Запрещенный ритуал

Глава 27.

– Матушка, не погуби! – здоровущий мужик, заросший, как оборотень, кинулся в ноги, едва я спустилась в общий зал, чтоб позавтракать.

Вслед за ним еще трое кинулись на пол, я едва успела руки отдернуть, а то бы схватили. Испугалась, не то слово.

– Встаньте сейчас же! – невольно схватилась за сердце. – Что такое?!

– Матушка, тут такое дело, – прогудел из-за стойки трактирщик. – С рассвета ждут, амулеты им потребны.

– Ам-мулеты? – запнулась я и села на скамью. Ноги враз ослабли.

– Вот как Убросаму сделала, и нам сделай, матушка! – заголосили мужики. Из их воплей следовало, что ночью в торговом доме занялся пожар, а мужик, что меня подвез, ночевал во дворе под телегой. Мест в доме не оказалось; зато не пострадал ни он, ни товары его. Убедить, что это случайность, оказалось просто невозможно.

– Я ведь бесплатно не стану делать амулеты, – поскребла стол пальчиком. Есть хотелось невероятно, но мужики и поесть мне не дали бы. Толпились возле стола, как голодные котики у ног хозяйки. Только что не мяукали.

– Так мы с понятием! Говори цену, матушка! Ежели что, в складчину купим!

– По пять солидов! – выпалила в ожидании, что скажут «дорого» и уйдут.

– Нам на всех! – огромная мозолистая ладонь припечатала к столешнице три золотых кругляша.

– Ждите! – Я живо сгребла денежки и поднялась в каморку, где ночевала. Попросила служанку достать моток бечевки. Хмыкнула, завязала на булавку два шнурка и сплела простейшую рыбку. Вынула булавку, сплела еще две. Серая тонкая бечевка смотрелась слишком просто.

Пришлось снова звать служанку, просить иголку с нитками, да вдруг есть бусы рассыпавшиеся? Проворная девчонка притащила большую деревянную шкатулку для рукоделия. Нашелся моток спутавшихся ярко-желтых шелковых ниток. Сделала рыбкам кисточки на хвостик, да вместо глаз пришила мелкие черные бусинки. Нарядно вышло.

Девчонка восхищенно вздохнула. Про макраме тут не слышали? Будут им амулеты! А мне дополнительный заработок!

Я ухмыльнулась и буквально за пять минут смастерила брелок-стрекозу из тех же ниток, выпустив петельки косичками в виде крыльев. Пришила две бусины-глазки.

– Держи, тебе на удачу, ты быстрая, как стрекоза! – Кинула девчонке брелок, та пискнула радостно и прижала поделку к груди.

Спустилась, отдала рыбок мужикам.

– Магией-то как разит, – благоговейно прошептал младший, засовывая рыбку за пазуху. – Не зря, стало быть, опоздали к отправлению каравана!

Кланяясь и благодаря, крестьяне вышли, а я заказала плотный завтрак.

Яичница с беконом, пироги с кашей и грибами, горячая кровяная колбаска, ягодный взвар. Жевала и думала. За полчаса заработала столько же, сколько мне заплатил прижимистый гном за чертеж конвейерной ленты! За безделицу! Народ тут конечно, темный, в магию верит свято, но я же совсем ничего не умею! Надо мне, наверное, город поживее покинуть, пока по шее не накостыляли и не потребовали деньги вернуть.

Приняв решение, подхватила свой узел и подошла к стойке расплатиться с трактирщиком.

– Матушка, денег не надо, мне бы это… – мужик с хитрыми глазами подал мне моток веревки. Новехонькой, толстой, гладкой, крученой в три нити.

– Стан, ты б еще канат с пристани приволок! – раздались смешки.

Да что мне, жалко, что ли? Двойной булинь, юферсный узел, устричный, простая восьмерка. Кто в детстве играл в веревочку, и не такое завяжет. А мы на каждой переменке играли с девчонками, и фенечки плели из бисера.

– На удачу, на здоровье, на богатство и на любовь! – протянула веревку с узлами трактирщику. – Повесь сюда, над стойкой! А к концу непременно колокольчик позвонче!

– А то как же, непременно привешу! – трактирщик любовно огладил узлы.

В общий зал вдруг ворвался взлохмаченный парнишка лет двенадцати.

– Вот вы тут сидите, а на караван Шестипалого напали! Всю охрану побили, взялись повозки потрошить, а тут как раз претор[1] эрла с отрядом стражи ехал! Всех разбойников повязали, добро вернули, место для раненых готовьте, воду грейте, лекарку зовите! Счас подвозить начнут!

Парнишка поймал медяшку, крутанулся на пятках и убежал разносить новости по другим тавернам.

– Ах ты, беда какая! – засуетился трактирщик, подзывая слуг.

– Матушка! Десять солидов! Сделай мне, стихий ради, тоже такой амулет! – раздался крик.

– Двенадцать!

– Пятнадцать!

– Матушка, а ты лечить не умеешь ли?

От лечения я решительно отбрыкалась. И от того, что спасла мужиков, тоже пыталась, но народ не верил – как же, у всех на глазах я им амулеты сплела, они караван не догнали, через то и живы остались, и товары их целы, значит, работает мое колдовство!

– Еще только один, больше не могу сегодня магичить! – Объявила я под разочарованный стон. – Мне ехать пора!

– Матушка, в Куре́псу домчу с ветерком! Через три часа там будем!

– Годится!

Я сплела что-то несуразное, круглое, как бочонок и бугристое, как голова моего несостоявшегося жениха-орка. Повертела в руках это уродство, прислушиваясь к внутренним ощущениям.

– Это на мужскую силу! – выдала вердикт. – Здоровье и долголетие. Кому?

Плетеный уродец ушел за сорок солидов на стихийном аукционе. Дальше стало не до амулетов, начали подвозить раненых и убитых разбойниками охранников и купцов. Лиходеев тоже проволокли, связанных, к ратуше. Стража претора, суровые воины в коротких синих плащах, подгоняли бандитов древками копий. Народ требовал казни и забрасывал злодеев грязью и гнилыми овощами.

Никакого желания смотреть на казнь не было. Как-то тут однообразно с развлечениями. Я уселась под парусиновый верх крытой повозки и направилась в неизвестную мне Курепсу.

Возчик Стан приврал, ехали мы не три, а все пять часов, сделали долгий привал на лесной полянке. Я размяла ноги и сбегала в кустики, пока лошади отдыхали, да варилась немудреная похлебка из пшена и сала.

Возчик сильно интересовался, к кому и зачем я еду, но я отговорилась делами Обители. Пожалуй, в Курепсе надо избавляться от наряда монашки, слишком много внимания привлекаю. Не дай бог, встречусь с настоящими служителями! Я же ни ступить, не сказать ничего не смогу правильно, сразу мошенницей объявят. К тому же я теперь могу позволить себе полностью гардероб сменить, домик снять, а может, даже и купить в рассрочку? Чем черт не шутит?

В Курепсе, распрощавшись с разговорчивым возчиком, сняла комнату на постоялом дворе и сразу побежала в одежную лавку.

Легкие широкие платья до середины икры со штанами из той же ткани мне показались очень практичными для жаркого климата. Впрочем, я ведь и не знала, что тут женщины надевают; только Альдегонду видела в платье, остальные бегали в одинаковых серых рясах. Но Альдегонда – дочь эрла, вряд ли такие платья носят простые горожанки. На улицах женщины шли в блузках из тонкого батиста и муслина, широких ярких юбках. Узкие и широкие корсажи разных цветов от сатиновых до замшевых, с цветной шнуровкой, ремни с привесными кошельками радовали глаз.

Как пояснила хозяйка лавки, платья со штанами носят беднота, служанки, в такой одежде работать удобно, а крестьянки и вовсе могут носить штаны с короткими рубашками, что на поле делать в длинном платье? Я фыркнула: вот что значат стереотипы! Я привычно представляла служанок в черных платьях с белыми передниками. А тут и климат, и мир другой.

[1] Претор – (здесь) высший судебный чин, главный судья провинции.

Купила две широкие длинные юбки, две блузки под них и тонкий замшевый корсаж, шнурованный лентами. Белье тут практически не отличалось от монастырского: короткие панталончики-шортики и лаконичные бюстье. Свой черный кружевной комплект я берегла, как могла, стирала на руках, но уже заметила удручающие катышки.

Туфельки типа балеток тоже купила, как и вместительную кожаную сумку. Одежда обошлась мне в семь с половиной солидов, и я еще раз подивилась прижимистости гномов. Впрочем, может, у них в мире был просто другой курс? Тут за пятнадцать можно было купить пару простых платьев или одно нарядное, с вышивкой и кружевами. Как-то маловато за инженерную мысль и технический чертеж, на мой взгляд.

Переоделась на постоялом дворе и снова вышла в город, уже одетая, как горожанка. Прошлась по главной улице, обошла площадь. Выпила кофе с плюшкой на летней веранде кафе. Люблю знакомиться с новым городом пешком, иначе не почувствовать его ритм, настроение. Поэтому и ненавижу туристические маршруты, там нет времени, чтоб задерживаться и мечтать, там надо бежать бегом, едва успев сделать стандартные фотографии стандартных мест.

Нашла городскую библиотеку – довольно помпезное здание, с колоннами и широкой лестницей, располагающееся в ухоженном сквере. Поговорила с аптекарем и модисткой. В аптеке пришлось купить крем от загара, а у модистки – соломенную шляпку с широкими полями. Иначе вмиг стану черная и конопатая.

Очень редко мелькали представители иных рас.

Я встретила только парочку гномов, да у двери ресторана дежурил серокожий здоровяк в красной ливрее, видимо, тролль. Впрочем, на лицо он был довольно симпатичный, с голубыми глазами, носам-картошкой, с широкой улыбкой и веснушками на носу и щеках. Он мне подмигнул, наглец.

Дома с табличками «сдается» попадались не часто. Но я не унывала. Возможно, не по тем улицам ходила. Сделала вывод, что тут живется хорошо, население дома не покидает, молодежь не уезжает. Я и не надеялась в первый же день найти жилье. Скорее всего, придется на постоялом дворе прожить дня три-четыре, а то и неделю. Финансы позволяют, торопиться некуда, так отчего же и не пожить, спокойно осмотреть город? В конце концов, меня и тут ничего не держит, могу потом и дальше поехать.

Поужинала в уличной столовой, где длинные столы были вынесены под навес. Тушеное мясо было в меру сдобрено перцем и имбирем, к мясу предлагалась на выбор лапша, каша из мелких желтоватых зерен, помельче нашего пшена, и капуста. Тарелочки с мелко порубленной зеленью, редиской, маринованный зеленый перец и квашеные водоросли ставили всем без заказа. Я выбрала лапшу с красным острым соусом. Наслаждалась едой и слушала разговоры.

Мирные разговоры, о том, что у кого-то прохудилась лодка, заболела корова, кто-то выдает замуж дочку с пузом, радовали душу. Ни казней, ни магии. Красота!

Ко мне пару раз приставали местные ловеласы, но вяло, без огонька. Порадовалась, что я не юная свежая красотка, только из пансиона, и на скабрезные шуточки могу ответить так, что смеяться будут над приставалой.

– И все же, что делает такая интересная госпожа одна вечером на улице? – за стол напротив меня подсел мужчина лет сорока с припорошенными сединой висками и жесткими носогубными складками. Местный криминал пожаловал. Этих видно сразу, зверье. К нам в офис как-то такие же пришли, вытащили сотрудника и били на заднем дворе за долги. Страшно было.

– Уж точно не ищу развлечений! – довольно резко ответила я.

– А все же?

– Выбираю место жительства. Хочется жить в тихом месте, у моря. Собираюсь открыть лавку, если получится.

– Что может не получиться? – удивился мужчина. – Пекарню или ателье?

– Не знаю сумму гильдейский взноса, и можно ли вообще женщине этим заниматься. Я не местная, видите ли.

– О! Так я вам помогу! – оживился мужчина.

– Легкую работу за хорошую оплату не предлагайте! – прищурилась я. Не деревенская дурочка, готовая польститься на щедрые посулы, чтоб очутиться в борделе.

Мужчина слегка поморщился.

– Я не по тому делу! Тут недалеко есть брошенная лавка. Хозяин был весьма в преклонных годах и не так давно скончался. Хороший был артефактор, знающий. Там и оборудование все осталось, потому что ветхое, никто не купит. К чему другому его не приспособишь.

Мужчина выжидательно посмотрел на меня.

Я нахмурилась. Это ж какая скотина уже разболтала про меня? Возчик, не иначе, больше никто не знал, чем я собираюсь заниматься. Получается, за мной следили? Да я просто мастер преображений! Переоделась и решила, что никто не обратит внимания.

– Атакующие, на вскрытие замков и заметание следов делать не умею, – сухо сказала я. – Дар поздно открылся, в академии не училась. На удачу могу, на долголетие.

Мужчина осклабился.

– Приятно иметь дело с умной женщиной! Удача нам всем пригодится, а долголетие и вовсе для многих несбыточная места. Так я вам покажу лавку?

– Прямо сейчас? – удивилась: уже темнело и следовало бы поскорее оказаться в своем номере. Блуждать в темноте по незнакомому городу очень не хотелось.

– Чего тянуть? Если лавка подойдет, то о деталях столкуемся. Меня зовут Несс Хагвир, к вашим услугам. Посредник в делах. Самых разных.

Ага, законных, не очень законных и незаконных.

– Боюсь, мне ваши услуги не по карману окажутся. Я женщина небогатая, спокойная и законопослушная, – посмотрела, понял ли Несс намек. А то еще решит, что меня можно шантажировать, раз из монашки превратилась в горожанку. Им же интересно человека за жабры взять, припугнуть.

– Ничего противозаконного! – Воскликнул мужчина. – Лавка полгода, как выставлена на торги и никому не нужна оказалась!

– Да ладно? – не поверила я. – Такая запущенная? Дом аварийный? Место не проходное, на задворках? Бойня или мыловарня рядом? Ручей с нечистотами? Шумные соседи? Грунтовые воды?

– Нет, нет и нет! Там имеется небольшое обременение по завещанию, – хитро прищурился Несс.

У-у-у, долги, налоги, права третьих лиц, малолетние дети… даже связываться не буду! Видно, по моему лицу Несс все понял, и ударил кулаком себя в грудь.

– Госпожа, глянем лавку и решите! У меня и повозка за углом. В четверть часа обернемся!

– Поехали! – решительно встала. Не отстанет же. Съездим и откажу. Что я, не найду, к чему придраться?