Все красотки - по ранжиру

35

Понс скучал на уроке тригонометрии и чувствовал себя отвратительно. Если вообще существует что-нибудь плохое, то именно тригонометрия могла довести его до белого каления. Он вынужден посещать уроки тригонометрии, так как она — неотъемлемая часть академического курса, и Маммер был тут учителем. Нечего и мечтать о поступлении в государственный колледж штата, если не сдать экзамена по этому предмету. И Понс это прекрасно понимал. Он и прежде не очень ладил с математикой, особенно с тем ее разделом, который включал алгебру, геометрию и тригонометрию. И как на зло, все эти дисциплины читал Маммер. Возможно, дела шли бы лучше, если бы их преподавал другой учитель. Как знать? Подумал Понс. Когда он поступит в колледж, он это выяснит. Он знал, что на первом году обучения там нужно посещать уроки алгебры. Но сейчас он был в отчаяньи. Этот проклятый Маммер так невнятно что-то бурчал себе под нос, что Понс совершенно ничего не мог уловить. Он даже не мог следить за ходом мысли Маммера. Как он сможет усвоить курс геометрии? Или алгебры? Правда, он ухитрился как-то сдать эти предметы, но особенно по геометрии он практически ничего не знал. И сейчас, время от времени, вспоминая этот курс, он вообще ничего не соображал, о чем там говорится. Он обсуждал уже однажды эти проблемы с Тигром. Тот понял его трудности, но утешил тем, что математика для его будущей специальности значения не имеет. Его способности лежали в других областях человеческого знания, и Понс знал это. Знал ли это Маммер? Сделает ли этот зануда скидку и на этот раз? Особенно теперь? Вот что его сейчас беспокоило. Он старался изо всех сил, он пытался учить, слушать. Иногда ему казалось, что он вот-вот прорвется сквозь эту стену полного непонимания и вырвется на простор, по другую сторону этой стены, в золотой свет, купаясь в его лучах, и наконец-то, появится хоть какой-то проблеск, и он поймет хоть что-нибудь в этой проклятой тригонометрии. Но внезапно стена вырастала еще выше, отбрасывая его на прежнюю позицию полного непонимания тригонометрии. В этот момент он испытывал страх и бессилие, и ему казалось, что он никогда не одолеет премудрости тригонометрии, как бы ни старался. Определенно, нужно снова обратиться за моральной поддержкой к Тигру, ведь он должен каким-то образом одолеть этот курс. Особого значения не имело, как ему это удастся. Важно, каким-то образом обвести Маммера вокруг пальца и получить у него положительную оценку. Здесь, на этой точке урока, Понс пришел в полное отчаяние, в совершенную прострацию. Вздохнув, он посмотрел на Мону Дрейк, которая сидела рядом с ним. Казалось, что она соображает, о чем говорится на уроке. Ряды, ряды и колонны мистических цифр, казалось, имеют для нее какое-то значение. По крайней мере, ему показалось, что она даже испытывает наслаждение от этих цифр, — от удовольствия она даже зажмурила глаза. Как это могло быть, Понс не мог взять в толк. Его это мистифицировало. Может быть, попросить ее помочь? Он подумал над этим. Она, несомненно, черная красотка. Она доброжелательна, и это поможет ему освоить премудрости тригонометрии. И он сможет избавиться от Маммера и его происков. Понсу все уже осточертело. На кой черт ему эти нудные цифры и формулы? Он же не собирается быть каким-то вшивым инженеришкой или кем-то, кому нужна вся эта премудрость? Зачем ему вся эта мура? Почему это все необходимо для колледжей? Он еще немного порассуждал над этим, зная, что вряд ли сможет решить эту проблему… Определенно, он попросит помощи у Моны. Она опоздала на занятия минут на пять. Она была занята в кабинете у Тигра. Как она сама объяснила, он там подвергал ее экзамену. Какому экзамену он ее там подвергал? Хотелось бы знать Понсу. Он спросит об этом у нее самой. Этот проклятый Маммер. Если бы он не был таким занудой, Понс поговорил бы с ним по душам… А что, если на самом деле поговорить с ним самим, с Маммером? Внезапно Понс загорелся этой дикой идеей… Если попытаться прижать его в угол, а в качестве платы потребовать от него снисхождения на экзамене? На какое-то время Понс действительно вдохновился этой мыслью. Это звучало великолепно! Поэтическое правосудие — вот что это… Но затем… он понял, что это выше его сил: он никогда не сможет этого сделать. И снова, он почувствовал себя удрученным. Мона, Тигр — вот кто действительно помогут ему, он должен сделать свой выбор между ними. Какая все-таки она грандиозная девушка! Понс задумался о ней, об этой стройной, прекрасной цветной девушке. Что за красотка! Он подумал о Джилл. Внезапно, пораженный до глубины души, он увидел эту бедную девушку. Он очень скучал по ней, ее ему очень не хватало; без нее в его душе было невосполнимо пустое место. Когда ее похороны? В субботу? Вроде бы, он, по крайней мере, слышал, что говорили именно о субботе. Практически вся школа пойдет на похороны Джилл. Похороны вообще — вещь неприятная, подумал он, а эти — будут особенно удручающими. Одна мысль о них вызывала в нем опустошенность и тошноту. Должен ли он посмотреть на нее… в гробу? Должен ли он это сделать? Ему было еще и страшно, кроме всего прочего. Он готов был провалиться под землю от одной только мысли о похоронах. "Страница шестнадцать…" — сказал Маммер, и Понс открыл учебник на этой странице, ничего не соображая. Сегодня вечером тренировка по футболу. И Понсу сразу стало легче от этой мысли. Он уже передал большинству парней о том, что тренировка состоится, как и просил его Тигр после траурного собрания. А следующий урок — английская литература! Теперь уже Понс парил высоко в небе! Он увидит мисс Смит. Он снова почувствовал себя бодро. Осталось всего пять минут до конца урока. Он взглянул на Маммера. Он вскоре должен предпринять шаги против него. Он не может бесконца рассуждать об этом, нужно когда-нибудь и действовать. Если Серчер быстро не раскрутит это дело… Он оглянулся вокруг себя. Вот сидит Джинни Бонни. Эта умница. Сэлли Суинк, что за красотка! Они все пытались изо всех сил вникнуть в содержание урока, но туман был велик. Он почти видел, как этот туман обволакивает их. Он усмехнулся, про себя, конечно, очень хорошо понимая, что они сейчас испытывают. Он увидел, как их груди обрисованы у них под платьями. У обоих что-то выпирало на грудях. Возможно, это соски? Джинни была в ярко-желтой блузке. На Сэлли — розовый свитер, бледно-розовый, если сказать поточнее. Он выглядел на ней великолепно. Ее груди выпирали из-под свитера. Понс смотрел на них во все глаза, воображая удовольствие от того, как он гладит их, ласкает их, или, по крайней мере, видит их обнаженными. Ему стало жарко. Он посмотрел на Пегги Лински.

Потом перевел взгляд на учебник тригонометрии, лежащий перед ним…