Все красотки - по ранжиру

66

Понс плыл в самой теплой комнате, какую он когда-либо знал. Он был в миллионах миль от всего на свете. Везде. И нигде. Он хотел "избавиться от этого, так как это беспокоило его. В конце концов, если бы только коснуться до чего-нибудь там, внизу — это была самая опасная вещь в мире, во всей Вселенной, он это знал… плывя в неизвестное, в этой темноте, далеко отсюда… Он знал, что все это может закончиться катастрофой. Где? На луне? Неудачное прилунение? Будет ли он там первым человеком? Разве ему разрешили полететь на Луну? Ведь он даже не был астронавтом, или даже сторонником этой Программы. Все это колоссальная трата денег, вся эта космическая затея, он так считает. Ерунда все это. И всегда была ерундой. Что же он делает в ней? На ней? Он услышал музыку. Сомнения не было: "Тристан и Изольда". Она звучала все сильней, она плыла возле него, вокруг него. Величественная и мощная. Он плыл на волнах этой музыки… И вот теперь какой-то голос заговорил с ним. Часть этой музыки. Голос звучал у самого уха. Понс не мог определить, кому он принадлежал. Голос задавал вопросы, хотя он не мог понять их. Но постепенно до него дошло, что они — экзамен по английской литературе… — "Что такое элегия?" спросил голос. Потом была пауза, явно в ожидании его ответа. Сможет ли он ответить? Что он сможет ответить? Голос, на этот раз принадлежащий ему, ответил: "Лирическое стихотворение, представляющее собой плач по умершему". Это, несомненно, был его голос. "А что такое реквием?" задал неизвестный голос следующий вопрос. Понс ответил; "Грустная песнь или кантата, которая в действительности является молитвой за упокой души умершего". Экзамен закончился. Это он знал точно. Теперь звучала одна музыка, только музыка… Он уже не плыл больше. Даже не подозревая об этом, он приземлился. Он был удивлен, что так мягко приземлился. Значит, он избежал крушения на Луне. Понс лежал на спине на чем-то твердом и плоском, нашел смелость и силу, уже не говоря о любопытстве, чтобы открыть глаза. Он увидел странное зрелище. Он находился на вершине холма в прекрасном, теплом климате. Сперва он был ослеплен ярким светом. Затем постепенно он увидел, вправо и влево от него высокие стройные колонны, Дорические? Казалось, что он находится в Парфеноне. Он лежал на спине, уставясь вверх на безоблачное небо, между двумя могучими дорическими колоннами, в Парфеноне. Вот все, что он смог рассмотреть. Эти колонны были массивные и бесконечные. С того места, где он лежал, Понс не мог увидеть их вершин. Казалось, что они достигают неба. Понс попытался повернуться, он просто хотел увидеть, где же они заканчиваются. Однако, он не мог пошевелиться. Он мог смотреть, слышать и чувствовать, но не мог преодолеть неподвижность. Понс встревожился: колонны начали двигаться. Они надвигались на него, закрывая его и, конечно же, раздавили бы его в какие-нибудь считанные минуты, подобно двум гигантским клещам. Понс в отчаяньи еще раз попытался сдвинуться с места. Но не смог. Он даже не мог повернуть голову, ни вправо, ни влево. Она была зажата, он мог смотреть только вверх. В отчаяньи, он ждал своего конца. Он попытался закрыть глаза, но обнаружил, что не может сделать даже этот. Какой дьявол, какие силы придумали такой конец? Внезапно увидел колонны, выросшие перед ним. Они не раздавили его! Они слились друг с другом в одну массивную, колоссальную колонну… устремленную вверх… и еще выше… до бесконечности… и казалось, что она вырастает прямо из него! Понс не мог видеть, но был абсолютно уверен, что колонна являлась частью его тела! Понсу стало жарко, нещадно палило солнце. Конец ли это? Будет ли он лежать здесь бесконечно, всегда, мучимый этим палящим солнцем, этой колонной, которая является частью его самого, исследуя вселенную? Он услышал голос…

— Понс… Понс…

Он увидел мисс Смит… Бетти… наконец-то, он пришел в себя. Она была рядом с ним, склонилась над ним, глядя на него. Это была не статуя. Она была мягкой и теплой. Такой теплой. Он лежал на спине на полу… Обнаженный… совершенно… также, как и ее божественное тело…