Во власти серого цвета

Двадцать пять

Я едва успела осмыслить его слова и оправиться от эйфории, как меня перевернули на живот и поставили на колени. Моя задница оказалась в воздухе, и я замерла в оцепенении и растерянности.

Я попыталась оглянуться через плечо, но его рука обхватила мой затылок и крепко вдавила моё лицо в подушку. От неё пахло им, но моё сердце билось слишком быстро, чтобы найти утешение в этой маленькой радости. Я почувствовала, как его член уперся в мой вход, и от этого по позвоночнику пробежала дрожь, потому что знала, что будет дальше.

Без прежней нежности и заботы Роуди с рычанием вонзился в меня. Если бы не его рука на моем затылке, от силы толчка я бы пробила головой изголовье кровати. На этот раз он не стал ждать, пока я приспособлюсь или привыкну к его натиску.

Роуди начал вколачиваться в меня с неистовой силой.

Некуда было деваться. Мне ничего не оставалось делать, кроме как принимать грубые толчки. По комнате разносился звук хлопающей кожи, когда Роуди трахал мою киску и заставлял сомневаться в том, что я в здравом уме, позволяя его сумасшедшей заднице трахать меня.

Меня пугало ощущение того, насколько это хорошо.

После нескольких толчков я потянулась назад и положила руку на его напряженный пресс в тщетной попытке замедлить его, но он только отбросил её с рычанием, прежде чем начать трахать меня сильнее.

— Оуэн, подожди. Подожди! Я не могу, — закричала я. Это было слишком сильно. Слишком хорошо. Мне казалось, я теряю рассудок.

— Да, ты можешь, — сказал он мне, подавляя стон. — Выгни гребаную спину.

Я сделала, как он сказал, и он вознаградил меня, немного замедлив темп и углубляя движения.

— А теперь скажи папочке, что тебе приятно.

— Мне х-х-х-хорошо, папочка, — слова сорвались с моих губ слишком легко.

— Да? — он снова ускорил темп, и мои глаза закатились, когда я отпустила его и позволила делать со мной все, что он хотел. Я была удивлена тем, насколько это было раскрепощающе.

А потом не осталось ничего, кроме него.

По комнате эхом разносились звуки соприкосновения нашей кожи, мои отчаянные крики и его проникновения в меня и из меня. Я была рада, что по ту сторону стены не живет никто, кто слышал бы каждый миг, как Роуди трахает меня.

Я почувствовала, как нарастает очередной оргазм, и в погоне за эйфорией подалась назад, оттопырив задницу и встретив его на полпути, пока не стала так же сильно насаживаться на него, как и он трахал меня.

— Вот о чем я, блядь, говорю. Трахни этот член, — Роуди одобрительно шлепнул меня по заднице, и я застонала, а потом уперлась коленями в матрас и стала насаживаться на его член, закрыв глаза и положив голову на руки.

Это было безумно. Первобытно. Так чертовски прекрасно.

Мне было все равно, правильно или неправильно трахать своего босса — мужчину почти вдвое старше меня. Меня не волновали неведомые узы, связывающие нас. Меня не волновало предательство или горе. Я чувствовала только его.

Тело охватила дрожь, и с испуганным криком я кончила так сильно, что Роуди зашипел, когда мои стенки сжались вокруг его члена, чтобы удержать его внутри.

— Ах, блядь, Мечта, — застонал он. — Ты пытаешься заставить меня кончить, да?

— Да, — я оглянулась через плечо и намеренно сжала свои мышцы вокруг него, когда наши глаза встретились. — Я хочу, чтобы ты кончил для меня, папочка.

Его пальцы впились в мои бедра — единственное предупреждение перед тем, как он перешел к делу. На этот раз я не стала отвечать ему.

Я была слишком измотана, а ему, похоже, было все равно: он навалился на меня и вдавил в матрас короткими, грубыми толчками. Я чувствовала запах своей киски и «Хеннесси» в его дыхании, ощущала резкие струйки воздуха на своей щеке — он использовал моё тело, чтобы гнаться за своим оргазмом, не обращая на меня никакого внимания. Каким-то образом это завело меня ещё больше, и я снова кончила с беззвучным криком, который смешался с заглушенным стоном Роуди, когда он в последний раз толкнулся в меня и наполнил презерватив.

Когда я лежала там, мне пришла в голову безумная мысль: вот бы между нами не было барьера, и он вошел бы в меня.

Я даже не принимала противозачаточные средства.

Мы с Саттоном перестали трахаться за несколько месяцев до того, как я застала его в постели с Сиенной, а я была слишком занята своим умирающим отцом, чтобы следить за визитами к врачу.

— Твою мать!

Голос Роуди был похож на звон колокола. Это был сигнал к тому, что мой мозг вернулся с перекура, который он устроил, пока Роуди трахал меня до потери сознания.

Что, черт возьми, я натворила?

Это было не сожаление, которое скрутилось у меня в животе. Моя киска была слишком довольна, все ещё пульсируя от последствий трех оргазмов, чтобы чувствовать угрызения совести.

Это было что-то другое. Страшное признание того, что я совершила нечто необратимое.

— Атлас, — он поцеловал меня в плечо, отвлекая от нарастающей паники.

— Да?

— То, что мы сделали, — сказал он, просунув руку между моих бедер и обхватив мою киску, как будто его огромный член, все ещё находящийся внутри меня, не был достаточно одержим, — я не хочу, чтобы ты делала это с кем-то ещё.

Я повернула голову, чтобы встретить его взгляд, и обещание насилия, если я ослушаюсь, пронзило меня до мурашек по позвоночнику. Тем временем моё сердце прыгало вверх-вниз в груди, размахивая помпонами, словно мы одержали какую-то победу.

— Хочешь сказать, что желаешь, чтобы я стала твоей девушкой?

— Я ещё не уверен, что мы на этом этапе, — осторожно ответил он, — но, если ты трахнешь кого-нибудь, Атлас, мы никогда не будем вместе.

Внезапно мне стало трудно дышать, и это было не совсем из-за его давящего на меня веса. От меня не ускользнуло, что он решил завести этот разговор, все ещё находясь на мне. Я оказалась в ловушке, и некуда было деться, пока я не выполню его требования. Видимо, он забыл, что, загоняя меня в угол, я только кусаюсь.

— И пока я буду вырезать твое имя на своей киске, со сколькими женщинами я буду делить твой член?

Внезапно Роуди оказался не в состоянии оторваться от меня достаточно быстро. Он вышел из меня, встал, а затем поднял меня с кровати. Я не сопротивлялась, когда он нес меня в ванную. Я была слишком слаба, чтобы сделать что-то большее, чем просто лежать в его руках, как хрупкая кукла.

Видя мою временную слабость, Роуди усмехнулся.

— Надо, чтобы эта киска привыкла ко мне.

— Тебе не придется об этом беспокоиться, если ты по-прежнему будешь трахать других женщин.

Роуди снова ничего не ответил, и я поджала губы. Он поставил меня на ноги в стеклянной душевой кабинке и включил воду, после чего удалился.

Я не двигалась, стоя на расстоянии вытянутой руки от холодных брызг и наблюдая, как он снимает презерватив и выбрасывает его.

После этого он вышел из ванной, и я напрягла слух, чтобы услышать, как он покидает спальню. Не успела я почувствовать себя неловко из-за того, что осталась одна в его личном пространстве, как он вернулся через пару минут с моей косметичкой в руках. Я смотрела, как он ставит её на стойку и роется в ней, пока не нашел моё средство для мытья тела и мочалку.

— Что-нибудь ещё нужно? — он оглянулся через плечо и подождал моего ответа.

Я покачала головой, и он присоединился ко мне в душе, молча подставляя меня под струю, его зеленый пристальный взгляд был таким пронзительным, казалось, он готов выдержать ещё пару раундов. Но я все ещё была в таком настроении и отвернулась.

— У нас пока нет отношений, — пробормотал он, продолжая разговор и окончательно избавляя меня от страданий. Я оглянулась через плечо, чтобы увидеть, как он выплеснул немного моего средства для мытья тела на губку. Клянусь Богом, это должно было быть в порно-рекламе мыла. — Но мы движемся в этом направлении. Я думаю, это то, что банальные трахальщики вроде тебя называют свиданиями, — Роуди поцеловал меня в макушку и осторожно начал намыливать мою спину. — Или я ошибаюсь?

Против своей воли я медленно улыбнулась.

— Ты не ошибаешься.

Когда он закончил, я повернулась в его объятиях и откинула голову назад, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Но если я не могу трахаться с кем-то ещё, то и ты не можешь.

Роуди ухмыльнулся, глядя на меня сверху вниз, и шлепнул меня по заднице с такой силой, что я резко вдохнула, почувствовав жжение от его мокрой руки.

— То, что понятно, не нуждается в объяснении. После того, как ты только что насадила меня на свою киску, я не хочу больше ни с кем трахаться. Поверь в это дерьмо.

Мне понравилось, как это прозвучало, и я не сводила с него взгляда, пока опускалась на колени и показывала ему, насколько сильно.