Я слышу, как ты дышишь

4.35.19 История острова и стихи о звездах

Она молчала и улыбалась, он захватил ее ладонь полностью, сдвинул к щеке, Вера попыталась убрать:

— Понравилось ходить с лапками и линять?

— Понравилось, — без тени сомнения мурлыкнул министр, опять потянул ее руку к своему лицу, она уперлась сильнее:

— Ну зачем? Вы только начали нормально есть.

— Начал, да, — самодовольно улыбнулся он, все-таки прижимая ее ладонь к щеке, она пыталась убрать, но не могла.

— Не надо…

— А я хочу. И буду, — прозвучало как мягкий приказ, она нервно рассмеялась, почувствовала рукой, что он улыбается, это было так приятно и так неловко, что хотелось начать о чем-нибудь говорить, лишь бы не углубляться в это молчание, она спросила:

— Вы уже созрели для истории о том, как нашли этот остров?

Он тяжко вздохнул и простонал:

— Я так надеялся, что вы забудете…

Она рассмеялась, предложила:

— Еще вина, может быть? Я даже налью.

— Не надо, я и так вроде почти не пил, а в голове шумит очень подозрительно. Ваше разрушительное влияние, я уверен!

— О, я — само зло, — закивала Вера, — давайте, вперед. Жил-был однажды господин министр, и захотел он себе остров.

— Я тогда не был министром. И остров я не хотел, он сам нашелся. Я хотел просто отдохнуть… Точнее, даже нет, я не хотел отдохнуть, я хотел крови, это Даррен хотел, чтобы я отдохнул. После того, как Георг короновался, я долго решал проблемы, которые он создал, меня все бесило все сильнее, однажды я устроил шумный скандал на Большом Совете, и Даррен направил меня в загородную школу психологической подготовки агентов, на сжатый курс по контролю гнева. Этот курс добил меня окончательно, я со всеми поссорился, подрался с тренером и сбежал. Пешком дошел до столицы и пошел продолжать тот разговор, который на совете не закончил. Тогда Даррен признал ошибки и отправил меня просто в отпуск, на месяц, на корпоративную виллу канцелярии на южном побережье. Но там повсюду были шпионы, а я их не люблю, они меня бесят, я решил от них сбежать и отдохнуть сам пару дней. Взял в аренду небольшую парусную лодку, затарился едой и пивом, и отправился на рыбалку.

— Рыбалка? — недоверчиво переспросила Вера, — это же не для аристократов?

— А я прикидывался не аристократом. Одна сволочь мне сказала, что рыбалка умиротворяет и успокаивает.

— И?

— Успокоила, — мрачно вздохнул министр. Помолчал, как будто собираясь с силами для унизительного признания, и выдал: — Я совершил свою самую глупую в жизни ошибку — я успокоился, расслабился и стал плыть по течению жизни.

— И куда приплыли?

— В полную… проблему. Я уснул в лодке, без якоря, с закрепленным в повороте рулем. После того, как я месяцами нормально не отдыхал, я спал как убитый, часов десять, может, больше. Проснулся глубокой ночью, и понял, что не знаю, где нахожусь. Было пасмурно, по звездам не сориентироваться, вокруг были острова, между ними курсировали завернутые узлами течения, и меня там, судя по всему, носило очень долго. Это на юге Ридии, там есть такой участок в цепи островов Лусонского архипелага, который называют Проклятыми Рифами, потому что там сложный рельеф и сильные течения с водоворотами, большие перепады приливов- отливов, постоянный туман и очень переменчивый ветер, там корабли теряются десятками, постоянно, на всех картах это место отмечено как то, что надо просто обходить стороной. А я туда практически целенаправленно приплыл, расслабиться и отдохнуть.

— Вы не знали о рифах?

— Знал, просто я думал, что я до них не доплыву, они далеко от виллы были. Но, как сказал потом Даррен, это было божественное провидение, я поймал идеальный ветер и уснул в идеальный момент, просто джек-пот отхватил. Ночью я еще верил, что взойдет солнце и я пойму, куда попал. На рассвете понял, что туман здесь, судя по всему, на постоянной основе. Попробовал оттуда выбраться, просто взяв курс на север, к берегу, к любому, мне уже было все равно, я просто хотел выбраться на сушу. Вода кончилась, пиво осточертело, рыба протухла, пришлось выбросить. А прогресса ноль — меня носило между этими островами как щепку, я полдня потратил, а берега так и не увидел. В итоге решил причалить к одному из островов и найти что-нибудь перекусить. Причалил, поел, отдохнул, мне даже понравилось. Разобрал часть тента с корабля, сделал навес, выспался, было отлично. Потом, правда, узнал, что у острова есть хозяйка, здоровенная пятнистая кошка, меньше тигра по размерам, но шустрая как черт, мы немного побеседовали и пришли к выводу, что я тут все-таки немного поживу с ее разрешения. Она ушла, я поискал воду, не нашел, сплавал на соседний остров. Его не видно было сегодня, потому что туман, но он там, — он махнул свободной рукой куда-то в море, — довольно близко, почти такой же, как этот, только побольше. Там вода была, но и хозяева там тоже были, племя голых дикарей, которые приняли меня за еду. Я им объяснил, что они ошиблись, они извинились, поделились со мной едой и кофейной настойкой, я набрал себе воды и вернулся на свой остров. Кошка, пока меня не было, разодрала мой тент и сожрала мою рыбу, я ее подкараулил и объяснил, что она неправа, она извинилась и ушла. На следующий день в гости приплыли дикари, без подарков, но с оружием. А я из оружия брал только нож, на случай, если попадется какая-нибудь феерическая рыба или придется рубить снасти. Но дикари потом оставили мне немного оружия, хотя и дрянное оно у них было. На следующий день опять пришла кошка, а я был уставший после вчерашней гулянки с дикарями, так что не тронул ее, она просто доела остатки дикарей и ушла. Потом мы с ней через время договорились и отметили, где ее половина острова, где моя. Не спрашивайте как.

— Не буду, — с опаской кивнула Вера, он рассмеялся.

— В общем, месяц был насыщенный. Меня не искали, Даррен подумал, что меня все достали и я сам решил отдохнуть таким образом, в последний день отпуска меня просто забрал телепортом маг, я носил "маяк". Но к тому моменту я уже так тут обжился, что решил оставить "маяк" здесь и иногда возвращаться.

— По-моему, отличный отпуск.

— Знаете… Может, для вас кошка, дикари и рыбно-фруктовая диета — это что-то хорошее, но для меня месяц вынужденного безделья стал таким испытанием, что я тут и пел, и плясал, и резал из дерева, и песочные замки строил, и шалаш на дереве, и приручал кошку, и дрессировал каких-то грызунов, которые больше вообще нигде в мире не водятся… Один раз меня змея укусила, я пару дней провалялся в ярких снах про крылатых синих коней… Весело, короче, было. Но в отпуск я больше ни ногой. А остров себе застолбил, форт построил, пушки поставил. С другой стороны, отсюда не видно. Привез запас воды, стал отдыхать тут сам, потом ребят привез, всем понравилось, и мы стали тут периодически пикники устраивать. Пару раз даже к дикарям в гости ходили, они никогда не видели огнестрельного оружия, так что думают, что мы боги. Я им дистиллятор подарил, и научил пользоваться, так что настойка у них с тех пор стала получше. Но все равно дрянь, если вам предложат, даже не пробуйте.

— Вы мне напомнили, как я когда-то ездила с Милкой отдыхать по горящей путевке, в отель со скромными звездами. Это оказалась бывшая военная база, прямо в джунглях, там водились такие пауки, что их даже кошки боялись. Но море там было крутое.

— Вы много путешествовали?

— Да, мне нравятся другие культуры, другие языки, пальмы. Особенно пальмы.

Он улыбался, гладил ее ладонь на своей щеке, она изо всех сил пыталась отгородиться от здравого смысла и жить одним мгновением. Он тихо сказал:

— Не устали еще? Бойцы будут до утра гулять, но мы можем уйти пораньше. Если вы уже обыграли и покусали всех, кого хотели.

— Остался один должок. Вы обещали стихи.

Он рассмеялся:

— Прямо сейчас?

— Прямо сейчас, да, я в нужной кондиции.

— Ну смотрите, вы сами попросили. Готовы?

— Вперед.

Министр отпустил ее руку и повел своей в воздухе, пародируя Верино движение пафосного поэта:

Орион в небесах раскорячился шавкой хромою,

На песке госпожа, отвернувшись от неба, считает

Звезду.

На "звезде" он задрал нос так, чтобы точно никто не усомнился, кто тут звезда, Вера смеялась и аплодировала, показала большие пальцы:

— Супер.

— Нравится?

— Несравненно.

— Я старался. Я и не то могу, я сегодня в ударе, чую, напишу поэму, на смеси изящного цыньянского и западного северского, это будет бомба.

— Вы взорвете мир поэзии.

— Вы в меня так верите?

— Ни секунды ни сомневаюсь, мир о вас еще заговорит.

— У меня странное двойственное чувство, когда вы меня хвалите, а проклятие не срабатывает. Чувство подвоха.

— Просто расслабьтесь и наслаждайтесь ощущением, что вы надули богов.

Он тихо рассмеялся и сел, их лица оказались очень близко, Вера опустила глаза, но подняла обратно — в этой непроглядной темени было ничего не видно, движения ощущались на коже потоками воздуха с запахом вина.

— Идем?

— Идем, — он подал ей руку, она взяла, встала, он начал складывать покрывало, она нашла бокалы и бутылку. Министр разлил остатки по бокалам и они пошли обратно к реальной жизни.

Песок все еще был теплым, и так восхитительно хрустел под ногами, что по нему хотелось идти бесконечно, в темноте, держа за руку удивительного человека, с которым было комфортно молчать и слушать прибой. Ее качало, то ли от вина, то ли от общей легкости бытия, казалось, что если господин министр отпустит ее руку, она воспарит в небо, прямо к тем созвездиям, которые не смогли составить ему конкуренцию. Они поднимались к кострам, так медленно, как будто днем не прошли это расстояние за минуту, у костров пели и пили, громко спорили, смеялись.