Арестантка: Тюрьма Рая

Глава 23. Питомцы

3112

До чего же странно обнимать бывшую невесту своего жениха. Вряд ли я ей хоть немного симпатична. Но мне казалось, что только это и успокоит Алисию. И действительно, она почти перестала дрожать, когда я крепко притиснула её к себе. Как подругу, как сестру.

Мой взгляд случайно упал ей на шею, и меня как молнией пронзило. Дыхание перехватило. Вверху, почти у самого подбородка Алисии, была какая-то родинка. Темная, едва ли не чёрная, ярко выделялась на белой коже. И траханные звёзды!

В форме звезды. Как у Шёпота.

А на ладони Алисии обнаружилась ещё одна. Раньше же их не было! Я сделала шаг назад.

— Ты… что, лапала браслет? С Троем что-то случилось? Браслет больше не в его руке? — вопросы сыпались на меня один за другим.

— Что? Какой браслет? — непонимающе лепетала Алисия. — Ничего я не трогала.

Снова шипение шоу-шоу-шоу прошло рябью по моему сознанию. Взбудоражило ещё сильнее. Показалось, что доносилось откуда-то из-за угла и сверху. Неужели шоут проснулись? Я же оставила яйцо в каюте на станции, не стала брать с собой на приём. Твою мать, если они сейчас бродят и жрут людей, то это просто катастрофа.

Почувствовав, как съёжилась Алисия, я тёплым уверенным движением взяла её за руку. Мы вместе. Она должна это ощущать, чтобы не паниковала. Её рука казалась такой нежной на ощупь, что я даже провела своим шершавым пальцем по её тыльной стороне. Это немного сняло и моё напряжение. Справимся.

Снова раздалось шипение, я подняла голову, боясь увидеть огромную сороконожку, ползущую по стене. Но… В свете продолговатых ламп вдоль коридора увидела крошечные искры. Неоново-фиолетовые. Они парили, словно пылинки. В душе что-то отозвалось страхом. Первобытным ужасом. Гомер использовал ту штуку? О которой говорил Трой? Какого чёрта всё становилось только хуже? Ну куда ещё хуже?

Спина покрылась изморозью. Я будто почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Будто в коридоре кто-то был ещё.

— Что происходит? — запищала Алисия, и спряталась за мою спину.

Если бы я, мать вашу, знала, что происходит. Если это то, о чём я думаю, Гомер собирается убить всех здесь.

Мне показалось, что из-за угла коридора кто-то вышел.

— Кто это? — голос Алисии дрожал.

— А что ты видишь? — спросила я, потому что я чувствовала чьё-то присутствие, но никого различить не могла.

— М..муж. чину, темноволосого с бородой, в берете Че Гевары… — пробубнила она, вжимаясь в меня сзади, будто пытаясь со мной слиться.

— Какого ещё Че Ге…вары? — спросила я.

— Революционера… из двадцатого века…

Вдруг всё срослось. Та дурацкая шапка на Карлосе.

— Ты видишь Карлоса? Моего брата?

Если у Алисии такая же теперь родинка, как и у Шёпота, значит она может видеть Карлоса. Так?

— Он идёт к нам, — Алисия попыталась убежать, но я схватила её за руку.

Помощь Карлоса была бы нам очень кстати. Я ощущала, что он здесь. Ощущала теплое прикосновение к самому сердцу, как в те моменты, когда брат убирал мне прядь за ухо, мягко проведя по виску. Он здесь.

— Карлос что-то говорит?

— Его… же казнили, — лепетала Алисия.

Я повернула её голову к себе, прикоснулась ладонями к щекам, заглянула в глаза:

— Ты же хочешь нравится Матео… Для этого нужно быть прям героиней! Очень важно знать, что сейчас Карлос говорит.

Она посмотрела на меня не мигая. Зрачки её были расширены от ужаса.

— Я понимаю, что тебе страшно, но послушай, что говорит Карлос, и всё перескажи мне, — я стёрла пальцем слезу с её щеки. — Я обязательно расскажу Матео, какая ты молодец. Пожалуйста. Я рядом. И Конь тут. Если что, мы тебя защитим.

Алисия скривила лицо, видимо, пытаясь собраться. Зажмурилась, но всё-таки открыла свои перепуганные глаза. В моей душе тихо зажглась надежда. Карлос. Карлос всегда помогал. Всегда знал, что делать. Он точно поможет! Абсолютно детская мольба, наверное, отразилась в моих глазах. Алисия выдохнула и развернулась.

— Спроси у него, где Трой, — сказала я.

— Тр… Троя забрал Г… Г… — Алисия запиналась, и я опустила ладони ей на плечи, как бы обозначая, что она умница. — Гомер…

Вот скотина. Бежит с корабля, забрав с собой самое ценное для меня?

— Где они?

— В ангаре. Карлос говорит, что настал момент икс, — начала она, всматриваясь в темноту, туда, где якобы стоял Карлос. — Нужно собраться.

Мои пальцы, лежащие на плечах Алисии, вжались в пиджак, в который она была одета. Сердце отчаянно колотилось о рёбра. О чём, твою мать, Карлос говорит? Нам сейчас не мотивационная агитка нужна, а конкретная помощь! Я живу в долбанном моменте икс. Расслабляясь лишь в объятиях Троя.

Но я молчала, вслушиваясь в каждое слово, произнесённое ртом Алисии. Потому что через него говорил мой брат. Он скажет важное. Обязательно.

— Империя отправила свои войска, и через три дня… через три дня они будут здесь, — пробормотала Алисия. — А Гомер решил принести в жертву Раю людей на станции. Через десять минут коридоры станции заполнит ядовитый газ. Я бы… на твоём месте ринулся бы в сторону ангара, освободил Троя и улетел бы в сторону Броссара.

Я ничего не ответила, в принципе, всё это было предсказуемо. Понятно, что Гомер использовал штуку, которая ставит звезды массово. И теперь собирался всех отравить газом.

— Карлос… говорит, что знает, что ты захочешь всех спасти, — Алисия сделала паузу, прикусив на мгновение губы. — Спасти даже тех, кто притеснял вас, или смотрел на это сквозь пальцы.

Конечно. Трой мне иного не простит. А ведь где-то здесь находится тот тип с Пегаса, который три года издевался надо мной. Я была бы непротив, если бы он мучительно умирал. Да и все эти люди на станции. Кто они нам? А если их смерть сделает Вегу полностью пригодной для жизни, а не кусками?

Я поглядела на Алисию, она вон тоже жизнью наслаждалась, пока я корячилась на Пегасе, пытаясь выжить каждый божий день. Но эта же Алисия самозабвенно заставляла меня лежать, потому что так сказал Матео.

— Что нужно делать, чтобы спасти людей на станции? — спросила я. — Приносить в жертву мы никого не будем.

Алисия внимательно посмотрела на меня. Мне даже показалось, что впервые не сверху вниз.

— Он говорит, что мы не успеем. В управляющей траншее воздухоочистки тридцать резервуаров с газом. Слишком много, чтобы Конь успел… Времени осталось десять минут. Лучше бежать прямо… сейчас в ангар.

Я снова услышала шоу-шоу-шоу. На этот раз совсем близко. И скрежет лапок по железному полу. Надо было отсюда бежать. Инстинкты орали, вызывали зуд в ногах. Бежать. Конь, кажется, драпанул уже куда-то, слившись со стеной.

— Должен быть способ… — сказала я.

— Карлос исчез, — дрожа ответила Алисия, а я ощутила это и без её слов. Мир вокруг вдруг стал холоднее. А в глубине моей души заворочалась боль от потери.

А из-за угла коридора показалась морда с жёлтым глазом. Узкий зрачок-полоска был устремлён на меня. Я снова взяла Алисию за руку, спрятала её за свою спину, привела бластер в боевое положение. Если тварь здесь одна, то я знаю, что делать.

Стрелять в долбанный глаз.

Я помнила, что шоут на корабле Альдо слушались меня, но эти же из нового выводка. Тварь медленно ползла к нам. Смотрела мне в глаза. Будто изучала. Маленькие членистые ножки переступали по полу. Чёрная спинка отливала в свете ламп сиреневым.

Очень красиво. Такая красивая спинка. На ней был какой-то узор, напоминающий газовые облака в космосе. Мне захотелось прикоснуться. Погладить. Да и насекомое ползло так, будто само боялось, или очень хотело понравиться. В голове пронеслись странные мысли. Спусковой крючок бластера уже сделался мокрым от моих вспотевших пальцев.

Ангар в той стороне. Там, откуда вышла сороконожка. Надо её убить и бежать туда. Я ощущала, как ладони Алисии вцепились мне плечи.

— Ч..т-о эт-то? — севшим голосом пробормотала она.

Я не ответила, не могла отвлечься. Держала тварь на мушке. Всего одна. Кажется, одна сороконожка. И я уже почти нажала на спусковой крючок. Как увидела, что из-за угла появилось ещё несколько пылающих жёлтых глаз. Нам крышка. Мы умрем раньше, чем пустят газ.

Только я успела окунуться в ужас, как та, самая первая сороконожка-красотка, оказалась рядом со мной и потерлась о мою ногу, как кошка. Что она делает? И её спинка всё ещё меня манила погладить. Ещё сильнее.

А я вдруг поняла! Мне хочется погладить тварь, потому что я чувствую, что она этого хочет. Она просит меня. Но надо ведь показать браслет главной самке? Или эти уже сразу будут слушаться, раз их мамаша слушала? Конь тем временем запищал датчиками где-то сзади.

Точно! Один Конь не успеет деактивировать тридцать резервуаров. А… Я уже насчитала десять пылающих глаз. А десять Коней справятся с задачей!

— Что это? — завизжала Алисия, вжимаясь в моё тело.

— Мои питомцы, — сказала я, проглатывая ком в горле и делая вид, что я вообще не боюсь.

— Пит-томцы? — произнесла Алисия одними губами, она стояла, словно окоченев.

— Долго рассказывать, они с Веги-7. Тамошняя фауна, так сказать, — ответила я, осматривая столпившихся в коридоре сороконожек. — Слушают того, у кого тату из звёзд на запястье. Стой смирно и не дёргайся. Всё будет хорошо.

Я мимолетно провела Алисии по спине рукой. Ужас до сих пор клокотал в груди, но настала моя очередь играть в бесстрашную героиню. Ну как иначе? Если мы обе с Алисией будем биться в истерике, то шоут могут подумать, что этих сумасшедших нужно съесть.

— Иди ко мне, Красотка, — я наклонилась, осторожно касаясь гладких хитиновых пластин. — Можно, буду звать тебя так?

Ощущения были жуткие, страшновато гладить одну из тех тварей, которые загрызли твоих друзей. Но Красотка этого не делала. Когда погибли Катран и Искра, она вероятно ещё даже в виде яйца не существовала. Другие «питомцы» просто глядели покорно, и не похоже, что кто-то из них размышлял, как нами полакомиться. Если бы шоут хотели, то мы с Алисией уже бы похрустывали у них на зубах. Надо попробовать им объяснить, что делать. Это шанс спасти станцию.

— У нас восемь минут осталось до того, как выпустят ядовитый газ… Поможете? Нужно пробраться по… по… управл… управляющей тр-траншее воздухоочистки.

Я говорила, но дрожь просачивалась в голос. Это казалось одновременно глупым и безнадёжным. Надо бежать в ангар за Троем, это всё, что я могу.

На меня уставился десяток желтых глаз. Смотрели, будто смысл слов до них не дошёл. Шоут перебирали передними лапками в воздухе. Но не пытались сожрать. Стояли, делали вид, что слушали. И всё новые особи прибывали в коридор.

— Конь? Это же твои сородичи? — спросила я, повернувшись к роботу. — Ты можешь им показать, куда идти? Кажется, они не в курсе, где находится управляющая траншея, да и вообще, вряд ли знают, что это такое…

Конь замигал паяльником в тревожном ритме.

— Тебя, что ли, тоже уговаривать надо? Времени нет! — рявкнула я.

Робот тут же отцепился от моей ноги и с опаской пополз к чёрным питомцам. Твою ж, питомцы, это же от слова «питание». Главное, чтобы, спасая станцию, они никого не сожрали.

— Делайте то же, что и он, — сказала я сороконожкам, показывая на Коня. — Идите за ним. Он вам всё покажет.

И… много страшных чёрных морд уставились на меня. Узкие зрачки их как-то недоуменно расширились.

Поняли они или нет? Сердце отчаянно застучало. Неужели я зря потратила время? Наверное, Гомер уже запихнул Троя в корабль? Они улетают, пока я тут пытаюсь всех спасти, объясняя, что нужно делать, огромным насекомым?

Может, этот выводок тупой? Бракованный? Нужно было брать с собой другое яйцо?

Но вдруг шоут засуетились, некоторые из них подползли к Коню.

— Молодцы! Соображаете? Да? — я на радостях погладила ещё раз Красотку по отливающей перламутром спинке. Такая гладкая она была и леденяще холодная. Но сороконожка приподняла голову, как бы пытаясь снова нарваться на ласку.

Конечно, я погладила ещё. Бесконечно повторяющееся шоу-шоу-шоу уже не пугало, не вонзало в грудь страх.

— Миленькие, я вас всех поглажу, только сходите с Конём, выключите питание резервуаров, — умоляющим тоном попросила я.

Краем глаза я увидела, что одна из сороконожек потянулась к Алисии, зацепилась ей за подол платья, поднялась на задних лапах. Алисия сжала губы, давя крик. Не дернулась. Молодец. Резких движений точно делать не стоит. Если укусят, быть беде. У меня чуть сердце не прыгнуло в пятки. Алисия осторожно коснулась рукой изогнутой спинки, и сороконожка довольно отскочила назад. Я выдохнула.

— И Алисия вас всех тоже погладит, — сказала я, увидев, что шоут стройным рядом ринулись за всё ещё тревожно мигающим паяльником Конём.

— Кажется, получается, — выдохнула я. — Теперь в ангар за Троем!

Алисия взглянула на меня устало, но кивнула. Можно было, конечно, оставить её где-то здесь… только в опасности она в любом случае. Там хотя бы будет со мной.

Едва я сделала пару шагов, как чуть не споткнулась, а в душе почему-то поселилась странная тоска. Такая бывает, когда не хочешь с кем-то расставаться. С кем-то очень важным. Со мной. Я опустила глаза вниз и увидела Красотку. Я точно была уверена, что это она. И по узору, и по внутреннему ощущению.

— А ты хочешь пойти с нами? — спросила я, уже зная ответ.

Помощник нам не помешает. Охранник даже.

— Ладно, идём, — сказала я, и приятное чувство важности откликнулось в сердце жаром силы. Ощущением, что мы справимся. Всех спасём.

Алисия сощурила глаза, внимательно разглядывая Красотку. Что там творилось в этой белобрысой башке сложно сказать. Надеюсь, Алисия крепкая, с ума не сойдет.

— Ты такая смелая… — пробормотала она, подняв на меня взгляд. — И они тебя действительно слушают…

— И ты тоже крутая, — прошептала я, беря её за руку. Мы быстро двинулись к выходу.

У меня возникла шальная мысль. Если Гомер пытается сбежать на своём корабле… там же Вараха и Тардис. Они тоже в заложниках, как и Трой? Надо попробовать связаться с ними.

«Принс! Ты жива?», — услышала я голос Троя в голове, когда мы уже выбрались из коридора апартаментов класса люкс.

Сердце заныло тонкой радостью.

Трой

Я чувствовал слабую, будто не свою, боль в спине. Меня тащили за щиколотки по полу, и тянущее нытьё расползалось по ногам.

Грудь была тяжёлая, дыхание получалось поверхностным, рваным. Двигаться я всё ещё не мог, пытался пошевелиться, но сигналы от мозга растворялись в какой-то вязкой каше, так и не доходя до конечностей. Действие яда усиливалось.

Перед моим взглядом проносился пересечённый трубами потолок, который от движения сливался в серебристо-синюю реку. Я словно плыл в стремительном течении будучи оторванным от дерева листом. С трудом раскрытые веки так и норовили схлопнуться обратно. Сознание пыталось провалиться в темноту, но я удерживался на грани. Цеплялся глазами за то силовой кабель в сверкающей изоляции, то за небесного цвета трубу воздухоочистки.

А ещё вслушивался в голос Принс, в её мысли, которые придавали сил и успокаивали.

«Жива. Мы с Алисией в норме. Мой выводок… ну помнишь, яйцо… они проснулись и занялись резервуарами газа. Надеюсь, они успеют их деактивировать. Гомер хочет здесь всех отравить, наверное, Альдо испортил ему планы на Альфа Центавра. Ты меня слышишь?».

Эти новости позволили воспрять духом. Я представил, что сжимаю кулаки, и у меня, кажется, получилось пошевелить кистью.

«Слышу, твой голос мне помогает. Гомер отравил меня ядом какой-то мухи… я могу потерять сознание».

Нынешнее состояние напоминало мне то, когда я оказался в подпространстве в виде бестелесного существа. Тогда я создавал себе тело, представляя его в мельчайших подробностях.

Сейчас я делал то же самое. И… это будто помогало преодолеть действие парализующего яда. Главное, не уступать слабости, не вырубаться.

«Я скоро приду за тобой, моя принцесса», — разлился в груди приятной негой голос Принс.

Я не обижался на эти её шуточки уже давно. К тому же, чтоб его, Гомер второй раз похищает меня, как самую настоящую принцессу. Конечно, вряд ли похищенных принцесс волокут по полу, но надо бы сменить реноме. Я повернул голову. Получилось!

Это жутко радоваться, что сумел повернуть голову… но хоть какой-то прогресс вселял надежду. Мой взгляд упал на Гомера, идущего рядом. В руках у него была консоль. Наверняка та самая, которой можно было управлять резервуарами.

Пока меня проволокли по грузовому коридору, я уже смог шевелить обеими руками. Мы с Принс были, словно сообщающиеся сосуды, потому что её решимость передалась и мне. Да и ясность мысли вернулась.

«Я люблю тебя, моя героиня, — передал я. — На случай, если шоут не успеют, я отберу у Гомера консоль и всё выключу».

Сказав это, я прервал контакт. У меня хватало сил, чтобы вернуться в реальность. Глаза уже не закрывались.

Гомер глянул на меня и улыбнулся. Неужели он считает, что волочь сына за ноги по полу отличный показатель отцовской любви? Или это способ воспитания? Конечно же, он соврал. Соврал. Никакой он мне не отец! Мысли об этом чертовски мешали сосредоточится на том, чтобы почувствовать ноги, спину.

Я сжал кулаки. Теперь они уже сжались в полную силу.

Когда меня плечом ударили об угол, я ощутил боль. Плечо я тоже уже почувствовал. Отлично! Всё, что мне нужно сейчас, снова двигаться, освободиться.

— Очнулся… сынок. Мог бы вообще рядом со мной победно вышагивать, — ухмылка Гомера обожгла нервы. — Ты обижаешься на меня? А зря. Я бы мог тебя убить, но ты мне дорог. Помнишь, как здорово мы раньше болтали об Альфа Центавра? О справедливости?

Болтали, только всё это оказалось просто демагогией. Гомер пудрил мне мозг. Пользовался тем шоком, который я испытывал, когда побывал в колониях и своими глазами увидел жизнь людей там. Гомер мне говорил, что его душа тоже болит от сострадания. На деле же… он был готов убить колонистов.

Сосредоточение сбилось. Потребовались усилия, чтобы его вернуть. Снова представив силу в ногах, я наконец-то ощутил, что могу двигать одной стопой. А меж тем мы уже были близки к ангару.

— Ты всё скоро увидишь! Увидишь, что твой отец — Бог! — воспалённо бормотал Гомер. — А все эти предатели получат по заслугам. Трой, они не меня предали, а твою мать! Понимаешь? Она хотела построить здесь новую Империю. Хотела, чтобы ты был Императором. Но она наивно верила в этих жалких бандитов. Ты зачем-то повторяешь её ошибки, хотя должен быть на моей стороне.

Я пропускал его слова мимо ушей. Хотя они отзывались злостью. Нет. Этот придурок с манией величия не может быть моим отцом. Всё, что у нас есть одинакового — это цвет волос. Я не поверю в этот бред. Не поведусь на дешёвый цирк. Мой отец Герман Этнинс. Я всегда буду его помнить и любить.

«Ты обесточил резервуары с газом?», — передал я сообщение Коню.

«Ещё пятнадцать осталось», — пришел ответ.

Осталась половина. Если Конь и его сородичи не успеют, то через пять минут случится катастрофа. Пять минут десять секунд. Я краем глаза видел таймер на консоли в руках Гомера. Должны успеть. Но и мне бы быстрее прийти в себя. Отобрать у Гомера устройство активации и отключить отсчёт времени.

Усердно представляя мышцы своей второй ноги, я смог двигать и ею. Охранник, держащий мои щиколотки, настороженно взглянул на меня, кивнул Гомеру.

— Шевелиться начинаешь? — тот ухмыльнулся. — Действие яда у тебя проходит быстрее, но всё равно нормально двигаться ты сможешь только к завтрашнему дню. Лучше расслабься и не дёргайся.

Очень хотелось пнуть того охранника, что меня волок. Так хотелось вырваться уже сейчас. Но нет. Рано. Пну я, и что? Я должен полностью управлять телом, чтобы встать. Чтобы сражаться.

Серый, обвитый проводами и трубами потолок вдруг поднялся и растворился в помпезной белизне, на которой смутно выделялись углубления в виде квадратов. Меня притащили в ангар.

— Сэр, все наши люди собраны в ангаре, как вы и приказывали, — прозвучал знакомый мужской голос. Слегка повернув голову, я увидел, что к процессии подошел Клаус, который раньше сторожил мою каюту на корабле Гомера. — А что случилось с нашим Императором? Почему сияет его рука?

Чтоб его, мы уже в ангаре! До судна Гомера оставалось метров двадцать. Вот оно. Огромный бочкообразный железный дворец… Совсем рядом. С каждой секундой всё ближе. Меня волокут, а рука сияет… Сейчас это сияние казалось мне насмешкой. Ну почему я молнии, например, пускать не могу рукой?

На затылке наверняка уже была ссадина от трения об пол. Боль волнами расходилась по всему черепу. Но боль радовала. Я чувствую. Кажется, уже почти всё тело. Я попытался перевернуться, чтобы вырваться из захвата, но моё движение было больше похоже на конвульсию. Оборвалось так и не начавшись. Словно мышцы разучились действовать синхронно.

От досады я несколько секунд пялился в потолок, по-дурацки стилизованный под купол Пантеона в Риме. Квадратные углубления — кессоны — так плохо сочетались с космическими кораблями. Опустив взгляд, я увидел в нише стены статую русалочки. Небольшую. Сантиметров пятьдесят в высоту. Копию статуи в Копенгагене. Странно, что она была не закреплена. Постамент для неё только делают?

— Это свечение — ключ к пункту управления на Броссаре, — после долгой паузы с улыбкой сказал Гомер. — Чтобы войти нужно всего лишь предъявить пропуск.

— То есть это не свет силы и избранности? — спросил другой охранник.

— Конечно, это свет избранности, свет мессии…

— А почему мы волочим мессию так неуважительно по полу? — спросил Клаус, наклоняясь к моей руке и пытаясь лучше её разглядеть. Я заметил на его шее звёздочку. Вуаль подействовала на него? Значит, я могу с ним мысленно поговорить?

Процессия остановилась. Мне казалось, что я кожей ощутил негодование Гомера. Интересно, а знал ли Клаус о его планах?

«Гомер не хочет помогать колонистам с Альфа Центавра. Он хотел убить их ради эксперимента. Я ему помешал».

«Что? Кто? Чей голос?» — мысли Клауса заметались, и когда его глаза встретились с моими, он в момент стал белым, как молоко.

Клаус казался мне хорошим человеком, и я был уверен, что массовые убийства он не одобрял.

«Мой голос. Это я — Трой. Клаус, вот какую силу даёт свечение. Я не избранный, просто так совпало, что я могу использовать технологии пришельцев. Но я не хочу, чтобы при их использовании гибли люди, а Гомер готов пожертвовать тысячами. Сейчас он хочет отравить население станции».

Вероятно, что Клаус ничего не понял. Обмен сообщениями произошёл очень быстро. Прошло не больше пары секунд. Гомер только успел протяжно выдохнуть и начал:

— Вёл он себя плохо. Наказан. Эти молодые мессии считают себя умнее всех. Старших совсем не слушают. Поторопимся. Время уходит.

— А почему мы улетаем в спешке? — спросил Клаус и поглядел на таймер в руках Гомера. — Мы же должны были остаться здесь… Станцию же освободили.

— Нас предали, и планы поменялись, — коротко ответил Гомер.

«Он собирается убить невинных людей на станции, — передал Клаусу я. — Мне казалось, что ты не хочешь быть на стороне сумасшедшего убийцы».

— А что это за таймер? — продолжил Клаус, мысли в его голове связались в такой клубок, что я не мог разобрать, но кажется, он был разочарован. — Вы собираетесь что-то взорвать?

— Собираемся уничтожить предателей, — ответил Гомер. — Вам что-то не нравится офицер?

На мгновение повисла тишина, и процессия не двинулась. Охранники вопросительно смотрели на Гомера, ожидая приказа. А тот буравил Клауса испытывающим взглядом.

— Я на это не подписывался, — как-то растерянно сказал он.

«Они сейчас тебя убьют» — только и успел передать Клаусу я, и он пригнулся, юркнул за погрузчик. Росчерк луча ткнулся в контейнеры рядом.

«Судя по трате времени на каждый резервуар, мы не успеем, — пришло сообщение от Коня, перекрывая мне половину поля зрения. — Примерно треть станции пострадает».

Эти слова забились в такт гулкому биению моего сердца. Я должен действовать сейчас. Клаус подарил мне возможность, пока все отвлечены. Охранники перестреливались с ним. Рядом был только тот, что держал меня.

Я уперся руками в пол. И резко крутанулся, освобождая ноги из лап не крепко держащего меня мужчины. На этот раз всё получилось! Я откатился к стене и поднял с пола статую русалочки неожиданно легко. Засадил охраннику по лицу. Выхватил у него бластер. Будто то тело, что я строил в своих мыслях, не только помогло мне избавиться от действия яда, но и как будто усилило моё реальное.

— Сынок! — восхищённо захлопал в ладоши Гомер, когда я нацелил на него бластер. — Удивил… Ты стал таким хорошим бойцом…

— Таймер выключай, — холодно и твёрдо сказал я.

— Ладно, сделаем всё по-твоему, сектор закроем, арестанточку твою спасем…. Слишком любишь её… — Гомер показал мне дисплей и замершие цифры, тридцать секунд. — Но кто-то должен погибнуть, чтобы на Веге можно было нормально жить. Я не хочу тебе зла…

— Мы что-нибудь придумаем, — уверенно произнёс я. — Не ценой жизни других.

Мне показалось, что от второго входа в ангар послышалось какое-то шипение. Но быстро стихло. Один из охранников Гомера упал на пол от попадания Клауса. Другие отстреливались. Пользуясь моим замешательством, Гомер спрятался за контейнер, но я догнал его. Слышались звуки врезающихся в металл лучей.

— Нечего придумывать, Трой… — в глазах Гомера стыл едва заметный ужас, когда мой бластер ткнулся ему в висок. — Зови своих друзей, пусть… пусть летят с нами. Уверен, они не расстроятся, что погибнут имперцы. Принс только рада будет, — Гомер немного растерянно развел руки, но быстро приходил в себя, сочиняя на ходу. — Представляешь, у неё будет целая планета… Чистый океан, зелёные острова. Сейчас вода там ядовитая. А если пополнить запасы подпространственного рая, то и сама Вега превратится в рай.

Я вообразил, как Принс сидит у моря. Как прибой ласкает ей ступни. Какая она была довольная в моих воспоминаниях о Ницце. Мне бы очень хотелось, чтобы у неё это было не только в воображении. Сердце заныло пронзительной тоской.

— Нет, — отрезал я. — Брось мне пульт.

— Зачем ты так глупишь? Твоя мать жила с нелюбимым мужчиной, чтобы у колонистов появилась своя планета, на которой они могли бы жить.

Этот упырь знал, чем меня можно задеть. Нелюбимый мужчина. Во всей этой истории, наверное, мне больше всего было жаль Германа. Моего отца.

— Я многое могу понять из действий мамы, но как её угораздило связаться с тобой… ума не приложу, — пробормотал я, зачем-то ввязываясь в ненужный разговор.

— Мы сошлись на интересе к вегианцам. Она видела в их технологиях большие перспективы… но понимание нашла только у меня.

— Не думаю, что она собиралась принести тысячи людей в жертву, — я целился бластером Гомеру в глаз и подступал всё ближе.

А он вдруг оскалился, и я почувствовал прохладу пластика на затылке. Теперь оружие приставили к моей голове. Один из охранников Гомера.

— Опусти бластер и двигай к кораблю, — сказал Гомер, и на его губах задрожала нервная улыбка.

Стрельба стихла. Охранники Гомера расправились с Клаусом? Убили его? Я судорожно оглянулся. Погрузчики, заполненные контейнеры. Несколько маленьких кораблей представительского класса. И никакого движения. В огромном ангаре стояла тишина, только тихо пыхтели включившиеся двигатели корабля Гомера.

— Трой, ты наделал в колониях такого переполоха, заставил шевелиться самого императора, а главного не понял, — Гомер, проходя мимо, забрал у меня бластер и потрепал по волосам. — Нельзя изменить историю, не запачкав руки. Твоя мать пыталась найти другое решение, но не смогла. Куда ты приведешь своих людей?

Меня толкнули к аппарели корабля. Я судорожно думал, как справиться с охранниками. Их вокруг оказалось трое. Все целились в мою голову. Ещё двое шли впереди.

Пришло сообщение от Коня, но я не мог отвлечься, чтобы прочесть.

— Но ничего, я сделаю всё за тебя, — добавил Гомер и нажал что-то на пульте.

По спине пробежал холодок. Внутренности сжались в тугой узел. «Мгновенная разгрузка резервуаров». Гомер нажал эту кнопку. Он гордо продемонстрировал мне.

Газ из резервуаров наверняка тотчас же хлынул в воздуховод. У меня волосы зашевелились на затылке. Сколько будет жертв… Сердце сжалось. Принс. Она тоже погибнет…

— За арестантку свою не переживай, — добавил Гомер, и дверь корабля открылась. — Найдем тебе новую. Немного спокойнее.

«Принс, с тобой всё хорошо?» — спросил у неё я по мысленной связи визитантес, но ответа не получил, то ли не мог сосредоточиться, то ли… она погибла.

От мысли, что с Принс что-то могло случиться, кипящий гнев отравил мою кровь. Меня разрывало изнутри. Уже было плевать на станцию, на себя самого. Я просто резко развернулся, ударил одного из охранников головой. Выхватил его бластер. Мир вокруг пошёл тёмными пятнами боли. Череп раскалывался. Я успел застрелить второго охранника.

Но оставался третий. Я почти был уверен, что сейчас мне в лоб вонзится луч из его бластера. Плевать. Без Принс вообще ничего не имело значения. Только меня никто не пристрелил. Охранник вдруг задёргался и облокотился на стену и съехал по ней вниз. Словно в него выстрелили из парализатора.

— Какого чёрта? — зарычал Гомер, вглядываясь внутрь корабля.

Первое, что я увидел вглядевшись в открывшийся дверной проём была… Вараха. С электрокнутом. Она почти незаметным движением взмахнула им и его искрящиеся пряди ужалили оставшихся двоих охранников Гомера. Над их телами взметнулся редкий дымок. Но они были живы. На полу лежало ещё множество оглушённых тел, видимо, тех, с кем Вараха расправилась раньше.

— Такого! Нечего друзей моих обижать, пока я болею, — ухмыльнулась она, а я и забыл, что мы её здесь оставили вместе с Тардис.

А доктор тоже стояла в приветственном холле корабля, чуть позади Варахи. В её руках как раз и был парализатор, кажется, она спасла мне жизнь. Выглядела вполне здоровой.

— Вы… — Гомер не договорил, замер. Из-за его спины показалась Принс.

Жива. Я вдохнул полной грудью. Улыбнулся так, что лицо едва не треснуло.

Принс ответила тем же. Ликующей улыбкой. Острой, как бритва. Упоительной. У меня даже мурашки пошли по спине. Я знал, что Принс сделает. И я не собирался её осуждать.

Шипение, состоящее будто из шелеста листьев, мягко, даже приятно вклинилось в слух. Так же приятно, как скрип пластика многочисленных бластеров, нацеленных на Гомера.

— На колени, — раздался бас Сантьяго, вошедшего следом за Принс, обращëнный к охранникам.

Те тут же подчинились, медленно, едва соображая после ударов кнута. Вараха и несколько вадовцев собрали выброшенные пистолеты.

Принс окинула Гомера взглядом полным предвкушения. А к его ногам подползла здоровенная сороконожка. Точно такая же, каким был Конь в подпространстве. С черной, отливающей сиреневым спинкой. Только у этой особи на хитиновых пластинах красовался причудливый узор, напоминающий Столпы Творения.

По телу прошла дрожь. Неприятное, зловещее создание. Но я не ощутил враждебности. А вот Гомер ощутил и сразу всё понял. Понял, что череда его вдохов и выдохов скоро оборвётся. Задышал чаще.

— Трой… я же всё это делаю ради тебя! Ради твоей матери. Она была для меня всем, — бормотал он, умоляюще глядя мне в глаза, будто знал, что у Принс просить пощады бессмысленно.

Сороконожка вцепилась лапками в его штанину.

— Объявите эвакуацию! — крикнул я, не обращая внимания на Гомера. — Он разгрузил резервуары с газом.

— А Конь тебе не сообщил? — спросила Принс, и только тогда я прочитал сообщение от робота.

«Успели. Деактивировали все резервуары».

Успели. Наверное, то, что Гомер нажимал на паузу, дало дополнительное время. Радость загорелась в сердце, и я закусил губу. Всё хорошо. Люди не погибнут.

— Он не выберется… из пункта управления без меня, — выпалил Гомер, когда Принс приставила к его щеке бластер.

Она растерянно посмотрела на меня, ведь Гомер озвучил то, чего она очень боялась. Честно признаться, и я боялся. Что там в этом пункте управления? Смогу ли я закрыть сектор? Не останусь ли в Раю навсегда, как тот парень, что пытался затащить меня к себе в ячейку и сказал, что был раньше на моём месте?

— Я и не собиралась тебя убивать, трусливый и гнусный упырь, — шепнула Принс Гомеру на ухо. — Руки марать не хочется, а Красотка… — она кивнула на сороконожку, — будет тебя допрашивать. Чтобы ты уж точно рассказал, всё что знаешь. И если Трой не выберется, то я буду отрезать от тебя по кусочку каждый день…

Принс пощадила его? Или поверила? Я смотрел на свою любимую и гордился. Я ожидал, что она или застрелит его, или задушит, или спустит на него сороконожку. Я и сам желал его убить. Но вдруг он что-то знает? У него точно есть ещё какие-то секреты. Важно держать ум холодным, несмотря на бушующий гнев.

К Гомеру сзади подошел вадовец и сцепил ему руки за спиной наручниками. Он ещё что-то лепатал, когда его выводили из корабля, но я не слушал. Обнял Принс. Вцепился пальцами в её плечи. Она живая. Ещё пару часов назад я едва её не потерял.

— Всё хорошо, мы справились, — сказала она дрогнувшим голосом.

— Как твой живот? — спросил я, легко прикасаясь к раненому месту.

— Почти не болит, — на выдохе сказала она, пряча глаза мне в куртку. — Ты спас меня.

— А ты спасла станцию, — я погладил её по голове, осторожно обнимая.

Я почувствовал, как моих ног что-то коснулось. Опустил взгляд и увидел сороконожку смотрящую на меня, кажется, с ревностью. Послышалось недовольное шипение. А потом насекомое обвилось вокруг наших ног.

— У тебя тоже появился свой Конь? — спросил я у Принс.

— Её зовут Красотка, — усмехнулась она. — Прицепилась ко мне хвостом, выглядит страшно, но очень милая. Прямо как я.

— Ты очень красивая, — я поцеловал Принс в щеку, по которой текла слеза. — Самая красивая на свете.

— Ну прям, — она засмеялась. — Алисия, вон, красивая, а я… бойцовская собачонка.

— Неправда. Кстати, где Матео и Алисия?

— Я передала Матео медикам, Алисия вместе с ним.

— Хорошо, — я уложил подбородок на макушку Принс, устало понимая, что всё еще не закончилось. — Нужно лететь на Броссар. Скоро армия Империи будет здесь.

— У нас есть ещё три дня, так Карлос сказал.

— Три дня, — я услышал выдох Сантьяго. — Хорошо.

Они с Джессикой подошли к нам. Та выглядела совсем хорошо, уже полностью выздоровела. Только вжималась в массивное тело Сантьяго, испуганно разглядывая Красотку. Но молчала.

— Всего три дня, — сказал я.

— Отсюда до Броссара на корабле Гомера лететь десять часов, — сказала Принс. — Мы успеем.

— Да, а утром нас ждут в приёмном зале для первого совета Республики, — сказал Сантьяго.

— Респо что? — спросила Принс.

— Приём всё-таки состоится? — выпалил я.

— Должны же кого-то назначить главой всего этого безобразия, — пожал плечами Сантьяго.

— Я не уверен, что гожусь на эту роль… — я всё ещё не отлипал от Принс, наслаждаясь её запахом и близостью. Чувствовал, как она едва заметно дрожит, расслабляясь.

— Это решать совету, — ответил Сантьяго.

— Ничего себе, я много пропустила, — послышался голос Варахи.

И Принс тут же отступила от меня, сделала шаг к подруге и та стиснула её в крепких объятиях. Красотка отползла в сторону.

— Не люблю я обниматься, но ты такая жалкая, что тебя так и тянет потискать, — проворчала Вараха куда-то в волосы Принс.

— Ты поосторожнее, у меня ещё живот болит…

— Тебя не хватало в этой заварушке, — сказал Сантьяго, хлопнув Вараху по плечу.

— Кали мне сказала, что ты справился на троечку, майор, — ответила она. — Мне даже полечиться нельзя.

Я стоял чуть поодаль от них, и ощущал странное чувство. Которое уже испытывал тогда в каюте Сантьяго, когда Матео пел. Как будто вот она моя семья. Поэтому я подошёл и тоже обнял Вараху.

— Принс тебя хоть девственности успела лишить со всеми этими приключениями? — негромко спросила Вараха у меня.

— Вар, ну что ты прицепилась с этим? Трой не любит о таком говорить, — шикнула на неё Принс.

Смущение пробежало лёгкой волной жара по лицу. Я правда не любил говорить о таком, но всё же решил сказать.

— Уже пару раз, — тихо прошептал я, погладив Вараху по спине, и услышал рядом шипение.

Красотка тоже пришла обниматься.