Все красотки - по ранжиру

11

У Понса было отвратительное настроение. Он прошел Бритфильд авеню, пересек Восьмую стрит и очутился на Мапл авеню, где возле аптеки Рейнолдса, как раз у самого входа, находился ближайший телефон-автомат. В аптеке оказалось лишь немного посетителей, и это позволило Понсу проникнуть в кабинку незаметно, не привлекая к себе особого внимания, если вообще кто-то собирался обращать на него какое-нибудь внимание. Понс хотел бы остаться незамеченным. Он подумал о Дне памяти погибших в войнах. Вспомнил парад, который проходил здесь в этот день, и еще Четвертого июля, в День независимости. Ему памятны эти дни. Он всегда с восхищенной дрожью наблюдал эти парады, где ровным четким строем маршировали подразделения армейских резервистов — все местные ребята, ловкие и энергичные, нарядно одетые в красивую форму. Все это вызывало в нем трепетное волнение: пожарные машины. Американский легион, государственная полиция, оркестры. Там собирались в такие дни все его школьные друзья. Какие это были парады!.. Сейчас же ему хотелось больше всего на свете — поговорить с Тигром, только с ним Понсу хотелось пообщаться сейчас, в этот трудный для него момент. И именно теперь Понсу стало особенно не по себе, так как номер кабинета Тигра был все время занят, кто-то говорил с ним по телефону. Он даже не знал, кто бы это мог быть, так как именно в это время все учителя, мистер Проффер и мистер Мак-Дрю находились на собрании в учительской. Так Понсу сказал дежурный по школе, до которого он дозвонился. И когда же они закончат свое собрание? Дежурный не знал. Выйдя из аптеки, Понс понуро побрел снова домой, Он попросил дежурного по школе (он даже не потрудился узнать, кто это), передать Тигру, чтобы тот позвонил ему домой. Но он не был уверен, что его просьбу передадут Тигру. Понс действительно чувствовал себя паршиво. Понуро ссутулившись, низко опустив голову, он направлялся домой.

— Привет, Понс, — услышал он.

Подняв голову, Понс увидел перед собой почтальона Рея.

— Привет, — пробурчал он, стараясь пройти дальше, не останавливаясь: ему не хотелось ни с кем разговаривать.

— Сегодня разве нет занятий в школе? — простодушно осведомился Рей.

Это удивило Понса. Разве тот ничего не слышал? Он же был ходячей радиоантенной — этот парень, с радаром, выставленным наружу. Не может быть, что ему ничего не известно! Это весьма удивило Понса. Он притворился глухим, чтобы не отвечать на вопросы.

— А-а-а! Вот просто вышел на утреннюю прогулку.

— А-га! Чувствуешь себя неважно?

— Да, не очень хорошо?

— Был у доктора? Сейчас многие болеют гриппом.

— Надо бы сходить.

— А что с тобой?

— Да вот, голова что-то разболелась.

— Ну?

— До свидания, Рей.

— Оставил тебе почту дома.

— Хорошо, Рей.

— Видел твою мать.

— Где, Рей?

— На Восьмой стрит. Полчаса назад. Она, видимо, шла за покупками в бакалейный магазин.

— Вероятно.

— Все готово для матча в субботу?

— О, да! Все в порядке, Рей…

— Ну, и зададим же мы им жару!..

— Надеюсь. Ну, до свидания, Рей.

— Пока, Понс! Не падай духом, Понс. Обязательно сходи к доктору — не забудь!

Он пошел дальше, размахивая своей почтовой сумкой.

Понс продолжал понуро брести домой, надеясь, что больше никто из знакомых ему не встретится. Бритфильд авеню в это время была заполнена народом и вряд ли ему еще встретились бы знакомые. В этой суетливой и шумной толпе легко уклониться от случайной встречи. Его тревожили мысли о матери. Если Рей видел ее недавно, то она уже должна быть дома. Что она подумает, увидев телефон со снятой трубкой? Дошли ли до нее уже эти новости? Понса очень удивило, что Рею еще ничего не известно. Размышляя над этим, Понс подумал: жизнь полна удивительных вещей — в этом нет никаких сомнений.

Оставшуюся часть пути домой он размышлял над этим. У своего подъезда он заметил автомобиль. Других машин не было видно. Он почувствовал облегчение, увидев знакомый автомобиль. Но и испуган. Ему хотелось, и одновременно он не особенно жаждал, встречи с матерью. Он медленно поднялся по ступенькам, пересек веранду, подошел к входной двери и остановился. Потом вернулся и пошел вокруг дома, к задней двери. Мать, конечно же, была на кухне. Она его не заметила, пока он не открыл дверь. Она выронила буханку хлеба, которую только что вытащила из хозяйственной сумки, и с криком бросилась к нему. Понс понял, что ей все уже известно.

— Понс!.. О, какой ужас!.. Я только что услышала… Я все уже знаю… — причитала она, обнимая и прижимая его к груди.

Ему захотелось расплакаться. Он спрятал голову в объятиях такой мягкой, сладко пахнувшей, теплой матери. Он сразу же понял, что это было как раз то, чего ему хотелось больше всего, несомненно, он ждал этого момента целое утро. Его душили слезы, которые, наконец, вылились наружу.

— И надо же было именно мне ее найти?! — говорил он навзрыд, обильно поливая грудь матери слезами.

Она крепко прижала его к себе. Она исступленно ласкала его. Она шептала ему нежные, теплые слова, пытаясь хоть немного утешить его…