Я слышу, как ты дышишь

4.35.1 Внезапный зай и Санта

Ей снилось что-то ужасно неприличное, но она забыла сон, как только проснулась — с ней почти всегда так происходило. Серый рассвет просвечивал желтые шторы, за окном моросил дождь, Вера закрыла глаза и зарылась обратно под одеяло. С кровати рядом с ней встал кто-то, без кого мигом стало холодно, она приоткрыла один глаз и перевернулась на другой бок, потягиваясь и шепча:

— Зай, ты куда? Рано еще, — попыталась нащупать на тумбочке телефон, но его там не было, и тумбочка была какая-то странная, и реакция Виталика тоже вызывала подозрения. Она не поняла сразу, что не так, развернулась к нему, пытаясь продрать глаза, Виталик застыл у двери, медленно обернулся и совершенно чужим голосом переспросил: — "Зай"?!

Вера мгновенно пришла в себя, зажала рот рукой и вытаращила глаза, одновременно ужасаясь и радуясь, что не сказала чего посерьезнее. Убрала руку и пролепетала:

— Это не вам было.

Он закрыл дверь и развернулся к ней, явно передумав уходить:

— Что это за внезапный "зай", я не понял?

Она зажмурилась и попыталась сползти под одеяло.

— "Зай" — это сокращение от "заяц"…

— Я догадался, спасибо, — саркастично кивнул он, — я не понимаю, что это животное делает в моей спальне.

— Я… еще не проснулась, — она уже погрузилась в одеяло по глаза, но мечтала натянуть его на голову и прикинуться мертвой. Министр фыркнул:

— To есть, это не я?

— Нет.

Он запрокинул голову и вздохнул в потолок:

— Хвала богам, что я не "зай".

Вера начала глупо хихикать от этой картины, ничего не могла с собой сделать, и от этого смеялась еще сильнее. Министр смотрел на нее с бесконечным терпением, склонив голову набок и как будто раздумывая, то ли кинуть в нее подушкой, то ли схватиться за голову и зарычать о божьей каре. Вера прикусила губу и шепнула:

— Вы — кот! — И спряталась под одеяло, тут же выглянув одним глазом, чтобы оценить эффект. Министр улыбался, но судя по геометрии улыбки, мысль о божьей каре его пока окончательно не покинула. Вера решила ему помочь, на секунду выглянула из-под одеяла и секретным тоном сообщила: — Если вы хотите чем- нибудь в меня кинуть, то подушка вот, — указала глазами на подушку и опять нырнула под одеяло. И опять выглянула.

Он кивнул, как будто принял решение, подошел, и Вера полезла под одеяло поглубже, когда на нее рухнула подушка, одеяло сдернули с лица и она увидела министра Шена очень близко, на расстоянии сплюснутой подушки. Он прижимал подушку к ее груди, не давая поднять руки, и выглядел грозно и внушительно, несмотря на улыбку. Она пыталась не улыбаться, но щеки жили своей жизнью, министр немного посмотрел на нее в упор, потом собрался с силами и медленно, очень весомо сообщил:

— Если вы когда-нибудь скажете что-то в этом роде при свидетелях, моя месть будет беспощадна.

"Дзынь."

Вера пыталась не хихикать, но подозревала, что ее жалкие попытки похожи на конвульсии. Министр на секунду закрыл глаза, опять посмотрел на нее и продолжил:

— Вера, я серьезно. Не вздумайте. Чтобы ни одна душа этого не услышала никогда. Я с Двейном поговорил о том случае, он согласился делать вид, что в тот день оглох, а взамен мне пришлось объяснить ему ситуацию. Он смеялся как гиена, у него теперь на ближайшую неделю есть повод для хорошего настроения. А у меня — нет.

— Ничего, я что-нибудь придумаю, — игриво шепнула Вера.

Он не сдержал улыбку и отвернулся, сам смущенный своей реакцией, Вера рассмеялась, он убрал подушку и встал, изобразил суровый взгляд:

— Я рассчитываю на вас.

— Я не подведу, — ответственно кивнула она, он вернул подушку на место и пошел к шкафу за халатом, надел, уже серьезнее сказал:

— Вставайте, я ставлю чай, у меня еще море работы до пикника, вам надо закончить с описью, и скоро привезут новые вещи, и Эйнис придет с продуктами, я сказал ей забрать то одеяло, которое побывало на полу, можете отдать ей вещи, которые нужно постирать. Так что давайте, подъем.

Вера потянулась, переворачиваясь на другой бок:

— Еще пять минут.

Он улыбнулся и погрозил пальцем:

— Я через пять минут приду.

Она натянула одеяло на голову, он ушел, она продолжала лежать в тепле и дышать ощущением нереальности. Сказал бы кто неделю назад — она бы рассмеялась, это было слишком, но это было круто. А мысль о том, что они сегодня куда-то выберутся вместе, вообще сводила с ума дразнящим предвкушением праздника, она так устала от сидения в этих стенах, что была бы рада даже на свалку прогуляться, не то что на пикник.

"Сегодня. Уже скоро."

Лежать в постели стало не интересно, министр гремел чем-то на кухне, ей хотелось к нему, даже если это значило оставить тепло одеялка и вынырнуть в холодные осенние сумерки, все равно там было лучше, чем здесь. Она встала, быстро переоделась в новую рубашку и кофту, а новую юбку натянула прямо на штаны, застелила постель, расчесалась и наскоро заколола волосы вчерашней шпилькой, пообещав себе сделать прическу сразу после того, как умоется. Пошла в ванную, на ходу протирая глаза, открыла дверь, увидела министра с белоснежной пенной бородой, раскинула руки и радостно объявила:

— Санта!

Он с перепугу мазнул себя по губам и заплевал пеной зеркало, увидел это и рассмеялся, схватился за лоб, сразу же поняв, что ладонь тоже в пене, и смеяться перестал. Вера примирительным жестом подняла ладони:

— Я уже ухожу, мне здесь не рады, я поняла.

Закрыла дверь, постояла молча и спросила: — Помощь нужна?

— Я справлюсь, — прошипел министр, Вера постояла еще, услышала с той стороны грохот чего-то мелкого, посыпавшегося на пол, и попробовала еще раз:

— А теперь нужна?

— Вера!

— Что — Вера? Двери надо закрывать, для этого замок и существует!

— Чего это я у себя дома должен закрываться?

— To есть, я могу еще и не то увидеть?

— Черт, Вера…

— В последний раз спрашиваю, нужна помощь?

— Нет!

— Ну и ладно, — она шмыгнула носом, громко, чтобы он оценил и прочувствовал всю глубину ее обиды на пренебрежение таким щедрым предложением, потопталась у двери и попробовала еще раз: — Может, все-таки нужна?

— Это же был последний раз? — ехидно фыркнул министр.

— Я делаю для вас исключение и даю еще один шанс, цените!

— Ладно, нужна, — сдался он, она открыла дверь, ахнула и закрыла — в кое-как протертом зеркале отражался министр и опасная бритва. У нее все внутренности сжались от этой картины, в последний раз она видела такой раритет в какой-то драке, и последствия тоже видела, даже помнила запах лезвия и крови, эта память оказалась гораздо ярче, чем ей хотелось бы. С той стороны двери донесся настороженный голос министра: — Вера? Все нормально?

— Уберите эту штуку от лица и я смогу войти.

Он фыркнул и открыл дверь, с легким недоумением осмотрел Веру с головы до ног и поинтересовался:

— Вы никогда бритвы не видели?

— Видела. У нас они… не используются. To есть, использовались раньше, задолго до моего рождения, сейчас "опасная бритва"… эм, скорее оружие, чем средство гигиены.

Он рассмеялся:

— Так говорите, как будто существует "безопасная" бритва.

— Существует, — мрачно вздохнула Вера, осматривая пол с рассыпанными баночками, — так я зайду?

— Заходите, — с усмешкой кивнул он, она протиснулась в дверь, стараясь не прикасаться к нему, как будто случайно могла толкнуть и он порежется. Собрала баночки, вымыла, вытерла зеркало, обернулась и уставилась куда-то в грудь задумчиво наблюдающему министру, смущенно потеребила пальцы, тихо сказала:

— "Санта"-это…

— Я знаю, у нас тоже есть такой сказочный персонаж. Я это переживу, "зай" меня к этому подготовил. Но давайте на сегодня этим ограничимся, если можно.

— Хорошо, — кивнула Вера, кусая губы и опуская голову все ниже. — Я пойду?

— Идите.

Она протиснулась в коридор, пошла на кухню, держась за голову и пытаясь вытащить себя из счастливой слюнявой истерики за волосы, как Мюнхгаузен, села за стол, посмотрела на закипающий чайник, оценила чистую плиту, стол и пол — кто-то вытер то, что Барт вчера рассыпал. Либо это министр утром, либо тут кто-то был ночью.