Бесконечная дорога к солнцу

Глава 28 Джейсон

Жесткий пластиковый стул под моей задницей был неудобным. Я поерзал, сжимая и разжимая кулаки. Леви опустился на соседнее сиденье и передал мне бутылку воды и несколько таблеток ибупрофена.

— Спасибо.

Мы полчаса сидели в больничной комнате ожидания. После решающей стычки в арендованном доме Реджи Скайлара увезли на скорой. Мне не разрешили последовать за ним, и я пребывал в истерике.

Полиция потащила меня в участок, где меня подвергли допросу, и я раз за разом давал показания, как заезженная пластинка. Офицер Мунд был не в восторге от моих действий, но в итоге смягчился.

Я провел в участке несколько часов, не зная, как дела у Скайлара. Те события снова и снова прокручивались в моей голове. Как я нашел Скайлара избитым и рыдающим в подвале. Как Реджи играл с его жизнью, перекрывая Скайлару поток воздуха и держа нож у его горла. Теперь, когда непосредственная угроза миновала, мои ладони потели от тревоги при мысли о том, как все могло закончиться иначе.

Леви положил руку на мою шею сзади, сжимая и массируя ноющие мышцы.

Был уже вечер, шесть с лишним часов. Родители Скайлара находились с ним в маленькой больничной палате, когда мы приехали. Медсестра попросила меня подождать, потому что у Скайлара уже собралась толпа.

Мэверик и Хантер навещали его ранее и поделились с Леви тем, что Скайлар по большей части в порядке. Испугался, получил несколько жутких синяков, порезов и царапин. Худшей его травмой оказались трещины на двух ребрах.

Резкое флуоресцентное освещение заставляло меня закрывать глаза и сжимать переносицу. Я держался на последнем издыхании, мне не терпелось увидеть Скайлара и убедиться, что он в порядке. Я хотел обнять его и никогда не отпускать.

— Вы Джейсон?

Я поднял голову, ища женщину, чей голос назвал меня по имени. На пороге комнаты ожидания стояла женщина примерно моего возраста, обладающая поразительным сходством с мужчиной, который в последние пару месяцев поселился в моем сердце. Она выглядела усталой.

Я встал, вытирая вспотевшие ладони о штанины брюк.

— Это я. Вы, должно быть, мама Скайлара.

— Кэтрин, — она протянула руку для рукопожатия.

Позади нее стоял молодой паренек, подросток с волосами потемнее и беспокойством в глазах. Он засунул руки в карманы джинсов.

Кэтрин подтолкнула его вперед.

— Это Джейкоб. Брат Скайлара.

— Приятно познакомиться.

Паренек кивнул.

— Я слышал, вы его преподаватель.

Мои щеки запылали, взгляд скользнул обратно к маме Скайлара.

— Так и есть.

Паренек фыркнул, издав почти смешок.

— Кто бы мог подумать. Со Ская станется соблазнить одного из своих профессоров.

— Джейк, прекрати, — пожурила Кэтрин.

Я не знал, что сказать. Извинения казались банальными. Как можно извиниться за то, что из-за тебя едва не умер их сын и брат?

— Я хотела поблагодарить вас, — сказала Кэтрин.

Я нахмурился, заламывая руки.

— Вы спасли Скайлару жизнь.

— Но я...

Леви дотронулся до моей руки.

— Он в порядке? — спросил я. Мое сердце скручивалось узлом.

— С ним все будет хорошо. Он спрашивал о вас.

Я кивнул, глянув поверх ее плеча на дверь палаты Скайлара. Я переступил с ноги на ногу и опустил подбородок.

— Слушайте, я знаю, вы наверняка думаете, что я слишком стар для вашего сына, но... я... Он много значит для меня.

Кэтрин дотронулась до моей руки.

— Возраст — это лишь цифра. Если честно, немногие люди видят сердце того, каков Скайлар на самом деле. Они видят сгусток энергии и веселья, яркую, жизнерадостную личность. Того, кто не может сидеть спокойно и быть серьезным. На поверхности это здорово, но из-за этого его сложно любить. Все вышеперечисленное — правда, но вместе с тем внутри у Скайлара очень чувствительная душа. Он усердно старается угодить людям, иногда в ущерб себе. Он прячет боль за тем ослепительным солнышком, каким он представляется миру. Не позволяйте ему одурачить вас. Он в прошлом обжигался, пусть и не всегда признается в этом.

— Он рассказывал мне... о своем прошлом. Немного.

— Знаю, что рассказывал, и поэтому мне все равно, сколько вам лет. Скайлар очень немногим рассказывает про те темные дни. Тот факт, что вы знаете об этом, говорит мне, что он доверяет вам. Вы ему небезразличны. И Скайлар из тех, кто будет любить вас всем сердцем. Но тем самым он делает себя уязвимым. Он открывается для боли.

Отчасти мне хотелось поправить ее и сказать, что еще рано говорить о любви, но какая-то часть меня считала это ложью. В ходе этой лихорадочной гонки и поисков Скайлара я знал, что мой страх вызван риском потерять мужчину, которого я полюбил. Это пугало. Слишком страшно было признаваться в этом вслух, но это чувство все равно жило в глубине души.

— Можно мне его увидеть?

Кэтрин погладила меня по руке.

— Конечно. Скажите Уолтеру, что его время вышло.

Я снова глянул на дверь, удивившись, что его приемный отец еще в палате.

— И Джейсон?

Я посмотрел Кэтрин в глаза.

— Приходите как-нибудь на ужин. Мы бы хотели как следует познакомиться с вами.

— Конечно. Я с удовольствием.

Кэтрин повела Джейкоба в сторону.

Леви сжал мою руку.

— Я останусь здесь.

— Спасибо.

Подойдя к двери в палату Скайлара, я постучал один раз, после чего заглянул внутрь. На стуле возле кровати Скайлара сидел мужчина. Они тихо разговаривали и оба подняли взгляды, когда я пришел. Мужчина был старше меня на несколько лет. Он выглядел потрепанным, вымотавшимся. Под покрасневшими глазами залегли тени. Он или не спал неделю, или плакал.

Мужчина подвинулся к краю стула. Он повернулся обратно к Скайлару и сжал его ладонь.

— Думаю, это сигнал мне оставить вас наедине.

Он встал и поцеловал Скайлара в макушку, задержавшись на секунду и прошептав:

— Я люблю тебя, сынок.

Скайлар одними губами произнес ответ, которого я не расслышал.

Когда этот мужчина — Уолтер — проходил мимо меня у двери, он помедлил и хлопнул меня по плечу.

— Спасибо вам. Не знаю, что бы мы делали, если бы потеряли его, — на его глаза навернулись слезы.

Я опустил подбородок; из-за эмоций слишком сложно было ответить.

Уолтер ушел, и я покосился на Скайлара. Вопреки всем синякам и порезам, он улыбался.

— Эй, а вот и мой герой пришел, — его голос был едва слышным хриплым шепотом.

Герой? Да в каком месте?

— Можно мне войти?

— Конечно, — Скайлар дотронулся до своего горла. На его худшие травмы были наложены повязки. На запястьях остались жутковатые ссадины от веревок. — Мой голос в ужасном состоянии. Врачи говорят, что скоро станет лучше. Видимо, горло опухло.

На глаза навернулись слезы, и я стиснул зубы, пытаясь сдержаться.

— Мне так жаль.

— Нет, — он покачал головой. — Иди сюда, — добавил он, протягивая руку.

Мои ноги не хотели сдвигаться с места. Я не заслуживал его прощения.

— Джейсон, пожалуйста, иди сюда. Я не могу орать на тебя, когда ты так далеко.

Я двинулся прямиком в его объятия. Я знал, что он ранен, и что ему больно, но я рухнул на него и зарыдал, сжимая изо всех сил, боясь, что если отпущу, то он исчезнет.

— Мне так жаль, — раз за разом повторял я.

И в сотый раз Скайлар утешал меня и заботился обо мне. Это неправильно, все должно быть наоборот, но в данный момент я ничего не мог с этим поделать. Скайлар всегда был сильнее меня, и я научился это принимать.

Он целовал меня в лоб, гладил по волосам и крепко обнимал.

— Я люблю тебя, — прошептал он. — И если ты скажешь, что слишком рано говорить такое или типа того, я надеру тебе задницу. Ну, я надеру тебе задницу, когда не буду чувствовать себя большой какашкой.

Я заплакал еще сильнее.

Это второй раз, когда он произнес эти слова. Тогда, в подвале, я посчитал, что Скайлар был не в себе и не понимал, что говорит.

Но не в этот раз. Эти три простых слова разорвали меня на куски и сложили обратно.

Я поднял голову, всматриваясь в глубины этих невероятных глаз цвета морской пены, не в силах понять, почему после всего этого дерьма он потрудился любить мужчину вроде меня.

— Не надо смотреть на меня с таким шоком. Ты завидный жених. Я запал на тебя с самого первого дня, и ты это знаешь, — хрипы в его голосе противоречили ослепительной улыбке. — Если бы я мог петь, я бы снова очаровал тебя серенадами.

Я нежно дотронулся до его лица, проводя пальцем по всему урону, что нанес ему Реджи.

Скайлар поймал меня за запястье.

— Прекрати суетиться. Жить буду. Хуже всего то, что сейчас я не могу заболтать тебя до смерти.

— Прости, что я разозлился.

Скайлар пожал плечами.

— Я это заслужил. Мне не стоило ездить к Моргану. Кроме того, надо же нам попрактиковаться в ссорах. Все пары ссорятся. Это необходимо, чтобы проверить совместимость, — он облизнул свою припухшую губу со ссадиной и вздрогнул. — Я вроде как хочу поцеловать тебя, но практически уверен, что эта болячка опять начнет кровоточить.

Я провел большим пальцем по ранке.

— Когда заживет, я зацелую тебя настолько, что стоять не сможешь.

— Это очень много поцелуев. У меня высокий уровень переносимости поцелуев. Огромный. Спроси... — его глаза широко раскрылись. — Никого. Я вообще никого не целовал до тебя.

Я усмехнулся сквозь слезы, катившиеся по щекам.

— Врунишка.

Скайлар вытер мои слезы, улыбаясь.

— Не плачь. В конце этого туннеля виден свет, знаешь ли. Это была типа эпичная дорога к отношениям. Теперь у нас есть эпичная история. Вначале все было непросто. Потом наши отношения стали прочными. Мы научились ссориться. Мы побороли плохого парня, а я обзавелся несколькими шрамами, чтобы показывать потом внукам. Тебе довелось поиграть в героя. И, — Скайлар помедлил, глянув на дверь своей палаты. — Мы с Уолтером впервые в жизни поговорили как цивилизованные взрослые, — Скайлар пожал плечами. — Может, между нами не все безнадежно. Кто знает?

— Я надеюсь на это.

— Я не собираюсь раскатывать губу, но... может быть.

— Может быть.

Скайлар снова дотронулся до моего лица, и его бескрайние глаза переполнились благоговением.

— Ты спас мне жизнь, Джейсон.

Я покачал головой.

— Не спорь. Спас. Ты, типа, мой настоящий рыцарь в сверкающих доспехах.

— Я подверг твою жизнь опасности.

— Нет. Это Реджи подверг мою жизнь опасности.

— Его звали Блэр Форестер.

На лице Скайлара промелькнуло что-то, напоминавшее страх. Я сжал его ладонь.

— Он мертв.

— Знаю. Когда меня привезли в больницу, я был покрыт его кровью. Я думал, что это моя кровь. Я думал, что умираю, — голос Скайлара звучал слабо, и не из-за его травм.

— Что случилось? Полиции удалось выяснить?

Я подвинул стул, который освободил Уолтер, и сел на него. Держа Скайлара за руки, я рассказал ему то, что знал сам.

— Судя по всему, этот парень Блэр был из Кингстона. Он был фанатиком. Он помешался на Моргане с тех пор, как эта история нашумела в прошлом году. Полиция в Кингстоне несколько раз арестовывала его в числе протестующих возле зала суда. Обвинения были минимальными. Нарушение общественного порядка или еще какая-то фигня. По сути, этим людям сказали прекратить и уйти. Больше не чинить проблем.

Я опустил подбородок, покачав головой.

— Реджи... Блэр... не собирался так поступать. Им двигала одержимость. Видимо, подняв корреспонденцию, которую люди отправляли Моргану, полиция узнала, что он был в числе тех, кто слал ему письма. Таких писем было двадцать с лишним. Морган их никогда не получал. В тюрьме его почту строго сортировали и убирали такие вещи. Послания от жутковатых фанатов. Блэр этого не знал. Похоже, он также несколько раз пытался навестить Моргана, но ему не разрешили.

— Он последовал за тобой сюда? В Виндзор?

— Ага. Полиция так считает. Он был одержим, уверен, что его долг — занять место Моргана. Копы думают, что он пытался завоевать расположение Моргана.

— То есть, Морган и не догадывался ни о чем?

— Видимо, нет.

Скайлар крепче сжал мои руки и поерзал, уставившись на свое одеяло.

— Что случилось в доме? Я смутно помню.

— Когда я догадался, где ты, я позвонил Леви, чтобы он сообщил в полицию. В подвале Блэр так увлекся разыгрыванием шоу и донесением своего посыла, что не замечал ничего, кроме тебя и меня. Я заметил движение за окном. Я знал, что там полицейский, следивший за ситуацией. Думаю, это был спецназовец. Его обзор сильно ограничивала штора на окне, но я надеялся, что он все же видел происходящее.

— Ты развернул нас.

— Да. Как только у того парня появилась возможность выстрелить, мне надо было убрать тебя в сторону. Если бы Блэр повернулся, если бы он встал так, чтобы ты не оказался на траектории пули, то спецназовец смог бы выстрелить.

— Так и получилось.

Я кивнул.

— Я так боялся, что он промажет или заденет тебя, — мой голос надломился.

Скайлар притянул меня обратно в свои объятия, и мы долго оставались в такой позе.

— Я здесь. Я в порядке.

— Я знаю.

— А что насчет пса?

— Я выпустил его из дома, когда вошел. Он рванул бежать со всех ног. Этот пес не принадлежал Блэру. Наверное, домой побежал.

Скайлар изменил позу, слегка охнув от движения.

— А какова была его конечная цель? Я не понимаю. Он собирался убить меня, а потом что? Он думал, что ему сойдет это с рук? Это кажется таким нелогичным.

— Не знаю. Не думаю, что у него имелся какой-то грандиозный план. Полиция считает, что Блэр был не в себе, и его нельзя назвать криминальным гением. Он был иррациональным и импульсивным, ведомым скорее своей одержимостью, нежели чем-то еще. Он хотел, чтобы я присутствовал на шоу, но я сомневаюсь, что он планировал что-то после исполнения своего «долга» перед Морганом. Если он планировал бежать, то явно не продумал процесс. Полиция считает, что он слишком сосредоточился на том, чтобы донести свой посыл. Они обыскали дом и нашли в другой комнате несколько галлонов бензина. Возможно, он планировал сжечь весь дом, но... мы никогда не узнаем.

Скайлар задрожал и крепче обнял меня, но промолчал.

— Я люблю тебя, Скайлар. Я люблю тебя, хотя не ожидал, что это случится, и как это переварить, но это правда.

В итоге тут и думать не о чем. Кэтрин считала, что большинству людей сложно любить Скайлара, потому что он такой общительный и неуемный. Она ошибалась. Любить Скайлара — самая простая вещь на свете.

И если он мог любить меня в ответ вопреки всем моим недостаткам, то я самый счастливый мужчина на свете.

***

Январские снегопады были ужасными, но день, в который мы поехали в Кингстон, порадовал нас солнышком и ясным небом. Мне потребовалось надеть солнцезащитные очки, потому что яркие лучи отражались от белого пейзажа и слепили меня. Скайлар захватил контроль над радио, и последние четыре часа я слушал его пение, не попадающее в ноты.

Мне было все равно. Каждая секунда нашего времени вместе была драгоценной. С тех пор, как два месяца назад его выписали из больницы, мы были неразлучны. Мы даже отмечали праздники в доме его родителей, где меня приняли с распростертыми объятиями, несмотря на мое ужасное прошлое. Скайлар и Уолтер работали над своими отношениями, которые становились все лучше и лучше.

Все не было идеальным. Теперь уже не только меня мучали кошмары. Хаотичный сон Скайлара сделался еще хуже, и я щеголял знатным фингалом после того, как несколько дней назад получил локтем в глаз посреди ночи.

Он рассыпался в извинениях, настаивая, что ему лучше остаться у себя дома или ночевать на диване, но каждую ночь я обнимал его и говорил, что он никуда не пойдет.

Сейчас Скайлар подвывал песне The Rolling Stones и ерзал на сиденье так, будто ему муравьев в штаны насыпали. Ну, хотя бы он выбрал знакомую мне музыку. Старенькое, как он выражался.

— Пой со мной, — его улыбка была заразительной. Она сияла из его великолепных глаз, которые я так любил, и сложно было не улыбнуться в ответ. Но я все равно сохранил нейтральное выражение на лице, хоть Скайлар и знал, что все это притворство.

— Ты снова делаешь недовольное лицо.

— Я за рулем.

— А ты не можешь петь и вести машину?

— Ты поешь за нас обоих.

— Ты не можешь петь и улыбаться?

— Неа. Это невозможно.

— Это ты невозможный, — он переключил на новую песню. Брюс Спрингстин. — Как насчет этой? Она тебе нравится.

— Все еще за рулем.

— Тогда эта, — он выбрал другую песню, незнакомую мне. — Я так весь день могу. Нам еще несколько часов ехать. Ты будешь петь со мной.

Я выхватил телефон из его руки и выключил магнитолу.

— Как насчет немножко тишины?

Скайлар вздохнул, но положил голову на подлокотник, все так же ослепительно улыбаясь и любуясь пейзажем за окном. Спустя милю мелодии в его голове начали слетать с его языка. Я должен был догадаться, что его ничто не остановит.

На этих выходных была десятая годовщина свадьбы Леви и Отэм. Мы сняли номер в отеле, хотя нас пригласили остановиться в доме. Это первый раз, когда мы поехали куда-то вместе, и это было в новинку. Волнительно.

Скайлар больше не был моим студентом. Начался второй семестр, и мы не скрывали свои отношения. С моей помощью он написал итоговую работу по курсу и получил «отлично». Как бы ни было тяжело ворошить прошлое, это помогло исцелиться. Нам обоим.

Как и предсказал Леви, слава Моргана и моя связанная с этим известность быстро утихли. Как только общественность узнала, кто я, шумиха продлилась около двух недель, и то только из-за случившегося со Скайларом. Семестр закончился, а после каникул люди вернулись к привычной рутине. Университет перетерпел эту волну и позволил мне остаться. Студенты иногда бросали на меня любопытные взгляды, но в целом ничего такого, с чем я не мог бы справиться.

— У тебя есть планы на лето? — спросил Скайлар после того, как мы проехали еще около десяти минут.

— Да не особенно. А у тебя?

— Думаю, нам стоит отправиться куда-нибудь. В путешествие. Куда угодно. Ты и я.

Я глянул в его сторону, на секунду отвлекшись от дороги.

— Серьезно?

— Почему нет? Ты сказал, что тебе всегда этого хотелось. Мне так и зудит куда-нибудь выбраться, так что нам стоит поехать вместе. Куда ты захочешь. Выбирай.

Я заламывал руки на руле.

— Значит, мне выбирать, да?

Скайлар наклонил голову, глядя на меня. Я чувствовал жар его внимания.

— Есть идеи, куда тебе хотелось бы отправиться?

Я мог бы назвать сотню мест.

— Может, в Грецию. Или в Шотландию. Или в Испанию?

— Я не буду выбирать. Ты скажи мне, куда, и я буду твоим гидом.

Я больше не мог сдерживать улыбку.

— Ладно. Дай мне подумать. Есть страна, в которой ты не перепихнулся с первым попавшимся парнем?

— Прости, мне нельзя говорить об этом. Правило отношений №1.

— Ладно, — я усмехнулся.

— Ты же знаешь, что тебе придется путешествовать аля Скайлар. Я не останавливаюсь на модных курортах и не беру комплексные туры для отпусков. Я живу в хостелах и действую наобум. Это дарит такое ощущение свободы. Я все решаю на ходу.

— Я тебе доверяю.

Эти слова слетели с моего языка прежде, чем я их осознал. Но они имели монументальное значение, и Скайлар это знал.

Он дотронулся до моей ноги, сжав своей ладонью.

— Спасибо.

Я накрыл его руку своей, переплетая наши пальцы, и остаток дороги мы так и ехали.

У двери нас встретили две девочки в нарядных платьях. Клэр так много кружилась, что ее шатало. Джессика прыгала до тех пор, пока я не взял ее на руки.

— Привет, красавица.

— Что случилось с твоим глазом, дядя Джейсон?

— Шишку набил.

— Бо-бо, — она несколько раз потыкала в фингал пальчиком, после чего покосилась на Скайлара. — Это кто?

— Это мой бойфренд, Скайлар.

Когда Моргана арестовали, Джессике было всего два года, так что она его не помнила. Слава Богу.

— Привет, — сказал Скайлар, пожимая ее маленькую ладошку. — Приятно познакомиться. Я попал в замок принцессы?

Джессика уткнулась лицом мне в шею, кивая.

В комнату вошел Леви, также приветствуя нас. В остальном доме слышалась возня и гомон — другие гости прибыли раньше нас. Он глянул на мое лицо и вздрогнул.

— Какого черта случилось с твоим лицом?

— Да, да, я же тебе говорил, спать с этим — контактный вид спорта.

Скайлар густо покраснел.

— Я же извинился.

Леви рассмеялся и покачал головой.

— Я рад, что я не на твоем месте. Выглядит жутко.

Девочки скакали вокруг наших ног, пока Леви не шугнул их.

— Вы, две обезьянки, идите играть. Не путайтесь под ногами, ладно? А то потом не получите торт.

Девочки убежали с визгами, гоняясь друг за другом.

Леви крепко обнял меня, после чего пожал руку Скайлару.

— Тут абсурдное количество еды и напитков, так что угощайтесь. Джейсон представит тебя остальным, — сказал Леви Скайлару. — Он должен знать всех.

Леви повел нас в гостиную, и Отэм тоже вышла поздороваться. Когда она заметила мой подбитый глаз, Скайлар драматично вздохнул.

— Я врезал ему во сне. Мне сделать публичное объявление? Где микрофон? Внимание всем. Во сне я буйный, и да, я поставил своему бойфренду фингал. Он все равно меня любит.

Отэм рассмеялась.

Скайлар ни капельки не был стеснительным. Он общался и болтал с гостями так, будто знал их всю жизнь. Если что он и умел делать превосходно, так это поддерживать разговор.

Похоже, дочки Леви его тоже очаровали, и он сразу подружился с Клэр, всюду нося ее с собой на бедре.

— Можно отвлечь тебя на минутку? — спросил Леви, пока Скайлар был занят. — Надо поговорить, пока ты не увлекся общением.

— Конечно.

Он привел меня в свой кабинет и закрыл дверь. На несколько секунд Леви показался нерешительным.

— Что такое?

— Я не знаю, как сказать тебе это.

— Сказать мне что? Да просто скажи.

Леви долго удерживал мой взгляд, затем подошел к своему столу. Он взял с поверхности конверт и крепко держал его, уставившись на бумагу.

— Сегодня утром мне позвонили. Это был Фрэнсис Гейбл.

Мой пульс немного участился. Как и ожидалось, адвокат Моргана играл в игры и в прошлом месяце отложил слушание под предлогом чрезвычайных семейных обстоятельств, хотя мы все знали, что это чушь.

Леви облизнул губы и сунул конверт мне. Я взял его, но мое внимание оставалось прикованным к моему другу.

— Что такое? Он подписал бумаги? Все кончено?

Леви вздохнул.

— Все кончено.

Но это еще не все. Я видел по его глазам и ждал.

— Прошлой ночью в тюрьме произошел инцидент.

— Инцидент?

— Морган и небольшая группа других заключенных устроили мятеж. Они зверски напали на нескольких охранников.

— Что? — мне хотелось сказать, что это не похоже на Моргана, но за последний двадцать один месяц я понял, что вообще не знал своего бывшего.

— Для решения проблемы вызвали команду надзирателей, но прежде, чем они взяли ситуацию под контроль, дело успело принять весьма гадкий оборот. В какой-то момент потасовки Моргана сшибли с ног подножкой. Он весьма неудачно упал. Ударился головой о край бетонной ступеньки. Проломил череп. Случилось кровоизлияние в мозг. Он умер через несколько часов после этого.

Меня кидало то в жар, то в холод, пока я переваривал эту информацию. Морган мертв.

— Мне жаль, Джейсон.

— Нет, — я покачал головой. — Даже не смей выражать соболезнования, — я повернулся на месте, все еще пытаясь сложить все воедино. — Он мертв?

— Да.

Я глянул на конверт в своей руке.

— А это что?

— Письмо из компании Фрэнсиса, уведомляющее нас о смерти его клиента.

— Почему меня не уведомили?

— Это случилось прошлой ночью. Когда Фрэнсис позвонил, я попросил его позволить, чтобы я сам сообщил тебе. Я связался с тюрьмой и попросил о том же одолжении, — он кивнул в сторону конверта. — Они закрывают дело. Ты официально овдовел. Нечего больше оспаривать.

Морган умер. Двадцать лет рядом с ним. Двадцать лет незнания, каков он на самом деле. Я ожидал, что будет больно. Я ожидал испытать какую-то грусть или сожаление, но не чувствовал ничего.

Если уж на то пошло, тьма, которую я носил в своем разуме, слегка отступила. Было ли это правосудием? Я сомневался, что что-либо способно компенсировать разрушенные им семьи. Возместить причиненную им боль.

Леви сжал мое плечо и оставил меня одного в кабинете. Я прочел письмо от Фрэнсиса. Оно было официальным и прямолинейным. Я убрал бумагу обратно в конверт, порвал его надвое и бросил в мусорку у стола Леви.

Больше никаких споров в суде. Я официально могу двигаться дальше. Я свободен.

Когда я вернулся к гостям, Скайлар встретился со мной взглядом. Я выдавил улыбку, чтобы он не думал, будто я расстроен. Мне надо было догадаться, что он видел меня насквозь.

Скайлар все равно подошел ко мне, но прежде чем он успел спросить, что случилось, Отэм постучала ложечкой по пивной бутылке Леви, привлекая всеобщее внимание.

Я обнял Скайлара одной рукой и притянул его к своему боку.

— Попрошу минуточку внимания, — сказала Отэм. Леви обнял жену сзади и положил подбородок на ее плечо. — Мы бы хотели поблагодарить всех за то, что вы сегодня пришли отпраздновать этот день с нами. Сложно поверить, что я десять лет терплю этого мужчину.

Леви зарычал и игриво куснул шею Отэм. Она захихикала и отмахнулась от него.

— Десять лет, и я счастлива как никогда. Мы с Леви подумали, что сегодня хорошо будет сделать объявление, поскольку вся наша семья и друзья собрались вместе.

— Вот черт, — сказал я вслух, расплывшись в улыбке.

Леви широко улыбнулся мне.

— О да, чувак. Вот именно. Плохо ты молился.

Я рассмеялся, а Отэм продолжила:

— Мы с Леви вновь ждем пополнение. Ребенок появится на свет летом.

Собравшиеся гости захлопали в ладоши и принялись поздравлять пару.

— Леви не хотел еще одного ребенка? — прошептал Скайлар.

— Леви врет как дышит. Он на седьмом небе.

Скайлар положил голову на мое плечо.

— Вот и здорово.

***

Позднее тем же вечером, когда гости разошлись, я немного отклонился от курса перед тем, как поехать в отель. Знакомые дороги и район провоцировали некоторую тревогу, но все было уже не то. Когда я свернул на подъездную дорожку перед домом в колониальном стиле, который делил с Морганом, Скайлар помалкивал. Он болтал на протяжении всей дороги, но, похоже, понимал, когда мне нужно пару минут тишины.

Я заглушил двигатель и просто сидел, переваривая и анализируя все, что узнал сегодня вечером. Свет фонарей отражался от снега, но в остальном дом оставался темным.

— Он мертв, — произнес я в тишине.

Скайлар повернулся ко мне лицом.

— Знаю. Леви мне сказал.

— Кто бы мог подумать.

— Он беспокоился, что ты можешь быть не в порядке.

— Я в норме.

— Но если ты не в порядке, то ничего страшного.

— В порядке. Просто... не знаю. Не могу это объяснить.

Скайлар глянул на дом.

— Это твое жилье?

— Да. Было им. Наш с Морганом дом. Я его продам. Полностью. С мебелью, со всем.

— Слишком много связей?

— Слишком много напоминаний о прошлом. Мне надо начать заново. С нуля. Думаю, может, пора уже купить дом в Виндзоре и съехать из той дерьмовой квартиры.

Скайлар дотронулся до моей ноги, когда я стиснул руль с такой силой, что кожа заскрипела.

— Куплю все новое. Обустроюсь на новом месте.

— А можно мы заведем кошку?

Я нахмурил лоб и попытался рассмотреть лицо Скайлара в темном салоне машины.

— Мы?

— Ну естественно. К твоему сведению, я переезжаю к тебе, если ты витал в каком-то дурацком заблуждении, будто будешь жить без меня.

— О? — мое лицо само растягивалось в улыбке. — А у меня есть право голоса?

— Нет. Не особенно. Видишь ли, когда ты спасаешь кого-нибудь от вооруженного ножом маньяка, это практически предложение руки и сердца. И нет пути назад. Это означает съехаться, путешествовать вместе и заниматься сексом каждую ночь. И котики. Я всегда хотел завести одного или двух.

Я повернул к себе самодовольное лицо Скайлара, чтобы он переключил внимание с дома на меня.

— Ты серьезно?

— Однажды мы сделаем самых красивых детишек на свете.

— Пожалуй, сначала нам надо поговорить о том, как работает репродуктивная система людей. Кажется, ты не совсем понимаешь это.

Улыбка Скайлара сияла ярче солнца.

— Все я прекрасно понимаю.

Я провел большим пальцем по его губам.

— Я люблю тебя.

— Знаю. Ты мой герой, помнишь? Эпическая демонстрация любви. Все награды достаются тебе.

Я усмехнулся и поцеловал его. Скайлар бывал разным, но в этом бесконечном путешествии из испытаний, душевной боли и отчаяния он вернул солнце в мою жизнь, которая прежде была переполнена лишь тенями.

И вместе мы сияли как никогда ярко.