Арестантка: Тюрьма Рая

Глава 6. Несметное количество нехороших

Трой

— Будь уверена, я с тобой управлюсь, — голос Винсента донесся до меня через стену.

— Зачем ты эту зубочистку достал? Чтобы я её тебе в зад воткнула? — послышался едкий ответ Кали.

Винсент угрожал Кали? Решил ей отомстить за то, что она пыталась его убить? Добром это не кончится. Я моментально прикинул, есть ли выход из шахты в грузовой отсек. Мой путь лежал мимо него. С шумом вдохнув спертый воздух с лёгким запахом ржавчины, я решил, что нужно вразумить этих двоих. Дальше тоннель сужался, словно глотка механического чудовища. Полз я медленно.

Раздался звон стали о сталь.

— Хочешь я её загну? — насмешливо воскликнула Кали.

Послышался грохот, когда я уже почти нашёл люк. Оставалось пролезть ещё пару метров. Я поспешил, опасаясь, что кто-то уже кого-то убил. Но едва я выбрался, увидел лишь, как Кали прижалась к стене, а в грудь ей целилась катана Винсента.

— Эй, Винс! — воскликнул я, подойдя ближе. — Что ты делаешь?

— Трой? — как только Винсент отвлёкся на меня, Кали ударила рукой, очевидно протезом, по клинку, отводя его в сторону, взяла запястье Винсента в болевой захват и заставила его рухнуть на колени. — Гр…

Винсент зарычал от боли. Он был весь при параде в вадовской форме со стальными эполетами.

— Живо отпусти его! — прикрикнул я на Кали, и она отступила. — Какого чёрта у вас здесь происходит? Винс, зачем ты сюда пришёл?

Он встал, потирая вывернутое запястье. Злобно глянул на Кали, потом на меня.

— Хотел предложить мадемуазель угощение, — процедил он сквозь зубы. — А мадемуазель решила свернуть мне шею…

— А нечего было меня лапать…

— Что? Я бы никогда не пал так низко, — Винсент раздражённо скривил губы и посмотрел на меня. — Я принес ей круассан и хотел отвести в уборную. Увидел, что она не подаёт признаков жизни… думал, опять воздух не поступал в капсулу или что…

— Собирался сделать ей ещё одно искусственное дыхание? — спросил я, улыбаясь.

Это было непохоже на Винсента. Он раньше был гедонистом, которого заботил лишь собственный комфорт и удовольствие.

— Сначала я просто наклонился, прислушиваясь, дышит ли, — Винсент поднял свою катану и убрал в ножны. — А она схватила меня за горло. Может, Принс и хорошая, а вот её, — он ткнул пальцем в Кали, — не помешало бы поучить манерам.

— Я спала, идиот. Ещё и с катаной кинулся на меня безоружную, — криво усмехнулась она. — Круассан, говоришь, принёс?

Винсент достал из поясной сумки круассан, но не протянул девушке.

— Я жду извинений, — сказал он и стал таким же надменным, каким я раньше его знал.

— О, ничего себе предъявы, — Кали окинула Винсента пренебрежительным взглядом. — Спасибо, обойдусь.

Тот убрал круассан во внутренний карман вадовского мундира и помрачнел.

— А ты что здесь делаешь, Трой? — спросил Винсент.

Я видел, что Винсент был зол. Ещё бы — он проиграл. Проиграл женщине. Проигрывать для него и так было катастрофой. Каждый раз после соревнований, когда я побеждал, он делал вид, что меня не существует. Будто я должен был позволить ему выиграть. Я никогда этого не понимал, потому что его отец поддерживал его в случае победы, и в случае проигрыша.

В таком состоянии Винсент мог быть плохим товарищем. Лучше не говорить ему правды.

— Я хочу поговорить с Гомером.

— А зачем ты шёл через технический тоннель? — удивился Винсент.

— Так быстрее… да и хотел застать его врасплох.

— Ты за дурака меня держишь? Что ты задумал?

Он не поверил. Опустил руки в карманы, угрюмо глядя на меня.

— За мной постоянно следят, а я не хочу, чтобы кто-то видел мои перемещения, — я изобразил негодование. — Винсент, ты узнал, где твой отец хранит коды?

— И не собираюсь. — он усмехнулся. — Как ты мог подумать, что я предам отца? Мы уже об этом говорили.

— Он предал договорённости с Принс, — тихо сказал я.

— А может, это к лучшему? — Винсент искоса поглядывал на Кали. — Если власть здесь захватят озверевшие дикари, что со мною будет? Что со всеми нами будет? С Алисией? Моим отцом?

— Я о вас позабочусь, — уверенно сказал я. — Просто помоги. Обещаю, твоему отцу простят его поступок.

— Ну-ну, — Винсент пожал плечами. — Ты уже обо всём так позаботился, что моя жизнь разлетелась к чертям. А о своём отце как ты позаботился?

Я несколько секунд не знал, что ответить. От его слов стало больно.

— Твою мать, гонора-то сколько, а ткнешь пальцем, и обоссытся, — Кали стремительно подступила к Винсенту… — Ты просто сопляк, не способный на поступки.

Как ни странно, Винсент замер, глядя на Кали. Она была ниже его примерно на полголовы, но Винсент таращился на неё так, словно Кали в этот момент стала выше и массивнее.

— Какие поступки? — как-то обезоруженно пробормотал он. — Предательство отца… тоже мне поступок…

— Отдать долг жизни, — она коснулась рукой горла Винсента. — Или мне самой его забрать? Я за секунду вырву тебе глотку.

В способностях Кали я не сомневался. Своим протезом она наверняка могла гнуть переборки. Даже мне стало не по себе от вида её руки на шее Винсента.

— Руку убери, — хриплым голосом сказал Винсент, и попробовал вырваться, но Кали только крепче сжала металлическую руку.

Винсент покраснел, презрительно уставился на Кали, потом на меня.

— Остановись, не нужно! — повысил голос я.

— С ним только это работает, он же просто трус, — Кали опустила руку на плечо Винсента и смяла металлический эполет вадовской формы.

Он пристально на неё посмотрел, внимательно, прямо в глаза.

— Просто такая, как ты, напугает любого, — сказал Винсент, сбрасывая руку Кали со своего плеча. — Чудовище.

Кали застыла, мне показалось, что она восприняла это, как комплимент. Даже её холодность на миг обернулась чем-то другим. Гордостью? Когда наши взгляды встретились, Кали вновь приняла вид злой снежной королевы и отошла от Винсента.

— Трой, я не против помочь Принс. Могу поговорить с Гомером, объяснить, что её место здесь, с тобой, — сказал Винсент, отходя мне за спину. — Гомер же прав, этим людям нужно помочь построить города… да и присмотр… смотри, какие они дикие.

Винсент кивнул на Кали, и та сжала кулак.

— Им нужны союзники, а не новое имперское правительство, — устало произнёс я. — Мне нужно добыть эти коды и улететь к Принс.

— Я думал, ты умнее. Ты бы мог стать Императором, сделать её своей женой. Сам подумай, можно решить всё бескровно… Переговорами, — он говорил так, будто действительно пытался убедить.

— Твою мать, какой идиотизм, — лицо Кали скривилось.

Винсент раздражённо опустил руку в карман.

— Не может быть никаких переговоров, Винс, — я глубоко вздохнул. — Повстанцы нам не поверят.

— Они верят Принс, насколько я знаю.

Он что-то нервно теребил в кармане.

— Ты с нами? Или против нас? — спросила Кали. — Я могу сама наведаться к твоему отцу…

— И свернуть ему шею… — закончил за неё Винсент. — Именно поэтому я не принесу вам никаких кодов. Гомер сказал, что если ты затеешь какую-то диверсию, сообщить ему.

Винсент достал из кармана какой-то маячок и нажал кнопку на нём. Раздалась сирена.

В первый миг я даже не мог поверить, что это произошло, взглянул разочарованно на Винса.

— Это для нашего общего блага, — проронил он.

— Беги, — крикнула Кали, толкая Винсента к стене. — Я здесь разберусь.

— Не убивай его, — бросил я, срываясь к люку.

Я снова залез в шахту, и на этот раз пополз так быстро, как ни разу в жизни.

3112

Ну почему никто не отвечает? Я в десятый раз пыталась вызвать команду по связи. Отчаявшись, я остановилась, прижалась к выступу переборки, чувствуя лопатками сквозь майку холод стали.

«Они живы. Просто связи нет, — убеждала я себя. — Нужно добраться до кубрика».

Как назло, то там, то здесь мерный шум работы корабля прерывали скрипы и шуршание. Твари уже вовсю носились в вентиляционных и технических шахтах.

Сознание кровавыми кляксами наводняли образы раскуроченных тел. Вот Сантьяго с выеденной дырой в животе. Вот Вар с перекушенной глоткой.

Нет. Ну не настолько эти твари страшные! Страшные, конечно, но и наши ребята совсем не промах. Они точно живы!

Конь крутился у моих ног, периодически показывая на экране информацию по «Шоут». Так я сократила название сороконожек, чтобы каждый раз не издеваться над своим языком, произнося длинное.

Страх медленно уходил из тела. Конечно, я не одна на этом корабле против целого выводка инопланетных тварей.

Я отлипла от переборки и тихо пошла в сторону кубрика, прислушиваясь к какофонии шуршащих и пульсирующих звуков систем корабля. Внимательно вглядывалась в темноту. Откуда в любой момент могла появиться желтоглазая уродливая морда.

«ШоуШоу» разнеслось где-то дальше по коридору напротив медотсека. Еле различимое. Но мои барабанные перепонки словно обожгло. Я крепче сжала бластер, сильнее вжалась в стену. Медленно перебирала ногами, стараясь быть незаметной.

Конь успел мне рассказать, что питались эти «Шоут» крупными животными, могли и самих визитантес съесть. Правительство Визитантес использовало их для работы в силовых структурах, как у нас сторожевых собак. Они жили в формате стаи, в которой главой являлась мозговая самка. Да, смешно, но Конь так и написал в своём мониторе. Эта самка — самая умная особь и может телепатически отдавать приказы остальным. Интеллект у сороконожек на уровне пяти-семилетнего ребёнка, то есть приличный. Умеют вскрывать двери, ломать автоматику, вызывать короткие замыкания.

В общем, корабль такие пассажиры точно обрекут на гибель. Я подумала, хорошо, что у них вместо крови не кислота. А то вообще сразу можно было бы выпускать белый флаг.

Когда я приблизилась к медотсеку, услышала звуки выстрелов бластера, затем уже знакомое мне хлюпание взрывающихся глаз.

— Детка, ты в порядке? — голос Санти звучал из-за угла.

Обращался он явно не ко мне. К кому? Я осторожно выглянула и увидела доктора Тардис, которая меняла заряд в небольшом красно-черном бластере. Сантьяго называл его «Аспид», и считал своим личным сокровищем, никогда никому не давал. А Джессике дал? Называет её деткой? Интересно!

Впрочем, было совсем не до выяснений таких глупостей. Со стены за спиной Сантьяго сползали новые сороконожки. Пять. Пять блестящих в свете аварийных ламп панцирей. Пять жёлтых глаз с узкой линией зрачка. И бессчетное количество тонких колючих лап. От их вида тело пронзил ужас. Вспомнилось, как они прикасались к моему животу. Кажется, это мерзотное ощущение я никогда не забуду.

Я выстрелила, попала крайней твари в глаз, и она грохнулась со стены. Санти убил ещё одну, но три остальные в молниеносном движении устремились к Джессике. Всё произошло так быстро, а я будто двигалась в желе, и даже шелохнуться не успела, не то что прицелиться.

Джессика дёрнулась от того, что одна сороконожка обвила ей ногу, а вторая уже подобралась к животу. Лицо Джессики исказилось, но не страхом, а омерзением. Она крепко сжала «Аспид» и со всей силы вогнала импульсный излучатель прямо в глаз «Шоут». Тварь расслабила хватку и ухнула на пол.

А та, что ползла по ногам Джессики, заставила её рухнуть на пол, стреножив доктора, как толстый трос.

— Черт! — крикнула я, кидаясь отрывать тварь от ноги Джессики, пока Санти отстреливал выползающих отовсюду сороконожек.

Хитиновый панцирь скользил в руках какой-то отвратительной гладкостью, пробирающей до жилы вдоль позвоночника. Тошнота била кулаком под дых, заставляя задыхаться от спазмов. Какое же это неприятное существо. Стрелять было слишком опасно. Джессика, видимо, при падении ударилась головой и глядела на меня мутными глазами, но не шевелилась.

Где опять Конь? Снова струсил?

Используя злость, как стимулятор, я оторвала-таки сороконожку от ноги Джессики. В один момент пристроила пистолет прямо рядом с жёлтым глазом и выстрелила. С наслаждением услышала заветный чавк. Очередная сороконожка сдохла.

Выдохнув, я взглянула на ногу Джессики. Голень вся была в крови. «Десять минут, и землянин умрёт от укуса» — вспомнилось сообщение от Коня.

— Тебя… сроч… срочно нужно в лазарет, — крикнула я Джессике, едва справляясь с одеревеневшим языком. — Эти твари ядовиты!

К нам подступил Сантьяго, который убил оставшихся сороконожек. Он казался холодным и сосредоточенным командиром. Джессика лежала на полу, её дрожащая рука сжимала «Аспид».

— Отв-в-рр-а-тительно, — прорычала она, и это слово из её уст звучало, как мат. Так же зло и остервенело.

Сантьяго живо подхватил Джессику на руки.

— Мы только что из медблока, там всё кишело этими насекомыми.

— Конь… сказал, что сороконожки с Веги ядовиты… один укус, десять минут и всё, — я ошалело глядела на Джессику, которую Сантьяго тепло прижимал к груди.

Мне было так больно, что Джессика может умереть. Хотя нет, не просто больно. Я подсознательно чувствовала, что Джессика дорога Сантьяго. Он так пристально смотрел на неё. На руках держал, как хрупкую принцессу. Со мною он таким никогда не был. Хотя никакой ревности я не испытывала. Даже радовалась, что у Сантьяго кто-то появился. И так жаль, что всё может оборваться так быстро.

Джессика теряла сознание. Я видела, как она расслаблялась, погружаясь в темноту.

Ну уж нет.

— Ты связывался с Хилом? — спросила я, и только потом поняла, что сболтнула глупость. — Он должен помочь…

Долбанная суетливая паника вцепилась когтями в мой разум.

— Связи нет, — Сантьяго кивнул мне на карман своей загрузки на боку. — Приложи к её ранам адсорбент, есть шанс, что яд не успеет распространиться.

Ран было несколько: три длинные полоски, похожие на царапины, и одна округлая, к сожалению, похожая на укус. Я достала из кармана Сантьяго матерчатый адсорбент, на ходу приложила к ноге Джессики. Антисептический запах защипал в ноздрях.

Мы направились в коридор, ведущий в сторону кубрика, надеясь, что Хил там. И он знает, что делать.

— Что ещё Конь рассказал о них? — спросил Сантьяго, когда мы миновали полпути.

— Это вегианская форма жизни, вымерли десять тысяч лет назад, но какого-то чёрта они снова здесь… не знаю… — я с болью глядела на Джессику, которая, казалось, уже перестала дышать.

— Гомер… он их сюда принёс, — зло сказал Сантьяго. Его губы гневно искривились, и показались клыки.

— Вывел из генетического материала, — сглотнула слюну я. — Ублюдок.

Этот вывод я сделала, вспомнив сообщение Коня. Он рассказал, что сороконожки на корабле, скорее всего, воссозданы в лабораторных условиях.

Подходя к кубрику, мы услышали звуки стрельбы. И снова шипение.

Я подняла пистолет наизготовку, чувствуя, как влажная от крови Тардис рукоятка скользит в ладонях. Ненависть к Гомеру множились, выворачивала меня наизнанку.

— У них ещё должна быть какая-то главная самка, — произнесла я. — Возможно, если её убить…

— Они все умрут? — буркнул Сантьяго, укладывая тело Тардис себе на плечо. Она повисла на нём, как сломанная кукла. — Их яд перестанет действовать?

— Не знаю, я не успела прочитать всю энциклопедическую справку, что мне выдал Конь… Глаза были заняты прицелом…

— В любом случае нужно эту самку найти.

Сантьяго никогда в жизни не выглядел напуганным, да и сейчас тоже. Но что-то подсказывало, что он напуган. Не за себя, конечно. Может, слишком сильно сжимал пистолет. Может, что-то мелькнуло во взгляде.

Сантьяго прислонился к открытой створке двери, быстро заглянул в кубрик. Я с другой стороны сделала то же самое.

— Что-то ты долго до нас добирался, майор, — раздался оттуда голос Варахи, которая разделалась с последней тварью, рвущейся к её кровати. — Справились без тебя. Но тварей как-то многовато.

Многовато. От этого слова я стиснула челюсти. В углу, совсем рядом со входом, я увидела раскуроченное тело. Кого-то мы уже потеряли. Мужчину. Лицо было разодрано в кашу, поэтому я не могла определить, кого. Сердце болезненно сжалось.

— Хил с вами? — спросил Сантьяго.

— Мастер-сержант Хил на месте, — отрапортовал он, подбегая к майору.

Вместе они положили Джессику на койку, и она вдруг застонала от боли. Меня это даже порадовало. Пока жива. Хил с Пандой тут же занялись ею.

Я стала озираться по сторонам, вглядываясь в лица. Сколько нас?

Вараха, Искра, Хил, Панда, Сантьяго и я. Где Матео? Я пригляделась к трупу… Нет, не похож. Скорее, Катран. Черт возьми, ну как же так? Шёпот, Альдо и Исигуро были в рубке. Пока с кораблём ничего не случилось, значит, Исигуро точно ещё должен быть жив.

— Сколько приблизительно может быть тварей? — прозвучал грозный бас Сантьяго.

— Дохрена, — озвучила мою мысль Вараха.

Сантьяго бросил на неё суровый взгляд. Ни капли страха, ни капли сомнений. Хотя казалось бы ситуация, с которой мы ещё не сталкивались никогда. Монстры на корабле. Никуда от них не деться. Только истребить.

Едва я об этом подумала, как с потолка из вентиляционного люка на Вараху бросилась тварь. Вар с рыком сорвала её со спины. Заунывное шипение заполнило комнату. Я тут же выстрелила сороконожке в глаз, но та увернулась. С немыслимой скоростью, как росчерк бластера, метнулась к Сантьяго.

Я не успела выстрелить ещё раз. Никто не успел. Зато Санти поймал тварь на лету, голыми руками. Одной рукой за голову, на затылке, если у сороконожки, конечно, он был. Второй — за туловище. Пальцы Сантьяго забрались под край головной пластины. Шипение превратилось в визг. Лицо Сантьяго исказилось в суровую гримасу, и шрам, пересекающий его, стал глубже. Кубрик огласил мерзкий чавкающий звук. Голова насекомого плюхнулась на пол.

Я закусила губу: самое главное чудовище на нашей стороне. Это настраивало на победу.

— Майор, мы должны выйти из прыжка через десять минут, — отдышавшись, сказала я. — Мне нужно будет связаться с Троем. Он отключит глушилки на корабле Гомера…

Конечно, самонадеянно думать об общей победе над врагом, когда собственный корабль заражён. Но мы справимся с тварями, справимся со всем. Я потёрла браслет из звёзд на запястье. Карлос смотрит на меня из своего рая, и я не облажаюсь. Какими-то жучками меня не напугать. Только если капельку. Вначале я же всё-таки чуть не обделалась от ужаса.

— Понял. Где Матео? — спросил Санти у Варахи.

— Он был сам не свой из-за пропажи Кали, — она клацнула челюстями. — Пошёл в спортзал, спустить пар…

— Твою мать.

— Матео большой мальчик и твой брат. Башку твари, может, и не оторвет, но хвостик открутит, — Вараха хлопнула Сантьяго по плечу.

— Что у нас есть по тварям? — рыкнул Сантьяго. — Кроме того, что они ядовиты. Это я уже понял.

— Они умеют вскрывать гермодвери, ломать приборы, думаю, что и корабль вывести из строя запросто могут, — произнесла я. — Едят… Что ж, мы вполне можем быть их обедом.

— Это мы тоже поняли, — пробормотала Искра, присаживаясь к телу Катрана.

— Сколько их? — спросил Сантьяго. — Есть представление?

Мне даже страшновато было отвечать на этот вопрос. По моим ощущениям по одной на каждый квадратный метр. Слишком много, чтобы даже пытаться считать.

— Думаю, что не меньше двух десятков, — энциклопедическим тоном ответил Хил. — А ещё насекомые быстро размножаются. Так что, со временем их может стать больше.

— А сороконожку крупнее остальных вы не видели? — спросила я, надеясь, что кто-то видел главную самку.

— Все были одинаковые, как на 3D-принтере отпечатанные, — вставила Искра, поправив волосы. — Жаль, Хан остался на Линдроузе, он любит истории с чужими…

Хан остался в совете Конгломерата Пиратов, как наш представитель. Я вглядывалась в мрачные углы кубрика. Их изредка освещало пульсацией аварийного освещения. Где же Конь? Он мог дать куда больше информации, способной помочь. И он же мой ключ для того, чтобы связаться с Троем.

— Корабль просто кишит ими, — мрачно выдала Искра. — Если они быстро размножаются, то скоро будет не двадцать, а сто?

Я прислушалась, не громыхают ли где консервные банки? Не бежит ли ко мне робот. Где он может быть?

— Давайте все в рубку, нужно защитить пилотов и Альдо, — сказал Сантьяго, выглядывая в коридор. — По пути заглянем в спортзал.

— Ещё нужно найти Коня… Без него не связаться с Троем, — добавила я, и мне показалась, что я снова услышала шипение тварей.

Очень многих тварей.

Трой

До машинного отделения оставалось немного. Один тоннель, дальше перелезть в другой и по лестнице вниз. Запах калёного металла залезал в ноздри. Но он не перебивал отвратительное чувство предательства. Я знал, что Винсенту доверять нельзя. Он просто взбалмошный кретин, каким был, таким и остался. Его беспокоит лишь собственная жизнь и гордыня. Только всё равно гадкое чувство копошилось в груди.

Позади меня слышались гулкие и шуршащие звуки. Кто-то уже отправился в погоню. Конечно. Какой же Винсент мудак!

Я резво добрался до лестницы и, взглянув вниз, аккуратно спрыгнул. Получилось тихо. Принс сказала, что мне нужно выключить глушилки связи. Показала, как они выглядят. Хотя я и так знал.

В машинном отделении кроме меня было ещё два человека. Я различил тени за установками фрамиевых генераторов. Пригнулся. Толкнул сложенные энергоёмкие капсулы, и они покатились по полу. Конечно, опасно было с ними так играть, но их перемещения точно отвлекут техников. Так и случилось. Мужчина и женщина побежали собирать взрывоопасные капсулы.

Я прокрался к панели управления. Нашёл на ней глушитель входящих сигналов. Небольшая консоль с дисплеем. Я открыл бутылку воды и тонкой струйкой начал наливать на боковую часть. Там, как говорила Принс, должно быть самое уязвимое место.

— Сэр! — я услышал голос Клауса, а затем и увидел его. — Будущему Императору нечего делать в машинном отделении. И собственного охранника по голове бить тоже не стоило.

Я повернулся, перехватывая бутылку в другую руку и прикрывая телом то, что делаю. Вода вылилась уже почти вся. Ещё пару секунд. Принс сказала, что подействует не сразу. Пока жидкость просочится до начинки, может пройти минут пятнадцать.

— Прости, мне хотелось прогуляться без присмотра, — ровным голосом сказал я, закручивая крышку бутылки и незаметно пряча её в карман.

— Наставник Гомер зовёт вас к себе, — холодно произнёс Клаус и поднял бластер.

— Наставник Гомер? — я нервно хохотнул.

Клаус и бровью не повёл, кивнул на дверь выхода. Мимо прошли двое работников, растерянно взглянули на нас и удалились к приборам в дальней стороне помещения. Я направился к выходу, нарочито демонстрируя поднятые руки.

Больше я с Клаусом решил не разговаривать, по крайней мере, пока. Удар по голове картиной испортил наши отношения. Я искренне надеялся, что как выключатся глушилки, никто не заметит. Короткое замыкание будет локальным.

Я взглянул на таймер, который установил перед глазами с помощью нейросети. До того, как Принс выйдет из прыжка, осталось всего пять минут. Как я ждал, что они пройдут. Ждал момента, когда снова её увижу.

Пусть Гомер сейчас болтает что угодно. Мы победим. «Тореадор» выйдет из прыжка, Смарт активирует взрывное устройство. Корабль Гомера остановится. Принс нас догонит, и я на транспортнике, захватив Кали и Алисию, сбегу с корабля.

Звучало несложно! Воодушевляюще. Поэтому, входя в кабинет Гомера, я улыбался. Больше не хотелось притворяться, делать вид, что принял его правила игры. Только я чувствовал, что рано убегать со сцены, нужно доигрывать до конца.

— Ты вёл себя непорядочно, Трой, — мягкий голос Гомера звучал сухо и бесстрастно. — Пытался уговорить Винсента на предательство отца.

— Я просто изучаю будущую свиту, — произнёс я ровно. — Кто на что способен… ради моей дружбы.

Мне говорилось свободно, потому что я знал, что Линдроузу уже ничего не угрожает. Альдо с командой нейтрализовали «Деспот».

— Трой… не бери на себя слишком много и слушайся меня. Все твои поступки будут иметь последствия, — Гомер бросил передо мною маленький шарик воспроизведения голограммы. Он остановился, и из него широким лучом вырвалось изображение.

Девушке луч бластера попадает в спину, и она падает на металлический пол, кровь течёт по серой поверхности. Кали.

— За твою оплошность заплатила она, — с улыбкой сказал Гомер. — За следующую заплатит Алисия, или кто-нибудь ещё.

Я не мог говорить, меня прибило тяжестью шока. Я… просто не думал, что расплата придёт так быстро. Кто-то пострадает из-за меня. Чтоб его. Я же мог пройти мимо грузового отсека. Пусть бы Кали убила Винсента. Он… больше заслужил?

Нет… С моих губ сорвалось тихое бормотание.

— Привыкай к ответственности, Император, — с отеческой назидательностью сказал Гомер, и я ощутил тошноту. — Я понимаю, что ты хочешь всех спасти и всем помочь. Жаль, что в мире своё равновесие. Могу привести тебе замечательную цитату Макиавелли…

— Замолчите, — выдавил из себя я, стараясь сосредоточится на том, что Принс скоро выйдет на связь.

Три минуты. Потом «Тореадор» выйдет из прыжка. Смарт взорвёт двигатели. Ещё немного, и эта пытка закончится. Только жаль Кали… Ну какого чёрта?

Гомер осёкся, воцарилась тишина. Он рассматривал меня заискивающим взглядом нарушившего этикет слуги. Конечно, он притворялся.

— Знаю, Макиавелли тебе не нравится, но он намного ближе к человеческой сущности, чем идеалист Кант, — Гомер буднично пожал плечами, будто мы с ним сейчас дискутировали на семинаре по философии. — Всякий, кто тщится постоянно быть хорошим, обречён на погибель среди несметного числа тех, кто не столь хорош.

Я старался даже не вдумываться в смысл его слов, будто они были вирусом, к которому у меня уже есть иммунитет.

Минута тридцать секунд.

— Вы просто подонок, — выпалил я, пропуская мимо ушей его слова. — Зачем вы убили Кали?

— Я хотел, чтобы ты усвоил урок, — он качнул шарик голограммы ещё раз, заставив его снова показать лежащее на полу тело. — Ты неопытен, Трой, давай будем честны. Ты должен слушать меня. Иначе за это заплатят важные для тебя люди.

Минута. Я всё думал, что сейчас уже увижу Принс. Станет лучше. Мы победим. Гомер окажется в капсуле. В такой же неисправной, в какую он засунул Кали.

— Молчание — знак понимания? — донёсся откуда-то издалека голос Гомера, я уже весь был в ожидании. Весь стал натянутым нервом.

Я нехотя кивнул, чтобы не выдавать себя.

— Мы завтра встретимся с важными людьми, можно сказать, с твоим будущим двором, — напыщенно говорил Гомер, а я всматривался в таймер перед своим полем зрения.

Тридцать секунд.

— Мне нужно, чтобы ты вёл себя так, как я скажу, — продолжал Гомер. — В противном случае…

— Вы взорвете Линдроуз, — пробубнил я отстранённо, стараясь не показать, что я-то знаю, что Линдроузу больше ничего не угрожает.

— Ты и о дикарке своей подумай, — он усмехнулся. — Теперь ты знаешь, что я не шучу.

Время вышло. Перед глазами бились нули таймера. Никто на связь не выходил.