Выбери меня

Глава 33

Подари мне первый танец

Две недели спустя

На юбилей Марины Васильевны мы с Серёжей едем по отдельности. Не уверена, что ему это по нраву. Но мне так пока спокойнее.

История с Люськой вроде разрешилась, но отпечаток в моём подсознании однозначно оставила.

Доверие — одна из самых сложных вещей на свете. Возможно, прошло слишком мало времени с тех пор, как у нас с Серёжей началось всё это.

Что — «это», я пока не решила. Слишком мало времени, говорю же.

Как бы там ни было, твёрдую почву под ногами я не ощущаю. После стольких раз, когда я ошибалась, сложно вот так взять и сразу поверить мужчине. Даже если это Серёжа. Тем более, если это Серёжа!

Сложно сделать следующий шаг. Слишком велика вероятность опять вляпаться в то же самое болото…

На утро после моего дня рождения мы поговорили. Серёжа начал первым.

Я не была уверена, что вообще хочу обсуждать эту тему. Что хочу знать об этом больше, чем я уже знаю.

Я слишком «устала». Здесь скорее уместен мат, но я стараюсь не материться без повода.

Я дико устала от подобного рода историй и сложностей. Можно мне хоть один раз, для разнообразия, обычного парня и обычные отношения? Чтоб без «Маринки» и без ненормальной мамаши. Без жены в другом городе. Без постоянного чувства вины за то, что любишь недостаточно. Понимаете, о чём я?

Завтрак, по традиции, готовит Серёжа.

«У вас уже есть традиции? Ничего себе!» — скажете вы.

На самом деле я, как бы это сказать помягче, боюсь. Когда твой МЧ готовит, как бог, подходить к плите как-то ссыкотно. Слишком высок риск опозориться.

Поэтому я сижу скромненько, сложив ручки, и жду свой завтрак. Кофе я приготовила. Слава тебе Господи, кофемашину никто не отменял.

А ещё я потом посуду помою! Правда, правда.

Серёжа ставит передо мной тарелку с яичницей, как я её называю.

Потому что не могу запомнить. Как её там? Шакшука. Зачем все усложнять не понимаю. Яйца они и в Африке яйца, знаете ли.

Серёжа вздыхает.

Черт. Сразу же понимаю, к чему всё идёт.

Снова вздыхает, скрипуче царапая вилкой поверхность тарелки.

Откладываю свои приборы.

— Ну, говори уже. Ты же явно хочешь что-то сказать.

— А ты считаешь, нам не о чем говорить? — поднимает брови многозначительно.

Молчу. Начинает несмело:

— То, что вчера было… Короче, прости.

— За что?

Если он думает, что отделается этим «прости», то ошибается.

— За то, что всё так вышло.

— Ты полагаешь, что поступил неправильно? — наклоняюсь к нему в ожидании ответа.

Ну, скажи это. Просто скажи! Я был не прав. Что сложного, блин?

Молчит недолго.

— Нет, — отрезает уверенно.

Откидываюсь назад, разочарованная.

— Я знаю её вот с такого возраста, — он показывает ладонью примерно на уровне столешницы. — Мы с Русиком забирали её из детского сада. Учили кататься на велосипеде! Били морду обидевшему её парню в старших классах…

— Какая чудесная история! — не могу сдержать сарказм в голосе. — Трогательная… — показательно прикладываю руку к груди.

— Хорош паясничать, — устало. — Я поговорил с ней вчера. Сказал, что так нельзя. Она всё поняла. Больше такого не повторится.

Выразительно изгибаю брови:

— Неужели?

— Она обещала, — говорит тихо. — Так что… прости.

Придвигаюсь к нему, накрываю его ладонь своей.

— И ты меня прости. Я знаю, ты старался. Это был прекрасный вечер. Мне было очень хорошо, правда. Но я не могла остаться.

Он обхватывает мою ладонь своими двумя.

— Проехали?

Киваю, соглашаясь.

С тех пор прошло две недели. Люська на горизонте больше не появлялась.

И вроде бы мне уже следует успокоиться и забыть об этом, но… маленький червячок сомнения всё равно точит меня изнутри.

Юбилей Марины Васильевны проходит в одном из старейших ресторанов города. Табличка на двери гласит, что сегодня он закрыт на спецобслуживание.

Я приезжаю сюда на такси.

Литвиновы хотели забрать меня с собой, но я отказалась. Сама справлюсь, у них там и без меня забот невпроворот. Машеньку пришлось оставить с сестрой Лёши, так как все остальные приглашены на сегодняшний праздник.

Судя по всему, я немного опоздала. Гости уже собрались.

Осторожно переставляю ноги по скользкой лестнице. На шпильках это делать не очень удобно. Тяжёлый букет из белых роз, которые так любит Марина Васильевна, оттягивает мне плечо.

Чья-то рука в светлой куртке появляется передо мной. Часы известного бренда мелькают на запястье, когда он открывает тяжёлую деревянную дверь, ведущую в ресторан.

— Спасибо, — бормочу, уткнувшись лицом в розы.

— Рад помочь, злючка, — подозрительно знакомый голос заставляет меня тут же поднять голову.

Руслан.

Стоит передо мной, сверкая своей идеальной улыбкой, ну точно как из рекламы зубной пасты.

— Я начинаю думать, что это судьба! — продолжает весело.

— Предпочту считать это случайным совпадением, — цежу сквозь зубы.

Администратор в холле ресторана указывает нам в направлении гардероба.

Иду туда сразу же. Татарин — за мной.

— Откуда ты знаешь Марину Васильевну?

По всей видимости, он сложил два и два. И пришёл к выводу, что мы здесь по одному и тому же поводу.

— Дружу с её дочерью.

— Ого! Прикольно. А я дружу с её сыном. То есть получается, мы оба… это… друзья семьи?

— Типа того, — отвечаю уклончиво.

Быстро избавившись от своей куртки, он помогает мне снять пальто. Вешает его на плечики, аккуратно расправляя.

Благодарю его беззвучно.

— Слушай. Так если мы с тобой друзья семьи, почему бы нам тоже не подружиться? — выразительно шевелит бровями. Выражение лица у него при этом такое… озорное. Сразу понятно, что не в шахматы предлагает сыграть.

— У меня есть парень, — решаю раз и навсегда обрубить эти его попытки к флирту.

— Оу, — как будто задумывается над моими словами. — Ну… парень — это не муж.

Фыркаю в ответ. Выхожу в холл. Сразу же замечаю Марину Васильевну у стойки ресепшн. Говорит о чём-то с администратором.

Направляюсь к ней решительно, не обращая внимания на татарина, что-то говорящего мне вслед.

— О, моя дорогая!

Марина Васильевна тянется к моей щеке, одновременно принимая букет.

— Какая красота! — нюхает цветы. — Я уже думала, ты не придёшь!

— Как я могла, — бормочу виновато. — Это всё дурацкие пробки.

Деликатное покашливание за моей спиной напоминает о том, что я не одна.

Марина Васильевна переводит взгляд на татарина. Её глаза вспыхивают и тут же гаснут.

О чёрт, нет. Режим Ларисы Гузеевой активирован.

Прикрываю веки, смиряясь. У неё сегодня день рождения, помни об этом.

— Вы уже познакомились с Русланом? — голос Марины Васильевны сейчас словно медовые пряники, обильно политые сахарной глазурью.

— Не совсем! — весело отвечает татарин.

— О, вот как? — как будто огорчается Алёхина-старшая, наверняка мысленно потирая ручки.

— Это Ирина, подруга моей дочери, — представляет меня.

Обречённо поворачиваюсь к улыбающемуся Руслану.

— Ириина… — протягивает моё имя, как будто пробуя его на вкус. — Приятно познакомиться.

— А это Руслан. Лучший друг Серёжи.

Нехотя подаю ему ладонь. Он аккуратно берёт мои пальцы. Но не пожимает, а… целует, слегка наклонившись.

Джентльмен хренов.

— Будем знакомы.

— Пойдёмте уже. Скоро горячее вынесут! — бодро восклицает Марина Васильевна.

Плетусь за ней следом. Руслан придерживает меня за талию, когда я слегка спотыкаюсь на верхней ступеньке. Я тут же восстанавливаю потерянное равновесие, но он свою руку не отнимает, оставляя её на моей спине.

В таком виде, сцепившись, заходим в общий зал.

— Руслан, проводишь? — спрашивает Марина Васильевна. — Ваши места где-то рядом… кажется.

Ну да, ну да. Кажется. Мысленно закатываю глаза. Я знала. Я чувствовала! Она просто так не успокоится.

Первое, что замечаю — это темноволосая шевелюра Людочки. Она сидит рядом с Алёхиным.

Что-то говорит ему, заливаясь своим хрустальным смехом. Звуки её голоса проходят сквозь меня, вибрируя и невероятно раздражая.

Серёжа сидит вполоборота ко входу и не видит нас. Наверное, слишком занят разговором с Бэмби.

Цепляю взглядом свободное место рядом с ним. Ни за что.

Руслан лёгким нажатием ладони подталкивает меня на противоположную от сладкой парочки сторону стола. Охотно подчиняюсь

Когда он отодвигает мой стул, всё так же придерживая в районе поясницы, Серёжа наконец поднимает свой взгляд.

Увидев меня, замирает с поднесённой ко рту вилкой.

Коротко киваю ему, сохраняя нечитаемое выражение лица.

— Что будешь пить? — спрашивает Руслан, усаживаясь рядом.

— Что-нибудь покрепче, — отвечаю, глядя прямо в потемневшие глаза Алёхина.

Он откидывается назад на спинку своего стула. Подняв бокал, наполненный янтарно-коричневой жидкостью, делает большой глоток.

Салютую ему своим. И тебе хорошего вечера.

Ужин проходит спокойно. Никакого тебе тамады, никаких конкурсов. Снующие туда-сюда официанты. Расслабляющая музыка.

Все по очереди произносят тосты, поздравляя Марину Васильевну. Вокруг царит приятная, дружественная атмосфера. И всё бы ничего, только вот Бэмби болтает, не затыкаясь.

Изо всех сил стараюсь не вслушиваться в её голос. Даже поддерживаю разговор с Русланом, который, по всей видимости, взял на себя обязанности моего кавалера на сегодня. Периодически ловлю хмурый взгляд Алёхина.

Ненадолго отхожу к Литвиновым, поздороваться. Болтаем с Алёнкой. Она рассказывает мне о том, что у Машеньки лезут какие-то сложные зубы. Ведёт себя неспокойно, поэтому они планируют уйти пораньше.

Собственно, я тоже не собираюсь задерживаться.

Прошу её присмотреть за моей сумочкой недолго. Сама направляюсь в туалет освежиться.

Возвращаюсь в зал буквально через пять минут. Играет медленная музыка. На импровизированном танцполе в центре помещения кружат парочки.

Руслан перехватывает меня на полпути к столику Литвиновых.

— Потанцуем? — галантно предлагает мне свою ладонь.

Несмотря на первое неоднозначное впечатление, он оказался довольно-таки интересным парнем. Эрудированным собеседником. Чувство юмора, манеры — всё при нём.

Соглашаюсь, протягивая руку.

— Один танец.

— Мне хватит, — подмигивает, обаятельно улыбаясь.

Ведёт нас в танце уверенно и быстро. Мне это очень напоминает танго. Я немного занималась бальными танцами в детстве. Но как всегда, в этом виде спорта, случилась проблема с партнёром. Это и в городе беда, а тем более — в нашем посёлке. Здесь мальчику заниматься танцами в принципе считалось чем-то немужским и даже стыдным.

Когда Руслан ловко опрокидывает моё тело назад, крепко удерживая рукой за поясницу, до меня начинает наконец доходить.

— Бальник, — скорее утверждаю, чем спрашиваю.

— Первый разряд, — делает эффектный разворот, ловко вклиниваясь между моих ног.

— Чувствуется.

— Я ещё и не так могу, — говорит с придыханием, приближая своё лицо к моему.

— Правда? — хлопаю ресницами, делая большие глаза.

— Ага, — кивает, сокращая расстояние между нами ещё на миллиметр.

— Было бы крайне увлекательно узнать об этом, но… — собираюсь отшить его, но не успеваю.

Чья-то крупная фигура решительно встаёт между нами.

— Не против, Рус? — Серёжа говорит это таким тоном, что подтекст очевиден. На его лице ни тени улыбки. Желваки играют на скулах, губы плотно сжаты.

Руслан ошарашенно переводит взгляд с Алёхина на меня и обратно.

— Серый… ты чего?

Серёжа смотрит на него многозначительно. Глаза татарина постепенно озаряет понимание.

— Е*ать, — усмехается невесело.

Обращается ко мне:

— То есть, тогда ты… у его дома?.. — указывает пальцем на меня, затем переводит его на Серёжу. — Это не совпадение? — неверяще качает головой.

Молчу. За меня отвечает Алёхин:

— Нет, Рус. Это не совпадение.

Руслан смеётся, прижимая ладонь ко лбу:

— Вот я дебил. Люда сказала, что ты был не один. Я просто… просто…

В шоке смотрит на нас. Махнув рукой в сердцах, бросает:

— А… на хрен!

Когда он уходит, поворачиваюсь к Алёхину:

— Ты думаешь, это было необходимо?

— А ты считаешь, я должен был дожидаться, когда он залезет своим языком в твой рот? — парирует жёстко.

— Нет, но… Мы же решили пока не афишировать, — шиплю ему в лицо.

— Это ты решила.

Зло сжимаю зубы. Оглядываюсь по сторонам. Мы привлекаем лишнее внимание сейчас.

— Потом поговорим.

Резко развернувшись, иду туда, откуда пришла. В сторону уборных.

Алёхин догоняет меня через минуту. Схватив за локоть, тянет в слабо освещённый угол в конце коридора. Туда, где начинаются служебные помещения.

— Что ты делаешь? Серёжа! — слабо сопротивляюсь. — Кто-нибудь может увидеть. Блин, Серёжа!

Прижимает меня к стене, размещая ладони по обеим сторонам от моей головы.

— А мне пох*й, — бросает отрывисто, прежде чем поцеловать.

Обессиленно закидываю руки ему на шею.

— Дурак, — шепчу между поцелуями. — Какой же ты дурачок.

Он целует меня зло, как будто жалит. Покусывая губы, ладонями ведёт по моей талии к рёбрам. Сжимает сильно. Бормочет, выдыхая мне в рот:

— Он тебя лапал. Лапал! Прямо при всех. А я должен был сидеть и смотреть на это? Как идиот последний.

— Мы просто танцевали.

Он отрывается от меня. Дышит шумно. Говорит с нажимом:

— Он тебя лапал. Я знаю его сто лет. И я точно тебе говорю…

— ВАУ.

Вздрагиваю. Выглянув из-за Серёжиного плеча, тут же прячусь обратно. Зажмуриваюсь. Чёрт, чёрт, чёрт.

Алёнка говорит весело:

— Вы бы номер сняли… что ли.

Серёжа выразительно смотрит в мои распахнутые от ужаса глаза. Мол, ну и что делать будем?

В коридоре слышатся голоса. Алёнка оборачивается в ту сторону.

— Если вы не хотите повторить это представление для всех, я вам советую закругляться.

Мягко оттолкнув Серёжу, одёргиваю платье. Поправляю помаду пальцем, наощупь.

Проходя мимо подруги, шепчу торопливо:

— Я тебе потом всё объясню.

— Да уж, — отвечает саркастично. — Было бы неплохо.