Во власти серого цвета

Сорок

Я никогда раньше не разбивала никому сердце, поэтому не знала, на что обращать внимание. Знак это или нет, но я была уверена, что разбила сердце Роуди. Это должно было легко заметить, поскольку я страдала от этого раньше, но разбитое сердце у каждого человека выглядит по-разному. Кто-то бежал от этого, а кто-то погряз в этом.

А потом случился Роуди. Просто притворился, что ничего не произошло.

Мы все ещё жили с ним, но уже неделю не говорили друг другу больше двух слов.

Казалось, словно мы вернулись в прошлое — ходили друг за другом на цыпочках, спали в разных комнатах и старались не прикасаться и не позволять взгляду задерживаться надолго.

Следовало бы вздохнуть с облегчением, когда по почте пришел набор, но ничего, кроме ужаса, в моем желудке не было, когда я смотрела на многочисленные ротовые тампоны, разложенные передо мной.

Ни одна из лабораторий, в которые я звонила, не могла принять нас до конца года, поэтому я записалась на прием в самое ближайшее время.

В следующем, ебаном, году.

А пока я попросила лабораторию прислать нам домашний набор, и они поклялись, что, если будем следовать инструкциям, результаты будут точными. Это был лучший вариант, поскольку нам не нужно было, чтобы их принимали в суде.

Но на получение результатов все равно ушло бы несколько недель. Все лаборатории в стране были не только переполнены, но и недоукомплектованы из-за пандемии.

Трудно поверить, что моя сексуальная жизнь не была приоритетом.

Я была дома одна, в гостиной, с учебниками и конспектами, разложенными вокруг меня на журнальном столике, пока готовилась к экзаменам. В данный момент я боролась с практическими тестами по курсу «Введение в психологию второго уровня», а профессор Сондерс не отвечала на мои электронные письма. Она не отвечала уже несколько недель.

Тем временем Роуди… не было.

Я не видела его с самого утра.

С тех пор как я вернулась в колледж на дневное отделение, то работала в мастерской только на полставки, поэтому виделась с ним не так часто, как раньше, и в те редкие разы, когда мы оба были дома, обходились без разговоров.

Когда я входила в комнату, он выходил из неё. Когда я пыталась заговорить, он игнорировал меня.

Как, черт возьми, это могло обернуться против меня?

Может, Роуди и трахал Джаду до моего появления, но это все равно было тяжело переварить. Он все ещё лгал, пытаясь скрыть это. Он все ещё предавал своего лучшего друга. Я не понаслышке знала, насколько это больно.

Роуди выслушивал мои слезы по поводу того, что сделали со мной Саттон и Сиенна, и при этом делал вид, что все понимает, хотя на самом деле сам был не лучше.

Как я могла доверять ему теперь?

В дверь позвонили, и я практически помчалась к ней, так как с учебой у меня ничего не ладилось. Я распахнула дверь, не проверив глазок, и чуть не захлопнула её, когда увидела, кто стоит на крыльце.

— Ты, должно быть, желаешь смерти, — сказала я двуличной сучке.

— Расслабься. Твой мальчик с моими мальчиками, — она нервно переминалась с ноги на ногу, прежде чем спросить: — Можно войти? — Руэн шагнула вперед, словно собираясь сделать это, но я преградила ей путь.

— Нет. Что тебе нужно?

— Ты не отвечала на мои звонки и сообщения, и я скучала по тебе. Я подумала, что ты можешь… Я хотела признаться, но, полагаю, он уже рассказал тебе.

— Оуэну не нужно было говорить мне, что ты продала меня, Руэн. Я и сама догадалась.

Роуди сказал после прогулки на воздушном шаре — о том, что впустил кого-то в свое королевство ради меня. Потребовалось несколько дней, чтобы все стало ясно, и ещё несколько, чтобы принять тот факт, что Руэн, должно быть, сказала Роуди, где найти меня в ту ночь в клубе.

Она использовала меня как рычаг, чтобы её банда получила зеленый свет от Королей. Наверное, у неё возникли сомнения, она боялась, что он может причинить мне вред, и поэтому ворвалась к нам в туалет. Руэн почувствовала себя виноватой, но было уже слишком поздно брать свои слова обратно.

— Мне очень жаль. У меня нет оправданий. Это был дерьмовый поступок.

— Спасибо. Пока, — я пыталась закрыть дверь, но она остановила её ботинком. — Двигайся, Руэн, пока я не заставила тебя сдвинуться с места.

Её фирменная ухмылка появилась впервые с тех пор, как она появилась на моем пороге.

— Уверена, это было бы очень весело, но я здесь не для того, чтобы драться. Я здесь, чтобы загладить свою вину, — она подняла контейнер, который я раньше не замечала. — Пирожные от Ремеди. Она тоже по тебе скучает.

Когда я никак не отреагировала, она сказала нараспев:

— Думаю, они ещё теплые.

Черт бы побрал эту манипулирующую суку.

Она знала, что я не смогу устоять перед стряпней Реми.

Я попыталась выхватить контейнер, но Руэн держала его на расстоянии вытянутой руки, поэтому я впечатала кулак в живот этой мнительной сучки и выхватила пирожные, когда из неё вышел воздух и она отклонилась в сторону.

Почувствовав, что у меня пересохло во рту, я оставила её там и понесла пирожные на кухню. Я наливала стакан холодного молока, когда услышала, как закрылась входная дверь.

Пока я брала тарелку для пирожных, появилась Руэн и демонстративно огляделась.

— Хорошая обстановочка. Вижу, Роуди удалось превратить тебя в домашнюю сучку.

— Советую тебе уйти, пока он не превратил тебя в мертвую суку.

— Я же говорила, что все уладила, не так ли? Парни напишут мне, когда он уйдет. Я уйду до того, как он вернется.

Я не стала упоминать, что у Роуди по всему дому были камеры. Он установил их после того, как я переехала. Несомненно, чтобы следить за мной во благо своей преследующей задницы.

— Так чего ты хочешь, Руэн? Ты уже извинилась.

— Но ты меня не простила.

Я откусила половину пирожного, пожевала, подумала и ответила:

— Если я скажу, что прощаю тебя, ты уйдешь?

— М-м-м-м… наверное, нет, потому что я тебе не поверю, — она уставилась на меня, а я проигнорировала её. — Ты серьезно хочешь сказать, что все равно не нашла бы к нему дорогу?

— Я не говорю тебе ни черта. Это ты говоришь.

Руен тяжело вздохнула, как будто это я была неразумной.

— Я облажалась, Атлас, но я все ещё твоя подруга.

— Правда? Ты?

— Да. Просто… ребята — моя семья. Кроме Рем, они были всем, что у меня было долгое время. Это уже привычка — идти или умереть ради них. Я не знаю другого. Я не оправдываюсь, — поспешила добавить она. — Тому, что я сделала, нет оправдания. Я просто… я не хочу, чтобы ты думала, будто мне было легко от тебя отказаться.

Она выдержала мой взгляд, позволяя увидеть в нём искренность, но поскольку я не была готова простить эту стерву, то взяла свою тарелку и стакан, вышла из кухни и вернулась в гостиную.

Руэн последовала за мной из кухни и села рядом со мной на диван. Отказавшись на время от психологии, я взяла один из своих учебников по биологии.

— Если бы я хоть на секунду подумала, что с ним ты не будешь в безопасности, ты же знаешь, я бы этого не допустила.

Все ещё не глядя на неё, я перевернула страницу.

— Так вот почему ты осталась рядом, чтобы послушать, как мы трахаемся?

Руэн слегка улыбнулась.

— Может быть. В основном мне нравилось, как ты звучишь, когда тебя трахают. И, возможно, немного ревновала, что не я там с тобой.

— Руэн, — предупредила я.

Она подняла руки в знак капитуляции.

— Я знаю, ясно? Я тебе не нравлюсь.

Я скользнула по ней взглядом, но предпочла не обращать на это внимания. Руэн тщательно подбирала слова. Нет, я не западала на девушек, но она знала, что я запала на неё.

Я уже в пятый раз перечитывала одно и то же предложение, когда она снова заговорила.

— Что все это значит?

Мой желудок опустился, когда я подняла глаза и увидела, как она хватает со стола набор для определения отцовства.

— Неприятности в раю?

— Станет ли твой день лучше, если я скажу «да»?

— Нет. Я имела в виду то, что сказала раньше. Ты моя подруга, Атлас, поэтому твое счастье для меня важнее, чем все, что я могу от тебя хотеть.

— Хорошо.

— Поговори со мной. Я же вижу, тебе больно, и, полагаю, что бы это ни было, ты не можешь обсудить это с Роуди.

Я глубоко вздохнула, когда мне показалось, что я действительно могу уступить и рассказать ей все. Я была бы дурой после того, как однажды доверилась ей, а она предала меня при первой же возможности.

Было ли это совпадением, что все мои отношения заканчивались одинаково? Саттон, Сиенна, мои родители — биологические и юридические — Руэн, а теперь ещё и Роуди.

Я так не думала.

Может, проблема была во мне. Может, я слишком многого ожидала от людей.

— Спасибо, но я в порядке, — солгала я без всякой злобы или горечи. Какая-то часть меня отказывалась уделить ей внимание, потому что просто не было сил все пересказывать. Я была измотана, и не только физически.

— Здесь целых три набора, — сказала Руэн, не желая сдаваться.

Я вздохнула.

— Да.

— Но ты не собрала все образцы.

— Нет.

— Мама, папа, малыш, — размышляла она вслух.

Когда я ничего не ответила, она протянула руку, обтянутую черной кожаной курткой с серебряными шипами на манжете, и подняла одну из пробирок.

Я заметила, что за несколько месяцев, прошедших с нашей последней встречи, внешность Руэн изменилась. Разноцветных париков больше не было, и теперь она носила свои длинные натуральные волосы, заплетая их во французскую косу, которая опускалась между лопаток. Темные волосы привлекали внимание к веснушкам на светло-коричневой коже.

— Вот папин образец, — сказала она, возвращая образец Роуди в коробку на столе.

Он собрал его и оставил на столе для меня, не сказав ни слова. Я не знала, означает ли это, что он все ещё хочет быть вместе или просто хочет узнать, стал ли он отцом.

Руэн взяла следующий образец — тот, на котором было написано моё имя, — и долго его изучала. Достаточно долго, чтобы пирожное с молоком, которое я съела, угрожающе поднялось обратно.

— Я не вижу поблизости ребенка, а ты не выглядишь беременной, так что, полагаю, ты — ребенок?

Я сглотнула, но промолчала.

— Остается только мама, — продолжила Руэн.

Я чувствовала на себе её оценивающий взгляд, но не отводила своего от учебника, маленькие черные слова расплывались.

— Ты знаешь, кто она? — спросила Руэн. В её тоне не было осуждения, но я все равно была на взводе. Я уже рассказала ей, что меня удочерили вскоре после нашего знакомства, но умолчала о том, что приехала сюда, чтобы найти своих биологических родителей. Тогда я ещё не знала, что это и есть та развязка, которую я искала, приехав в Айдлвилд.

Я прочистила горло, прежде чем заговорить.

— У меня есть предположение.

— Ты знаешь, где она живет?

— Да.

Руэн бросила мой образец в коробку, затем взяла пустую пробирку и нераспечатанный ротовой тампон и встала.

— Значит, пойдем.

Я наконец подняла на неё удивленные глаза.

— Что?

— Мы собираемся взять ДНК дорогой мамы, а если она доставит нам неприятности, то можем засунуть этот тампон ей в жопу.

— Руэн, мы не можем просто так заявиться к ней домой.

Она вскинула бровь.

— Почему?

— Потому что… — я пыталась найти причину.

Я знала, что Джада до сих пор не призналась Джорену в своем романе с Роуди или о ребенке, которого она скрывала двадцать лет, но что с того? Джаде не составило труда появиться здесь и перевернуть мой мир и отношения с ног на голову. Прошел уже месяц с тех пор, как она рассказала Роуди, но Джада все ещё не предпринимала никаких попыток связаться со мной. Её истинные намерения были бы понятнее, если бы она кричала о них в мегафон.

— Знаешь что? — я отложила учебник, взяла ключи со стола и встала. — Пойдем.

— Ух ты! — воскликнула Руэн. — Вот сучка, которую я знаю и люблю. И если твой донор яйцеклеток окажется дерьмом, мы всегда сможем наброситься на её задницу и получить результат в любом случае.

— Правда, Руэн? — я покачала головой, сунув ноги в новые «Джорданы А1», которые Роуди купил мне в пару к своим. Поскольку он не разговаривал со мной, то оставил их на кровати, чтобы я сама нашла. Они были синего и зеленого цветов — его и мои любимые цвета. Я влюбилась с первого взгляда.

— Ага, — сказала Руэн, когда мы вышли за дверь, перекинув руку через моё плечо. — Все что угодно для моей лучшей подружки.

Я стряхнула её руку с себя.

— Не дави на газ.

Это была огромная ошибка.

Я радовалась, что наконец-то разобралась с этой частью, но очень жалела, что не заставила Руэн остаться в машине.

Динь-дон! Динь-дон! Динь-дон! Динь-дон!

— Не думаю, что кто-то дома, Руэн.

Последние пять минут она безостановочно звонила в дверь.

— Чушь. Я видела, как наверху шевелились занавески, когда мы подъезжали, — Руэн нажимала на дверной звонок все сильнее и быстрее, словно это могло заставить Джаду ответить.

— Давай просто уйдем, — сказала я, чувствуя себя побежденной.

Какая разница, была ли Джада моей биологической матерью? Это ничего не изменит между нами. Кроме того, я уже отдалилась от одной мамы. Мне не нужна была ещё одна, с которой можно было бы не разговаривать.

— Ну, она явно не ответит, так что, если не планируешь выбить дверь, мы больше ничего не можем сделать.

Руэн вздохнула и наконец отошла от звонка. Она секунду смотрела на дверь, а потом повернула голову ко мне.

— Это очень красивый дом, — неожиданно заметила она.

Я с трепетом смотрела на большой белый современный фермерский дом и безупречную лужайку перед ним, которые Джада, вероятно, воспринимала как нечто само собой разумеющееся. Мои родители оба прилично зарабатывали, но ничего подобного не могли себе позволить. Тем не менее я ни в чем не нуждалась, включая заботу. Наш скромный дом в тихом районе был для меня более чем достойным.

— Да, — пробормотала я нехотя. — Это действительно так. Воу! Что ты делаешь?

Руэн зачем-то полезла в рюкзак, который достала из багажника, когда мы приехали, и вытащила баллончик с аэрозольной краской.

Теперь она усердно рисовала огромные радужные члены на безупречно чистой двери.

— Ты с ума сошла? — закричала я. Я оглянулась, чтобы убедиться, что нас никто не видит, и заметила любопытную Карен с другой стороны улицы, которая выгуливала свою собаку. — Мы в жопе!

— Нет, спасибо, — сказала Руэн, доставая из сумки белый баллончик и начиная рисовать сперму, чтобы показать эякуляцию членов. — Я была в одной перед выходом из дома.

— Может, хватит, пока кто-нибудь не вызвал полицию?

Руэн закатила глаза, но уступила и засунула краску обратно в сумку.

— Не могу поверить, что ты это сделала, — выругалась я. — Если у них есть камеры, нам крышка.

— Расслабься, — сказала Руэн, скрестив руки и прислонившись к стене. — Нет никаких камер. Люди переезжают в такие районы и чувствуют себя слишком комфортно. Они едва ли помнят о запирании двери и окон.

— Полагаю, тебе виднее, — ответил я.

Руэн ничего не ответила. Она была слишком сосредоточена на наблюдении за противоположным концом улицы и поворачивающим внедорожником.

Жемчужно-белый «Бенц» приближался. Мы с Руэн, казалось, затаили дыхание, когда он затормозил и свернул на подъездную дорожку.

— Черт.

— Похоже, её все-таки не было дома, — пробормотала Руэн.

Я бросила на неё взгляд, но её хищный взор уже был прикован к Джаде, которая вылезла из машины и настороженно смотрела на нас, приближаясь.

— Дамы, — поприветствовала она. Её взгляд метался между Руэн и мной, а затем остановился на мне. — Чем могу помочь?

— Кто-то совершил акт вандализма над вашей дверью, — пробурчала Руэн, прежде чем я успела заговорить. — Он пошел туда, — она указала вниз по улице.

— Извини, что зашла без предупреждения, — сказала я, быстро сменив тему, когда внимание Джады переключилось на дверь, полную членов. — Нам нужно поговорить.

— Разве? — ответила Джада. — Я тебя едва знаю.

— Ты сказала Оуэну, что ты моя биологическая мать.

Джада изучала свой свежий маникюр.

— Так.

Это немного задело — Джада явно была готова отказаться от меня снова.

— Тебе не кажется, что ты должна это доказать?

— И зачем мне это делать?

Я шагнула ближе, готовая забыть о том, что вышла из её киски, и стукнуть эту сучку по заднице.

— Потому что ты разрушила мои отношения.

— Разве? Казалось, ты сделала это сама. Джорен рассказал мне о том, как ты целенаправленно выслеживала их. До сих пор не ясно, зачем. Дело в деньгах? Твоя маленькая схема провалилась, и теперь ты охотишься за моими? Черт возьми, девочка. Я не смогла избавиться от тебя достаточно быстро, когда ты родилась, но ты, похоже, не понимаешь намеков. Я отказалась от тебя, а значит, ни черта тебе не должна. Сделай нам всем одолжение и вернись туда, где я оставила тебя.

— Мне не нужны твои деньги, Джада, и я не ищу маму. У меня есть одна. Отличная. Самая лучшая. Признаюсь, я задумалась о тебе, когда узнала об удочерении. Было интересно, как ты выглядишь и похожа ли я на тебя. Было интересно, все ли у тебя в порядке и счастлива ли ты. Мне было интересно, думала ли когда-нибудь обо мне. А потом я встретила тебя и поняла, что все это не имеет значения. Ты сделала самое благородное дело, на которое только способен такой ядовитый человек, как ты. Ты отдала меня. Я благодарна тебе, Джада. Не могу себе представить, каким человеком я стала бы, если бы ты этого не сделала, но я знаю, что не стоило бы знать. Я не нуждаюсь и не хочу от тебя ничего, — я сделала паузу. — Хотя есть одна вещь.

Я повернула голову к Руэн, которая, прислонившись к стене, молча наблюдала за разворачивающейся семейной драмой. Она оживилась, увидев намерение в моем взгляде.

— Сложный путь? — взволнованно спросила она.

— Сложный путь.

Руэн выпрямилась и, не раздумывая, подняла ногу и нанесла удар, угодив каблуком в грудь Джады. Моя донорша яйцеклеток отлетела назад, и в тот момент, когда она приземлилась, Руэн набросилась на неё. Она прыгнула на Джаду и удерживала её, уперев колено в грудь и сцепив руки вокруг запястий Джады.

— Поторопись, Искорка, — хрипло сказала Руэн, — хлипкая сучка сильнее, чем кажется.

Джада пыталась высвободиться, пока я торопливо извлекала из упаковки ротовой тампон и наклонялась, чтобы взять образец. Джада отвернула голову, крепко сжав губы.

Во мне вспыхнула ярость, и я ударила её в висок. Не хотелось рисковать и портить результат, выбивая ей зубы.

— Открой свой гребаный рот, сука.

Роуди явно на меня повлиял. Я не знала, хорошо это или плохо. В данный момент было полезно.

— Только тронь меня, и я попрошу своего мужа прийти и хорошенько отделать эту сучку! — кричала она.

— Сучка, пожалуйста, — проворчала Руэн. — Твой муж — выходец с улицы, и все это знают. Он, наверное, даже не берет трубку, когда ты звонишь, — на лице Руэн появилась поистине жестокая улыбка. — Зато он наверняка отвечает на звонки мамочки его ребенка.

Мы с Джадой замерли в шоке.

— О чем ты говоришь? — спросила я, слова, которые должна была произнести Джада. — У него есть ребенок?

— Да. Милый маленький мальчик. Мать малыша живет в Гардене, — Руэн сделала паузу, чтобы дать возможность новостям впитаться, а её взгляд просканировал лицо Джады. — Она определенно стала умнее.

Джада вздохнула, и, хотя не заслуживала моего сочувствия, моё бесчувственное сердце немного разбилось из-за неё. Я понимала, что это должно быть больно — услышать, что твой муж сделал внебрачного ребенка, когда ты не дала ему ни одного.

С другой стороны, Руэн, казалось, ничуть не сочувствовала беде Джады и бросила на меня укоризненный взгляд.

О. Точно.

Воспользовавшись тем, что её губы разошлись, я быстро взяла мазок с внутренней стороны щек и десен, после чего запечатала образец и встала. Как только я поднялась на ноги, то мысленно выругалась, узнав подъезжающий черный «Эскалейд» Джорена.

Руэн тоже заметила это и, наконец, освободила Джаду, положив руку ей на талию.

Джорен выпрыгнул из машины с хмурым видом и пистолетом в руке, но больше всего меня потрясло появление ещё трех машин, которые, сжигая резину об асфальт, резко остановились на обочине.

Остальные Короли выпрыгнули, но я смотрела только на Роуди. Он едва успел сделать два шага, как его глаза нашли меня, и он застыл на месте. Казалось, он был потрясен, обнаружив меня здесь.

— Атлас? Что ты здесь делаешь? — он бесцеремонно шагнул на лужайку перед домом Джорена и Джады, возвышаясь надо мной и не обращая внимания на Руэн.

Я протянула ему пробирку.

— Получаю образец Джады.

— Я собирался заняться этим, — сказал он, кипя от ярости.

— А теперь тебе не придется.

К этому времени Джорен помог жене подняться с земли и обнял её, пока она рыдала. Я закатила глаза на них обоих.

— Что ты здесь делаешь?

— Получил сообщение, что на Джаду набросились какие-то сучки.

— И ты пришел ей на помощь, — сухо заметила я.

— Я пришел, чтобы прикрыть своего мальчика. Это могла быть подстава с какими-то парнями, чтобы заманить его одного.

— Что за сказочную жизнь ты ведешь в гетто.

— Остынь, — посоветовал он. Затем перевел взгляд чуть левее от меня. — Кинтана.

— Рэй, — ответила Руэн.

— Кажется, я просил тебя держаться подальше от моей киски.

Руэн ухмыльнулась и встретила его взгляд.

— Тогда тебе следует охранять её получше.

— Не сомневаюсь, — проворчал Роуди. Он посмотрел на меня и притянул ближе, обняв за талию. Меня тут же окружил его запах, и я не знала, как сильно по нему скучала, пока у меня не подкосились колени. — Обязательно, — а потом он наклонил голову и поцеловал меня впервые с тех пор, как я узнала, что мы не можем быть вместе.

— Оуэн, — задыхаясь, прошептала я ему в губы. — Мы не можем.

— Мне все равно, — он притянул меня ближе, и я обхватила его шею руками. — Мы во власти серого, помнишь?

Я помнила.

Просто это не приносило нам ничего хорошего.

Мы слишком боялись разрушить наши души настолько безвозвратно, что не останется ничего, с чем можно было бы объединиться или жить дальше, когда все закончится.

Когда его язык коснулся моих губ, я открылась ему навстречу, и пусть будут прокляты последствия. Я не знала, сколько времени прошло, пока кто-то не прочистил горло и не вернул нас в реальность.

— Я думала… думала, что больше не нужна тебе. Я не знала, что делать.

Роуди сжал мою талию.

— Тогда тебе стоит перестать так много думать и хоть раз послушать, — он покачал головой. — Это не твоя вина. Мне просто нужно было несколько дней, чтобы прийти в себя.

— Кто-нибудь хочет сказать мне, что, черт возьми, происходит? — поинтересовался Джорен.

Мы с Роуди переглянулись, пообещав друг другу помириться позже.

— Думаю, ты должен ему рассказать, — уговаривала я Роуди. — И сделать это сейчас.

Он пристально посмотрел на меня, и я увидела, как закрутились колесики.

— Ты этого хочешь?

— У тебя есть к ней чувства?

— Нет, блядь, — сказал он, выдохнув.

— Тогда это то, чего я хочу. Хочу, чтобы она осталась позади. Больше никаких секретов.

Роуди посмотрел поверх моей головы на своего лучшего друга и женщину, которая, возможно, родила меня.

— Хорошо.

Мы вместе повернулись лицом к разъяренной паре, но тут моё внимание привлекло движение наверху, в окне справа.

Шторы снова задвинулись.