Во власти серого цвета

Тридцать три

Я остановил свою чертову машину на светофоре и незаметно проверил телефон, когда на экране высветилось имя.

Сисси: Привет, незнакомец.

Сисси: Собираешься игнорировать меня вечно? Я думала, у нас все хорошо.

Я перевел взгляд вправо и убедился, что все чисто, прежде чем отправить ответное сообщение. Она писала и звонила уже несколько месяцев, но я ответил впервые. Как будто в тот момент, когда я сделал Атлас своей девушкой, все сучки из моего прошлого повылезали из леса, чтобы проверить меня.

Что тебе нужно? Где твой муж?

Её ответ последовал незамедлительно.

Сисси: Он больше не мой муж. С чего бы это? Ты ревнуешь?

Я удалил сообщение, ничего не ответив, и сунул телефон обратно в карман, как раз, когда загорелся зеленый свет.

У меня были дела поважнее, например, торжественное открытие автомойки Гарри.

Я хорошо это скрывал, но нервничал как черт.

Я превратил открытие в целое событие, пригласив весь город и пообещав одну бесплатную услугу.

Я принял предложение Гарри и добавил свое условие, которое позволяло ему оставлять себе щедрую долю прибыли до тех пор, пока он жив.

После этого эти деньги пойдут на финансирование стипендии по его выбору, чтобы помочь молодым чернокожим парням не оказаться на улице и дать им возможности, которых у меня никогда не было.

Я не только отремонтировал и расширил мойку, обновив все оборудование, но и добавил выездную и мобильную службу чистки и нанял только лучших, способных справиться с любой работой — маленькой или большой.

Я также сменил название на «У Гарри», чтобы его наследие продолжало жить.

Мы с Атлас уже ехали туда, но сначала — в другую сторону.

Я проехал мимо нашего поворота к «У Гарри», что не ускользнуло от внимания Атлас с её любопытной задницей.

— Куда мы едем?

Она впервые заговорила с тех пор, как мы вышли из дома.

Атлас была не в духе, потому что я заставил её переодеться после того, как она попыталась выйти из моего дома в мини-платье, настолько тонком, что сквозь него было видно всё.

Она не стала сопротивляться, когда я заставил её переодеться, и понял, почему, когда она вернулась, одетая в топик, прикрывающий только сиськи и крошечные шорты, из которых торчала её задница, с ухмылкой на лице.

Поняв, что она проверяет мою гангстерскую натуру, я ничего не сказал и только ухмыльнулся в ответ, держа входную дверь открытой и позволяя её заднице выйти наружу в таком виде.

— Увидишь, — сказал я ей, пока она ждала моего ответа.

Через несколько минут я въехал в тихий район, расположенный в глубине Саннисайда, и свернул за пару углов, пока не добрался до дома, в котором отчасти вырос. Я чувствовал на себе пристальный взгляд Атлас и её нервную энергию, когда въезжал на подъездную дорожку.

— Где мы, Оуэн? Чей это дом?

Я заглушил двигатель и убрал ключи в карман, прежде чем ответить ей.

— Это дом моих родителей.

Реакция Атлас была примерно такой, как я и ожидал.

Она заметно вздрогнула.

— Твоих… что?

Эта девчонка сегодня испытывает меня, клянусь.

— Я больше не буду ничего тебе говорить! — крикнул я от входной двери родительского дома. — Тащи сюда свою задницу, Атлас!

— Не знаю, к чему все эти крики, — выругалась мама из кухни, — но точно знаю, что ты перестанешь ругаться в моем чертовом доме.

Я не стал указывать на то, что она ругается сама, так как знал, что это только ещё сильнее распалит меня.

— Прости, ма.

Покачав головой, я рассмеялся, продолжая наблюдать за Атлас. Её упрямая задница все ещё сидела в раскаленной машине со скрещенными руками, так как отказалась выходить после того, как я дал понять, что не просто так заехал.

Я привез её сюда, чтобы познакомить со своими родителями.

— Ты с ума сошел? — вскричала Атлас. — Я не могу встретиться с твоими родителями в такой одежде. Отвези меня домой, чтобы я могла переодеться.

— Нет, я дал твоей заднице шанс. Ты не захотела слушать.

— Потому что я думала, что ты ведешь себя как контролирующий придурок, как всегда!

— Ну… — я хмыкнул. — Теперь ты знаешь.

— Эй, эй. Что происходит? — поинтересовался мой отец. Его глубокий и властный голос доносился из одной из задних комнат, где он отдыхал.

Оглянувшись через плечо, я увидел, как он выходит из каморки и, размахивая руками, направляется ко мне по темному коридору. Его голова едва не касалась потолка, поскольку он был единственным мужчиной из всех, кого я знал, чей рост соответствовал моему.

Я стиснул зубы и проворчал:

— Я привез свою девушку, чтобы познакомить вас, но она не хочет выходить из машины.

Зеленые глаза отца, которые я унаследовал от него, оценивающе посмотрели на меня.

— Почему? Что ты сделал с этой девушкой?

— Я? Папа, это тебе нужно с ней поговорить. Клянусь, эта девчонка каждый день просыпается и думает, как бы меня разозлить.

— Понятно, — он усмехнулся. — Ну, твоя мать упоминала, что она молода.

Я внутренне содрогнулся, так как не сказал им, насколько молода Атлас. Я уже готовился к лекции от папы, как только он оставит меня одного, в основном потому, что мама его заставит.

— Могу сказать тебе по опыту — это потому, что твоя девочка хочет знать, что она может. Ты мой сын, так что я тебя знаю, — сказал он, по-отечески признавая, что знает, — я не дерьмо. — Если бы она не была тебе так дорога, ты бы так не расстраивался, и она это знает. Полагаю, ты ещё не сказал ей, что любишь её?

Мне стало не по себе от этой темы, и я переступил с ноги на ногу.

— Нет.

Отец кивнул.

— Значит, пока что это её единственный способ убедиться в том, что ты чувствуешь.

— Как скажешь.

Отец вздохнул и покачал головой так же, как я часто качал головой на Атлас, когда её череп становился слишком толстым, чтобы его пробить.

— Двигайся, мальчик.

Я сдвинулся в сторону, позволяя ему выйти на крыльцо. Я нахмурился ещё больше, когда отец медленно подошел к машине, словно боялся, что Атлас испугается и убежит.

Она бы точно убежала, поэтому я и позаботился о том, чтобы забрать ключи.

Папаша постучал в окно, и я закусил губу, чтобы не сказать ему, что он зря тратит время. Я увидел, как Атлас замешкалась, прежде чем её грозная задница приоткрыла окно на дюйм. Этого было достаточно, чтобы голос отца донесся до неё, но недостаточно, чтобы он смог заглянуть внутрь.

— Привет, — поприветствовала его наглая задница.

Сколько я жил, то не знал ни одной женщины, которая могла бы устоять перед обаянием моего отца.

Он сводил с ума мою мать, пока с ней не произошел несчастный случай. После этого стало ясно, в болезни или в здравии мой отец смотрел только на неё — и никто и ничто не могло этого изменить.

Было дико, что я выглядел в точности как его задница, но наши характеры были полярно противоположны.

Майкла Рэя можно было назвать мягким гигантом — тихим, непритязательным, уважительным и терпеливым. Единственное, что нас объединяло, кроме наших отражений, — он был настоящим зверем с руками.

— Привет, — робко ответила Атлас. Я не совсем расслышал её слова, но по губам прочитал прекрасно.

— Я не знаю, что происходит между тобой и моим сыном, но уверен, ничего такого, что нельзя было бы уладить в доме, подальше от этого жаркого солнца.

Атлас все ещё колебалась, и отец заметил это.

— Ты любишь блины? Моя жена приготовила такие, что у тебя во рту забурлит, и ты забудешь обо всем, что сделал мой сын, поскольку я уверен, это недоразумение — его рук дело. Если хочешь, я могу попросить его уйти, пока мы втроем лучше узнаем друг друга.

— Я люблю блины, — призналась Атлас, но все равно не соглашалась войти в дом.

— Хорошо. Мой сын ещё ни разу не приводил домой девушку, поэтому мать очень хочет с тобой познакомиться. Готовит все утро. Такая милая девушка, как ты, уверен, не захочет её разочаровать, правда?

Клянусь, отсюда было видно, как Атлас покраснела.

— Нет.

Мой отец мягко улыбнулся.

— Отлично. Можно? — он сделал шаг назад и жестом указал на дверь машины, которую открыл только после того, как Атлас медленно кивнула.

Только когда она вылезла из машины, я понял, что она нашла мою толстовку «Идеальный мир» на заднем сиденье и надела её. Толстовка была настолько велика, что подол почти доходил до колен, полностью поглощая её изгибы и голую кожу, которую она выставила на всеобщее обозрение, чтобы позлить меня.

Я наблюдал, как она оглядывается по сторонам, следуя за отцом к парадной двери, любуясь безупречной лужайкой перед домом, в котором я вырос. Она наклонила голову в задумчивости, когда заметила пандус, перпендикулярный лестнице, ведущей к небольшому крыльцу.

Когда мои родители купили этот дом, переехав из квартала, он был для них главным плюсом.

Стоя спиной к Атлас, отец бросил на меня предостерегающий взгляд, чтобы я вел себя прилично, а затем оставил нас наедине, чтобы помочь матери на кухне.

— Да, тебе лучше перестать так смотреть на моего папу, пока моя мама тебя не отымела, — прошептал я, притягивая девушку к себе, когда поймал её, пускающую слюни на моего отца.

Рот Атлас, который до этого был открыт, закрылся с виноватым писком и звучным щелчком зубов.

— Детка… он очень похож на тебя.

— Да, да, — отмахнулся я.

Я слышал это дерьмо всю свою жизнь. Мой отец мог бы сойти за моего близнеца, тем более что выглядел далеко не на свои пятьдесят девять лет и больше походил на старшего брата. Я позволил своим рукам забраться под толстовку и в два счета обхватил её задницу, которая все ещё высовывалась из шорт.

— Кто сказал, что ты можешь носить моё дерьмо? — поддразнил я, целуя и посасывая её шею.

Вероятно, теперь я никогда не получу обратно свою толстовку, но это было нормально. Мне нравилось видеть её в моем тряпье больше, чем я когда-либо признал бы вслух. Мы с Атлас вместе уже полгода, но я все ещё учился выражать эмоции, помимо гнева и похоти. Я не собирался превращаться в какого-нибудь лоха-любовника с сумочкой в руках, но у меня не было никаких проблем с тем, чтобы дать понять своей девушке, как она мне дорога.

— Прекрати, Оуэн, — зашипела Атлас, как только я стал немного игривым. Мои руки были просунуты так далеко в её шорты, что кончики моих пальцев забрались под стринги, дразня её влажные складочки и распространяя её возбуждение по всему телу. — Из-за тебя у нас будут неприятности.

Именно в такие моменты я напоминал себе о её возрасте — скорее, вбивал себе в голову.

— Я взрослый мужчина, Атлас.

— Оуэн Рашаад, оставь эту девчонку в покое и иди принеси еду, — позвала моя мама из кухни.

Атлас подняла бровь и с самодовольным видом стала ждать, что я сделаю.

— Ты выиграла, — сказал я Атлас, отпуская её. — В этот раз.

Я взял её за руку и повел в столовую. Стол, за которым никогда не сидели мои родители, предпочитая есть перед телевизором, был уже накрыт: тарелки с блинами, яичницей, беконом, сосисками и печеньем стояли посередине. От каждого блюда ещё поднимался пар.

Отец не лукавил, когда говорил, что мама с нетерпением ждет встречи с Атлас. С тех пор как я стал мужчиной, мне приходилось выслушивать её упреки в том, что она так и не стала бабушкой, когда выяснилось, что её единственный ребенок не был заинтересован в браке и детях.

— Садись, детка, — я выдвинул для неё стул и присел рядом с ней.

Через мгновение появилась моя сияющая мама с кувшином апельсинового сока на коленях. Мой отец стоял позади неё, обхватив руками ручки её инвалидного кресла, и подталкивал её к столу.

Я сделал глоток из стакана с водой, который уже ждал меня, и краем глаза наблюдал за реакцией Атлас.

Тому, кто не знал, что искать, её мягкая улыбка показалась бы единственным, чем она выдала себя, но я видел, как в её голове поворачиваются колесики, пока она медленно собирала воедино все, чем я поделился с ней о своих родителях и воспитании.

Когда мы с отцом сильно поругались из-за того, как я получаю деньги, моя мама попала в аварию, в результате которой её парализовало от пояса вниз по телу. Все считали, что именно этот несчастный случай стал причиной наших с отцом разногласий, но это была лишь часть правды.

Другая часть была зарыта на глубине шести футов вокруг гор Хиллтопа. Именно там мы с отцом оставили ублюдка, сбившего мою мать с дороги.

— О, Боже, Майкл, — воскликнула мама, глядя на Атлас. — Ты не говорил мне, какая она красивая!

— Может, я и получил несколько ударов по голове во время своих боевых действий, но это не сделало меня дураком, женщина.

Мама игриво ударила папу по руке, после чего вернула все свое внимание к моей малышке.

Как и Атлас, если мама и была шокирована её возрастом, то никак этого не показала, а значит, отец уже предупредил её об этом до того, как они вошли в комнату.

— Здравствуйте, миссис Рэй. Приятно познакомиться.

— О, пожалуйста, дитя. Зови меня Хайди.

— Хорошо, мисс Хайди.

Мы все вчетвером посмеялись над тем, что Атлас упорно настаивает на уважительном обращении, что, несомненно, является следствием воспитания в семье чернокожих родителей. Мы никогда не называли старших по имени — всегда мисс, мистер, тетя или дядя, в зависимости от того, какую роль они играли в нашей жизни.

— Ты прекрасна, — снова сказала моя мама.

Правда.

— Оуэн так много рассказывал о тебе, что я не могла больше ждать. Я сказала ему, что если он не привезет тебя в ближайшее время, то я сама навещу тебя.

Тоже правда.

Я и так собирался, но страх спугнуть Атлас заставил меня действовать нерешительно. Поскольку у меня никогда раньше не было отношений, я сомневался, не слишком ли рано.

Мама, по сути, лишила меня права выбора, когда попыталась приехать в больницу после того, как я рассказал им о несчастном случае с Атлас.

Только моё напоминание о том, что стресс от первой встречи с родителями её парня — это последнее, что нужно человеку со свежей черепно-мозговой травмой, удержало маму. Мой отец ни черта не помогал, поскольку его мягкая задница, похоже, никогда не могла отказать моей маме. Я знал, что он твердо стоит на её стороне, что бы она ни решила сделать.

В голове все ещё звучали угрозы матери.

— Как только она выздоровеет, я хочу, чтобы ты привел её в дом. Не заставляй меня впутывать твоего отца, Оуэн Рашаад.

Как и я, моя мама никогда не давала обещаний, которые не выполняла, поэтому я назвал ей дату и время, как только доктор выписал Атлас. Я постарался назначить его до начала открытия, чтобы, если все пойдет наперекосяк, у нас был повод уехать как можно скорее.

С паникой Карины было легче справиться, поскольку она была слишком слаба для путешествия. Последние несколько месяцев я тайком ездил в Осеолу, чтобы проведать маму Атлас и убедиться, что она ходит к врачу, как и договаривались. Я также безуспешно пытался образумить её, чтобы она рассказала Атлас правду.

Я почти нарушил свое обещание после несчастного случая с Атлас.

Я не поверил, что Мечта сказала всю правду о том, как ударилась головой и потеряла сознание. Доктор и порез на её голове уже подтвердили, что она ударилась головой, но я задавался вопросом, не произошло ли это после того, как она потеряла сознание.

Подводное течение было достаточно сильным, когда я нырнул, чтобы спасти её, так что все было возможно.

— Спасибо. И простите за то, что произошло ранее, — извинилась Атлас. — Оуэн не предупредил меня о нашем приезде, поэтому я оказалась застигнута врасплох и плохо отреагировала. Надеюсь, я не оскорбила ваш дом и не заставила вас думать обо мне плохо.

Мама отмахнулась от неё.

— Не беспокойся об этом. Хотя я люблю своего сына больше, чем любая мать, у меня нет иллюзий, будто он ангел. Уверена, ты была права, чувствуя себя загнанной в угол.

Моя мать, обладавшая прекрасным чувством юмора, издала трель, которую я не слышал уже очень давно — так давно, что зеленые глаза моего отца практически светились благоговением, когда он наблюдал за смехом жены.

Он медленно повернул голову и уставился на Атлас так, словно она была вторым пришествием.

С тех пор как с моей мамой произошел несчастный случай, её дни чередовались между взлетами и падениями. Но ничто не радовало её так, как то, что её единственный сын наконец-то привел домой девушку.

Или вообще что-либо.

Я никогда не забуду тот случай, когда мама вбила себе в голову, что я гей, и именно поэтому не приводил никого домой, чтобы познакомиться с ней. Она ясно дала понять, что они с отцом любят меня, несмотря ни на что, а когда я понял это, то дал понять, что у них нет выбора, и мои сексуальные предпочтения твердо склоняются в сторону женщин.

— О, Майкл, — сказала мама, когда мы принялись за еду. — Я забыла про сироп.

Мой отец тут же отложил вилку, чтобы выполнить её просьбу.

— О, нет, мисс Хайди, — сказала Атлас, когда мой отец начал вставать. — Вы с мужем и так много работали. Оуэн ничего не делает. Он может принести.

Мой жевательный процесс замедлился, когда мой взгляд скользнул к Атлас, которая наклонила голову и молча осмелилась мне возразить.

Проведя языком по передним зубам, я кивнул и встал, чтобы выполнить её просьбу.

— О, ты мне нравишься, — сказала мама, подмигнув. — Думаю, ты именно та, что нужна моему грубоватому сыну.