Бесконечная дорога к солнцу

Глава 23 Джейсон

Я проснулся в лужице собственной слюны, свешиваясь с дивана под неудобным углом. Мой галстук, который я так и не снял, душил меня. Приоткрыв глаза, я застонал от яркого света, лившегося в окно. Моя голова раскалывалась, во рту был такой привкус, будто я лизал унитаз.

Стараясь поменьше шевелиться, я посмотрел по сторонам, складывая воедино события ночи. Пустая бутылка из-под бурбона Jim Beam лежала на полу, повалившись на бок. Телевизор работал с выключенным звуком и показывал какую-то передачу про антилоп гну.

Что-то жужжало, жужжало, жужжало, но я не мог осмыслить этот звук. Мой мозг разлетался на куски, и я практически не сомневался, что забыл какие-то детали последних суток. Мой желудок бунтовал от любого движения, так что я замер, приказывая себе сдержать рвоту, подступавшую к горлу.

Жужжание прекратилось. Через несколько секунд оно началось снова.

Затем, словно кто-то щелкнул переключателем в моем мозгу, все разом накатилось на меня. Натиск репортеров. Бесконечные вопросы. Толчея тел. Моя фальшивая личность оказалась раскрыта, оставив меня обнаженным и уязвимым, выставленным напоказ прямо в кампусе на всеобщее обозрение. Студенты шептались. Преподаватели тоже собрались. Люди показывали пальцами. Сверкали вспышки камер.

Я закрыл глаза, когда их защипало от слез.

Жужжание прекратилось.

За этим последовало несколько коротких минут тишины.

Затем снова — жу, жу, жу...

Я открыл глаза, поняв. Скайлар. Я не смог связаться со Скайларом. Он уехал из города. Он поехал куда-то с Хантером. Какие-то совместные планы.

Жужжание.

Мой телефон.

Я окинул взглядом журнальный столик, надеясь, что он в пределах досягаемости. Его там не оказалось. Я попытался подумать, куда дел его, прислушался, чтобы определить направление. Подвинувшись, я свесился с края дивана и увидел телефон, лежавший слишком далеко от меня.

Подавляя раскалывающую боль в голове и бунтующий желудок, я потянулся к нему, схватил кончиками пальцев и со стоном подтянул к себе.

Входящий вызов был от Леви, а не от Скайлара.

А ему я тоже звонил прошлой ночью? Я сказал ему, что случилось?

Все было как в тумане.

В университете мой мозг отключился. Режим самосохранения. Я смутно помню, как Реджи увел меня и привез домой. Он говорил. Он сам сел за руль, говорил что-то про честность, дружбу и ложь. Так много, много лжи.

Меня накрыло паникой, и я сел слишком быстро, широко раскрыв глаза и окинув взглядом гостиную. Реджи не было видно. Его обуви не было у двери, нигде не валялась одежда. И я тоже был полностью одет. Слава Богу, бл*ть.

Мое сердце гулко застучало от облегчения. Я сжал переносицу и лег обратно. Я пришел домой и сделал что? Напился. От души наклюкался, если судить по моему самочувствию.

Телефон снова начал вибрировать.

Я почмокал губами, пытаясь смочить слюной пересохший рот и готовясь ответить.

— Алло? — мой голос звучал так, будто горло скребли теркой для сыра.

— Какого черта происходит? Я названиваю тебе больше часа.

Тон Леви казался лихорадочным.

— Я так понимаю, ты видел новости?

Пауза.

— Что? Новости? О чем ты говоришь?

Резкая боль пронзила мой висок, и я застонал, зажмурив глаза.

— А ты-то о чем говоришь?

— Я говорю о маленьком фокусе, который твой бойфренд провернул в тюрьме.

— Что? — я резко сел, игнорируя свои проблемы с головой и желудком. — В тюрьме? Скайлар? Я не... Что?

— Да. Час назад я получил угрожающий звонок от Фрэнсиса. Он сказал, что Скайлар организовал встречу с Морганом, заявив, что это для какого-то студенческого проекта. Он позвонил предупредить, что если ты опять такое вытворишь, то дело примет неприятный оборот. Ты знал об этом? Это ты его туда послал?

— Ты с ума сошел, бл*ть? Само собой, я не знал.

Я вцепился в подлокотник дивана, рывком поднялся и пошел на кухню, пошатываясь. Скайлар уехал из города с Хантером. В тюрьму, бл*ть? Какого хера?

Мой желудок совершил кульбит, и я свернул в туалет, прибавив шагу. Я успел как раз вовремя, бросил телефон, упал на колени и выблевал галлон алкоголя в унитаз.

Мой лоб покрылся потом, глаза щипало от слез, пока я содрогался в рвотных позывах. Когда в желудке ничего не осталось, я рухнул на пол, вытер тыльной стороной руки рот и нашарил телефон. Леви все еще говорил, матеря меня.

Я замычал, поднеся телефон ко рту, и закрыл глаза, прислонившись затылком к холодной кафельной стене.

— Прекрати орать на меня, черт возьми. У меня голова раскалывается, бл*ть, и я не могу это слушать. Что происходит?

— Ты пил. Бл*ть, у тебя такое похмелье, что на следующее утро ты едва не выблевал собственные кишки. Джейсон, какого черта?

— И что, бл*ть? Да, я пил, и хорошо, что у меня нет бл*тского пистолета, иначе вчера я бы наверняка вышиб себе мозги. Хватит с меня, бл*ть.

— Так, воу, подожди. Отмотай назад. Так ты не знал, что Скайлар поехал в тюрьму?

— Нет! Я же тебе сказал. Думаешь, я бы ему позволил? Ты с ума сошел?

— Тогда почему, черт возьми, ты мучаешься от похмелья и готов вышибить себе мозги? Погоди, ты что-то сказал про новости. Что происходит в новостях? — я услышал, как Леви чем-то гремит. Раздался стук, затем на фоне донеслись громкие звуки. Телевизор. Новостной канал. Несколько минут Леви ничего не говорил, а у меня не было сил объяснять. Это неважно. Правда находилась перед ним. Я слышал репортаж.

Вскоре Леви прошептал:

— Ох, бл*ть.

— Видишь? Хватит с меня. Они знают. Все знают. Я потеряю работу. Мне опять придется переехать.

— Джейсон...

— Нет. Это везде.

— Как это случилось?

Я покачал головой, и мой подбородок дрожал, а на глаза навернулись новые слезы.

— Я не знаю. Леви. Леви, я не могу...

— Я сейчас приеду.

— Ты не обязан...

— Черта с два я не обязан. Сделай мне одолжение. Не пей больше, свяжись со своим чокнутым бойфрендом и дай ему знать, что он в глубоком, глубоком дерьме.

Моя кожа сделалась липкой и потной. Мне казалось, будто меня переехал грузовик, и я больше не мог контролировать свои эмоции. Как только слезы протекли, во мне будто дамбу прорвало. Я дрожал, трясся, лепетал, не мог вымолвить больше ни слова.

— Джейсон. Джейсон, я еду, ладно? Продержись еще немножко.

Я повесил трубку, сел на пол ванной и зарыдал.

***

Мне потребовалось несколько больших стаканов воды и полпачки крекера, чтобы я сколько-то пришел в себя и смог иметь дело со Скайларом. Последнее сообщение, которое он мне прислал, говорило, что он на пути домой и приедет в город после обеда, ближе к вечеру.

Вибрируя от смеси злости и остаточного похмелья, я набрал его номер на телефоне и ждал, пока шли гудки. Если он сделал то, что утверждал Леви, я ожидал, что Скайлар проигнорирует мой звонок и позволит ему переключиться на голосовую почту.

Когда соединение установилось, и робкий голос произнес «Алло», я так удивился, что дальше последовало долгое испепеляющее молчание, пока мои мысли бесконтрольно бушевали.

— Джейсон? Я слышал, что случилось. В кампусе. Ты в порядке?

Затем реальность стремительно вырвалась на передний план и врезалась в меня с силой тысячетонного стенобитного тарана. Не помогло и то, что я страдал от жуткого похмелья и еле пережил вчерашний хаос. Я был зол. Злее, чем когда-либо в жизни.

Так что я гордился тем, что мой голос прозвучал относительно ровно.

— Скажи мне, что он врет. Скажи, что это неправда, — только я знал, что это правда. Леви был единственным человеком во всем мире, которому я мог доверять. — Скажи мне, что ты не ездил навещать Моргана.

Молчание.

Это сообщило все, что мне надо было знать.

Я стиснул телефон с такой силой, что пластиковый корпус заскрипел. Мои челюсти ныли, в нутре полыхало адское пекло.

— Отвечай, Скайлар, — прокричал я в телефон.

— Я... я ездил навещать Моргана, но, Джейсон...

Я не слышал остального. Рык подступил к моему горлу, и я швырнул телефон в стену, разбив экран. На следующие десять минут или около того мой мир превратился во вращающуюся воронку, и все остатки моего здравомыслия разлетелись по ветру. Это уже слишком.

Я забрался в постель, заполз под одеяло и сосредоточился просто на том, чтобы делать один вдох за другим. Это все, на что я был способен. Дышать.

Вдох. Выдох.

Если я отвлекусь от этих простых команд, если я перестану твердить своему мозгу просто дышать, то, боюсь, я провалюсь в забвение и больше не вернусь.

Вдох. Выдох.

Мир вокруг расплывался, и я закрыл глаза, делая все возможное, чтобы держать себя в руках.

***

Непрерывный трезвон домофона разбудил меня через несколько часов. Возвращение в мир живых ощущалось так, будто я тащился по колено в грязи. Это не стоило усилий, и я пытался противиться, вот только домофон не переставал трезвонить. Звук был достаточно громким, чтобы моя голова раскалывалась надвое, и хотелось скрежетать зубами.

Я сел на краю кровати и быстро просканировал свое тело. Голова все еще болела, но желудок успокоился. Одежда была мятой. Рубашка не заправлена в брюки. Мне отчаянно нужно почистить зубы и принять душ. Внутренний мандраж был таким же сильным, как и раньше. Нервы или похмелье? Как знать.

Я встал на ноги и направился к двери. Тот, кто жал на кнопку в лобби, не унимался. Сначала я посмотрел на кухне, сколько времени. Уже за полдень, ближе к вечеру. Почти пять. Я проспал несколько часов.

Это мог быть Леви. Это могли быть репортеры, обнаружившие, где я живу. Но, скорее всего, это был Скайлар.

Я нажал кнопку и заговорил, не прочистив горло. Слова прозвучали хрипло и грубо.

— Кто это? — рявкнул я.

— Это я, — кроткие слова были произнесены с колебанием. — Можно мне подняться?

Мне почти не хотелось впускать Скайлара, но бушевавший во мне шторм хотел знать, чем он думал, черт возьми. Именно сейчас он повел себя так бездумно и глупо.

Когда вчера я вышел из университета в настоящее безумие снаружи, я почувствовал, что вновь разваливаюсь на куски. В те разрозненные часы после этого я не раз мечтал, чтобы рядом со мной был Скайлар, а не Реджи. Я нуждался в его энергии, его улыбке, его терпении. В его необъяснимой манере поддерживать меня, каким бы разбитым на куски я ни был.

Я впустил его, не ответив, и стал расхаживать туда-сюда, ожидая.

Несмотря на несколько часов сна, я чувствовал усталость. Это было утомление, порожденное долгими месяцами последствий из-за преступлений Моргана.

К тому моменту, когда Скайлар постучал в дверь, я уже не был уверен, что смогу иметь с ним дело. Мне хотелось заползти в кровать и забыть про весь мир. Когда я не ответил, он зашел сам. Закрыв за собой дверь, он прислонился к ней спиной и наблюдал за мной. Его тело источало нервную энергию, лицо выражало беспокойство.

Я мог лишь смотреть. А знал ли я его вообще? Все это было шуткой? Предлогом? Уловкой? Я снова оказался в дураках, хотя поклялся, что не окажусь в таком положении дважды? Подумать только, я позволил себе сблизиться с ним. Открыл ему свое сердце. Может, даже... я оттолкнул эту мысль. Я не собирался думать об этом. Не сейчас. И больше никогда.

Скайлар заламывал руки и шагнул вперед.

— Я знаю, ты сердишься. Пожалуйста, дай мне объяснить.

— Я был бл*тским идиотом, — эти слова произносились скорее для меня, чем для Скайлара.

Он покачал головой.

— Нет. Пожалуйста, Джейсон. Послушай. Я знаю, что совершил ошибку.

Я слишком онемел, слишком отключился от всего. Такое чувство, будто я парил где-то вне реальности, не в силах соприкоснуться с землей.

Предательство. Вот как это ощущалось. Откровенное предательство.

— Я доверял тебе, — и снова слова прозвучали шепотом, словно в них не было силы. Я не был уверен, что вообще говорил. — Как ты мог так поступить со мной?

Но Скайлар услышал.

— Знаю. Я облажался. Это было глупо с моей стороны. Просто мы работали над нашим проектом, Хантер и я, и у него есть вся информация по его субъекту, а у меня такие скудные и недостаточные сведения. Мои оценки важны.

Он лихорадочно помотал головой.

— Это не оправдание. Я не говорю это в таком смысле. Но... Я сто раз хотел попросить тебя о помощи. Я пытался, но любое упоминание Моргана так сильно триггерит тебя. Мне ненавистно было расстраивать тебя. Тебе стало намного лучше. Ты улыбался, смеялся, и то, что зарождалось между нами, просто... у меня никогда прежде такого не было, Джейсон.

Этот его незатыкающийся рот, который мне так нравился... раньше нравился... болтал, болтал, болтал. Это был словесный понос. Нескончаемая болтовня. Скайлар только это и умел. Когда он радовался, нервничал, волновался, даже расстраивался (именно таким он выглядел сейчас), Скайлар говорил.

Но сегодня он был полон оправданий.

Его глаза цвета зеленой морской пены блестели от непролитых слез, а нижняя губа задрожала, прежде чем он взял ее под контроль. Его щеки порозовели от натуги. Его руки жестикулировали, вторя его рту.

Бесконечное. Все это было таким бесконечным. Таков уж Скайлар.

— Ты сказал мне найти информацию в других источниках. Любыми способами, ты сам сказал. Хантер предложил интервью. Многие журналисты так делают, верно? Он сказал, что если бы его субъект исследования не умер, он бы тоже так сделал. Разве есть лучший способ получить информацию? Я сказал ему, что он сошел с ума, а потом подумал, почему нет? Все будет просто. Всего лишь интервью. Моргану необязательно знать, кто я. Я мог быть кем угодно.

И снова он заламывал руки. Его слова посыпались быстрее, или мне показалось? Они звучали как грузовой поезд, несущийся по рельсам. А я стоял на его пути. Мне надо было убраться. Сказать что-то. Столкновение неизбежно.

— Я приготовил вопросы, — продолжал Скайлар. — Но когда я пришел туда... Джейсон, я испугался. Я сразу понял, что допустил большую ошибку. Я знал, что ты разозлишься. Он посмотрел на меня и как будто видел меня насквозь, и я подумал... я подумал... я так сильно облажался. Я не знаю, как это исправить. Я не знаю, что сказать, чтобы сделать все лучше.

Земля рокотала от надвигающегося поезда. Я сомневался, что переживу столкновение с ним.

— Но вот в чем дело, я никогда в жизни ни к кому не испытывал такого. Пожалуйста, не злись. Джейсон, мне кажется, я тебя...

— Ты соврал мне, — произнес я низким и хриплым голосом.

Скайлар покачал головой.

— Нет. Я хотел сказать тебе. Я пытался сказать тебе.

— Ты соврал. Я доверял тебе, Скайлар. Как ты мог подумать, что это допустимо? В каком мире такое допустимо?

— Это была ошибка. Теперь я это понимаю. Я был идиотом. Я всегда идиот. Мне так жаль, — его голос дрожал. — Прошу.

— Чем ты думал? Как интервью с Морганом вообще показалось тебе приемлемым? Он разрушил мою жизнь, Скайлар, — я ничего не слышал от рева надвигающегося поезда. — Я, бл*ть, в раздрае из-за этого мужчины. Не говоря уж о жизнях мужчин, которых он убил. О семьях, которые он разрушил. Он хладнокровный убийца. Социопат. А что ты? Ты думал, что действовать за моей спиной, предать меня и навестить его в тюрьме — это замечательная идея? Подразнить его после всего, что он сделал? Ты идиот, бл*ть?

— Я знаю.

Горячий пар поезда обжигал мое лицо, пока поток, несший его вперед, поднимал огромные волны порывистого ветра.

— Я совершил ошибку. Пожалуйста, не злись. Мне кажется, я этого не выдержу. Я влюбляюсь в тебя, и...

Когда столкновение случилось, оно разнесло мои внутренности на куски. Я не слышал остальное. Я заглушил его слова. Я не мог соображать на том уровне. Не сейчас. Печально, что где-то в глубине души я ожидал этого катастрофического конца.

Когда ко мне вернулся дар речи, мои слова прозвучали мрачно.

— Ты не имел права.

— Джейсон...

— Убирайся. Иди домой.

— Джейсон...

— Оставь меня в покое, — взревел я. — Оставь. Меня. В покое.

— Нет, — щеки Скайлара пылали от злости, тон вторил моему, заставив меня опешить. Обычно Скайлар не повышал голос.

Он дрожал. Вибрировал.

— Послушай меня хоть минуту, черт возьми. Люди совершают ошибки, Джейсон. Я человек. Оглядываясь назад, визит к Моргану был пи**ец какой ошибкой. Может, худшей ошибкой в моей жизни. Я это понимаю. Мои доводы не кажутся тебе разумными. Это я тоже понимаю. Я не хотел ранить тебя или разозлить. Знаю, тебе так не кажется, но я пытался защитить тебя. Разговоры о Моргане выбивают тебя из колеи. Я знаю. Если бы я сказал тебе об этом, ты бы вывернулся наизнанку. Заново переживать те дни, говорить о них — это все равно что просить тебя жрать стекло. Мне ненавистно видеть тебя таким. Я чувствую себя настолько беспомощным. Бл*ть, да у меня сердце разрывается. Я чувствую твою боль здесь.

Он ударил себя по груди.

— Может, ты видишь во мне лишь какого-то тупого пацана. Я понимаю. Я пытался добыть информацию для университетского проекта, чтобы не запороть курс. Если бы я мог повернуть время вспять, я бы все изменил. Я ходячий провал мирового класса, ясно? Спроси у моего отца, бл*ть. Он тебе список составит. Я только и умею, что все портить. Да, ты прав. Я идиот. Я принимаю дурацкие решения. Но в душе я не пытаюсь намеренно сделать людям больно, что бы ты ни думал. Наверное, я немного импульсивный. Я не знаю, как это изменить. Прости. Я никогда не хотел причинить тебе боль.

Его плечи сгорбились, и он поморгал, пытаясь сдержать слезы.

— Я так и так знал, что это лишь вопрос времени. Я всегда лажаю и порчу все хорошее.

На протяжении всей его тирады я поджимал губы, в ушах шумела кровь. Когда он умолк, а я не ответил, он опустил подбородок.

— Ладно. Я закончил. Ухожу.

Крошечная, незначительная часть моего мозга шептала, что я совершаю ошибку, но я слишком затерялся в разрушении, чтобы сдать назад и обрести рассудок.

Скайлар распахнул дверь и обернулся с выражением надежды на лице, которое выдавало его возраст. В этот момент Скайлар выглядел моложе двадцати пяти лет. Как щеночек, получивший пинка; как потерявшийся мальчик; как выброшенная игрушечная машинка, с которой никто не хотел играть, потому что краска на ней немного содралась.

Я не пошевелился и не заговорил, когда дверь закрылась со щелчком.

Вот и все. Все кончено.

Прошло меньше пяти минут, когда домофон снова зазвонил. Я в неверии смотрел на жесткую поверхность двери, мои внутренности словно побывали в блендере.

«Я влюбляюсь в тебя».

Мое сердце подскочило к горлу. На секунду я был уверен, что это Скайлар вернулся, не желая сдаваться и бросать меня, приготовившись бороться за то хрупкое чувство, которое мы так старались развить.

«Я влюбляюсь в тебя».

И приливная волна разочарования убила меня, когда на другом конце домофона я услышал голос Леви.

Я впустил его и плюхнулся на диван, дожидаясь его прихода. Повесив голову, я принюхался к себе и содрогнулся. Я вонял так, будто поплавал в реке виски и блевотины.

Леви постучал, и я крикнул ему заходить. Он бросил у двери тяжелую сумку и сел рядом со мной. Мы были лучшими друзьями еще до того, как я встретил Моргана. Леви и без вопросов знал, что я не в порядке.

Он обнял меня одной рукой и притянул к своему боку. Мы долго просидели так — он гладил меня по руке, спине, волосам, а я изо всех сил пытался унять внутреннюю дрожь и осмыслить катастрофу, в которую превратилась моя жизнь.

Леви знал, когда отпустить. Я поднял подбородок и посмотрел в его глаза.

— Иисусе, — выдохнул он, окинув меня взглядом. — Выглядишь дерьмово, и без обид, но пахнешь еще хуже. Не хочешь принять душ перед тем, как мы поговорим?

— Я только что порвал со Скайларом, — как только я произнес эти слова, что-то в моей груди сжалось. Из всего, что случилось за последние двадцать четыре часа, эта частица информации почему-то казалась самой значимой. Это причиняло самую сильную боль.

«Я влюбляюсь в тебя».

— Он симпатичный блондин с неукротимыми волосами?

Я нахмурился.

— Думаю, я столкнулся с ним в лобби. Он плакал из-за тебя.

— Он соврал мне. Он действовал за моей спиной. Я же говорил. Я говорил тебе, что это случится. Я подставил себя под удар, и я оказался прав.

Леви показал руками знак тайм-аута.

— Воу. Стоп. Тайм-аут. Сначала в душ, потом я хочу выслушать всю историю. Полностью. Начиная с того, что случилось вчера в университете, и заканчивая тем, что побудило Скайлара поехать к Моргану. Все-все-все. А теперь иди. Я найду тебе чистую одежду и приготовлю что-нибудь поесть.

Леви осмотрелся по сторонам, впервые увидев мою пустую квартиру. Его брови приподнялись.

— А потом мы поговорим об этом, — он взмахнул рукой, обводя комнату пальцем. — Это серьезный шаг назад. Если бы я знал, что ты живешь вот так, я бы приехал сюда раньше.

Леви загнал меня в ванную, и я долго стоял под душем, позволяя испепеляюще горячей воде обжигать мою кожу. Выйдя и надев трико и футболку, принесенные Леви, я почувствовал себя капельку лучше.

Я нашел Леви на кухне. Он качал головой и намазывал маслом два куска цельнозернового хлеба. Рядом варился кофе.

Микроволновка показывала время — 18:48. Когда успел пролететь день? Наступил вечер, и в кухонном окне виднелась лишь темнота и отражение яркой кухни.

— У тебя нет еды.

— Знаю.

— Садись.

Я сел.

Леви поставил на стол тарелку с тостами и стакан воды, затем бросил мне пузырек ибупрофена.

— Я так понимаю, тебе это надо.

— Спасибо.

Я заглотил пару таблеток, пока Леви готовил кофе и садился передо мной.

— Что случилось вчера в университете?

— Я не знаю, — я оторвал кусочек тоста и откусил немножко. — Я собрался домой и вышел в толчею тел и репортеров. Это отбросило меня в тот день, когда арестовали Моргана. Голова шла кругом. Они выкрикивали вопросы. Окружили меня.

— Откуда они узнали?

— Понятия не имею. Должно быть, кто-то им сказал. Должно быть, кто-то узнал, — пока я перебирал варианты, в голове всплыла та встреча, которая случилась у нас со Скайларом на парковке. Мужик с черными сальными волосами, помешавшийся на Моргане.

Я сжал переносицу. Этот парень рассердился, что мы его послали. Возможно ли, что он из кожи вон вылез, чтобы разоблачить эту историю?

— Ладно, — сказал Леви, не поняв, что я что-то умалчиваю. — Как бы это ни случилось, это досадно. Честно, я думаю, это не продержится долго. Шумиха вокруг Моргана улеглась. Они переполошились только из-за того, что ты исчез, а теперь они тебя нашли. Готов поспорить, через неделю всем будет плевать. Тебе просто надо потерпеть.

Я не был так уверен.

— Скайлар мог слить им информацию?

Я вздрогнул и на секунду задумался, после чего покачал головой.

— Не могу представить себе такое. Он бы так не поступил.

— Почему он поехал к Моргану? Ты сказал, что не знал об этом.

— Его проект, — чувство вины затопило меня. — Я отказался ему помочь. Он хотел задать мне все эти вопросы, а я... я не мог ответить. Каждый раз, когда он спрашивал, я пытался, но... — я покачал головой. — Я сказал, что ему придется добыть информацию другим способом.

— Поэтому он запланировал интервью и не сказал тебе. Почему он не сказал тебе?

Я оттолкнул тост в сторону; желудок слишком скручивало узлами, чтобы есть. Мне было холодно, и я обхватил себя руками.

— Он думал, что защищал мои чувства.

— Это так?

— Он соврал мне, Леви.

«Мне надо кое-что тебе сказать. Это важно».

«Я хотел сказать тебе. Я пытался сказать тебе».

«Я влюбляюсь в тебя».

Я уткнулся лицом в ладони.

Леви дотронулся до моего плеча.

— Эй.

— Думаю, он пытался мне сказать. Я не слушал. О боже, я в полном раздрае.

— Нет, неправда. Твое доверие жестоким образом подорвали, и поэтому ты подозреваешь абсолютно всех и вся. Он действительно совершил невероятно глупый и опасный поступок.

— Я наорал на него. Назвал идиотом.

— Ну, его решение правда было идиотским. У тебя проблем по горло. На тебя свалилось сразу два удара разом. Знаю, я твержу это как будто годами, но это пройдет, Джейсон. Ты и Скайлар...

— Да не будет ничего. Ты меня не слышал? Я сказал ему, что с меня хватит. Мы расстались. Все кончено.

— Я тебя слышал. И я все понимаю. Тебе больно. Но ты бросишь его из-за одной ошибки? Одной ссоры? Иисусе, да ты знаешь, сколько раз я лажал и вымаливал прощение у Отэм?

— Я не могу ему доверять. Я никому не могу доверять, кроме тебя. Каждый раз, когда я открываюсь парню, все заканчивается обманом. Предательством.

Леви рассмеялся.

— Каждый раз, говоришь? Аж два раза за двадцать лет? Боже ты мой. Ты опять за свое? Временами ты пи**ец какой драматичный.

— Прошу прощения?

— Да, Морган социопат. Тут не поспоришь. Морган вел невообразимые игры и махинации. Это могло случиться с кем угодно, Джейсон. Мне жаль, что это случилось с тобой. Правда жаль, но он — исключение. Дерьмо вроде этого не является нормой. Ты не можешь судить по меркам Моргана каждого, кто появляется в твоей жизни. Это несправедливо по отношению к ним и к тебе самому, и такими темпами ты всю жизнь будешь несчастен.

— Отъе*ись. Я не хочу это выслушивать, — я оттолкнулся от стола.

Леви шарахнул кулаком.

— Сядь. Не моя проблема, бл*ть, что ты не хочешь слушать. Я только что просидел за рулем шесть часов, чтобы приехать и позаботиться о тебе, так что ты выслушаешь то, что я хочу сказать.

Я сел.

Леви сердито посмотрел на меня, и я поднял ладони в покорном жесте. Он продолжил.

— Скайлар — не Морган.

— Он соврал.

— Соврал ли? Или он сделал ровно то, что сказал, и пытался пощадить твои чувства, потому что — ни за что не поверишь! — ты ему дорог?

— Почему ты встаешь на его сторону?

— А его здесь нет, он не может сам себя защитить. Он тебе нравится, Джейсон. За последние пару месяцев я заметил в тебе огромные изменения и думаю, это потому, что ты вновь обрел надежду. И имя этой надежде — Скайлар. Ты принимаешь лекарства. Ты открываешься и больше говоришь. Я улавливаю в тебе новую энергию, которой не чувствовал уже давно. Люди совершают ошибки. Если мы будем рвать каждые отношения или дружбу из-за того, что кто-то поступил неправильно, то нас ждет очень одинокое существование. Иногда приходится прощать. Разве ты никогда не совершал ошибки? И не ври, потому что я знаю, что ты их совершал.

Я не ответил. Глядя в стол между нами, я подумал о всех тех моментах, когда я срывался на Скайлара. О всех тех моментах, когда я был вспыльчивым, грубым или хамоватым. О всех тех разах, когда я отключался, потому что внутренняя мука была невыносимой. Скайлар без возмущений терпел все мои настроения. На самом деле, он из кожи вон лез, чтобы заставить меня улыбнуться.

— Он тебе правда нравится, Джейсон. Сомневаюсь, что ты уже позволил себе заметить это.

— Может, он заслуживает лучшего.

— Может, это не тебе решать. Позвони ему. Мы разберемся со всем остальным, но начни с извинений.

Я подумал о телефоне и о том, где бросил его во всем этом хаосе. Вспомнив, я содрогнулся.

— Не могу. Я разбил свой телефон.

Леви покачал головой.

— Я даже не буду спрашивать. Держи, — он вытащил свой телефон из кармана и подвинул по столу ко мне. — Надеюсь, ты помнишь его номер.