Арестантка: Тюрьма Рая

Глава 14. Приветствие

Винсент

(Час назад)

— Отец сказал нарядить тебя, как мою охранницу, — понуро сказал я, аккуратно засовывая белый платок в карман пиджака.

Кали потуже затянула на себе ремень моих тёмно-синих брюк. Я, затаив дыхание, наблюдал.

— Интересно, почему он вообще согласился, чтобы я шла на прием? — она укоризненно сощурилась, заметив на себе мой взгляд. — Спасибо, что снял шокер.

— Ну, ты вроде не бросаешься на меня, — я пожал плечами и продолжал исподволь разглядывать Кали. — Так что в нëм нет необходимости.

Мне нравилось, как сидели на её бёдрах мои штаны. Слегка обтягивали ягодицы. Конечно, я привык к женщинам в платьях, но Кали сводила меня с ума и в таком наряде. Какую-то головокружительную оторопь вызывало то, что Кали в моей одежде. Моя рубашка трётся о её грудь. Пряжка моего ремня недолго касалась кожи её живота, прежде чем она заправила рубашку в брюки.

Кали вела себя отстранённо. Иногда посматривала сверху вниз, как на отсталого.

А я всё равно какой-то своей наивной частью надеялся, что Кали скажет: «Не хочу я к Трою, останусь с тобой». Хотя нет, это было слишком, просто ужасно не хотелось с ней расставаться.

Кали ничего не говорила, а я прямо-таки нуждался в том, чтобы продолжить разговор. Вспомнил, что не ответил на вопрос.

— Отец всегда старался прислушиваться ко мне, даже ради моего спасения отрёкся от Империи, — пробормотал я, как-то уж совсем беззастенчиво разглядывая Кали. — Просто нужно соблюдать приличия, по крайней мере, пока.

— Ну дальше ты отведешь меня к Трою. Императорский приказ, надеюсь, освободит меня от обязанности крутиться рядом с тобой… — голос Кали звучал холодно, словно завывание вьюги.

Она легко отмахивалась от меня. Кали было не жаль расставаться.

— Да, приказ Троя тебя освободит от моего общества, — сказал я, помогая Кали застегнуть манжет на рубашке.

Пуговица в форме логотипа ВАД в виде рычащего снежного барса и взлетающей ракеты на заднем фоне серебристо блеснула в свете ламп.

Глядя на неё, Кали скривилась. И почему-то гневно посмотрела на меня.

— Понимаю, ты не любишь имперское, — сказал я. — Но из рубашек…

— Люди из ВАД убили моих родителей, — сухо произнесла она, перебив меня.

— Мне жаль, — только и смог выдавить из себя я. — Твои родители совершили какое-то преступление?

— Украли контейнер еды для голодающих на Альфе.

Я на миг прикрыл веки и шумно сглотнул слюну. Твою мать. На грудь будто положили камень. Я знал, что имперские службы творили беспредел на Альфа Центавра, но никогда это не было так близко ко мне. И от того так болезненно.

— Да ты в обморок не падай, тонкая душа, — усмехнулась Кали, застегивая второй манжет, на этот раз со спокойным лицом. — Я давно это пережила, чай не маленькая. А твоя мать осталась на Земле?

— Умерла год назад, а до этого пять лет жила в психиатрической лечебнице, — поделился я, мне почему-то хотелось быть откровенным.

— А что с ней было?

— Тяжёлая депрессия, у мамы было три попытки… свести счёты с жизнью, после третьей её и определили в лечебницу, — мрачно ответил я.

— Отец твой довёл?

— Не знаю, — заключил я, больше не желая продолжать тему.

— Я тоже однажды хотела покончить с собой, но сестра сильно стукнула меня по башке за такие мысли, и всё прошло, — Кали как-то по-дружески растрепала мне волосы, словно почувствовав, что мне стало не по себе.

— Пошли, — сказал я. — Отец уже ждёт нас на станции.

— Подожди, Винс, — Кали зашла мне за спину и вдруг медленно поцеловала в шею, сразу над воротником.

Я от этой ласки замер, не понимая, как отвечать. Сладкая истома отработала не хуже парализатора, сковав меня слабовольного, измученного желанием этой ласки. Хотелось ещё. Ну же, Кали… Слишком мало.

Я даже забыл о том, что сам отказался от поцелуя. Даже чуть шеей подался назад, чтобы Кали поцеловала снова. Снова хотел ощутить парализующий яд удовольствия.

Но внезапно сначала по коже разлилась прохлада, а затем тонкая пекучая боль. Как от серии инъекций. Дистанционный шокер! Я зашипел сквозь зубы.

— Не бойся, будешь хорошим мальчиком, — Кали прошептала мне на ухо, — Больно не будет.

— Зачем? Я же и так не сделаю тебе ничего плохого, — пробубнил я непослушным от неожиданности голосом. — И как ты достала шокер? Я же спрятал его.

— От меня ничего не спрячешь. Ты моя страховка на всякий случай. Мало ли, твой отец или Гомер снова подумают о моей ликвидации, — она потерялась носом о мочку моего уха, обожгла дыханием кожу. — Ничего личного.

Да, шокер вряд ли убьëт, а вот сделать из меня имбецила с текущей изо рта слюной вполне может. Внутри кипела злость. Я купился на ласку, а меня ждал шокер. Вот стерва. Я её спас. Я обманывал отца, Гомера… А она! Огромных усилий стоило сделать глубокий вдох.

— Как это ничего личного?! — прорычал я. — Ты…

Мы встретились взглядами, и я резко оборвал себя. В её темных глазах, где-то под коркой чёрного льда притаилось озорство. Да и смотрела она плотоядно, будто наслаждалась моим замешательством, впитывала его. Она точно не равнодушна.

— Ну ты сам залез в клетку к львице, — и голос её стал теплее.

— А львица изволила поиграть с несчастным? — против воли мои губы изогнулись в такую улыбку, что даже щекам стало больно.

— Винс, ты меня ужасно раздражаешь, если честно, — сказала она, а я почему-то вместо «раздражаешь» услышал «привлекаешь». — Но вреда тебе я причинять не хочу. Просто страховка.

— Ладно, — ответил я. — Пора идти. Очень надеюсь, что ты не поджаришь мне мозги.

— Только если капельку, — улыбнулась Кали, на этот раз так ослепительно, что я даже засмотрелся. Мой взгляд снова сполз вниз, на её грудь.

И тут же по телу пронеслась волна электрического разряда. Я вздрогнул.

— Перестань на меня пялиться, — ухмыльнувшись, сказала Кали. — Ещё раз посмотришь мне на грудь или зад, снова нажму.

Её слова звучали как вызов. Я ощутил жгучее желание и посмотрел ей в глаза.

— Ну и игры у этой львицы, — хохотнул я, а потом посмотрел на пуговицы рубашки, в том месте, где её края чуть оттопыривались от объема груди.

Тело тут же пронзил разряд, на этот раз довольно болезненный. Но мне хотелось невзирая на удары током пялиться на неё. Я сделал шаг к Кали, намереваясь смять её издевательскую ухмылку поцелуем.

«Винсент, где вы? Я жду», — пришло сообщение от отца по нейросети.

«Уже идём».

Зак

Спустя десять минут мы уже шли по станции «Новый Копенгаген». Впереди нас шли двое вадовцев и столько же позади. Отец внимательно поглядывал на Кали.

— Да, оделись вы как надо, — отец пожал плечами. — Я пока плохо представляю, что за кавардак нас ждёт. Держитесь легенды, что Кали твоя охранница. И ведите себя соответственно. Никаких поцелуев.

— А за руки можно держаться? — улыбнулся я.

— Только когда никто не видит, — сурово произнёс отец.

Я отлично понимал его. Даже находясь далеко от Земли, всё равно где-то на подкорке чувствовал, что око блюстителей «Чистого Брака» следит. Вспомнилось, как нам с Кейт приходилось делать вид, что мы просто однокурсники. Когда ужасно хотелось целоваться при встрече.

Страх и сейчас касался сердца паучьими лапками. Только мы же не в Империи. Трой, надеюсь, не сделает подобных законов. Хотя отношения с Кали мне вряд ли светят.

Я взглянул на неё, скользнул взглядом по талии. Про талию-то она ничего не говорила… Но слабенький разряд кольнул до кончиков пальцев. На талию смотреть, значит, тоже нельзя!

Наглая улыбка пробежала по лицу Кали. Было одновременно страшно, и так азартно. А вдруг она не нажмёт? Ведь ей же наверняка нравится, как я на неё смотрю.

Чувствительность к ударам тока пока ещё не перешла в ту стадию, когда к боли привыкаешь. С каждым разрядом она только нарастала. Пусть шокер и был выключен на минимум. Так, что со стороны не заметишь.

По крайней мере, отец не замечал.

Вместе с тем нарастало и возбуждение. Я изнывал от желания поцеловать Кали даже сквозь боль. Так желал, что иногда ловил себя на том, что остервенело пыхчу. Усилиями удавалось успокоить дыхание.

Да. Такое со мной было впервые. Шквал чувств затмил ожидания приёма. Ощущение, что здесь и сейчас мы творим историю. Куда там какая-то история, когда я сходил с ума от женщины? Готов был едва ли не скулить. В этом было и что-то унизительное, но и что-то чудовищно сладкое. Стерва. Стерва!

Но как я хотел эту стерву. Да, мне на секунду даже подумалось, что это такая жуткая месть за то, что я отказался от поцелуя. За то, что хотел чего-то большего, чем Кали хотела мне дать.

Теперь мучайся. Я разглядывал станцию, старался сосредоточиться на вычурных деталях, таких бесвкусно помпезных. Ну зачем в ангаре барельефы на стенах и кессоны на потолке? С ума, что ли, сошли от финансовых потоков?

Нас встретил какой-то мужчина во фраке. Смешной, как пингвин.

— Что скажете о будущем Императоре, мистер Лякриян, — спросил мужчина, он уже представился, но я тогда был не в состоянии запомнить его имя.

— Он всегда был … парнем, таким даже тошнотворно…, — ответил отец. — Думаю, что … управляем.

Я всё ещё не мог сосредоточиться, из-за последнего удара тока чаша моего терпения словно растрескалась. Мои желания прорывались. Даже ток меня почти не пугал. Мешал только страх постороннего человека. Увидит же. Сообщит следователям из отдела Целомудрия. Стоп. Какой отдел Целомудрия? Мы же строим Новую Империю. Мои пальцы горели, Кали встала совсем рядом. Я мельком глянул на «пингвина», и он увлечённо разговаривал с отцом, почти не обращая внимания на нас с Кали.

Когда я положил Кали руку на талию, я сам не уловил. А потом обвёл её взглядом с головы до ног. Посмотрел в глаза, негласно говоря: «Ну что, нажимай, пусть нас обоих стукнет».

Как ни странно взгляд Кали тоже был наполнен нетерпением, и мне показалось, что и она возбуждена. Или это было раздражение? Она сделала шаг назад, освобождаясь от моих объятий.

— А его императрица не доставит проблем? — ворвался в мой разгоряченный рассудок голос «пингвина».

Где-то рядом раздалось какое-то сверление, видимо, в технических нишах шла работа.

— Я только вчера ночью узнал о замене. Алисия Пиккори будущего императора не удовлетворила, — сказал отец.

Замена. Это слово отрезвило меня окончательно. Трой заменил Алисию? Жалость к юной девушке смешалась с предвкушением. На кого Трой её заменил? Неужели?..

— Вот именно, он настоял на том, чтобы ему вернули его колонистку 0125628 3112.

Ого! Трой меня послушал. Значит, Принс будет на приёме. Я радостно взглянул на Кали, она непонимающе приоткрыла рот. А я взял её за руку. Никто же на нас не смотрел.

— Принс будет на приёме, — сказал я на ухо Кали.

Она не ответила, но руку свою из моей вытащила.

— Я твоя охранница, забыл? — тихо шикнула она.

— Вы неправильно говорите, мистер Гриндерс. Не просто колонистка, а Принс Гонсалес, — сказал отец. — Она девчонка взбалмошная, иногда агрессивная, но с ней можно иметь дело… Мне приходилось…

— После событий на Линдроузе и её пламенной речи выросла её популярность среди пиратов и колонистов.

— Так это и хорошо, — парировал отец. — С императрицей Принс мы приобретем лояльность некоторых групп населения, враждебных нам до сих пор.

— Она притащится на приём в камуфляже? Или в шахтёрской робе?

— Какая разница?

— А как же наши порядки?

Я искренне хотел встрять в перепалку. Сказать, а разве мы здесь не для того, чтобы нарушить порядок? О чем вообще этот «пингвин» говорит?

— Наши порядки должны немного измениться, чтобы мы остались в выигрыше, — сказал отец и почему-то покосился на нас с Кали.

Мы как раз стояли отдельно и просто слушали разговор.

— Киборг состоит у вас на службе? — как-то недоуменно спросил Гриндерс, разглядывая Кали. — Сканирование нейросети показало металлический скелет руки.

— Вы позвали меня прибыть раньше только ради этого разговора? — спросил отец.

— Беседа, чтобы успокоить нервишки, — ухмыльнулся Гриндерс. — Хотелось, чтобы это было так. Но есть данные, что СИБ вынюхивают, что у нас здесь происходит. А вчера поступил запрос на повторный просмотр налоговой документации станции от их экономического отдела.

— Плохо, — произнёс отец. — Стоило бы отменить мероприятие! Есть опасность лазутчиков, уверен, что их уже полно по станции.

Кали вдруг придвинулась к моему отцу.

— У меня для вас сейчас будет сюрприз, — сказала она ему шепотом, затем с грохотом пробила своим протезом металлическую стену, как тонкую жестяную банку, хватая там, судя по сдавленному крику, кого-то за горло.

Вадовцы отца тут же помчались к люку в техническую нишу стены. Буквально через минуту перед нами, с кляпом во рту, стоял поджарый мужчина.

Отец посмотрел на Кали, прищурился. Его прошлое пренебрежение к ней словно рукой сняло.

— Шёл за нами, — сказала Кали. — Вероятно, что слышал всё.

— Проверьте на наличие передатчиков, — приказал своим людям отец. — И в допросную. Выясните, какого чёрта он здесь делал и кто его послал.

Двое охранников кивнули. Они явно были уязвлены тем, что Кали обнаружила возможного шпиона. А я был ужасно горд. Надо же. Просто ошарашила меня. Как она пробила стену! Просто фурор! У меня сердце остановилось.

— Какая у вас хорош-ш-шая сотрудница, — с оторопью в голосе произнёс Гриндерс. — Надо вызвать бригаду ремонтников, чтобы дыру заделать…

Отец ему что-то ответил, а я воспользовался моментом, пока никто не смотрит, встал к Кали на расстояние меньше шага. Улыбнулся, смотря ей в глаза. Восхищаясь. Ещё день назад меня бы такое действо напугало. Вызвало бы оторопь: «Такому чудовищу не место среди людей!».

— Тебе не больно было? — тихо спросил я.

Она мгновение молчала, как-то резко выдохнула, будто до этого задерживала дыхание.

— Было. Отдача в плечо плохо компенсируется, протез старый, — сказала Кали и осторожно коснулась пальцами моих пальцев.

Какой там страх всевидящего ока отдела Целомудрия. Он мелькнул и сгорел в огне момента. Я взял её руку. Из плоти и крови. Она дрожала. Меня пронзило… не разрядом… а неприятным чувством, что Кали больно. Намного больнее, чем было видно по её всегда спокойному выражению лица. Я прикоснулся губами к каждой костяшке. И тут же опустил наши сцепленные руки, когда спиной почувствовал чей-то суровый взгляд. Отца.

— Видишь, пап, хорошо, что ты не отключил ей протез, — сказал я, и ощутил, как Кали приятно сжала мою ладонь.

— Неплохо, — отозвался отец, и повернулся к Гриндерсу, заслоняя собою нас, чтобы тот не увидел, что я держу свою охранницу за руку. — Попрошу Гомера поторопиться, он слишком самоуверен. Надо скорее лететь на Броссар.

3112

Я не видела больше никого. Только ухмыляющиеся лицо надзирателя. Кажется, сердце замерло. Дыхание застряло в горле. К колену, будто прямо сейчас, прикоснулась непрошенная ненавистная рука, липкими поглаживаниями она поднялась вверх на бедро. Сдвинула в бок ткань трусов.

Уши заполнил скрип железных нар, в промежности вспыхнула фантомная боль. Затхлая вонь заползла в ноздри. Мой самый чёрный скарб. Пожирающее изнутри бессилие. Постыдное желание превратиться точку, ничего не чувствовать и не помнить.

Трой показал мне, что я всё ещё живая, всё ещё могу рассчитывать на что-то хорошее.

А вот тот тип, чуть выступивший из толпы, снова окунал меня мешком, набитым камнями, в самое протухшее болото. Окунал и радовался, собака. Ухмылялся. Как и Гомер. Сюрприз удался. А я всё никак не могла выбраться из обвивших меня щупалец оцепенения. Где-то внутри закопошилась ярость.

Трой же просил меня быть милой и улыбаться. Улыбаться, твою мать! Сказать спасибо за унижение и подставить вторую щёку? Может, Гомер ещё посадит этого урода рядом со мной? Чтобы я помнила, с каким дерьмом меня смешали.

Женщина из четверки встречающих нас официальных, видимо, лиц начала говорить, но я выставила руку, призывая её замолчать. Она увидела мой жест и непонимающе посмотрела. Ярость обжигающей лавой заполняла меня изнутри, разливалась в каждую клеточку, мучительным жаром ударила в пальцы. И как Трой не старался, гладя мою руку, огонь, захвативший меня, не затухал.

Я впилась ногтями в ладонь Троя. Так сильно, что он тихо зашипел и вопросительно посмотрел на меня. Я молчала, не в силах выдавить из себя хоть слово. Женщина своей речи не прервала. Приветствовала нас.

Трой сжал мою ладонь крепче, стараясь успокоить.

Я глядела на русоволосого. Его звали Икабод Стравинс, старший смены надзирателей на Пегасе. Перед глазами стало темно. Я будто воочию слышала мерзкие шлепки. Как я не хотела их помнить! Нет.

— С тобой всё в порядке? — спросил Трой.

И только он это спросил, ярость сорвалась с цепи. Перед глазами пронеслись образы, в которых я бью Икабода по лицу кулаками, пока оно не превращается мешанину плоти и крови. Алые брызги теплом летят мне в лицо.

Огромных усилий мне стоило не побежать к Икабоду и не претворить подпаленные бешенством мечты жизнь.

Я осталась стоять, не отпуская руку Троя. Я здесь ради будущего. Ради нашего с Троем будущего. Ради будущего своих людей. Я посмотрела на Сантьяго и Матео, ища силу и в них. Они оба казались удивительно собранными. Нельзя их подвести. И я улыбнулась, спрятав боль и злость.

— Рада вас всех видеть, — громко сказала я, подходя к женщине, которая только закончила приветственную речь. — Это честь для меня. Надеюсь, мы вместе построим новый прекрасный мир.

Женщина с неуверенной улыбкой поклонилась нам с Троем. Я бросила на Икабода короткий взгляд через её плечо и поняла. Что хоть мне и ужасно больно, хоть отвращение бурлит внутри вперемешку с яростью, я сильнее этого. Я сильнее того, что со мною было на Пегасе. Даже самых страшных и грязных событий.

— Напомните, как вас зовут? — спросила я у женщины, чувствуя тонкий отзвук радости. — Немного волнуюсь.

— Мира Гаус, — отозвалась женщина. — Начальница станции «Новый Копенгаген». Мы все взволнованы…

Мне показалось, что она была искренней. Это даже немного успокоило меня. А Трой тем временем о чём-то говорил с Гомером. И после этого разговора я больше не видела в толпе Икабода. Его увели двое офицеров.

Вместо «спасибо» я почти незаметно потёрлась головой о плечо Троя. Гомер же пялился на меня пристальнее обычного. Задумывал какую-то новую подставу? Я едва сдерживалась, чтобы не показать старому козлу средний палец. Но на меня смотрели официальные лица, работники станции. И я улыбалась, но не потому что мне кто-то сказал улыбаться, а потому что Гомер не получил желаемого. Я ликовала.

Да и потому что я жива. Потому что у меня есть будущее, и ради этого будущего я готова ждать подходящего часа, чтобы выколоть Гомеру глаза. Я подмигнула ему.

— Сейчас мы проводим вас в ваши комнаты, и через полтора часа организуем торжественный ужин в честь вашего приезда — обратился к нам с Троем темноволосый мужчина в чёрном пиджаке. — Что из еды предпочитаете, Ваше Величество?

— Очень люблю картофель, — сказала я.

— А с чем?

— Да ни с чем, просто, — усмехнулась я. — Что может быть вкуснее картошки?

Мужчина странно улыбнулся. Матео позади издал негромкий смешок.

— А вы, Ваше Величество, что предпочитаете? — спросила Мира Гаус у Троя.

— Мне, пожалуй, тоже картошки, — ответил он, ласково смотря на меня.

А я внимательнее окинула собравшихся взглядом, уже не замутнённым злостью. Они все действительно казались воодушевленными, никто не выказывал мне пренебрежения. Может, они действительно хотят Новый Мир? Может, удастся с ними договориться? Я немного расслабилась. Самую малость.

Наша процессия двинулась из ангара. Я ещё несколько мгновений пялилась на огромный купол с рядами углублений в виде квадратов. В больших квадратах квадратики поменьше, еще и ещё. От них рябило в глазах, и слегка кружилась голова. Такого чуда архитектуры я ещё не видела.

— Похоже на купол Пантеона в Риме, — сказал мне Трой, и было даже жаль, что эти названия мне ничего не говорили.

Покинув ангар, мы оказались в широком коридоре. Неимоверно широком. Непозволительно широком. Здесь будто не экономили пространство. Это рождало щемящее чувство свободы после тесных помещений космических кораблей. А уж после тёмных и узких тоннелей Пегаса…

Меня охватил детский восторг. Есть, где разгуляться. Какие высокие потолки! Неудобные туфли звучно цокали по полу. Я даже сделала несколько особенно резвых шагов, чтобы было погромче, и оступилась на каблуке. Трой помог мне удержать равновесие и погладил по запястью.

— Мне нравится стучать каблуками по этому полу, — усмехнулась я.

— Стучи, — с какой-то умилённой улыбкой сказал он.

Мира и другие сопровождавшие смотрели на меня с лёгким недоумением.

Через несколько переборок перед нами открылся огромный смотровой экран. У меня перехватило дыхание. Там в бескрайней темноте космоса, усыпанной блестящими камушками, висела огромная бело-голубая звезда. Её окутывало пылевое облако, так что свет от неё струился мягкой шалью. Вега. Где-то вокруг неё летала синевато-салатовая планета Вега-7. Но с этого смотрового экрана было не разглядеть

По моим щекам потекли слёзы. Я быстро вытерла их рукой. Твою мать. Там на Пегасе, в темноте шахт, за три года я почти утратила надежду когда-то снова увидеть эту звезду. Когда-то вот так вместе мы рассматривали её с Карлосом, планируя захват Веги. Рассчитывали лучшее время. Сейчас меня за руку держал Трой. И радовало, что Сантьяго был тоже тут. Пусть по его лицу и не скажешь, я уверена, что он чувствовал что-то похожее и вспоминал о том же.

— Скоро, Карлос… — прошептала я. — Скоро мы исполним нашу мечту.

Так хотелось снова увидеть брата, и чтобы он был рядом, когда мы построим на Веге-7 города. Процессия наша вновь тронулась, и я ещё долго оборачивалась, любуясь голубой звездой.

Вообще появление обитаемых планет у таких молодых и крупных звёзд невозможно. Ученые долго бились над загадкой Веги-7. Как вышло, что на ней появилась вода, а затем и жизнь? Почему радиация звезды пощадила этот райский уголок? Оказалось, что в высших слоях атмосферы есть частицы, которые её поглощают. Но их не смогли поймать для исследования.

Нашу группу проводили до устланного ковровыми дорожками жилого отсека, нам с Троем выделили самую большую каюту.

— Эмм… ладно, — сказал Матео, заходя вслед за Алисией в открывшуюся дверь соседней.

Трой опять договорился поселить их вместе. Конечно, это казалось странным, тем более, зная Матео, я была уверена, что девственницей Алисия проходит ещё недолго. Если продолжит жить с ним.

Сантьяго дали каюту тоже близко к нашей.

— Через час выходим, Ваше Величество, — сказал Сантьяго, заходя к себе.

А мы юркнули в свои хоромы. Я воспринимала роскошь уже гораздо проще. Даже находила в ней какое-то удовольствие. Пушистый ковёр, например, очень порадовал мои уставшие от туфель ноги. В нашей каюте было две комнаты. Первая была чем-то вроде гостиной, а вторая спальней.

— Ближайшие несколько дней мы проведём на станции, — сказал Трой, наблюдая за моими босыми ступнями, сминающими ворсинки ковра.

Мы прошли к большому дивану, стоящему у стены в гостиной.

— Прости, — сказала я, садясь рядом с Троем и трогая его руку, на которой были видны красные полумесяцы от моих ногтей.

— Тот парень, на которого ты смотрела, — начал он, осторожно прикоснувшись ладонью к моей щеке, — Кто он был?

— Надзиратель с Пегаса, — тихо пробормотала я. — Он мучил меня.

— Гомер, просто… — Трой закусил губы, его глаза наполнились злостью.

— Он хотел, чтобы я устроила публичную казнь, — я прижалась к его руке. — Показала себя во всей красе.

Трой хотел что-то сказать, а я накрыла его рот поцелуем. Беглым и тёплым. Забралась рукой в пшенично-русые волосы, и отстранившись, несколько мгновений смотрела в глаза:

— Но я сдержалась, потому что вспомнила, зачем я здесь. Я же просто комок ярости, но благодаря тебе я становлюсь лучше. Я контролирую себя.

— Даже не представляю, насколько тебе было трудно, малыш, — сказал Трой.

— Тогда на Пегасе, или сейчас? — усмехнулась я. — Нет. Сейчас было нетрудно. Ты же рядом.

Он улыбнулся, провел пальцами по моим волосам:

— Тот тип получит по заслугам, обещаю, — сказал Трой.

— Убьёшь его?

Мне не хотелось, чтобы он убивал Икабода. Трой самое светлое, что есть в моей жизни, и он бы только испачкался об этого утырка. По спине пробежала дрожь от негодования, стоило вспомнить его.

— Не знаю, но он точно должен ответить, — отчеканил Трой.

Запястье его светилось фиолетовым.

— Что это? Какого чёрта?

— Не знаю, браслет светится под кожей, — Трой покрутил рукой, осматривая его. — Мне кажется, иногда он придаёт мне уверенности.

— А он не причиняет тебе вреда? — спросила я. — Всё-таки это инопланетная технология…

— Моя нейросеть постоянно меня сканирует. Каких-то нарушений не выявлено, но в мозге фиксируется необъяснимая по нашим законам активность. А ещё я могу общаться с Шёпотом с помощью него.

— Правда? Вот прям сейчас можешь? — улыбнулась я.

Трой на секунду прикрыл веки. Затем снова посмотрел на меня.

— Шёпот сейчас собирает что-то похожее на детонатор, используя маленькие бомбы Андромахи, — сказал он. — Спрашивает, как Вараха и Тардис… Я сказал, что с ними вроде всё хорошо.

— Зачем они собираются бомбы взрывать?

— Планируют операцию на Альфа Центавра, чтобы ослабить там СИБ.

— Они собираются помогать Гомеру?

— Не Гомеру, а нам, Принс, — Трой погладил меня по руке. — С Гомером нам нужно разобраться самим. Ослабить его влияние. Дискредитировать. Как он хотел дискредитировать тебя…

— Да… — я прикусила губу, такой силы было моё желание с ним разобраться.

— Я отправил Коня за ним присматривать, — сказал Трой. — Чтобы меньше сюрпризов было.

— Слушай, а если ты можешь связаться с Шёпотом, может, ты можешь связаться… с Карлосом?

Мне так хотелось получить какую-то весточку от брата. Услышать, что пусть ему и не нравится идея Троя, но он поддерживает.

— Я уже с ним виделся… — как-то неуверенно сказал Трой.

— Что? — я аж дар речи потеряла. — И…

— Когда надел браслет. И Карлос сказал, что я золотая антилопа, — улыбнулся я. — Тупое парнокопытное.

— Очень на него похоже, — усмехнулась я. — Надеюсь, ты не обиделся?

— Немного, — Трой улыбнулся. — Но я не знаю… могу ли с ним связаться. Не пробовал.

— Раньше его голос всегда звучал в моей голове, да и справиться с шоут мне помог именно он, — тихо сказала я. — А теперь он будто замолчал. Может, он теперь презирает меня за то, что я здесь?

— Там в этом раю свои правила. Всем управляет какой-то компьютер. И тем, кто населяет рай, нельзя связываться с реальным миром. Нарушителей могут просто стереть.

Сердце больно стукнуло в рёбра.

— А ты можешь узнать, как он? Не стёрли ли его? — взмолилась я, мне так страшно было терять надежду ещё раз услышать голос брата, увидеть его, хотя бы в этом дурацком зазеркалье.

Трой глядел на меня несколько секунд, задумчиво потер свои густые светлые брови.

— Я попробую, малыш, это идея, — заключил он. — Может, у Карлоса есть ещё какая-то информация. Правда, он, возможно, пошлёт меня к чёрту. Я нарушил обещание.

— Какое?

— Обещал ему закрыть сектор за три дня, — сказал он. — До того, как корабли Гомера придут.

— Ну, даст он тебе в бубен разок, но ничего серьёзнее, ты же почти семья, — весело сказала я, хотя сама до чертиков боялась и реакции Карлоса, и того, что его просто может не быть даже там… в этом чокнутом подпространстве.

Трой закрыл глаза, а его запястье почти вспыхнуло сиренево-чёрным цветом.

— Ты в порядке? — спросила я.

Он не ответил.