Запрещенный ритуал

Глава 17

Он приходил! Я взлетела по лестнице и ворвалась в свою бывшую комнату. Не знаю, что мне вдруг втемяшилось в голову. Что я по шерстинкам опознаю своего? Или что мне записку оставят? Или свежую, крайне полезную змею?

Чисто, пусто. Я сунула нос в разные углы, в комод, под подушку, под матрас. Ничего.

– Кстати, где твои вещи? – к косяку прислонилась дриада.

– Дори, мне домик выделили, – пришлось признаваться.

Зеленые глазищи дриады стали еще больше.

– До-омик?! Как Альдегонде? С какой радости?

– Дори, я не просила и ничего не делала. Выделили и все, – почему я чувствую неловкость?

– Что они в тебе нашли? – Доримена прищурилась. – Ты же просто человек!

Я пожала плечами, и мы пошли на очередное занятие. Доримена дулась. Придется пригласить ее в гости, а то обидится еще больше.

Распоряжение отбором поручили отцу Мозеру. Перед лекцией он нас об этом уведомил без всякой радости. Против него я ничего не имела, дядечка очень образованный и толковый. Главное, чтоб вампиру меня не отдал.

Лекция посвящалась подводному народу. Ундины, русалки, тритоны. Скучно и совершенно неактуально. Девчонки перешептывались, я слушала сплетни.

Оказывается, поединки могли и не проводиться, состязание кошельков значило для Обители куда больше. На Ориэллу и Мартеллу уже были составлены договора. Нашу красавицу получил наг, а Мартеллу гном. Они тендер выиграли.

Тигр не торопился выкладывать денежки, и Доримена бесилась. Видно, у Адави Йокки княжество не слишком богатое, если он предпочитает решить вопрос кулаками, а не деньгами. Поединки за Геро и Синтию состоятся завтра и послезавтра. Наверное, матушка Рузелла решила отбор ускорить, а то загостились тут принцы, да сопровождающих целая орава.

– Марина! – Позвал меня отец Мозер после лекции. – Вижу, вы девушка серьезная и вам это не очень интересно, но у вас сегодня два свидания. В два часа с Мо́рваном Верва́геном и в четыре с Радулкуши́ром Подаваи́на То́кка.

Я нервно сглотнула.

– Оборотни, – уточнил отец Мозер. – Средний брат альфы волков и средний из оцеолов. Вы лояльно относитесь к зверолюдам?

Радулкушир? Куш! Куш Длинный хвост! Я уставилась на профессора. Он смущенно покашлял и начал объяснять:

– У нас пока не было лекции по ним, но могу вам сказать заранее, что старшим братьям не по чину просить о свидании, они направили младших, это нисколько не умаляет ваши достоинства, вы не должны обижаться! Жены у них… гм-гм, общие.

– В каком смысле? – мои брови полезли на лоб.

– В смысле семьи, – отец Мозер снова смущенно кашлянул. – Если средний почувствует отклик своего зверя, то остальным вы тоже подойдете, и ваш союз не будет бесплодным. Три мужа для вас непривычно, но вполне обоснованно! Один защищает, второй добывает пищу, третий развлекает. Такие союзы весьма удачны и долговечны. Зверолюди очень берегут свою пару.

– А можно одного? – Жалобно спросила я.

– Можно. – Кивнув, отец Мозер открыл блокнот. – Натаниэль Орешник из свиты принца Калессиона и гном Бренрик. Но это завтра. Рекомендую не отказываться, не спешите, подумайте!

– Хорошо, профессор, – я побрела на выход из аудитории, позабыв про все вопросы, которые хотела задать преподавателю. Очень он меня оглоушил типом семьи. Волков трое, котов тоже трое, но Руш меня не терпит, а волков не люблю уже я. Они псиной пахнут. Люди или кошатники, или собачники, это взаимоисключающие страсти.

Дори удивленно на меня посмотрела.

– Ты что, дурмана нанюхалась?

– Доримена, оборотни живут гаремами!

– И что?

– Да в голове не укладывается!

Дриада презрительно фыркнула. Почему я все важное узнаю самой последней?

– Знаешь, сколько отцов у Юви? – хмыкнула она. – Шесть! У них огромные угодья, меньшим числом просто не обойтись!

Ой, я же теперь знаю, где казематы! Приоткрыв рот, я посмотрела на Доримену.

– Нет, – тут же выпалила она, делая шаг назад.

– Совсем немного сонника, зато будем точно знать, там они или нет! – Я потащила дриаду к тайному проходу в стене. – В крайнем случае, скажу, что забыла заколку в камере!

Пришлось повозиться, пока мы разобрались, как она открывается. Вчера я этот момент упустила. Оказалось, до банальности просто: дернуть за бронзовое кольцо в пасти льва. Правда, колец там было больше десятка на декоративной панели. Когда дверь плавно и бесшумно откатилась в сторону, я торжествующе посмотрела на дриаду. Она ответила мне высокомерным взглядом и тряхнула косой. Из зеленых волос полезли остренькие голубые бутончики.

Я в кроссовках тихо шла вперед. Дриада своими стукалками производила намного больше шума. Ни одного стражника не встретили, и стало понятно, почему. Все двери камер стояли открытыми нараспашку, за исключением одной, в конце коридора. Там, заглянув в окошечко, я с огромным моральным удовлетворением обнаружила громко храпящего отца Кандида.

– Этого и усыплять не надо, – хихикнула дриада. – Спит добровольно.

– Он же маг, почему сидит тут?

– Смотри, – дриада ткнула в тусклый медальон над дверью. – Охранный контур, вытягивающий магию.

Все же зрение у нее было поострее моего, таких антимагических камер оказалось три, остальные вполне обычные. Пришлось облазить все, я настояла, хотя дриада недовольно морщилась и крутила носиком.

– Ничего нет, – подытожила она, изучив последнюю камеру.

– Есть! – я осматривала нижние распорки у ножек топчана, и на одной из них сверху лежала розовая жемчужинка. Просверленная, явно из какого-то женского украшения. Послушницам запрещено носить украшения, значит, это принадлежало кому-то из невест.

– Магда, – с ходу определила дриада. – У нее в ушах целая гроздь висела! Погоди… – глаза дриады округлились. – Выходит, их вовсе не похитили?

– А я о чем толкую? – со стоном разогнулась. – Стража и умыкнула девушку, им тренировка, нам повод бояться. Волки в тонусе, овцы в страхе.

– Но это же… это же… – В ступоре повторяла дриада, уставившись на жемчужинку.

Я вытащила ее за руку. Слишком впечатлительная, а время-то идет!

– Какие волки? – нахмурила бровки Доримена.

– Да это у нас поговорка такая. Ой! – хлопнула себя по лбу. У меня же с волком свидание!

Оставив Доримену в галерее, я помчалась на свидание. Не собираюсь навиваться, одеваться и производить впечатление. У нас ознакомительная встреча на десять минут. Мне еще медитировать надо, с даром разбираться, времени и так нет!

Морван Верваген прогуливался у пруда. Красивый, высокий парень, со светло-русыми волосами, падающими на глаза. Я улыбнулась, а он протянул мне продолговатый сверток.

С подозрением зашуршала пергаментной бумагой. Определенно, волки понимают в подарках! Это оказалась небольшая палка копченой колбасы!

Я восхищенно понюхала ее, затем отломила половину и протянула волку. Мы неспешно прогуливались, сосредоточенно жуя деликатес.

– Хлебушка бы еще, – вздохнула я, облизывая пальцы. Постная пища Обители порядком мне надоела. Острая, пряная, жирная колбаса порадовала язык и небо, но требовала компании. – Черного.

– И лука, – добавил волк, вгрызаясь в твердую плоть колбасы белоснежными зубами.

– Волки едят лук?

– И чеснок, – кивнул Морван. – Очень любим, но редко пробуем, он отбивает нюх.

Колбаса закончилась быстрее, чем нашлась тема для общей беседы. Я смотрела в его льдисто-серые глаза и не знала, что сказать. Видимо, он тоже.

– Вы позволите моему зверю вас обнюхать? – взял быка за рога Морван.

Строго по делу и ни минуты лишней не потратил! Право же, волки определенно заслуживают если не симпатии, то уважения. Конкретные ребята. Я согласилась. Морван ушел в кусты, откуда через пару минут вышел крупный светло-серый волк.

Походил рядом, потыкался в руку, тщательно обнюхал ноги.

– Не то? – спросила его с любопытством.

Волк скакнул в кусты и вышел снова человеком.

– Почему вы не сказали, что на вас метка принадлежности? – Обиженно спросил он.

– Что? Какая метка? Где?

– Вы не знаете, что являетесь истинной? Ваш партнер пометил вас. Ни один оборотень в здравом уме не подойдет к чужой жене или наложнице.

– Да я понятия не имею! О чем вы говорите? – Топнула ногой в досаде.

Всегда ненавидела тему истинных пар, ни работы над отношениями, ни становления личности, ни развития чувств, истинная, и все, трава не расти! Любовь до гроба по умолчанию, никуда мужик не денется, у него стоять будет на любую истеричку, взбалмошную дуру, капризулю и транжиру, оказавшуюся, по несчастью, его парой. Всегда жалела мужских персонажей в подобной схеме, каких им приходится терпеть гадких и пакостных баб.

– Вы разделили ложе с оборотнем, который объявил вас своей женой, –терпеливо повторил Морван.

– Простите, я не знала, правда! – краска бросилась мне в лицо. В самом деле, стыдоба! Ну, котик, погоди! Хвост оторву! – Мне не сказали!

Морван коротко выдохнул, очень по-мужски, и я его прекрасно поняла. Занятие любовью не способствовало беседам, и вообще, разговорам.

Волк перевел тему, начав расспрашивать про Синтию. У него больше вариантов не было. Или шлюховатая Геро, или Синтия. Может, оно и невежливо, и неправильно, но я дала девушке самую лестную характеристику. Разумная, практичная, спокойная; папа, опять же, не бедствует. Волки за ней, как за каменной стеной, будут!

Лицо Морвана посветлело, пока он слушал мои дифирамбы. Расстались мы очень довольные и друг другом, и прогулкой, и колбасой.

Осталось целых полтора часа до встречи с Эйшуругом, и я употреблю их с пользой! Ни минутки зря больше не потрачу!

То ли уединение собственного дворика помогло, то ли четкое намерение, то ли сработал убаюкивающий шелест фонтана, но сегодня я увидела свое ядро и каналы изнутри с поразительной четкостью. От ядра прошлась по всем меридианам до кончиков пальцев ног и рук, вернулась обратно. Почему я раньше этого не видела, вот же оно, явственно и ощутимо! И дымка вокруг меня светится так завлекательно, сияет янтарными всполохами, по ней вьется голубоватый дымок с розовыми искрами.

Я скосилась в конспект. «Страх имеет беловато-серый цвет и игольчатую форму в аурическом поле, недаром от страха человек бледнеет. Страх выглядит отвратительно и имеет отталкивающий запах. Зависть имеет грязно-зеленый цвет и липкую консистенцию (вспомните фразу "Позеленел от зависти"). Грусть окрашена в темно-зеленый цвет. Грустные, печальные люди выглядят, как истощенные бродяги под затянутым темными тучами небом».

Ну-ну, художественно отец Мозер завернул. Только бледнеет человек из-за резкого спазма периферических сосудов, при чем тут аура? Желтеет от зависти, а не зеленеет, опять же, от физических причин – желчь разливается. За зависть и тягу к материальному отвечает печень. На иконах у святых желтенький нимб, а в нехристианских источниках – сияние из макушки. Божественный свет, ага. Мне до тех просветленных медитировать и медитировать.

Уф-ф, хватит на сегодня! По моим ощущениям, прошло не больше десяти минут, а оказалось, просидела два часа. Это все прекрасно и замечательно, развивать духовное зрение нужно, только от него проку нет. Увижу чужую ауру? Так и мою увидят, досконально все ниточки и веточки, настроение, стремления, явные и тайные желания. Тут же все сплошь маги, особенно белорясные! Куда ни плюнь, в мага попадешь.

Однако, я опаздываю!