Арестантка: Тюрьма Рая

Глава 18. Уйти за край

Матео

Шум генераторов становился всё громче. От жара глаза застилал пот. Все мусорные контейнеры превратились в одно залитое красным светом месиво. Ногам стало обжигающе жарко.

— Матео! — я услышал крик Алисии. — Где вы?

Её крик вернул мне решимость. Да, вот сейчас. Сейчас. Едва влезу в ящик, разорву ей платье ещё сильнее и трахну. Получу компенсацию за весь этот грёбаный день!

Эта злая, почти животная мысль распалила так, что я разгрёб контейнеры. Сделать это было уже сложнее, потому что куча снова пришла в движение. И буквально впрыгнул в нишу, падая туда вместе с коробками и салфетками. Я едва успел закрыть люк, прежде чем смертоносный жар расплавил мусор.

Пару секунд я не мог открыть глаза, поверить, что жив. Лежал и успокаивал дыхание. Неизвестно, сколько ещё времени придётся провести здесь и хватит ли кислорода. Проверил, на месте ли бластер.

Взглянул на Алисию. Она лежала на спине в каких-то сантиметрах от меня. В нише было тесно. Её освещали тусклые жёлтые светодиоды по периметру.

Я глядел на светлую кожу, открывающуюся сквозь разрывы на платье. Ткань на груди Алисия удерживала руками, но всё равно выглядывал край кружевного лифчика. Разрез вдоль всего бедра. Ужасно хотелось её потрогать. Я же её спас. Вот мой трофей.

Только вот смотрела она на меня так испуганно. А я ж не животное. Навоображать себе это одно, а вот изнасиловать беззащитную девушку… совсем другое. Вряд ли она сейчас соблазнится. Я осторожно накрыл её руку, лежащую на груди, пытаясь успокоить. Дрожь её маленькой ладони не унималась. Пусть мысли о теле Алисии и бодрили меня, лучше пока оставить их.

Я проверил связь, но коммуникатор по-прежнему не работал. Какого чёрта? Кто-то глушит?

— Тише, тише, — сказал я, протягивая Алисии пиджак. — Надень. Он тоже рваный, но не такой, как твоё платье.

Она расторопно, насколько это можно было сделать в тесном помещении, надела пиджак и застегнула на все пуговицы. Я даже почувствовал лёгкую досаду, когда от моего взгляда укрылись соблазнительные прорехи в платье.

— Скоро кончится переработка, и мы выберемся отсюда, — пробормотал я, вытаскивая грязную салфетку из её волос.

— Точно? — одними губами спросила Алисия.

— Точно, — я улыбнулся. — Ты знаешь, кто были эти люди? Которые пытались тебя похитить?

Алисия прикрыла веки, закусила губы. Мне показалось, что она знала ответ, но чего-то боялась.

— Всё будет хорошо, — ласково, как ребёнку, промурлыкал я.

— Хочется вам верить.

— Ну хватит, говори открыто. Ты просилась мне в жёны, а на простые вопросы не отвечаешь, — шутливо сказал я.

Алисия напряглась, спрятала рот за воротом моего пиджака. Будто боялась говорить.

— Я не знаю, как с вами общаться, не знаю, как вы отреагируете, — прошептала она спустя пару мгновений.

— Для начала давай ты перестанешь мне уже выкать? Мы с тобой вместе в мусоре повалялись, через такое прошли, — усмехнулся я, понимая, что надо бы немного расслабить Алисию. — Забавно, ты меня на бал наряжала, а мы оказались на помойке.

Я откинул от своего бока контейнер. В нашем убежище слегка попахивало гнилыми овощами. Снаружи слышался приглушенный лязг железа и шипение.

— Это не забавно, это грустно. Я старалась… — она потерла глаза.

— Да, изумительное было платье.

— Спасибо, — улыбнулась Алисия.

— А рубашка вообще спасла мои ребра от перелома, — я закусил нижнюю губу и пристально посмотрел ей в глаза.

Она молчала, выдерживая мой взгляд, и только через несколько секунд опустила голову.

— В вашей… то есть в твоей биографической справке написано, что ты убил сорок сдавшихся в плен сотрудников научного центра, — прошептала Алисия. — Наверное, это пропагандистская ложь?

— Там была война, Алисия, случалось разное, — только и смог из себя выдавить я, и сам на этот раз не ответил прямо на вопрос. — Но тебя я не обижу. Наоборот, как видишь, пытаюсь защитить.

От этих слов лицо Алисии потеплело, но она прикрыла веки на несколько мгновений. Видимо, справляясь с чувствами.

Я незаметно положил свою руку рядом с её ладонью, лежащей на полу ниши. Хотелось коснуться. Причём я был вымотан забегом и борьбой с мусором, так что жгучего желания не испытывал. Просто нежность.

— Этих людей послал мой отец, — пробормотала Алисия.

— То есть я зря их убил? — изумлённо посмотрел на неё я.

В голове всё смешалось. Я получается, спас Алисию от возвращения на Землю. Домой.

— Когда Гомер меня похитил и сказал, что я должна выйти за Троя, я даже обрадовалась. Потому что после учинённого Троем отец едва вырвал меня из лап СИБ, и решил быстро выдать замуж за мистера Бранимира Легойду, бывшего советника Императора, чтобы тот меня защитил…

— И он тебе ужасно не понравился? — я подмигнул Алисии, сообразив в чем дело.

— Лучше уж Трой… чем этот старый затворник, — она вдруг отвернулась, смущаясь. — Я должна была стать такой же затворницей. Жить в подземном бункере на Марсе.

— Ну вот, стало понятнее, но я же тоже не предел мечтаний, — я осторожно положил свою руку на ладонь Алисии, наверное, рассчитывая, что она скажет, что я ей нравлюсь.

— Ты приближен к будущему Императору…

От этих слов я испытал волну колкого нетерпения. Вот в чем дело? Меркантильный интерес… Хотелось от её ладони скользнуть к бедру, сделать разрез на платье побольше.

— Ты сама этого Императора видела. Реальной власти у этого Императора ноль, — сказал я, всё-таки сдерживаясь. — Так что я точно на роль жениха не гожусь.

Но Алисия отодвинулась от меня, руки сложила на животе в замок. Закрылась от меня. Стало даже обидно.

— О… я, кажется, понял, чего ты хочешь… тебе нужен просто симпатичный парень, с которым ты будешь блистать на приёмах?

Она удивлённо взглянула на меня.

— Женитьба нужна лишь, чтобы парень, то есть я, не сбежал?

Алисия вдруг усмехнулась. А я услышал, что монотонный шум за пределами ниши стих. Закончилась переработка. Можно попробовать выбраться. Я дёрнул ручку люка. Но он не поддавался. Я попробовал ещё. Затем ещё.

Maldito sea! Открыть его, вероятно, можно только с другой стороны.

Трой

Когда мы вышли, двое охранников бегло посмотрели на Принс, но вида не подали, что она одета как-то не по дресс-коду. Простая немного потёртая коричневая куртка и тёмно-песочного цвета свободные штаны. Никакого платья. На ногах тяжёлые с магнитной подошвой ботинки. И Принс чувствовала себя гораздо свободнее. От этого свободнее себя чувствовал и я.

— Марс Трою, мы выдвигаемся на приём, — передал я по связи Сантьяго.

Как ни странно, тот не ответил. В динамике слышалось лишь шипение.

— Фобос Трою, — настороженно произнёс я, но снова услышал лишь молчание.

— Сантьяго с Матео не отвечают, — сказал я Принс.

— Если Гомер что-то с ними сделал… — её голос окрасился злостью. — Я…

— У нас тоже нет связи, — ошарашенно пробормотал один из охранников. — Кто-то глушит…

— Ложись! — заорала Принс, надавив на плечи.

Тут же воздух разрезали лучи бластера, оба охранника упали на пол, истекая кровью. Меня же чудом не задело, потому что я успел пригнуться от крика Принс.

Она схватила оружие охранника, и мы вместе спрятались за переборкой.

— Впереди двое или даже трое в фототропном камуфляже, — прорычала она. — Собирались убить Императора…

Я подцепил ногой бластер, и едва в голень не угодил луч. Но я успел подтащить оружие к себе.

— Как ты их увидела?

— Глаз-алмаз, — ухмыльнулась Принс, прижимаясь ко мне.

Принс высунулась, чтобы выстрелить и мне показалось, что кого-то ранила, судя по сдавлененному шипению. Я попросил нейросеть, чтобы она высветила мне тепловые точки. Чтобы я наконец увидел местоположение стреляющих.

Свет погас, снова раздались высокие звуки выстрелов бластера, а потом тихий стон.

Стон Принс.

— Трою мать, я их больше не вижу, — рыкнула она, прижимаясь к стене.

«Всего лишь чиркнуло! Давай, соберись. Глазей лучше, принцесса, сраная», — эти мысли звучали в моей голове голосом Принс.

Это были её мысли. Я слышал их. Неужели в неё всё-таки попали? Я не поворачивался к Принс, а чуть выглянув из-за переборки, смотрел в темноту коридора, где явственно видел приближающиеся две красные фигуры.

Сначала разберусь с ними. Нейросеть высветила и прицел у моего бластера. Эту идею мне ещё на Линдроузе подкинул Сантьяго. Красные фигуры. Красные фигуры, которые хотят отнять жизнь моей девочки.

Нейросеть подсветила уязвимые места в броне врагов. Шея. Нижняя часть живота. Ступни. Я не мешкая выстрелил в шею одного из врагов и спрятался за переборкой. Раздался гул падающего на пол тела.

Сталь переборки зашипела от попаданий бластера.

Остался ещё один. От Коня пришло сообщение, перекрыло мне часть обзора, но я не мог отвлекаться. Я присел и выстрелил выскочившему из укрытия в ноги и следом в живот.

Красная фигура превратилась в красную кляксу на полу.

«Я технических шахтах. За мной погоня», — прочитал я сообщение от Коня. — «Уровень повреждений близок к критическому»

«Спрячься где-нибудь», — передал я ему.

«Пытаюсь», — пришёл ответ.

С тяжёлым сердцем я повернулся к Принс.

— Тебя ранили? — мой голос дрогнул.

Конь… теперь Принс. Всё неумолимо сползало в какую-то катастрофу.

— Цар…цапапнуло просто, пустяки, — сказала Принс. — Обработала заж… зажив…. мазью.

«Пустяки, конечно… только живот болит кошмарно, так что и обезбол не помог, кровь не останавливается и голова кружится. Ну-ну. Принс, скажи ему это, пусть пожалеет бедняжку, тебе же так нравится, когда он тебя жалеет. Не до жалости сейчас».

Этот поток мыслей звучал каким-то ворчливым жёстким голосом. Голосом Принс, но только будто охрипшим и злым. Это она с собой так разговаривает?

Я подошёл к ней, приложил руку к животу. Ткань куртки была насквозь мокрой. Пропитанной кровью.

— Нам срочно нужно в лазарет, — я подхватил Принс на руки, она была такая лёгкая, что я даже не чувствовал её веса, или дело было в волнении.

— Ну… что ты творишь? — вяло засопротивлялась Принс, а голос её стал тягучим, слегка сонным. — Я могу…идти сама.

Я её не слушал, запросил у нейросети карту станции. Хоть бы лазарет был на этом этаже. Ведь если нет света, велика вероятность, что и лифты отключили. Что вообще происходит? Кто напал на нас?

Перед глазами открылась карта этажа. Лазарета здесь не было, зато был пункт охраны. У них могла быть передовая аптечка с нанитами, которыми хотя бы временно можно залатать Принс. Нужно было идти туда. Нестись со всех ног.

— Поставь на… — пробубнила неразборчиво Принс, когда я поспешил вперёд по коридору.

«Молчи, береги силы, — сказал я ей мысленно. — Ты серьёзно ранена. Если хочешь сказать что-то, лучше давай разговаривать вот так?»

Она не ответила, а я ощутил, как мне на плечо безвольно упала её голова.

— Эй, держись! — прикрикнул я уже голосом. — Не теряй сознание…

«Меня как будто засасывает в унитаз», — услышал я её мысли.

«А ты не засасывайся, — ответил я. — Пожалуйста».

«Кажется, меня туда что-то тянет…»

«Держись за мой голос»

— О! Мы что с тобой разговариваем мыслями? — она вдруг резко пришла в себя, дёрнулась.

— Да, разговариваем, — тихо сказал я, удобнее перехватывая её. — Давай так и будем говорить мыслями?

До пункта дислокации охраны оставалось ещё несколько коридоров и общий зал. Может, в общем зале будут те, кто сможет помочь?

«Мне так приятно, что Трой меня несет».

Эта мысль Принс сладкой теплотой легла на сердце.

«Обязательно буду носить тебя на руках, когда всё закончится. Хоть каждый день».

«Твою мать, ты, что это слышал? Мне теперь даже и подумать ничего нельзя? Ты будешь знать всё?»

Я не успел ей ответить. Споткнулся обо что-то. Тело. Чуть не упал, но удержался. Затем ещё одно. Вот куда подевался весь персонал?

Я сглотнул горькую слюну. Было темно и тихо. Только едва слышимое гудение вентиляционных систем корабля угнетающе давило на психику. Так. В пункте охраны должны быть передовые аптечки.

Принс снова лежала в моих руках безвольной марионеткой. А главное, я не слышал ни одной её мысли. От этого по спине шла дрожь.

«Принс, держись за мой голос!»

Ответила лишь полная отчаяния тишина.

Я крепко прижал её к себе. Не почувствовал сердцебиения.

— Принс!

Вдруг перед глазами вместо кромешной темноты увидел зеленый луг с красными цветами. Ощутил одновременно воодушевление и едкое сокрушительное горе. Горе, которое не давало вздохнуть.

«Я никогда… больше не увижу… эту красоту», — донеслась до меня мысль Принс, еле слышная, обрывистая, болезненная.

«Увидишь, обещаю».

Снова в голове воцарилась тишина. Обжигающая страхом. Может, я просто потерял её волну. А может…

Так не хотелось думать о том, что случилось непоправимое. Я представлял, как кладу Принс на траву, как подношу к её лицу полевую ромашку, как она улыбается. Мне так хотелось передать ей свой образ. Смотри, малыш, всё будет. Только не…

Только оставайся здесь. Тишина в ответ. Холодная тишина. Мой пиджак уже тоже пропитался кровью.

Я подобрался к двери отсека пункта охраны. Чёрными горками в черноте коридора лежали тела. Перебираясь через них, я подошёл к двери. Она была закрыта. Я ощутил, как надежда ускользает сквозь пальцы, как что-то тёплое внутри меня окунается в ледяную воду.

Может, у охранников есть передовая аптечка с нанитами. Я осторожно положил Принс на пол. Пульс на её шее прощупывался очень слабо. Едва-едва.

Я подскочил к мёртвому охраннику, пошарил аптечку в кармане разгрузки.

«Синтетическая плоть», — обозначила название нейросеть.

Не то. У Принс какие-то внутренние повреждения. Я пошарил в другом кармане.

«Малыш, ты меня слышишь?», — потянулся я мысленно к Принс, надеясь услышать подтверждение, что она жива.

В голову закрался образ, как она сегодня прижималась к моему бедру щекой. Как это было жарко, и как нежно в то же время. Мурашки пошли по спине. Сладкие и болезненные одновременно.

«Ах, да, я забыла, какая у меня некрасивая спина», — голос Принс снова прозвучал в моей голове, вклинился в разум вместе с воспоминанием.

Очень смутным, редеющим, как утренний туман. С тем чудесным моментом, когда я мыл ей спину в душевой на «Тореадоре». Когда я сказал, у неё очень красивая спина. И это видно очень важно для Принс.

«Очень красивая», — повторил я мысленно, стараясь зацепиться, удержать в своём сознании присутствие Принс.

А руками попутно шарил в разгрузке другого охранника.

«Шрамы пустяки, Принс, но мне очень больно думать о том, как ты их получила, — я старался не прекращать с ней связь, не останавливаться, просто изливать то, что на душе. — Как кто-то бил тебя, как ты страдала. И мне так чертовски больно за тебя».

Аптечка этого охранника оказалась пуста. А тишина разрывала сердце.

Вместо ответа Принс я увидел образ. Серую стену, ощутил связанные над головой руки. Злую. Злую беспомощность. И далекую сотканную из тонкой дымки боль. Она исчезала вместе с образом. А я открывался ей. Старался почувствовать сильнее. Увидеть чётче. Ухватить.

А руками я рыскал в карманах загрузки уже третьего охранника.

Матео

Мы, получается, здесь замурованы? Есть шанс, что если никто не придёт, то мы умрём здесь? Нет. Кто-то обязательно придёт. Сантьяго кого-нибудь пришлёт. Если, конечно, станция не атакована кем-то кроме спасителей Алисии.

Я сжал двумя руками металлическую перекладину на дверце выхода из ниши. До боли в мышцах. Чтобы куда-то девать досаду и разочарование.

Повернулся к Алисии и наткнулся на испуганный взгляд:

— Нам отсюда не выбраться?

— Пока нет, — спокойно ответил я, понимая, что если Алисия начнёт паниковать, то воздух у нас закончится быстрее. — Но скоро выберемся. Пройдет немного времени, и дверь откроется. Видимо, какой-то буферный режим.

Я городил какую-то ересь в надежде, что Алисия купится. Она не сводила с меня пытливых глаз. В полутьме они блестели, как два малахитовых камушка.

— Правда?

— Конечно, правда. О чём мы там говорили? Ты же понимаешь, что в такой шаткой ситуации думать о приёмах, тем более со мной в качестве жениха, глупо?

Я не ждал её ответа, уже привык, что она игнорирует неудобные вопросы. Говорил, чтобы говорить.

Мы в западне. А я впервые не ощущал безудержного желания жить, как раньше. Мы в западне. И этот факт не вызывал у меня содрогания. Или суматошного поиска выхода. Как будто так и должно быть. Весь мой отряд погиб, за исключением Кали. Кали переметнулась. Боль от этого начала доходить до меня со всей сокрушительной мощью.

— Иногда в минуты отчаяния только глупость и держит на плаву, — раздался голос Алисии, неожиданно искренний, и я снова посмотрел на неё.

— Это верно. Я сам долго жил, лелея глупую надежду, что когда мы победим, я организую большой концерт, а Кали будет мне подпевать из первого ряда.

Два малахитовых камушка вызывали во мне чувство вины за упаднические мысли. Ладно я, но Алисия. Она ещё совсем юная. Мучительно думать, что и она умрёт здесь со мной. Да, возможно, смерть будет быстрой. Бластер у меня есть. Но…

— Мне жаль, что твоя девушка погибла, — негромко произнесла Алисия. — Прости за грубые слова, что я сказала при первой встрече. У вас здесь всё по-другому устроено.

— Кали, оказывается, не умерла, но нашла себе другого…

— Какой позор…

— О да, — ухмыльнулся я. — Позор был знатный. Рассказала, какой я дурак, прямо при нём. Она и поцеловала его, чтобы я видел.

Дыхание учащалось. Кислорода становилось меньше.

— Омерзительно, — как-то даже с сочувствием пробормотала Алисия.

— Не то слово.

— А буферный режим ещё не прошёл? — как-то обречённо спросила она.

— Нет. Будет характерный писк, — соврал я.

— Сразу после того, как мы задохнёмся? — по её выразительному взгляду я понял, что она меня раскусила.

— Bésame, bésame mucho (Поцелуй, поцелуй крепче) — тихо запел я. — Como si fuera esta noche la última vez (Ты уже знаешь, что это последняя ночь)

Я понимал, что это бесполезная трата кислорода, но очень хотелось ответить ей песней.

— Bésame, bésame mucho, — неожиданно продолжила мотив Алисия. У неё был высокий, довольно поверхностный голос, но пела она с душой. — Que tengo miedo a perderte, perderte después? (Как же разлуку теперь нам с тобой превозмочь?)

Она знала эту старинную песню! Мне так понравилось, что я буквально воспрял духом.

Так. Ну чего я драматизирую. У меня есть излучатель бластера, можно попробовать расплавить замок. Только я понятия не имею, как его перенастраивать. Такими вещами всегда занимался Смарт.

Я живо приподнялся. Достал бластер из-за пояса и поглядел на него. Раскрутил корпус — это я умел. Перед глазами предстали хитросплетения проводов и трубок.

— Что ты делаешь? — спросила Алисия.

— Пытаюсь сделать так, чтобы эта ночь у нас была не последней, — улыбнулся я. — Для этого ищу способ перенастроить луч бластера в более сконцентрированный, чтобы расплавить замок. Но опыта такого у меня нет.

— Можно мне? — вдруг спросила она, протягивая ладонь

— А ты вообще бластер в руках держала когда-нибудь? — с недоверием спросил я.

— Бластер нет, но у меня был курс физики излучателей, мы ими разрезали слои молекул для специальных тканей, — Алисия поиграла пальчиками, еще сильнее вытянув руку. — Плюс у меня в голове нейросеть.

— А, точно, вы там в Империи все модифицированные, — я выдохнул, отдавая ей бластер. — Ты только с ним поделикатнее, он голенький…

Она улыбнулась. Хотя я видел в её глазах страх. Несколько мгновений Алисия пялилась на излучатель, видимо, разговаривала со своей нейросетью. Затем достала из волос шпильку, что-то ковырнула в проводах, нажала на какой-то переключатель у рукоятки.

— Теперь мощности должно хватить, — сказала Алисия, возвращая оружие мне.

— Главное, чтобы меня не расплавило вместе с замком.

Я взял бластер, подлез к дверце в том месте, где мне казалось, находится генератор магнитного поля, удерживающий её в закрытом положении. Ну расплавлюсь, ничего страшного. Хуже всё равно уже не будет.

Оглянулся на Алисию.

— Ответь мне на один вопрос, пока меня не зажарило.

— Тебя не должно зажарить…

— Ну а вдруг? Ответишь?

— Ладно, — она любопытно уставилась на меня.

— У тебя же сегодня был первый поцелуй?

Она прикрыла веки, смутившись.

— Да, первый.

— А тебе не хочется повторить? Ну, если я не зажарюсь?

— Уговор был только на один вопрос, — тихо сказала Алисия, но улыбнулась завораживающе тепло, что эту улыбку можно было считать за «да».

— Ну вот ты как всегда… уходишь от ответов, — я усмехнулся и нажал на спусковой крючок бластера.

Луч из него ударил действительно мощный, но, к счастью, направленный, и я остался цел. Металл проплавился быстро. Хотя жар заставил меня покрыться бисеринками пота. Вскоре я услышал характерный щелчок. Дверца открылась. Открылась!

Я тут же толкнул её, и в душное помещение резервуара пахнуло воздухом из отсека. Можно было дышать свободнее. Я сразу же вернул на бластер корпус и осторожно выглянул наружу, держа перед собой оружие. Передо мною раскинулся коридор мусороперерабатывающего отсека, у потолка мигали красные лампы аварийного освещения. Слышался какой-то далёкий шум.

— Алисия, ты чудо! — я протянул ей руку, помогая выбраться.

— Это не чудо, а всего лишь нейросеть, — сказала она, оказываясь рядом.

Пару мгновений мы смотрели друг на друга молча. Я вдруг понял, что больше не вижу в ней лишь средство для того, чтобы забыться. А она почему-то разглядывала мои губы.

— Мне хочется… — начала она, но я вдруг услышал какой-то нарастающий металлический лязг, будто к нам бежали шаркающие ногами роботы.

Я огляделся. Из-за разносящегося эха сложно было понять, с какой стороны к нам движется враг. Такое ощущение, что со всех сторон. И не определить, как близко. Есть ли ещё пара минут, или прямо сейчас он выскочит из-за угла?