Бесконечная дорога к солнцу

Глава 13 Джейсон

Марианна Бейли сидела с прямой спиной, скрещенными ногами и сложенными на коленях руками. На ней были крупные очки в черной оправе, бордовая юбка-карандаш и скромная блузка нежно-желтого цвета. Ее светло-каштановые волосы были собраны, и несколько прядей обрамляло лицо. У нее были округлые щеки, нос картошкой и рвение, характерное всем ассистентам учителей. Некоторым эта позиция казалась наделенной властью. Когда я на последнем курсе университета получил должность ассистента учителя на кафедре истории, мне казалось, будто я взобрался на вершину мира.

Я слишком поздно решил кого-то нанять, но учитывая, что вся моя жизнь была сплошным напряжением, необходимость оценивать работы и проверять тесты создавала слишком большую нагрузку. Так что я на прошлой неделе разместил объявление и нанял первую приличную кандидатку из откликнувшихся.

Я сто раз сказал себе, что моя тревожность никак не связана с молодым студентом, который сидел в первых рядах на моих лекциях, а в прошлом заглотил мой член и заставил меня кончить так сильно, что я увидел звезды.

С участием Марианны мои внутренние муки из-за всей этой ситуации несколько успокоились, поскольку теперь на мне не будет лежать прямой обязанности по оценке его работы. Плохо уже то, что я завел шашни со студентом; а мысль о том, что он может обвинить меня в излишней строгости или мягкости с его оценками, была вообще невыносимой.

— Просто заприте их в этом ящике, когда закончите, внесите оценки каждого студента в таблицу и отправьте ее мне на почту.

— Нет проблем.

— Трех дней достаточно?

— С головой хватит. Я должна закончить уже завтра.

Я кивнул и оттолкнулся от стола.

— Мне надо перехватить кофе перед следующей парой. Дайте знать, если будут какие-то вопросы.

— Нет проблем.

Я обустроил для Марианны небольшое рабочее место в моем офисе и дал ей ключи. Все рекомендации из ее резюме подтвердились, так что я оставил ее одну, а сам пошел к фудкорту и более популярной в кампусе кофейне под названием «Стоун Брю».

Сегодня был четверг, десять дней с тех пор, как Скайлар побывал в моей квартире. Десять дней с тех пор, как я сломался и разделил с ним свой секрет и свою постель.

Он никому не сказал.

Никто ко мне не подходил. Никто не бросал на меня знающих взглядов. Жизнь продолжалась как обычно... если не считать груза его присутствия в первом ряду на моих лекциях. Это стало еще хуже.

Игнорировать Скайлара было невозможно. Несмотря на резкое прекращение его флирта и внезапных визитов в мой офис, он все равно оставался выдающейся частью каждого моего дня. Я не раз ловил себя на том, что наблюдаю за ним. Иногда он поднимал глаза, и наши взгляды встречались. Он улыбался мне, и ослепительность этой улыбки затмевала весь мой мир. Его улыбка как дефибриллятор возвращала мое холодное мертвое сердце обратно к жизни. Я не знал, что и думать по этому поводу. Это пробуждало множество слоев противоречий, которые я не мог разрешить, так что я продолжал запихивать все это в мысленный ящичек, чтобы разобраться потом.

Очередь за кофе была длинной. Ожидая, я проверил телефон и нашел сообщение от Леви, которое гласило «Позвони мне вечером. Надо кое-что обсудить».

Я посчитал, что это связано с разводом, который застрял без подвижек из-за того, что мой бывший никак не мог понять — убийство — это не сексуально, и это вовсе не привязало меня к нему.

Я отправил сообщение с подтверждением в тот самый момент, когда меня позвал бариста.

Держа большой стакан кофе, я поискал место, куда бы сесть, чтобы взять перерыв и не мешать Марианне работать в одиночестве.

— Джексон. Джексон! Доктор Палмер.

Я резко повернул голову и запоздало сообразил, что недостаточно быстро среагировал на свое фальшивое имя. Это постоянная проблема, от которой я не мог избавиться. К счастью, похоже, никто не замечал.

Я осмотрелся по сторонам, ища, кто позвал меня по имени. В нескольких метрах от меня за столиком сидел мужчина, с которым я столкнулся в коридоре, когда сработала пожарная тревога. Я не помнил его имя. Если я правильно помнил, он преподавал кинопроизводство.

Он придурковато улыбнулся, помахав рукой над головой, чтобы привлечь мое внимание. Я направился в его сторону.

— Не ожидал встретить тебя здесь, — он показал на стул напротив него. — Присоединяйся ко мне. Ты спешишь?

— Нет. Вовсе нет, — я сел, потягивая кофе и пытаясь выцепить из памяти его имя.

— Реджи.

Я вздрогнул.

— Все в порядке. Я видел, что ты пытаешься вспомнить. Как ты?

Это был сложный вопрос, и я никогда не отвечал на него честно.

— Нормально. Хорошо. Как ты? Почему ты пришел аж сюда?

Здание креативных искусств находилось на другом конце кампуса, и у них имелся свой фудкорт.

— Тут кофе лучше, — он приподнял бумажный стаканчик в жесте тоста, после чего отпил глоток. — Но когда выпадет снег, возможно, я перестану ходить сюда. Посмотрим.

Реджи быстро поморгал несколько раз, окинув взглядом фудкорт.

— Как у тебя успехи? Новенький в кампусе и все такое. Ты скучаешь по... Гвелфу, правильно? — он прищурился, глядя на меня, и его губы изогнулись в полуулыбке.

— Эм... Да, Гвелф. Нее, не скучаю. Я привыкаю.

— Хорошо, хорошо. Ты уже выбирался в город? В Виндзоре много отличных мест, которые стоит изучить. Я с радостью покажу тебе некоторые из них, если хочешь.

Он флиртовал? Если так, то он действовал весьма напористо, и я мысленно вздохнул.

— Я не особо стремлюсь... изучать местный контингент, если ты понимаешь, о чем я, — пожалуйста, пойми, о чем я.

Реджи широко раскрыл глаза и поднял руку, свободную от стаканчика с кофе.

— О, нет. О Боже, нет. Я не то имел в виду. Черт возьми, это так стыдно. Я не... Ты подумал, что я...? Я натурал. Я не подкатываю к тебе, — затем его глаза выпучились, а рот превратился в букву О. — Ты гей? Блин, и ты подумал, что я пытаюсь клеиться?

Мои плечи опустились, и я выдохнул с облегчением. Большинство людей не спрашивали собеседника в упор об его ориентации, но этот парень Реджи, похоже, был слегка странноватым.

— Я гей, и я правда так подумал, но я рад, что это оказалось ошибкой.

Он рассмеялся. Его смех был взрывным и слегка окрашивался смущением.

— Мне так жаль. Вау. Я сделал эту ситуацию такой неловкой, — еще больше быстрого моргания. — Просто игнорируй меня.

— Все нормально. Ничего страшного.

Реджи глотнул кофе, затем выпрямился на своем сиденье.

— Итак, теперь мы прояснили этот вопрос. Но чисто платоническое и дружеское предложение показать тебе округу все еще в силе.

— Спасибо.

— Я знаю кое-какие отличные рестораны и кофейни, которые не кишат студентами, если тебе нужен перерыв от всего этого, — он махнул рукой в сторону приходящего и уходящего потока молодых людей.

— Принято к сведению.

— Так что, ты в браке? Есть бойфренд?

Его случайный вопрос вызвал выброс адреналина в кровь. Я крепче стиснул зубы, затем заставил себя расслабиться и ответить:

— Нет. Не в браке. Холост.

Он не ответил. Когда я поднял взгляд, он изучал меня с некой пытливостью, словно старался разгадать меня как загадку.

— Что? С этим какие-то проблемы?

— Нет, вовсе нет. Просто это кажется мне интересным.

Я нахмурился.

— Почему? Я что-то не улавливаю.

Реджи пожал плечами.

— Наверное, судя по твоей реакции на подкат, я посчитал, что у тебя отношения с кем-то. И поэтому ты не заинтересован, — он отмахнулся. — Неважно. Я социально неловкий, — он перекатывал стаканчик кофе между ладоней, затем решил допить все залпом.

Я проверил время на телефоне.

— Прости. Надо бежать. У меня пара через пятнадцать минут, а надо еще забежать в свой кабинет.

— Мне в ту сторону. Я пойду с тобой.

Я попытался напомнить себе бесчисленное множество раз, когда Леви советовал мне быть общительным. Были времена, когда я легко заводил друзья. Тот период миновал, точнее, сложно было найти интерес в общении, когда существовала столь острая потребность скрывать свою личность.

Реджи был неплохим парнем, пусть и немного странноватым, но у меня не было сил на поддержание дружбы. Заботиться о себе и следить, чтобы я каждый день был в адекватном состоянии и мог выполнять свою работу, уже было сложно. Если добавить к этому знакомство с новыми людьми, задача становилась совсем утомительной.

Никто из нас не говорил ни слова, пока мы неспешно выходили в коридор. Впереди, в одном из многочисленных уголков отдыха для студентов, собралась группа молодых парней и девушек. Некоторые лежали на мягких скамейках. Другие втиснулись вдвоем в одноместные кресла. Их рюкзаки валялись у стены, а пол усеивали контейнеры от еды из фудкорта и мягкие стаканчики для напитков.

На их телефонах играла бодренькая песенка, которую я несколько раз слышал по радио. В центре группы знакомый светловолосый парень в темно-синей толстовке и выцветших джинсах абсолютно безудержно танцевал под музыку. Его движения были уверенными и отработанными, ноги притопывали, бедра двигались в ритме, пока он старательно увлекал свою аудиторию.

Когда начался припев, он громко и невпопад запел, выкрикивая текст песни и приказывая всем в пределах слышимости заткнуться и потанцевать с ним.

В какой-то момент я остановился и уставился на это зрелище. Скайлару не было дела ни до чего на свете. Его друзья хлопали и подбадривали его, подпевали вместе с ним следующему припеву. Его улыбка ослепляла. Когда он изменил положение и оказался лицом ко мне, наши взгляды встретились. В его движениях не было заминки или паузы. Он продолжал танцевать, глядя на меня, и его лицо озарилось знающей, дьявольской улыбкой. Я как будто стал центром его вселенной, и не существовало никого, кроме нас. Это продлилось лишь несколько секунд, и он снова повернулся, но перед этим подмигнул, и я почувствовал, как по всему телу пробежала дрожь.

— Кто-то знакомый?

Я дернулся, резко переключив внимание от гипнотических танцев Скайлара. Реджи смотрел то на меня, то на Скайлара, приподняв бровь.

Я прочистил горло и пошел дальше по коридору.

— Он студент.

— Естественно. Все они студенты.

— Нет, я имею в виду, он студент на моем курсе по древним цивилизациям. Энергичный парень. Суматошный. Любит выделяться.

— А, понятно. Вы знакомы?

Я помедлил, выталкивая из головы образ стоявшего на коленях Скайлара и его губ, обхвативших мой член, пока я толкался в его рот.

— Нет.

— Просто он показался знакомым, вот и все.

— Он всего лишь студент.

Реджи закрыл тему, но я не раз чувствовал на себе жар его взгляда, пока мы шли дальше. На развилке коридора мы попрощались, и я пошел в свой кабинет, но все же согласился вместе пообедать на фудкорте в пятницу. Реджи был неуемным, и напоминания Леви достаточно громко орали в моей голове, чтобы мне казалось, что эти двое сговорились против меня.

***

Тем вечером я долго смотрел на пустые полки холодильника, после чего решил заказать доставку из ресторана «Восточный Сад», расположенного неподалеку. Мне надо завязывать с ленью и вытащить свою задницу в магазин за продуктами. Эта новая диета из фастфуда скоро скажется на мне, и неважно, сколько миль я бы ни проходил за день.

Заказав острую сычуаньскую свинину, пельмешки и китайские рулетики, я позвонил Леви, надеясь, что он уже дома и не занят.

На вызов ответили, но вместо приветствия я услышал пронзительный визг двухлетки и низкий голос отца, говорящий:

— Если ты еще раз швырнешь спагетти на пол, ужин окончен.

— Не отдавай их обратно ей, — сказала Отэм на фоне. — Она просто... Леви! Я же говорила.

— Клэр!

Девочка заревела. Другой тоненький голосок попросил еще один чесночный тост, и Леви сказал:

— Клэр, папочка недоволен тобой. Хватит тебе. Я больше не буду этим заниматься. Отэм, мне надо ответить на этот звонок. Можешь разобраться с ней, пожалуйста? — раздался звук стульев, отодвигаемых по линолеуму, пререкания, снова пронзительные крики, затем все стихло вдали.

— Господи Иисусе, кризис двух лет меня в могилу вгонит. Привет.

— По-моему, не так давно ты сказал мне, что вы с Отэм пытаетесь снова забеременеть?

— Так чего ж ты не врезал мне по башке дубиной? Вот какой ты после этого друг? У меня спагетти на новенькой рубашке. И на ухе.

— Мне перезвонить попозже?

— Нет. Дай мне секунду, я хоть лицо умою.

На фоне полилась вода из крана, и я услышал, как Леви положил телефон. Минуту спустя вдалеке крикнула Отэм, попросившая наполнить ванну для крикуньи. Снова шум воды, дверь закрылась и приглушила шум, после чего Леви шумно вздохнул.

— Я прячусь в спальне. Как думаешь, сколько минут покоя у меня есть?

— Десять минут максимум.

— Я мог бы выбраться в окно и никогда не вернуться.

— Я тебя умоляю. Ты через полдня соскучишься по ним.

— Верно. Как ты?

Мы не говорили с тех пор, как Леви наставлял меня по проблеме «Скайлар-в-моей-постели».

— Потихоньку.

— Как твой бойкий студент для потрахушек?

— Это была разовая ошибка. Я пытаюсь забыть об этом.

— И как, получается?

— Не очень, но я не хочу об этом говорить. Он хотя бы промолчал про Моргана. Пока что. И про... другое. Так что это меня радует.

— Это хорошо. Значит, хочешь повторить, да?

— Я думал, ты хочешь что-то мне рассказать.

Леви усмехнулся.

— Да, да, мистер Серьезность. Хочу, но я не уверен, что я думаю по этому поводу.

Я плюхнулся на диван и закинул ноги повыше.

— По какому поводу?

— Позволь для начала сказать: я думаю, что у твоего засранца-мужа самый гнусный и мутный адвокат. Чем больше я имею с ним дело, тем больше мне кажется, что они два сапога пара. Это пугает.

— Ты кажешься удивленным.

Леви вздохнул.

— Да нет. Просто... Забудь. Так вот, Фрэнсис утверждает, что Морган подпишет бумаги и согласится на наше изначальное предложение без дальнейших осложнений только в том случае, если ты его навестишь. Я решительно отказал. Я сказал, что не бывать этому, и это не обсуждается. Это было две недели назад. С тех пор мы кружили вокруг разных сделок, и Морган приготовился растягивать это навечно. Мы можем обратиться в суд. Судья вынесет решение, не спрашивая его. Однако очаровательный засранец-адвокат Моргана прямым текстом сказал мне, что он примет все меры, чтобы как можно дольше затянуть процесс. Я видел, как адвокаты делают подобное. Ты не поверишь, какое дерьмо они вытворяют. «О, у нас суд в этот день? Ой, вы посмотрите. У меня забронирован отпуск». Или «Моя мама заболела, лежит в больнице». Или «срочные семейные дела», и так далее. Он говорит, что если ты хочешь покончить с этим, тебе надо согласиться на визит.

Я стиснул переносицу и сделал несколько ровных вдохов, пока мою грудь сдавило.

— Джейсон, мне это не нравится. Вообще. Я думаю, это ужасная идея, и это лишь причинит тебе боль. Он морочит тебе голову, манипулирует тобой. Если хочешь услышать мое...

— Я сделаю это.

Леви выругался себе под нос.

— Я знал, что ты это скажешь. Я соглашусь на это только в том случае, если ты позволишь мне сопровождать тебя. Ты не увидишься с ним один.

— Ладно. Когда?

— Я могу запланировать это на следующую неделю. Это должен быть будний день, поскольку Фрэнсис должен присутствовать как его представитель, и он отказался приезжать в выходной. Ты можешь приехать?

— Я нанял ассистентку. Могу уехать в следующий четверг после последней пары. Ты можешь договориться на пятницу? Так я пропущу всего один день. Она справится с одним днем.

— Ладно. Я могу это сделать. Тогда останься с нами на выходные. Я не хочу, чтобы ты ночевал в том доме.

— Все нормально.

— Нет, не нормально. Это и без того будет психологически травмирующим.

— Я не настолько хрупкий.

— Ты принимаешь таблетки?

— Иисусе. Отвянь ты с таблетками. Нет у меня депрессии.

— Ага, конечно.

— Я остановлюсь в твоем цирке на выходные.

— Ой, да ладно тебе. Ты любишь моих девчонок.

— В меня они никогда не кидали спагетти.

— Считай себя везунчиком.

В дверь позвонили, и я выпрямился.

— Мне пора. Мою еду доставили.

— Ладно. Я позвоню на этой неделе. Постарайся не дать этому грызть тебя. Мы справимся с этим, а потом все закончится.

Легче сказать, чем сделать. Мысль о посещении Моргана уже просачивалась в мои вены и будоражила всю ту грязь, от которой я не мог отделаться.

***

Той ночью я плохо спал и в итоге посреди ночи оказался в гостиной, пролистывая папку с жертвами Моргана, топя себя в чувстве вины и ненависти к себе. Основательно накрутив себя почти до состояния панической атаки, я отправился на полночную пробежку.

Вернувшись домой перед рассветом, я жаждал алкоголя, чего-нибудь, что заставило бы все остановиться. Чего-нибудь, что на время отвлечет меня, чтобы я больше ничего не чувствовал.

Я принял душ и лег на диван, пока мои мысли метались кругами. Я не раз подумывал о тех чертовых таблетках в ванной комнате, слыша, как мой доктор и Леви уговаривают меня попробовать.

— У меня нет депрессии, — сказал я в пустой комнате.

Тут не было никого, кто оспорил бы мое заявление, и тем не менее, это ощущалось как ложь.

Образы Скайлара замелькали в моей голове. Я видел, как он танцует в коридоре, фальшиво поет какую-то популярную песенку, и это заставляло всех вокруг него остановиться и хлопать в ритм. Я видел его беззаботную улыбку. Бездонные глубины его глаз. Цвета мяты? Океана? Морской волны? Все это казалось не совсем подходящим. Я мысленно слушал, как он болтает о Париже, Египте, Гане, рассказывает мне, как он гонялся за ребятишками по рынку и учил их разным играм.

Не успев сообразить, я резко проснулся. Солнце ярко светило в лицо, заставляя меня щуриться. Наступило утро, и будильник на телефоне громко пищал. Тех нескольких часов, что мне удалось урвать, оказалось недостаточно. Я чувствовал себя осоловелым и тяжелым, как при похмелье, хотя я не пил. Я собрался на работу, машинально проделывая те же действия каждый день с того злополучного апрельского утра, когда полиция затарабанила в дверь и увела Моргана в наручниках.

Сегодня пятница. Если переживу сегодняшний день, могу на выходных вариться в страданиях и жалости к себе.

На паре по древним цивилизациям я раздал студентам тест, что позволило мне сидеть и наблюдать. Как бы сильно я ни старался его игнорировать, мое внимание все равно возвращалось к Скайлару в первом ряду. Он барабанил пальцами по краю стола, и его губы шевелились так, словно он пел. Как обычно, в одном ухе у него торчал наушник. Обычно я строго подходил к телефонам на контрольных, но на внеплановом тесте это не имело особого значения.

Его растрепанные светлые волосы спадали на глаза, и он несколько раз сдувал их, пока работал над тестом. Я настолько увлекся наблюдением за ним, что когда Скайлар поднял голову, и наши взгляды встретились, я застыл, будучи не готовым к его пристальному вниманию.

В его глазах сверкнула улыбка. Он подмигнул и опустил голову, вернувшись к тесту.

Я решительно отказывался признавать волну жара, которая хлынула в мой живот от этого действия.

Пара продолжалась. Студенты работали в тишине, а мой разум блуждал.

«Позволь мне немножко отвлечь тебя от твоих мыслей».

Так приятно было не думать, не беспокоиться, не суетиться. На несколько коротких часов Скайлар словно перенес меня в другое место. Он освободил меня из тюрьмы в моем разуме.

Насколько неправильно будет, если я забью на все и позволю, чтобы это повторилось? Скайлар будет молчать. Он до сих пор держал слово. Судя по всему, он не ждал каких-то заверений или обещаний. Он всего лишь молодой парень, которому хочется хорошо провести время. Я же могу так сделать, да?

Остановив себя в тот самый момент, когда в голову полезли грязные мыслишки, я моргнул и снова сосредоточился на настоящем.

Скайлар опять наблюдал за мной с любопытством в зеленовато-голубых глазах и со знающей усмешкой на губах, словно он мог прочесть мои мысли.

Мои внутренности горели. Я отвел взгляд, заняв себя ноутбуком.

Пара закончилась, и студенты ушли. Скайлар не торопился, но я отказывался обращать на него внимание, слишком встревоженный этим новым убеждением, что я как-то могу свободно спать со студентом без последствий.

Я весь день обмозговывал эту идею.

В одно мгновение она казалась не такой плохой. В следующее она ужасала, и меня накрывало волной стыда. Я сорокатрехлетний мужик с такой кучей психических проблем, что ни в жизнь не разгребешь. Мой скоро-уже-бывший муж сидит в тюрьме, отбывая одиннадцать пожизненных сроков. Он никогда не выйдет на свободу. Услышав свои мысли, я невесело усмехнулся, испугав Марианну, которая тихо трудилась за своим маленьким рабочим местом в моем офисе.

— С вами все хорошо, доктор Палмер?

— Я в норме. Простите.

Она нацепила слабую улыбку, но еще несколько секунд изучала меня, после чего вернулась к работе.

Во второй половине дня я нервно возился за столом, передвигая разные предметы, постукивая ручками и шумно выдыхая из-за внутреннего раздражения. Марианна, которая перешла к проверке утреннего теста, подняла взгляд.

— Точно все в порядке, доктор Палмер?

Я потер лицо.

— Да. Все в порядке. Я в порядке.

— Вы кажетесь взвинченным.

— Нет. Это не так, — я проверил время на телефоне и принял решение в последний момент. — Мне кое-куда нужно. Заприте кабинет, как закончите, пожалуйста, — я так быстро вскочил со стула, что глаза Марианны широко распахнулись. Прежде чем она успела засыпать меня новыми вопросами, я уже ушел.

Времени почти не оставалось. Хоть я и обдумывал эту идею весь день, мне казалось, что я принял решение импульсивно. Мое тело двигалось машинально. Если не поспешу, то опоздаю. Если опоздаю, возможно, так вселенная говорит мне, что не надо этого делать.

Как оказалось, я пришел в лекционный зал за три минуты до начала. Через маленькое квадратное окошко в одной из вращающихся дверей я видел, как доктор Вескови готовится к лекции на подиуме внизу. Я проскользнул внутрь, окинув взглядом собравшихся, которые занимали большую часть мест в многоуровневых рядах. Как только я увидел Скайлара, мое сердце екнуло и застучало чуточку быстрее.

Я вытер ладони о джинсы и проигнорировал тихий голосок в моей голове, который говорил мне развернуться и уйти обратно в офис, орал, что это дурацкая, дурацкая, дурацкая идея.

Как только доктор Вескови призвала аудиторию к тишине, я плюхнулся на свободное место возле Скайлара. Он сидел спиной ко мне, болтая с другом, но мое прибытие и голос профессора, разнесшийся через динамики, заставили его повернуться.

— Ох черт, — пробормотал он едва слышно. Это было выражение удивления, но я знал, что он смотрит прямо на меня.

Я не смотрел на него, уставившись прямо вперед. Долгое время, пока профессор кратко обозначала лекционный материал, который будет рассматриваться сегодня, жар взгляда Скайлара обжигал меня и заставлял мою кожу вибрировать.

Когда приятель Скайлара наклонился через колени Скайлара и сказал: «Привет, доктор Палмер. Как дела?», а Скайлар заехал ему локтем в живот, заставив охнуть, я знал, что больше не могу сидеть тут и изображать неведение.

Я бросил взгляд на друга Скайлара и мельком встретился взглядом с самим Скайларом, выдавив улыбку, которая казалась слишком натужной.

— День добрый, — затем я сосредоточился на лекции так, будто она являлась единственной целью моего присутствия, и не происходило ничего необычного.

Справа от меня послышалось движение. Я различил, как друг Скайлара что-то сказал, но это было слишком тихо и неразборчиво. Скайлар прошипел себе под нос «Заткнись». После этого они оба сидели смирно и ничего не говорили.

Я не слышал ни слова из того, что доктор Вескови говорила на протяжении всей лекции. Хоть я и отказывался смотреть на него, все мое внимание сосредоточилось на нем. Сначала мне показалось, что я вообразил, будто он подвигается ближе, но с ходом пары расстояние между нами правда сокращалось, пока его плечо не задело мое. Я не пошевелился. И он тоже.

Когда пара закончилась, аудитория вспыхнула оживлением, когда студенты поспешили убраться из лекционного зала. Восклицания о том, что наконец-то выходные, звучали во многих разговорах. Строились планы. В воздухе витал смех, стихавший по мере того, как люди скрывались в коридоре.

Друг Скайлара схватил свой рюкзак и хлопнул Скайлара по руке, объявив: «Увидимся позже, бро». После этого он ушел, но от меня не скрылась понимающая улыбка на лице парня и то, как он не раз оглянулся перед тем, как тоже скрыться за дверью.

Скайлар остался. Он не предпринимал попыток собраться и уйти.

Мы вдвоем долго сидели плечом к плечу и оба ничего не говорили, пока аудитория не опустела.

Когда мы остались наедине, я знал, что пора сказать то, ради чего я сюда пришел, хотя тихий голосок в глубине души твердил, что еще не поздно сдать назад.

Я все еще не мог смотреть на него и остановил взгляд на пустом экране впереди. Мое собственное дыхание казалось слишком громким.

— Итак, — это единственное слово прозвучало грубее, чем я намеревался.

— Итак.

Я прочистил горло.

— Я, эм... тут подумал. Ты все еще заинтересован в напарнике по проекту? — я вздрогнул, услышав, как нелепо это прозвучало. С неприкрытой очевидностью.

— Я думал, ты ясно дал понять, что ты не студент на этом курсе, — я слышал веселье в голосе Скайлара. Он испытывал меня.

— Знаю. И я не студент, но... я все равно мог бы помочь тебе, если хочешь, — я помедлил и добавил: — Инсайдерская информация и все такое. Если ты хочешь.

— Было бы здорово.

Я кивнул и поерзал, проведя ладонями по штанинам и разгладив несуществующие складки.

— Ты свободен сегодня вечером?

Скайлар поколебался, затем вздохнул.

— Нет. Я работаю каждые выходные.

— О. Точно.

— Если только...

Я больше не мог бороться с этим и перевел взгляд, посмотрев в глаза, которые как будто не мог выбросить из головы. Прядь его волос спала на лоб, заслонив часть его лица, и мне хотелось убрать ее, ощутить ее своими пальцами. Его улыбка была почти робкой, словно он не был уверен, хочет ли говорить что-то еще.

— Если только что?

— Ну, я мог бы прийти после работы, но это будет довольно поздно. Ну то есть, я не ложусь спать сразу же, как прихожу домой. Слишком взвинчен. Я к тому, что если тебе хочется встретиться именно сегодня.

Его взгляд был ровным, и от него сложно было отвернуться. Затишье предвкушения повисло в воздухе.

Я облизнул губы и кивнул.

— Нет проблем. Я все равно дерьмово сплю. Звучит здорово.

— Ладно.

— Ладно.

— Это будет, наверное, часа в три. Зависит от количества посетителей.

— Ладно.

— Ладно.

Мы не шевелились, и мой пульс так громко стучал в ушах, что я не сомневался — он это слышит. Скайлар первый нарушил эту паузу. Он потянулся к рюкзаку на полу между ног, и его улыбка была сияющей.

— Значит, увидимся позже.

Я провожал его взглядом, пока дверь не закрылась, затем обмяк на сиденье и потер лицо ладонями.

— Что, бл*ть, я творю?

Я только что пригласил студента к себе домой посреди ночи под предлогом приватного интервью. Скайлар не дурак и видел мое предложение насквозь. Большей проблемой было то, что одна лишь мысль об его визите вызывала волнение, струившееся по моим венам.

Я влип по уши.

Поскольку по приходу домой я испытывал избыток энергии, я переоделся в одежду для бега и вышел на пробежку. Я надеялся вымотать себя достаточно, чтобы удалось вздремнуть до прихода Скайлара.

Я пробежался по нескольким главным улицам, затем свернул в менее знакомый район, наслаждаясь тихой атмосферой и менее оживленным автомобильным движением. Дома представляли собой смесь кирпича и сайдинга. У большинства имелись гаражи на одну машину и газоны, которые наверняка роскошно выглядели летом. А сейчас они были по большей части засыпаны опавшей листвой с различных дубов, кленов и вязов, росших вдоль улицы.

Кто-то делал барбекю. Запах жареного мяса щекотал мой нос, заставляя дышать глубже на бегу. Несколько детей катались на великах по пустой дороге, а мальчик лет десяти пытался сделать кикфлип на скейте.

Я свернул на другую дорогу, забежал в другой район. Все дальше и дальше, пока я не понял, что пробежал большое расстояние и пора разворачиваться. Я обежал кругом небольшой тупичок, затем направился обратно в сторону своего дома. По мере наступления сумерек включились фонари. Когда я добрался до своего здания, солнце опустилось за горизонт, окрасив небо синими и пурпурными оттенками по мере угасания последнего дневного света.

Открыв первую дверь в небольшое фойе перед запертым входом, я увидел мужчину, который хмурился и смотрел на контрольную панель. Ему было тридцать с небольшим, он выглядел тощим и бледным в желтоватом освещении. Черные волосы сосульками свисали до плеч. На нем была зеленое армейское пальто и поношенные джинсы. От него пахло сигаретным дымом и чем-то более мускусным вроде травки.

Он уделил мне меньше секунды внимания, после чего снова посмотрел на панель.

— Долбанное дерьмо, — он зарычал и пнул запертую дверь, после чего нормально развернулся ко мне лицом.

— Проблемы? — спросил я. Мой пот быстро остывал, отчего мне становилось холодно, но он перегородил мне дорогу, так что я посчитал, что будет вежливо спросить, не нужна ли ему помощь.

— Они не пишут фамилии возле звонков.

Я глянул на настенную панель с маленькими кнопочками. Возле каждой был указан номер квартиры.

— Нет, не пишут. Это в целях приватности.

— Ну, и как мне знать, в какую квартиру звонить?

— Вы не знаете номер квартиры?

Мужчина не ответил. Его глазки-бусинки сощурились, пока он изучал мое лицо.

— Ваш друг не сказал, в какой он квартире? Или она? — спросил я, когда парень продолжил таращиться.

— Это ты.

— Прошу прощения?

Его лицо озарилось медленной улыбкой, и он погрозил мне пальцев.

— Из новостей. Это ты.

Мое сердце ухнуло в пятки, в кровь выбросилась доза адреналина.

— Я... я не знаю, о чем вы. Если позволите, мне нужно внутрь.

Он не пошевелился. Качая головой, он усмехнулся и отбросил волосы с лица.

— Вау. Каковы ж шансы, бл*ть? Ты муж того парня. Которого арестовали за кучу убийств в Кингстоне.

Я стиснул зубы, изо всех сил стараясь поддерживать нейтральное выражение лица.

— Я думаю, вы меня с кем-то спутали, — я протолкнулся мимо него и завозился с ключами, пытаясь отпереть.

— Неа, ни за что, бл*ть. Я видел тебя по телику и в газетах. Я тебя узнал. Кингстонский Душитель. Он твой муж. Ты переехал. И теперь ты живешь здесь, — это не было вопросом. — Это мой везучий день, бл*ть.

Мои руки так тряслись, что я едва не выронил ключи. Открыв дверь, я нарочно закрыл ее за собой, чтобы этот парень не сумел пройти внутрь.

Стены давили на меня со всех сторон, когда я пошел к лестнице. Незнакомец крикнул мне вслед, хотя его голос приглушался дверью.

— Ай, да брось, чувак. Не убегай. Это ж офигенно.

Я взбежал по первому лестничному пролету, затем пришлось остановиться. Мое сердце так тяжело билось, перед глазами все меркло, и я боялся, что потеряю сознание. Согнувшись и упершись руками в колени, я пытался замедлить все.

Все это время я знал, что такая вероятность существует. История Моргана почти год постоянно мелькала в новостях. Какова вероятность, что я наткнусь на какого-то чудака (парня в совершенно другом городе), который чисто случайно искал своего друга в том же здании, где я живу, и он узнает меня?

Затем мне пришла в голову мысль, и я выпрямился, глянув вниз по лестницам. А было ли это совпадением? Не сумев избавиться от нервозности, я спустился обратно, прижавшись к дальней стене, чтобы меня не было видно от входной двери. Спустившись в самый низ, я прислушался. Ничего. Я высунул голову из-за угла, но мужчина вышел наружу, на тротуар, повернулся спиной и говорил по телефону.

Может, у меня паранойя.

Я целую минуту старался взять себя в руки, вернуться в настоящее, уговорить себя не бросаться с обрыва в панику. Обретя почву под ногами, я поднялся наверх и заперся в своей квартире.