Все красотки - по ранжиру

41

Серчер принял решение. Он принял его, находясь в состоянии полнейшей нерешительности, и к тому же еще абсолютного разочарования. Он принял его, задавая уже двухсотый вопрос Джиму Грину, уже после ленча, после того, как тот вернулся из кабинета Тигра, без эскорта, как заметил Серчер, после беседы с Тигром об этом парне. Он принял решение, несмотря на то, что мистер Мак-Дрю сказал ему, что, по его глубокому убеждению, парень никак не мог совершить такое, а из беседы с парнем Тигр еще больше укрепился в этом убеждении. Нельзя сказать, что Серчер начисто проигнорировал то, что сказал ему главный тренер футбольной команды Соерсвилльской школы. Он был высокого мнения о нем. Но… у него рушились все планы. И к тому же, он не был уверен, что вытащит какое-нибудь признание от парня. Но он был человеком долга, и в руках у него по-прежнему оставался этот золотой ключ, который несомненно указывал на цветного парня. И поэтому, принимая во внимание все обстоятельства, он не мог, по крайней мере, в этот момент отпустить парня на свободу. Он принял это решение во время двухсотого вопроса, заданного парню. Он сообщил Джиму в своей обычной мягкой и безразличной манере;

— Джим, я собираюсь попросить тебя отправиться со мной в главное управление полиции штата.

Парень удивленно вытаращил глаза, явно пораженный этим неожиданным предложением.

— Зачем? — спросил он.

— Посмотрим, что мы сможем там от тебя получить.

— В таком случае, мне нужен адвокат.

— Не волнуйся, у тебя будет твой адвокат.

— Вам не удастся сбить меня с толку, — сказал парень.

Серчер только кивнул и стал готовиться к отправке парня в управление.

Таким образом, вскоре после этого, шагая между Грейди и Фолло, но без наручников, Джим Грин вышел из здания школы и двинулся вслед за капитаном к поджидавшему их автомобилю полиции штата. Перед автомобилем, однако, эта группка встретилась с небольшим количеством местных горожан, среди которых, конечно же, были постоянные клиенты бара Сельмо, а также журналисты, в том числе и фоторепортеры. Их окружал кордон полицейских, и среди них, конечно же, находился шеф местной полиции Джон Полдаски, который гордо прохаживался между ними, как какой-то польско-американский герцог.

— Разве я не сказал тебе, Джон? — выкрикнул Джо Гротто, один из завсегдатаев заведения Сельмо, когда группка прошла мимо него. Засранцы!

— Ты грязный ублюдок! — громко и четко выкрикнул еще один завсегдатай кабачка Эйб Мувиц.

— Заберите их всех, черных ублюдков! — выкрикнул кто-то еще, кажется, Джейк Далтон. С разных сторон послышались выкрики и угрозы.

Парень окинул их взглядом, то же самое сделал и Серчер, а Полдаски что-то пробурчал в их адрес. Они замолкли, как по чудодейственному мановению волшебной палочки. В это время репортеры попытались пробиться поближе к капитану, и двое или трое из них окружили его.

— Вы арестовали его, капитан?

— Без комментариев.

— Это дело вызывает большой публичный интерес, капитан… Я представляю…

— Мне нечего сказать.

— Что вы ему инкриминируете, капитан?

— Ваши парни оглохли?

— Послушайте… капитан…

— Прочь с дороги.

— Эй… кто ты такой, черт тебя возьми? Ты еще пожалеешь об этом! — сказал один из журналистов, которого локтем грубо оттолкнул от себя капитан.

— Я сделаю соответствующее заявление в надлежащее время… не волнуйтесь… — сказал Серчер.

И на этом закончил свое общение с репортерами.

— Итак, другой парень… Де Леон… не виновен… Это другой парень, правильно, капитан? — один из них выкрикнул, когда полицейские вместе с Полдаски оттеснили остальных с дороги, несмотря на громкие протесты.

Группка села в автомобиль под аккомпанемент вспышек и щелчков фотоаппаратов и кинокамер.

Когда они отъехали, один из посетителей бара Сельмо громоподобным голосом проревел:

— Ты — сукин сын! Черномазая образина!

Журналисты расселись по своим машинам. Они будут сопровождать капитана, вне всяких сомнений, до самого главного управления полиции штата.

Приблизительно в этот самый момент, или что-то около этого, в кабинете главного воспитателя Кэти Берне, эта прелестнейшая малютка, говорила Тигру Мак-Дрю:

— Мистер Мак-Дрю… — она все еще обращалась к нему официально, несмотря на то, что их интимные отношения позволяли ей называть его более интимно и ласково. — Кто, по вашему мнению, сделал эту ужасную вещь с Джилл Фэабанн?

— Я не знаю, — прошептал Тигр, всовывая свой огромный вертикально вставший пенис в хорошо смазанное и на удивление гостеприимно раскрытое вагинальное отверстие этой прелестной красотки, заметив быстро распространившийся сексуальный румянец по мягкому и податливому, гибкому юному телу, и тонкую блестящую пленку испарины на этой прелестной фигурке. — Я просто не знаю… — сказал он, оседлав ее.

Она от искреннего удовольствия раскрыла рот, ловя дыхание, и закричала от восторга.

— Мистер Мак-Дрю… я люблю вас!..

Он прошептал:

— Маленькая моя голубка…

Понс присоединился к своим одноклассникам, сгрудившимся у окон класса, расположенных на фасаде школы. Они наблюдали отъезд Джима Грина и его сопровождающих в полицейском автомобиле, увозившем их в управление полиции штата. В Понсе поднялись отвращение и тошнота, отчего укрепилась его решимость поговорить с Тигром сразу же после занятий или же при первой встрече с ним насчет Маммера. С этим было решено! Он дождется только переменки, не дольше этой переменки. Мистер Хинкль, на уроке истории у которого он был в это время, пытался успокоить учащихся и вернуть их на свои места. Понс выглядывал из окна, чувствуя себя ужасно…