего несколько минут, прежде чем Эрл вернулся с документами на машину и другими бумагами, которые Роуди должен был подписать. Если я ожидала, что он будет горько переживать из-за того, что на него наставили пистолет, то я явно ошибалась. Его большой живот подпрыгивал, когда он смеялся над чем-то, сказанным Роуди — без сомнения, грубым, — пока пожилой мужчина не поймал мой изумленный взгляд и не захихикал.

— Юная леди, это Айдлвилд. Меня не в первый раз берут на мушку, и уж точно не в первый раз Роуди достает пистолет в моем здании. Моя жена работает в «Саннисайд Дженерал». Я держу её и хорошо укомплектованную аптечку наготове на случай, если Роуди решит заглянуть ко мне.

О, вау.

— Радуйся, что дожил до наших дней, старик. Я могу пересчитать на пальцах одной руки, и у меня осталось четыре пальца, чтобы узнать, сколько их может быть.

Я закатила глаза, хотя знала, что это правда. Роуди не был похож на человека, который достает пистолет, если не хочет этого. Он сам по себе был достаточно смертоносен.

После того как бумаги были подписаны и руки пожаты, Роуди вывел меня из здания, положив руку мне на спину, и мне стало противно от этого ощущения. Когда мы добрались до его машины, он открыл мне дверь и помог сесть, после чего запрыгнул на водительское сиденье и отчалил.

Можно с уверенностью сказать — этот мужчина вызывал недоумение.

Как он мог быть таким жестоким в один момент и нежным в другой? Это не имело никакого смысла. То ли он боролся с частью себя, которая хотела относиться ко мне так, как я того заслуживала, то ли я просто искала крохи, чтобы оправдать своё влечение?

Как будто мои личные мысли были открытой книгой, его голос нарушил тихий хаос, бушевавший внутри меня.

— Ты злишься?

Единственным моим ответом была усмешка.

Роуди был ужасен во многих отношениях — безрассудный, жестокий, злобный, — но тупой не входило в их число. Забавно, но ни одна из его черт не пугала так сильно, как его ум — и то, насколько хорошо он видел меня насквозь.

Я смотрела прямо перед собой, притворяясь, что не вздрогнула, когда его рука оказалась слишком близко к моему бедру. Я умерла маленькой глупой смертью, когда он всего лишь взял свой телефон из подстаканника. Я ожидала, что он позвонит и отключится от меня, пока поездка не закончится, но нет.

В машине звучала песня Мигеля «Sure Thing», и я краснела, слушая текст, который знала наизусть. Это была одна из моих любимых песен, и я напевала её каждый день, где бы ни находилась, и кто бы ни был рядом. Я знала, что не раз напевала её в магазине — и, вероятно, в пределах слышимости Роуди.

Я ещё больше растерялась, когда Роуди начал напевать слова… мне.

— Стоп! — пискнула я, когда он остановился на красный свет и ущипнул меня за щеку. Я ухмылялась и краснела так сильно, что мне казалось, моё лицо вот-вот сломается. Когда он схватил меня за руку, со мной было покончено, так как Роуди оживился и выставил себя дураком… из-за меня.

Мигелем он не был, но, по крайней мере, мелодию напевать умел.

— Не знала, что ты его слушаешь, — сказала я, как только песня закончилась.

— Не слушаю. Я каждый день слышал, как ты визжишь от этого дерьма, и наконец скачал её, чтобы послушать, как это на самом деле происходит, без звуков умирающих овец в качестве подпевки.

Моя челюсть упала в безмолвном возмущении.

— Я не визжу.

Он бросил на меня взгляд.

— Я звучал лучше, чем ты!

Его губы искривились, словно говоря: «Да, точно», и я не смогла удержаться от смеха.

— Пошел ты, Оуэн, ясно? — я засмеялась, и он сделал то же самое. — Итак, какая твоя любимая песня? — спросила я, любуясь его профилем. У него были самые длинные ресницы, а его губы…

Боже мой.

— Звук твоего кончающего тела.

— Я серьезно, Оуэн.

— Я тоже, Мечта.

Я решила оставить все как есть, так как чувствовала, что его ответ не изменится.

— Ладно, так кто твой любимый артист?

— Нип.

Не обращая внимания на его односложные ответы, я крикнула:

— Я так и знала!

Когда он взглянул на меня и увидел, что я победно ухмыляюсь, он покачал головой и, скривив губы, вернул свое внимание на дорогу.

— Ты чертовски утомительна.

— Ну и что, — я все ещё улыбалась, думая о другом вопросе. — Так какой твой любимый цвет — синий или зеленый?

— Зеленый. Цвет денег.

На это я закатила глаза.

— Что ты больше всего любишь есть, и, пожалуйста, не говори про мою киску.

— Так о чем ты меня просишь? — сказал он, повернувшись ко мне. — Хочешь, чтобы я тебе соврал?

Я вздохнула.

— Я хочу, чтобы ты был реалистом. У тебя будет только один ответ, и, как предупреждает спойлер, это не я.

— Тебе стоит прислушаться к собственному совету, — сказал он, заезжая на загруженную парковку и заглушая двигатель. Я огляделась по сторонам, чтобы понять, куда, черт возьми, он меня привез. Это была не мастерская и не мотель. Это был…

— Где мы? — я посмотрела на белую сетку, тянувшуюся к небу. Она окружала искусственную зеленую траву огромными светящимися кольцами, расположенными на расстоянии друг от друга и покрывающими большую часть поля, и не давала летящим мячам для гольфа вырваться на свободу, приземляясь либо в разноцветные кольца, либо на траву.

— Топ гольф (прим. перев. — это игра в гольф на тренировочном поле с электронным отслеживанием мячей для гольфа и автоматическим подсчетом очков).

— Ты играешь в гольф? — недоверчиво произнесла я. Будучи тайным фанатом Мигеля, я могла это видеть. Это? Нет. Ни за что на свете.

— Ты такая чертовски грубая, — набрался он наглости. Я никогда не встречала более бесчувственного человека, чем Оуэн Рэй. — Я могу носить эти обтягивающие шорты и играть в гольф, если захочу. Слышала когда-нибудь о Тайгере Вудсе (прим. перевод. — американский гольфист)? — он нахмурился, заставив моё сердце учащенно забиться.

Подумав, что я могла обидеть его или задеть чувства, как бы это ни было невероятно, я поспешила извиниться.

— Ты прав. Мне очень жаль. Ты можешь сделать все, что захочешь. Не знаю, почему я так сказала…

— Я издеваюсь над тобой, Недосягаемая Мечта. Это не тот вид гольфа, — он усмехнулся, увидев выражение моего лица.

Клянусь, я почувствовала, как у меня дернулся глаз — единственное предупреждение перед тем, как я полностью потеряла самообладание и обругала его. Он ухмылялся на протяжении всей моей тирады, как будто считал мою истерику милой — вплоть до того момента, пока я не сказала ему, что его мать должна была проглотить его.

Потеряв способность сохранять спокойствие и схватив меня за шею, он сблизил наши лица — свое злобное и моё испуганное, — прежде чем разразиться бранью.

— Моя мать — единственная женщина, ради которой я готов убить, и как бы сильно я ни хотел тебя трахнуть, твоя прекрасная задница не исключение, так что следи за своим поганым ртом, Атлас.

— Отпусти меня.

Он стал душить меня чуть сильнее, в его глазах появился жестокий блеск.

— Сначала извинись.

— Ты делаешь мне больно!

— Извинись!

Клянусь, даже окна задрожали от его рева, отчего мой страх усилился, а хныканье вырвалось наружу.

— Прости, — выдавила я из себя, когда его рука сомкнулась на моем горле.

Он не сразу отпустил меня, задержав взгляд на секунду, пока его зеленые глаза разглядывали меня, проверяя, что я имею в виду. Я ожидала, что он оттолкнет меня и отвезет домой, но, как и положено психопату, которым он оказался, он нежно поцеловал меня, прежде чем отпустить. Я слегка закашлялась и помассировала больное горло, когда он откинулся на спинку кресла и расслабился.

— Как я уже говорил, — продолжал он спокойно, словно не душил меня, — это как мини-гольф, только гораздо веселее. Я слишком занят, чтобы приходить так часто, как мне хотелось бы, но Рок убедил найти время сегодня вечером. Джорен и Голден, наверное, тоже там, — пробормотал он.

Я ничего не ответила, проверяя в зеркале козырька свою шею на наличие следов. Не найдя таковых, я вздохнула с облегчением и решила попросить его отвезти меня домой. В конце концов, я была слишком напугана тем, что сделаю, если он скажет «нет». И что он сделает, когда я попытаюсь уйти.

Скорее всего, он потащит меня, кричащую и брыкающуюся, мимо сотен зрителей, прежде чем позволит вызвать такси, а я, честно говоря, предпочла бы избежать этой драмы. Как только он повернется спиной, я тихонько ускользну и окажусь в безопасности в своем номере мотеля, прежде чем он заметит моё отсутствие.

Я почувствовала на себе его проницательный взгляд, прежде чем он перестал добиваться от меня ответа и вылез из машины. Я ждала, пока он обогнет зеленый капот машины и поможет мне выбраться. Его руки были нежными, но теперь я знала, это ложь. Даже сейчас я чувствовала, как моё тело хочет, чтобы между нами было больше пространства.

Роуди и раньше злился и раздражался по отношению ко мне, несколько раз даже угрожал, но никогда не причинял настоящего вреда.

Я чувствовала себя ещё более растерянной, потому что он разрушил иллюзию, что с ним я в безопасности, и я не знала, куда идти дальше.

Наверное, я винила только себя. Роуди никогда не давал мне никаких реальных оснований думать, что он никогда не причинит мне вреда. Я лишь глупо надеялась, что он никогда этого не сделает.

Я не сопротивлялась, когда он соединил наши пальцы или повел к зданию.

Потому что мне все ещё было хорошо.

Это было правильно.

Я ещё больше презирала его за этот обман.

Внутри было почти нечем дышать: люди либо стояли в очереди, чтобы заплатить, либо толпились у бара в соседнем зале.

Через стеклянную витрину на другой стороне вестибюля я заметила ещё больше людей на улице, сгрудившихся вокруг мебели для патио в каждой секции. Они ели, болели, спорили о счете, били по мячу — или пытались бить по мячу, подумала я, наблюдая за тем, как девушка замахнулась и промахнулась.

Со всех сторон, сверху и снизу, взлетали белые мячи для гольфа, но я не успела увидеть, где они приземлились, пока Роуди не подвел меня к лестнице справа от нас. Когда мы поднимались, у Роуди зазвонил телефон, и моя ревность, похоже, не поняла, что я с ним покончила, потому что мои глаза метнулись к экрану, чтобы посмотреть, кто звонит.

Мои ноздри вспыхнули, когда я прочитала имя «Сисси». Фальшивая задница Роуди облизала зубы и заворчала, как будто он, вероятно, не трахал какую-нибудь сучку, пытаясь командовать моей киской.

Я отдернула от него руку, и когда он растерянно нахмурился, я с усмешкой посмотрела на него. Покачав головой, он продолжил идти вперед. Полагаю, он наконец устал бороться со мной, так что я восприняла это как маленькую победу и надеялась, что после сегодняшнего вечера он оставит меня в покое.

Я шла за ним, скрестив руки, пока мы не достигли одного из отсеков, уже заполненного телами и опьяненными лицами — некоторых я узнала, большинство — нет.

— Вовремя, — проворчал Рок, выходя навстречу нам. — Я уже начал думать, что ты не придешь.

— Ты повис на моем члене, как шлюха, — игриво огрызнулся Роуди, когда они сцепили руки, чтобы обнять друг друга.

Мальчики и их секретные рукопожатия.

— В любом случае, — Рок отмахнулся от него. — Мы зарезервировали два отсека, поскольку этих ублюдков пришло больше, чем мы приглашали, — затем его внимание переключилось на меня. — Привет, малышка, — поддразнил он.

— Привет.

— Черт, ты сухарик. Что я тебе сделал?

В отличие от Роуди, который внушал ужас, Рок не был ни капли пугающим — по крайней мере, для меня, — когда был расстроен. Его растерянный взгляд метался между Роуди и мной, прежде чем остановиться на своем мальчике, и что бы ни выражал взгляд Роуди — он был повернут спиной, так что я не могла видеть, — казалось, это решило вопрос.

— О, хорошо. Мелкая устроила твоей заднице блюз, да? — Рок гоготнул, повернулся на пятках и пошел прочь.

Роуди пробормотал что-то насчет того, чтобы пристрелить его, но я проигнорировала слова и последовала за Роком в отведенный нам отсек, чувствуя на себе пристальный взгляд Роуди на протяжении всего пути.

Оказавшись в окружении стольких незнакомых лиц, я почувствовала себя подавляюще. К счастью, я нашла свободное место в конце L-образного отсека рядом с Голденом. Что ещё приятнее, мне не нужно было беспокоиться о том, чтобы завязать разговор, поскольку он, знаете ли, никогда не разговаривал. Он даже не обратил внимания на моё присутствие, когда я села, что меня более чем устраивало.

— Вы как раз вовремя, — сказал Рок, постукивая по экрану того, что выглядело как маленький телевизор с большим телевизором прямо над ним. — Мы собираемся начать следующую игру. Джейлбейт, ты с нами?

Я поняла, что Рок обращается ко мне, ещё до того, как его шутливый взгляд нашел мой, и теперь все оценивающие взгляды были устремлены на меня.

— Конечно… Рочендрикс.

Его полное имя вызвало несколько смешков, как я и предполагала.

— Хорошо. Мы играем командами, и ты в команде Голдена. Он жульничает, так что у тебя есть шанс выиграть.

Я ничего не ответила, ожидая опровержения претензий со стороны Голдена. Следовало бы догадаться. Голден продолжал есть свои крылышки, как будто Рок ничего не говорил.

Ну ладно.

— Неважно, что ты скажешь себе, чтобы не плакать сегодня на плече какой-нибудь бедной девушки, Рокки.

Я услышала низкий раскатистый смешок, и — может, мои уши меня обманывают? Я повернула голову в сторону Голдена, ища в его неподвижном лице подтверждение того, что звук исходил от него. Он молча взял с тарелки ещё одно лимонно-перечное крылышко и вгрызся в него, не подавая никаких признаков того, что он это сделал.

Я сокрушенно вздохнула.

Говорят, ничего стоящего не бывает просто.

Я заставлю Голдена Буассо заговорить со мной.

— Просто убедитесь, что вы, безмозглые задницы, заплатите, когда проиграете, — приказал Роуди, протискиваясь через восемь или девять человек, собравшихся вокруг площадки для изучения клюшек для гольфа. — Или отправитесь домой с мячом для гольфа, застрявшим в вашей черепной коробке.

Я заметила, что большинство игроков — женщины, и мне не понравилось, как загорелись их взгляды при его появлении. Теперь они следили за ним, ожидая, когда их выберут, как будто он не пришел с кем-то.

— Вот почему мы не играем на деньги, — сказал Рок, забирая клюшку, которую выбрал Роуди.

— Почему? — Роуди нахмурился, словно причина была для него загадкой.

— Потому что твоя задница сумасшедшая, а никто не хочет попасть в реанимацию из-за пары сотен баксов.

Роуди пожал плечами.

— Если они заплатят, им не придется беспокоиться об этом.

Какая-то светлокожая сучка в рваном кружевном переднике и дешевом платье, больше подходящем для ночного клуба, хихикала, наклоняясь вперед и демонстрируя вываливающиеся из лифа сиськи. Ещё больше раздражало то, что это срабатывало. Она привлекла внимание Роуди.

И теперь он смотрел на неё сверху вниз, покуривая свою сигарету, как будто все это здание не было зоной для некурящих. Но, как и у Голдена, его лицо не выдавало его мыслей, пока он разглядывал стоящий перед ним шведский стол.

— Да, поднимай свою задницу, — сказал он ей. — У меня болят ноги.

— О… прошу прощения, — её щеки покраснели, и мне почти стало жаль её, но все моё сочувствие улетучилось, когда Роуди занял её место, а затем затащил к себе на колени.

Роуди уделил ей все свое внимание, и с каждой секундой я все меньше осознавала происходящее. Я слышала, как бьется моё сердце, чувствовала, как пылает моё тело, как поднимаются волоски на моей коже.

Каким-то образом я не заметила, как моя рука метнулась и обхватила рукоятку грязного ножа для стейка, который кто-то небрежно оставил. Я не замечала этого до тех пор, пока теплые пальцы не обхватили руку и не вырвали у меня нож, бросив его на стол в недоступном для меня месте.

Голден.

Он смотрел на меня, приподняв бровь, и я слышала его немой вопрос:

— Неужели оно того стоит?

Думаю, это будет зависеть от того, в кого я буду целиться — в Роуди или в девушку. Возможно, в обоих. Не могу сказать точно. Девушка ничем мне не обязана, как и Роуди. Он был честен в своих намерениях, даже когда мне не нравился ответ.

И все же Роуди не мог лакомиться моей киской так, как он это делал, позволять мне сосать его член так, как я это делала, и ожидать, что я не стану претендовать на территорию. Ему было недостаточно причинить мне боль сегодня вечером. Нет, он должен был сделать это гораздо жестче.

— Убери эту шлюху со своих коленей, или я ухожу, — огрызнулась я.

— Э-э? Прости? Кого ты называешь шлюхой? — огрызнулась девушка.

На губах Роуди играла улыбка, пока мы оба игнорировали её.

— Нет, ей хорошо прямо здесь. А что? Ревнуешь? Здесь хватит места для обеих, — он передвинул сучку на коленях и похлопал себя по другому бедру.

Пока мы переругивались, игра уже началась, и какая-то девушка выбрала этот момент, чтобы пройти мимо меня и сделать свой ход. Я вскочила на ноги, выхватила у неё из рук клюшку и запрыгнула на стол, не обращая внимания на напитки и еду, загромождавшие его небольшую поверхность. Шведский стол был сбит на пол, когда я подняла клюшку, словно бейсбольную биту.

Девушка, сидевшая на коленях у Роуди, за долю секунды успела отпрыгнуть в сторону, прежде чем я замахнулась.

В воздухе раздались крики, когда тупой конец клюшки рассек воздух. Однако прежде чем она успела коснуться виска Роуди, клюшка была выхвачена из моей руки с такой силой, что я едва не упала со стола.

Внезапно появился Джорен, который, должно быть, прибыл во время всей этой суматохи. Он стоял между мной и Роуди с недоуменным выражением на красивом лице и с моим орудием убийства в руке.

— Что, черт возьми, происходит? — крикнул он.

Никто ему не ответил.

Все просто стояли и таращились на разыгравшуюся сцену. Роуди по-прежнему сидел на своем месте, не произнося ни слова. На его лице не было ни гнева, ни шока, ни веселья, ни страха, пока он смотрел на меня.

Он просто… рассматривал меня.

Медленно красная дымка, в которую я погрузилась, начала рассеиваться, и в то же время я почувствовала нежные руки, снимающие меня со стола.

— Спокойно, — успокаивал тихий хрипловатый голос, когда я попыталась вырваться. Мой взгляд последовал за незнакомым голосом, и я замерла, увидев, кому он принадлежит.

Голден.

Он говорил со мной.

Я уставилась на него, в основном от благоговения, но отчасти потому, что боялась встретить чей-то взгляд.

На этот раз я позволила Голдену помочь мне спуститься, и мы вместе покинули отсек. Я думала, что он отвезет меня домой, пока мы не остановились на соседнем участке. Группа там была поменьше, но все они обходили меня стороной, наблюдая за моей вспышкой.

Все было точно так же, как и с подружками после того, как я застала Саттона и Сиенну вместе. Я отключилась и дала волю темному существу, таившемуся внутри меня. Оно было там с тех пор, как мой отец начал умирать, медленно принимая форму и становясь сильнее по мере того, как он слабел.

Голден подвел меня к дивану и снова удивил, когда сел рядом со мной, а не оставил меня одну. Мне хотелось умолять его отвезти меня домой, но я не доверяла своему рассудку после того, что чуть не сделала, поэтому промолчала.

Голден больше не разговаривал со мной, и я подумала, не показалось ли мне это. К тому времени, когда закончилась текущая игра, я снова чувствовала себя нормально — если не сказать, немного смущенно — и даже согласилась сыграть, когда меня пригласил этот милашка по имени Уилл, который был крут с Роком.

Даже с помощью Уилла мне потребовалось время, чтобы освоить игру, но как только я это сделала, то сразу же пристрастилась. Роуди был прав, как бы не хотелось мне это признавать. Это было весело.

Вскоре я уже участвовала в четвертой игре и занимала третье место, уступая только Уиллу и Голдену.

— Да! — обрадовалась я, когда мне удалось закинуть мяч в третью, самую дальнюю лунку. До сих пор единственными, кто смог добраться до последней лунки, были Короли. Несмотря на то, что я теперь находилась в другой секции, пространство оставалось достаточно открытым, чтобы я могла видеть, что происходит в их секции, и наоборот.

Роуди снова был самим собой, нес всякую чушь, пугал всех и делал вид, будто ничего не произошло, и я решила поступить так же.

— Видишь? Я же говорил, что все, что тебе нужно, — это правильная техника, — сказал мне Уилл, пересекая красную линию, предназначенную для того, чтобы держать зрителей на безопасном расстоянии, и вставая рядом со мной.

Почувствовав, что Уилл и Голден немного перебрали с напитками в бокалах, из которых я отпивала по глоточку, когда они не смотрели, я обняла Уилла за шею и ухмыльнулась ему.

— И правильный учитель, — флиртовала я в ответ. — Спасибо, милашка.

Его ослепительная ухмылка была настолько очаровательной и восхитительной, что я на мгновение задумалась о том, чтобы поцеловать его. Он был гораздо ближе к моему возрасту и намного симпатичнее — полностью в моем вкусе ещё до того, как я приехала в Айдлвилд.

Я не успела додумать свой план до конца, как сквозь пьяную дымку пробился голос Рока.

— Если ты действительно хочешь отблагодарить его, Джейлбейт, рекомендую отпустить его. Немедленно.

Я не могла вспомнить, почему мой мозг заставил послушаться, но я все равно отпустила Уилла и надулась на Рока.

— Буууу! Возвращайся в свою секцию, тусовщик.

— Просто пытаюсь сохранить человеку жизнь, — пробормотал он, отходя в сторону.

Я закатила глаза.

Уилл занял свое место, и, оглядевшись по сторонам, я поняла, что других мест не осталось, а я покачивалась на ногах. Пошатываясь на ногах, я подошла к Уиллу и встала между его ног, положив руки на бедра.

— Похоже, моё место занято.

— Не переживай, красавица. У меня есть одно для тебя прямо здесь, — Уилл похлопал себя по коленям, заставив меня ухмыльнуться.

— Мой герой.

Я начала опускаться к нему на колени так соблазнительно, как только могла, как вдруг меня выхватили из рук Уилла. Я оступилась и приземлилась на колени изумленного Голдена, из-за чего он пролил пиво на свою чистую белую рубашку.

Упс.

Я моргнула, чтобы прогнать ощущение кружащейся комнаты, вызванное внезапным движением. Постепенно все вернулось в фокус, и я услышала крики вблизи и издалека, звон разбивающегося стекла, разлившуюся повсюду еду и напитки. Неповторимый звук развязывающегося хаоса.

— О, ты труп!

Панический крик Рока привлек мой взгляд к источнику разрушений, и мой желудок сжался от ужаса при виде жестокого избиения, развернувшегося передо мной.

О Боже… нет.

Рок и Джорен пытались оттащить Роуди от Уилла, но у них ничего не получалось. Я в ужасе отвернулась и увидела, какими обвиняющими взглядами смотрят на меня друзья Уилла. Я все ещё сидела на коленях у Голдена, слишком слабая от шока и спиртного, чтобы двигаться.

Это была моя вина.

Я завела Роуди слишком далеко, зная, что с ним не все в порядке.

И теперь Уилл расплачивался за это.

Он уже давно перестал сопротивляться и почти не был в сознании, когда Роуди выхватил свой пистолет, готовый оборвать его жизнь.

К счастью, Рок успел выхватить у него оружие, прежде чем тот успел выстрелить, и Роуди нанес последний жестокий удар в висок Уилла, отправив тем самым в нокаут.

У Уилла не было ни единого шанса.

Зная, что я следующая, я, наконец, поднялась на ноги, слегка споткнувшись, что привлекло внимание Роуди.

Он успел сделать один шаг в мою сторону, прежде чем я бросилась наутек.

Я обогнула опрокинутый стол и скрылась в коридоре, отталкивая всех, кто попадался мне на пути.

— Атлас!

Моё сердце заколотилось, но я благоразумно продолжала двигаться.

— Верни свою задницу сюда!

От возмущения я повернулась на пятках, чтобы противостоять лицемерию Роуди, но мои губы разошлись в беззвучном вздохе при виде того, как Роуди повалили на пол. Джорен, Рок и Голден уложили его, в то время как Роуди не сводил с меня свирепого взгляда своих зеленых глаз. Та самая ярость, которая заставила его душить меня в машине.

Я помчалась к выходу, чтобы снова оказаться в безопасности, но больше не оглядывалась и не останавливалась.