Запрещенный ритуал

Глава 14.

Брат Стур морщился, пока я его перевязывала, и страдал. Как же так, у него полет, а он вывихнул плечо! Это просто чудо какое-то, что я подошла в его ангар, ровнехонько, когда он сверзился с крыла своего летучего монстра. Переделанного по моим наброскам.

У Катьки был привычный вывих плеча, у нее и локти легко выворачивались наизнанку. А поскольку мы лазили черт знает где, то приходилось вправлять. Надо было уложить на живот, вытянуть руку вниз, и вниз же дернуть. Первый раз я ей вправляла плечо лет в тринадцать, в лесу, страшно было до жути, она сознание потеряла. Потом мы добрались до травмпункта, там ее отругали, загипсовали, примотали руку к животу. Сказали, что все будет повторяться, и надо беречься, избегать нагрузок, руками не махать. Никакой борьбы, лыж, тенниса и гимнастики. В библиотеке тогда я попросила «Травматологию» и анатомический атлас. Мы тщательно все изучили, и без эластичного бинта никуда не выходили.

Головка плеча брата Стура торчала ниже положенного, я видела это наметанным глазом. Но вправить он не позволил. Ну, и сам дурак. Могу примотать согнутую руку к животу, повесить на перевязь и довести до целителя.

– У меня важнейшее задание, я подвел Обитель! – причитал брат Стур по дороге.

– Ну, вы же не специально, это с каждым могло случиться!

– Из-за меня провалится вся операция! – по лицу Стура тек пот, он часто дышал и закусывал губу. – Ее нельзя отложить!

– А запасного пилота разве нет? – удивилась я. – Раз задание важное, должен быть запасной пилот! Там же самое примитивное управление!

– Чего это примитивное? – Обиделся брат Стур. – Очень сложное!

– У нас детки катаются на таких машинках! Завели, нажали педаль и вперед. Вправо-влево рули и катись. Тут еще ручка вверх – подъем, ручка вниз – спуск, ерунда, – я водить на коробке училась, вот там в ногах путалась, а как стала машинка глохнуть в самых неподходящих местах, так и приходилось левой ногой на тормоз давить, а правой подгазовывать, чтоб не заглохла, и на тахометр коситься, чтоб не падали обороты. А в небе перекрестков и светофоров нет, там часто тормозить не надо. По сравнению с нашими дорогами – фигня, а не вождение.

– Откуда ты знаешь? Я скажу Рузелле, что ты моя ученица и поведешь Покорителя небес! – в глазах Стура зажегся огонек фанатизма.

– Да ни в жизнь! – воскликнула я в панике. – Приземлиться не смогу, это же самое сложное! Высоты боюсь! Да меня и не допустит никто! И может, сложно там у тебя там все! Я же просто предположила!

Тут мы дошли до целительского корпуса.

– Почему я вас вижу чаще других невест? – Мрачно вопросила целительница.

– Судьба, – я помогла брату Стуру сесть. – Вывих плеча вперед-вниз, сестра целительница.

Та скептически подняла брови.

– Кто делал перевязку?

– Я.

– И куда лезут, – проворчала целительница, развязывая мою повязку.

Брат Стур застонал, а меня выгнали из целительского крыла.

Интересно, их магия помогает заживить вывих за день? Потому что обожравшиеся червяки будут дрыхнуть не больше трех дней. А потом их вывалят на замок дракона. Хоть Игнис и не самый симпатичный дракон, и прямо скажем, дрянь, но это же фактически объявление войны всем драконам. Они-то чем виноваты? Что сокровищ много насобирали? А Обитель тогда покроет крыши на бронзой, а чистым листовым золотом? Отольет партию золотых унитазов для белого духовенства?

Брат Стур уверен, что он полетит восстанавливать справедливость и мстить дракону за его преступления. Обитель берет заказы на восстановление справедливости, ага. Кто больше заплатит, того и справедливость. Мысль о том, что он может сбросить не портал для десанта, брат Стур отверг, как бредовую. Стражник, что. Приказ есть приказ. Сказано, портал, значит, портал. Огурцы-переростки в корзине? Значит, портал новой модели, экспериментальный.

Драконов больше в Обители нет, я могла хотя бы предупредить их о готовящейся экспансии. Пока червяки не пробурились в камень, их можно сжечь драконьим пламенем. Вот если расползутся, то практически невозможно их достать и уничтожить, как их из камня выковырять? И лекция сегодня была на редкость бестолковая, о кентаврах. Лучше бы о нагах или гномах, я их хотя бы вижу, а где те кентавры скачут? И про Вирра ничего не известно до сих пор. Пропал мой котик.

Я совсем загрустила, сидя на ступеньке перед лекарским крылом.

Из-за угла торопливым шагом вышел отец Аллас. Этот тут зачем? Встала, поклонилась, как положено. Он не посмотрел на мое лицо, но неожиданно приказал показать ему обувь. Я приподняла подол в полном недоумении. Без всякого интереса он глянул на деревянные стукалки, махнул рукой, и вошел в лечебницу.

Я пошевелила пальцами ног в задумчивости. Покрасить бы ногти, лак совсем облупился. С чего бы белорясного отца интересовала обувь послушниц? Кроссовки мои до сих пор сушились, выставленные на подоконник, пришлось надеть выданные в первый день сабо.

– Что значит через неделю?! – завопил за дверью отец Аллас. – Завтра!

– То и значит! – рявкнула целительница. – Неделя – минимум для вывиха! Даже с магией!

Ух ты, а Катьку три недели заставляли носить гипс, а потом столько же тугую повязку. Помню, у нас вечеринка была, где она мечтала поразить игрой на гитаре понравившегося парня, так я ей этот гипс срезала кусачками на неделю раньше. Кстати, меня она тогда не позвала, сказала, что это гости ее брата.

– Я смогу, – донесся слабый голос брата Стура.

– Еще одно слово, и я вас погружу в лечебный сон ровно на неделю! – пригрозила целительница.

– Невозможно! Завтра! Никак не позднее!

Понятно, отчего психует отец Аллас. Червячки-то перерастут. А с большими, видно, не так просто справиться. И весь выводок зря пропадет, злорадно подумала я. К сожалению, орать за дверью перестали, больше я ни звука не услышала.

Встрепанный, со злым и красным лицом, белорясный патер вылетел из лечебницы. Наставил палец мне в грудь.

– Вы! Как ваше имя?

– Марина.

– Сестра Марина, брат Стур поведал, что учил вас управлять летучим аппаратом.

– Э-э… не совсем так, и я не сестра, а невеста, – замялась, придумывая отговорку поувесистее. Сестры-то обязаны подчиняться, а у невест прав побольше.

– Что?! Невеста? – зажглось понимание в глазах патера. – А! Отец Мартису говорил о вас. Вот удача! Сами боги вас привели! Вы из технического мира, значит умеете управлять механическими устройствами!

– Далеко не всеми! – Горячо возразила я. – Этому надо долго учиться! И практиковаться! На специально построенном полигоне! Я не справлюсь!

– Прекрасно! Прекрасно! – он довольно закивал, не слушая меня. – Завтра в семь утра жду вас на поле с этим недобитком. Полетите вдвоем. Миссия слишком важная! Обитель надеется на вас!

– Да я не умею! И не собираюсь!

– Вас, милочка, никто и не спрашивает! Для будущей трудницы Обители важно послушание и смирение! Иначе в коровник отправитесь, скотницей! – отец Аллас развернулся и удалился, оставив меня возмущенно открывать и закрывать рот.

Нет, как лихо они меня списали со счетов! Вот назло им найду жениха и свалю из Обители! С одним женихом договориться проще, чем с серьезной организацией! Хоть бы и за гнома, они ребята практичные! Я им могу быть очень полезна!

Бледный и забинтованный, на крыльцо лечебницы выполз брат Стур.

– Совесть не жмет? – Сурово спросила я, подбочениваясь.

Брат Стур отрицательно замотал головой.

– Я буду рядом и все подскажу, – пообещал он слабым голосом.

Ну-ну, так же мне сказал инструктор, когда я на заре обучения не вписалась в крутой поворот и разбила радиатор учебной машины. Инструктор просто забыл, что мы по городу еще не ездили и усадил меня за руль. И поворот там был единственный, на автодром… правый, удобный. А я со страху в руль вцепилась и продолжила прямо ехать.

Утро застало меня на огороде. Я ползала по грядкам, разыскивая побуревшие огурцы. Прочему-то местные не догадались подвязывать плети, они расползались во все стороны и ужасно запутывались, затрудняя сбор.

– Эй, ты что там делаешь? – Окликнула меня огородница. Черт ее принес ни свет, ни заря. – Воруешь?

– С ума сошла? Отец Певериль приказал найти переросшие для опытов!

Патера тут боялись, как огня, огородница проворно опустилась на четвереньки и живо накидала мне полную корзинку буро-желтых великанов.

На поле виднелась полоса выжженной, спекшейся земли. Видно, маги огня ночью готовили взлетную полосу. Я потрогала землю, она была еще теплой.

Мне указали на дощатую будочку и велели переодеться. Из провожающих был незнакомый чернорясный брат могучего телосложения, с добрыми глазами, и патер Аллас.

Приготовили мне наряд стража. С каким наслаждением я снова влезла в брюки! До чего надоела серая хламида! Короткая рубашка, черный распашной халат с поясом, мягкие сапожки по размеру. Удобно, и мне идет. Как бы после полета не сдать облачение, а припрятать?

– Волосы туго заплести, голову повязать платком, – распорядился страж, оглядев меня. – Это что? – Он указал на мою корзину, укрытую полотном и обвязанную для прочности веревочкой.

– Немного провизии, мало ли что в пути случится. Она легкая!

Страж возвел глаза вверх, будто говоря: «О, женщины!», но корзину не отнял и заглядывать не стал.

Брат Стур выглядел намного бодрее, чем вчера.

Мы разместились в летающем монстре. Мне предстояло сесть впереди, за штурвал. Позади на мягком диванчике устроился брат Стур.

– А где указатели скорости, компас, индикатор крена и альтиметр? Тахометр?

Брат и отец Аллас переглянулись и уставились на меня с одинаковыми выражениями лиц: «Невесть что баба ляпнула». А у меня в машине все это есть. Ну, кроме альтиметра, разумеется. Тросик спидометра давно повредился, я привыкла по тахометру ездить.

– Уровень горючего как смотреть? Температуру? – спросила устало.

Брат Стур, отчего-то с красными ушами, протянул руку и коснулся медной решетки. Она открылась, там в углублении лежал яйцевидный голубой кристалл.

– Он будет бледнеть при иссякании заряда. Но нам точно хватит, это очень дорогой и емкий кристалл. Он не нагревается. Чтоб был контакт, нажми педаль ногой.

– Брат Стур, вы уверены? – с большим сомнением спросил чернорясник. Ну да, баба-дура не знает, что летим на кристалле, а не на горючем.

– Хватит разговоров! – отец Аллас бережно положил бумажную коробку на колени брата Стура. – Вперед!

Оба провожающих побрели к краю поля.

– Как заводить? – прошипела я, не обнаружив ключа зажигания.

– Закрой решетку накопителя, положи руку на панель.

– Чтоб вам всем опаршиветь, – от души пожелала я, прикасаясь к металлическому овалу на панели.

Винты закрутились совершенно бесшумно, машинка покатилась вперед, набирая скорость. Наверное, у меня волосы бы встали дыбом, если бы не плотный платок. Вот зачем стражник приказал его надеть!

– Ручку на себя, плавно, не резко! – распорядился брат Стур.

Я зажмурилась на миг. Потом открыла глаза. Ну, почти как въезжать на эстакаду. Под ложечкой неприятно засосало.

Впереди замерцал радужной пленкой портал, сверкая розовыми искрами по краю. Силен отец Аллас, если с земли может открывать портал в воздухе!

Мы полетели прямо туда, в переливающийся пузырь в небе.

– Там мигает огонек, куда лететь, совмести руль с координатной меткой.

Я запаниковала, ища глазами метку, и отпустила ручку. Покоритель небес ухнул вниз на пару метров.

– Вверх! – завопил брат Стур.

Пузырь разлетелся с хрустальным звоном, впереди были облака.

– Скорость! Дави на педаль!

У меня тряслись руки, спина была совершенно мокрая. Господи, и не притормозить у обочины, чтоб перевести дух!

– Мы уже в нужном мире?

– В нужном! – Недовольно ответил брат Стур. Убью его, как только сядем. Если сядем. – Осторожно, скала!

Горы пытались врезаться в нас, они наскакивали неожиданно с разных сторон, я заваливалась с бока на бок, пытаясь не переломать крылья. Брат Стур немелодично подвывал сзади. Надо взять вверх, иначе точно разобьемся.

Повыше оказалось намного свободнее, я приободрилась. Нет, никогда горы не полюблю. Они острые и колючие. На некоторых вершинах лежал снег, он сползал неровными языками до огромных елей.

– О, огонечек! – обрадовалась я, наконец обнаружив метку за штурвалом.

Сзади слабо застонал брат Стур. А нечего стонать, надо объяснять по-человечески!