Бесконечная дорога к солнцу

Глава 14 Скайлар

Хантер раскрыл меня. Всю ночь в клубе, каждый раз, когда у нас выдавалось несколько минуток свободного времени, он подходил ко мне со знающей улыбкой на лице.

— Итак... ничем не хочешь со мной поделиться?

Низкие басы музыки отдавались в моей груди, пробуждая похороненный там инстинкт подвигать бедрами и покачать головой. Я не мог этому противиться. Втиснувшись в уголок в сторонке за барной стойкой, я пил воду из стакана и наблюдал за танцующими людьми, пока Хантер пододвигался все ближе.

В выходные не бывало временного затишья, чтобы уходить на перерыв, так что мы, официанты, перехватывали пару минуток, когда удавалось.

Мои щеки болели от улыбки, но я изображал невинность, избегая зрительного контакта с Хантером, а сам подхватил завораживающий темп движущихся на танцполе тел.

— Вообще не знаю, о чем ты говоришь.

— Эм, хрень собачья, — он встал передо мной, заслонив мне обзор, забрал у меня воду и отставил ее в сторонку. В его глазах стояло нетерпение и рвение, когда он смял мои щеки ладонями и тряхнул меня. — Чего он хотел? Ты не можешь оставить меня мучиться в неведении. Доктор Палмер, твоя влажная мечта, мужик, на которого ты пускал слюни с самой первой пары, сидел прямо возле тебя на психологии. Всю пару. Прямо возле тебя. Чувак, он не студент. Ему там не место. А потом, а потом он не ушел, когда пара закончилась. Вы двое почему-то задержались. Все это очень конспиративно. А ты с тех пор был подозрительно веселеньким. Расскажи мне!

Эта игра была обречена на поражение. Если Хантер не прочтет это по моему лицу, он поймет сразу же, как только я не пойду сегодня домой. Лучше я заручусь его молчанием, иначе он проболтается не тем людям. Я доверял Хантеру и Мэверику. Мы были крепким трио. Они меня не подведут. Они знали про тот украденный поцелуй на парковке, но на этом все. Я не мог скрывать это вечно, особенно если доктор Палмер тоже в игре.

— Ладно, хорошо, — я оглянулся по сторонам. Бар был переполнен, но никто не обращал на нас внимание. — Но из-за сути того секрета тебе надо держать рот на замке, иначе у него будут большие проблемы. Черт, да и у меня, наверное, тоже.

— О божечки, ты точно перепихнешься с доктором Палмером.

— Он пригласил меня к себе, — я улыбнулся, комично похлопав ресницами. — Это все мой неотразимый шарм. Он не смог держаться вечно.

— Твою ж мать, — Хантер открывал и закрывал рот как рыба. — Я правда не думал, что это случится, — его руки опустились вдоль боков, и он помотал головой. — Ну типа, одно дело — поцелуй по пьяни, но это...

Я похлопал его по щеке.

— Упорство, друг мой. Упорство.

— Чувак, ну ты даешь, — он подставил мне кулак, чтобы я по нему стукнул, и его лицо все еще выражало изумление. — Мэв знает?

— Нет.

— Можно я ему скажу?

— Нет, — я рассмеялся. — Я скажу ему завтра. Тебе придется держать это дерьмо в тайне.

— Я буду молчать. Ты же знаешь, что я бы не стал навлекать на тебя проблемы, — в его глазах мелькнула обида, после чего он хлопнул меня по плечу и наклонился поближе, чтобы прошептать мне на ухо: — Но в этот раз без подробностей, бро. Я знаю, тебе нравится хвастаться своими подвигами и заставлять нас с Мэвом слушать, пока ты рисуешь яркие и отвратительные картины своих утех, но чувак, мне приходится сидеть на паре и смотреть на этого мужика, пока он преподает. Меньше всего мне надо представлять, как он нагибает тебя и... — Хантер задрожал. — ...ну ты понял. Не круто. Совсем не круто.

Я оттолкнул Хантера на шаг, и мы оба рассмеялись.

— Ладно, я ничего тебе не скажу. Я запишу все в свой драгоценный секс-дневник, который я прячу между матрасом и пружинами кровати. «Дорогой Дневник, вчера ночью Джейсон нагнул меня над диваном и лизал мою жопу...»

Хантер зажал мне рот ладонью и толкнул к стене за моей спиной.

— Нет. Никаких историй про лизание жопы, потому что у меня от них кошмары. Зачем это вообще надо? И чувак, его зовут Джексон. Пожалуй, не стоит произносить не то имя в постели, да? Отличный способ убить настроение.

Мое лицо покраснело, когда адреналин выбросился в мою кровь. Хантер, похоже, не заметил. Он развернулся и прислонился спиной к стене рядом за мной, соприкасаясь со мной боком. Это была ужасная оговорка, но Хантер оставался в неведении. Одно дело — говорить своем лучшему другу о моих сексуальных забавах с нашим преподавателем истории, но совсем другое — разболтать секрет Джейсона об его бывшем. Я не такой. Я не хотел портить ему жизнь.

— А потом не будет неловко? — спросил Хантер.

Моя голова шла кругом, и я не мог понять смысл вопроса.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, мы оба знаем, что ты любишь повеселиться. Чувак, я сам такой же. Я понимаю. Но давай будем честны, ты не особо строишь серьезные отношения с парнями. Ты никогда этого не делал. В лучшем случае несколько недель хорошего секса, а потом ты двигаешься дальше. Или они двигаются дальше. Знаю, знаю, ты готов рожать ему детей, и сейчас он самая горячая штучка для тебя, но ведь так всегда в начале, верно? Разве потом не будет неловко? На парах? Ну типа, этот парень ответственен за твои оценки. Играешь с огнем, чувак. Ты можешь оказаться по уши в проблемах. Просто будь осторожен.

— Не порть мне настроение. Дай мне получить ночь моей мечты. Или две. Или десять.

Хантер пихнул меня и положил голову мне на плечо.

— Просто забочусь о тебе. Надеюсь, ты повеселишься сегодня ночью. Отвратительное лизание жоп и все такое.

— Планирую.

Но слова Хантера угодили в точку. Это правда. Я был немного склонен к самосаботажу, когда дело касалось любовников. Я из тех, кто прыгает в омут с головой. Обычно после нескольких недель парни начинали считать меня раздражающим. Мой язык болтал без умолку, чиня мне проблемы. Мои хаотичные повадки во сне буквально выпинывали их из постели. Мое гиперактивное, зашкаливающее, жизнерадостное поведение становилось уже не так привлекательным. Или я становился слишком приставучим. В итоге я всегда делал что-то идиотское и отталкивал их.

В прошлом году Мэверик в ссоре обвинил меня в том, что я намеренно саботирую все свои отношения. Он сказал, что я убежден, будто меня нельзя любить, и потому я из шкуры вон лез, отталкивая всех мужчин в своей жизни, чтобы подтвердить свою правоту.

После той ссоры мы две недели не разговаривали. Всякий раз вспоминая те резкие слова, которыми мы швырялись друг в друга, я невольно думал, что он может быть прав.

После работы я подвез Мэверика и Хантера до дома, поскольку мы приехали на моей машине. Когда я переоделся, затолкал несколько вещей в рюкзак и опять направился к двери, Мэверик дернулся, сидя на полу спиной к дивану. Он обжирался сухими завтраками Fruit Loops, и молоко стекало по его подбородку.

— Ты куда пошел?

— Ухожу.

— Куда уходишь? Середина ночи на дворе.

— Ну просто ухожу.

Лицо Хантера чуть не треснуло от улыбки, и Мэверик переводил между нами взгляд.

— Но... куда ты просто уходишь? С кем? Я хочу знать. Скажи мне. Хантер знает. Я тоже хочу знать.

Я сунул ноги в кроссовки и зашнуровал их.

— Я тебе завтра выдам полный пересказ, — показав пальцем на Хантера, я сказал: — А ты держи рот на замке.

— Только частичный пересказ, помнишь? Мы говорили об этом, — сказал Хантер.

Я рассмеялся.

— Ага. Частичный. Мне пора.

Когда дверь закрылась, я услышала, как Мэверик сказал:

— Кто это? Расскажи мне все.

Я застонал, развернулся и снова открыл дверь. Хантер уселся на край журнального столика, наклонившись поближе к Мэверику и явно приготовившись прошептать все мои секреты. Он дернулся и выпрямился, широко раскрыв глаза.

— Я не успел уйти, а ты уже сдался? Позор тебе, — а Мэверику я сказал: — Если ты кому-нибудь расскажешь о том, что этот идиот вот-вот тебе сообщит, тогда абсолютно все в кампусе узнают про Джуда.

Вся кровь отлила от лица Мэверика.

— Ты не посмеешь.

— А вот увидишь.

— Чувак, я был пьян. Это была одноразовая, глупая, пьяная ошибка. Будь я трезвым, этого бы никогда не случилось. Хантер, ты же мне веришь, да?

— Мне пришлось слушать, как вы двое развлекаетесь на заднем сиденье моей машины, — я запрокинул голову к потолку и стал издавать стонущие звуки, похожие на те, что я слушал всю дорогу домой той ночью больше года назад. — О да, вот так. О боже, да, детка, вот так.

— Скайлар, — Мэверик спешно вскочил с пола, оставив миску с сухими завтраками на журнальном столике. — Люди не могут узнать об этом. Я не гей. Я был пьян, и это просто случилось. Пожалуйста.

Я закатил глаза.

— Бро, ты же знаешь, я не такой. Можешь экспериментировать хоть до посинения. Мне все равно. Я ничего не скажу, хоть, бл*ть, я обожаю, как ты дергаешься от этой истории. Мы храним наши секреты, верно? — я ударил себя кулаком в грудь. — Унесем их в могилу.

— Да. Да, все так. Ладно.

— Ладно?

— Ладно.

Я глянул на Хантера.

— Вот теперь можешь ему сказать.

Слова вырвались из Хантера как из пушки, словно давление наконец-то достигло пика.

— Ская отжарит наш преподаватель истории.

Весь ужас сошел с лица Мэверика, и его глаза загорелись, когда его взгляд метнулся от Хантера ко мне.

— Да ладно. Иди ты в пень. Серьезно?

Я просиял и задрал подбородок, фыркнув так, будто его комментарий был самой нелепой вещью на свете.

— Спустя столько лет ты до сих пор сомневаешься в моем умении заманивать мужчин в постель? Я тебя умоляю. Я слишком миленький, чтобы мне отказать. Пора бежать. О, и Мэв?

— Да?

— Джуд.

— Я никому не скажу. Клянусь.

Улицы были пустыми, пока я преодолевал то небольшое расстояние до дома Джейсона. Мокрая листва блестела в свете фар моей машины, собравшись кучками по краям дороги. Северный ветер хлестал по машине, когда я остановился на красный сигнал светофора. Дорожный знак на углу поскрипывал и дрожал. Голые ветки деревьев ударялись друг о друга, качаясь и сгибаясь на ветру, угрожая сломаться как хрупкие старые косточки.

В кои-то веки не шел дождь, но по небу быстро бежали тучи, несясь по темной шири неба словно чернильные пятна, заслонявшие луну и звезды. Типичная осенняя ночь на юго-западе провинции Онтарио. Холодная, ветреная и сырая от постоянной угрозы плохой погоды.

Я свернул на парковку за домом Джейсона, заняв первое попавшееся свободное место. Скудное освещение, приделанное к бетонным колоннам, превращало это место в зловещую блеклую палитру монохрома.

Моя музыка стихла вместе с двигателем. Я схватил с заднего сиденья рюкзак, повозившись с ключами, телефоном и наушниками, затем выбрался, запер машину и пошел обходить здание к переднему входу. Напевая мелодию, которая играла по радио, я свернул за угол, выйдя на главную улицу, и едва не врезался в парочку, которая обжималась у стены, хихикая и целуясь.

— Извиняюсь, — я обошел их и зашел в маленькое фойе здания.

Как раз когда я позвонил в квартиру Джейсона, двое людей с улицы втиснулись следом за мной. Мы едва поместились в этой каморке. Фойе между двумя дверьми вовсе не было просторным. Женщина возилась с ключами, а парень прилепился к ней со спины, оставляя засос на ее шее. Его темные волосы упали ему на лицо как завеса. Удушающий запах алкоголя, сигаретного дыма и дешевых духов исходил от них обоих.

Я отошел с дороги, посчитав, что женщина хочет открыть дверь, но она как будто не могла справиться с ключами и выронила их, захихикав.

Будучи знакомым с пьяной неуклюжестью благодаря работе в клубе, я собирался спросить, не нужна ли им помощь, как тут через интерком раздался ворчливый голос Джейсона.

— Да?

— Привет, это я, — сказал я, наблюдая за парочкой. Парень пытался помочь женщине справиться с ключами. Они были просто в хлам, натыкались друг на друга, хохотали, пошатывались.

— Поднимайся.

Раздался сигнал открытия двери, и я схватился за ручку, дернув.

— Знаете что? Проходите, — я махнул этим двоим внутрь, закатив глаза от их пьяных нелепостей. Если бы я их не впустил, они бы провозились тут несколько часов, наверное.

— Большое спасибо, — сказала женщина, дотронувшись до моей груди, пока проходила мимо, и царапнув мою куртку красными ногтями.

Ее щеки порозовели, золотисто-каштановые волосы вываливались из хвостика. Она, казалось, была примерно моего возраста, но парень выглядел постарше. Сложно было сказать точно. Он снова присосался к ее шее, и его лицо было скрыто, поскольку он прилепился к ее спине и направлял ее к лифту.

Я поднялся по лестницам, не желая делить тесное пространство с пьяной и перевозбужденной парочкой.

Сейчас была глубокая ночь. Если не считать двух незнакомцев в фойе, здание полностью пустовало. На лестничной клетке воняло чем-то затхлым и плесневелым, вроде старых потных носков или гнилого мусора. Вдобавок остался легкий химозный запах — наверное, уборщики приходили несколько раз в неделю. От этого мой нос щекотало.

Когда я дошел до этажа Джейсона, в моем животе затрепетали бабочки.

Возможно ли, что я неправильно понял всю ситуацию? Джейсон действительно хотел поговорить об его бывшем и помочь мне с проектом по психологии?

— Посреди ночи, бл*ть? — я рассмеялся над собой, подходя к его двери. — Ты идиот.

Какие бы причины ни двигали Джейсоном, я здесь. Я пришел.

Тишина позднего времени суток заставила меня постучать тихонько, чтобы не потревожить соседей. Дверь в мгновение ока распахнулась, словно Джейсон ждал меня по ту сторону.

Его волосы были немного взъерошены. Однодневная щетина покрывала подбородок и щеки. Его одежда была слегка помятой, несколько верхних пуговок рубашки остались расстегнутыми, открывая взгляду аппетитный участок волос на его груди. Но именно интенсивность взгляда его карамельных глаз заставила меня остановиться как вкопанного.

На меня смотрели решительность и голод.

Прежде чем я придумал какую-нибудь остроумную реплику, он протянул руку, схватил меня за полу расстегнутой куртки, затащил внутрь и захлопнул дверь.

Джейсон стащил рюкзак с моего плеча и бросил его в сторону. Тот был набит учебниками, так что упал на пол с оглушительным грохотом, и я вздрогнул, надеясь, что мой планшет пережил падение.

Моя спина ударилась о стену, и весь воздух вышибло из легких. Джейсон накрыл губами мой рот прежде, чем я успел сделать вдох, но мне уже было все равно, что я не мог дышать. От внезапности его действий мои глаза выпучились. Я бы рассмеялся, но его язык проник в мой рот, ударив по моему языку. Там чувствовался легкий привкус крепкого алкоголя вместе с более ярким вкусом мятной зубной пасты.

Он пил — пожалуй, не лучший знак — но мне было все равно.

Руки Джейсона были везде и всюду.

— О мой бог. Черт возьми, — промямлил я ему в рот, как только обрел способность говорить.

Он переключился на подбородок, царапая зубами мою челюсть и заставляя меня дрожать, когда он спустился ниже на мою шею.

— Ну то есть, я надеялся, что ты имел в виду это, когда пригласил меня, но я не знал точно. Ты мог говорить всерьез про интервью. Я не хотел раскатывать губу... О боже, ты пометишь меня, если будешь продолжать в том же духе. У меня будет огроменный засос, и Хантер и Мэв мне этого никогда не забудут. Нет, нет, не останавливайся. Ни за что не останавливайся, — когда Джейсон попытался отодвинуться, я схватил его за затылок и удержал на месте. Внимание, которое он уделял местечку, где бился мой пульс, посылало теплые волны по венам прямиком в мой член.

Он зарычал, пока его руки блуждали под моей футболкой, скользя по коже и заставляя меня дрожать. Его касания были грубыми и полными нужды, оставляли горящие следы, поднимаясь от моего живота к груди. Он нашел сосок и принялся крутить его и дергать, перекатывать между большим и указательным пальцем.

Я застонал, ерзая от контакта, и мой мозг уже не работал так, как пять секунд назад. Во мне не осталось ничего, кроме мешанины ощущений и желания, бурлившей во мне. Моя куртка упала на пол прежде, чем я осознал, что Джейсон ее снял.

— Поверить не могу, что ты трогаешь меня вот так. Ты можешь делать это со мной всю ночь. Сегодня, завтра, на следующей неделе, в следующем году. Черт возьми, но предупреждаю тебя, я такими темпами спущу в штаны. Мои соски невероятно чувствительные, и если ты продолжишь щипать их вот так... О боже, вот именно так... вот так... тогда я... — воздух вырвался из моих легких, и следующие слова прозвучали пискляво и натужно. — А теперь ты трогаешь мой член. Через джинсы, но это ни капельки не имеет значения. Там заряженная пушка. Мне не будет стыдно. Предупреждаю тебя. Божечки, как же приятно, — выдавил я сквозь стиснутые зубы. — Джейсон... Джейсон, ты...

Джейсон поднял голову, и его темные глаза схлестнулись с моими, когда он зажал мне рот ладонью.

— Ты всегда во время секса ведешь репортаж с места событий? В прошлый раз ты этого не делал, но у тебя рот был занят членом, так? Это твоя фишка? Мне стоит ожидать такого?

Мои веки затрепетали и опустились, когда его манипуляции внизу продолжились. Он давил основанием ладони на бугор в моих штанах, нарочито двигая вверх и вниз, вверх и вниз. Ублюдок наслаждался, делая меня податливым как воск. Я не мог мыслить связно.

— Нет, — сказал я в его ладонь, качая головой. Затем открыл глаза и пожал плечами; к моим щекам прилило тепло. — Ладно, да. Может быть. Иногда, — я избавился от его руки. — Я болтун. Мы установили этот факт. Я ничего не могу с этим поделать. Я попытаюсь заткнуться. Просто ты... и... Черт возьми, ты что, только что расстегнул пуговицу на моих... Да. И теперь ты по-настоящему трогаешь мой член. Твоя рука на моем голом члене. Божечки, как хорошо. Я в раю.

Джейсон облизал губы, и блеск чего-то, похожего на веселье, промелькнул в его глазах, когда он удвоил усилия.

— То есть, хочешь сказать, мне надо просто смириться с этим, да?

Я моргнул, изо всех сил стараясь сосредоточиться, пока дыхание с трепетом вырывалось из моих легких.

— Смириться с чем? Я вообще уже не знаю, о чем мы говорим. Я знаю только то, что самый горячий препод в универе прижал меня к стене и дрочит мне, — мои ноги задрожали. — Я сейчас кончу. О боже, я уже близко.

Его рука замедлилась, и я, бл*ть, буквально заскулил.

— Твой рот, — сказал он.

— А? Твой рот? Я люблю твой рот. Я люблю твое тело. Я люблю твое лицо. Я даже не возражаю, что ты постоянно язвительно разговариваешь со всеми и вся. Черт, да я тебе детей рожу, если хочешь. Кучу детей. Очень много детей.

Губы Джейсона дернулись.

— Скайлар. Мы говорим про твой рот. Про то, что он не затыкается. Болтает, болтает, болтает, — он поцеловал меня, всосал мою нижнюю губу, покусывая ее зубами и продолжая: — Болтает и болтает.

— Мне жаль, — сказал я ему в губы, лизнув языком в ответ.

Он зарычал, и этот звук вибрацией прокатился по мне.

— А мне не жаль.

Мне хотелось еще больше ласк его рта и руки. Мы целовались так, будто хотели забраться друг в друга. Это было великолепно, а его рука на моем... она исчезла. Куда...? Я же прямо тут.

Одним быстрым движением Джейсон оторвался от моего рта, стянул мою футболку через голову и отбросил ее в сторону.

Одежда. Слишком много одежды. Он прав. Нам надо избавиться от одежды.

Я как можно быстрее занялся пуговицами его рубашки, расстегнув остальные и сдернув рукава с его рук. Его крепкая грудь, покрытая темными волосами, изумительно ощущалась под моими ладонями, и я провел по ней пальцами, слегка царапая и подтягивая его ближе, чтобы мы соприкоснулись грудь к груди. Я позволил своим рукам опуститься ниже к его поясу, расстегнув ремень в тот момент, когда его язык опять глубоко нырнул в мой рот.

У меня голова кружилась от нарастающего желания и потребности раздеться, так что когда все прекратилось, я не сразу сообразил. Он не целовал. Он не трогал. Он... Я поморгал, прогоняя дымку похоти.

Джейсон смотрел на что-то в своей руке. Я уставился на него, на мгновение растерявшись, а потом все стало на место. Это мой бумажник. Он копался в моем бумажнике. Какого...?

— Ты только что залез в мой карман? Ну точно, и я ничегошеньки не почувствовал. Вау. Ловко. Впечатляет. Справедливости ради, я был отвлечен. Твои руки бродили по мне всюду, и между прочим, это просто фантастика, и я не жалуюсь. При любых других обстоятельствах... Что ты делаешь?

Он открывал маленькие отделения и просовывал внутрь палец, хмурясь.

— У тебя нет презерватива?

— Презерватива? В бумажнике? Ты шутишь? Моя мать подаст мою голову.

Джейсон поднял голову, и его брови взлетели к волосам.

— Что, прости?

— Она подаст мою голову. На блюде. Знаешь, сколько раз мне пришлось вытерпеть разговор про секс с ней? Я тебе скажу. Трижды. Три раза. Я не шучу. Первый раз состоялся, когда мне было четырнадцать, и она еще не знала, что я гей. Все было очень неловко. Она сосредоточилась на том, чтобы я не сделал девушку беременной, и на согласии, на уважении и все такое. Второй раз случился после того, как я заявил о своей ориентации. Мне было семнадцать. Тогда разговор был более детальным и склонялся к гей-сексу. Чувак, никто не хочет слушать, как твоя мать рассказывает тебе про гей-секс. У нее была книжка. С картинками. Я до смерти люблю свою маму, но есть же какие-то пределы. В последний раз она разговаривала со мной на эту тему перед тем, как я отправился путешествовать по Европе. На сей раз это была 45-минутная лекция о том, что мне никогда не надо носить презерватив в бумажнике. Ни разу она не сказала мне, что мне не стоит спать с парнем по имени Свен в Швеции. Вот это была бы полезная информация.

Я махнул рукой. Это история для другого раза. Джейсон уставился на меня, и выражение его лица было пустым, губы слегка приоткрылись. Я слышал, что болтаю, и знал, что надо заткнуться, но вот в чем проблема, у меня не было кнопки выключения. Как только я начинал, слова автоматически слетали с языка.

— Ладно, забудь про Свена. Смысл вот в чем: ты знал, что разговор про презервативы может длиться сорок пять минут? Я вот не знал. Это было очень неловко. Сорок пять минут позора. Теперь каждый раз, когда я заезжаю домой, я нервничаю, думая, что мама меня обыщет и проверит бумажник, чтобы убедиться, что я послушался. Так что нет, Джейсон, у меня нет там презерватива. Вини в этом мою мать. Одного раунда родительского унижения хватило на всю жизнь, благодарю покорно.

Последовала пауза. Она продлилась примерно пять секунд, но ощущалась как целая вечность. Взгляд Джейсона бродил по моему лицу так, словно не мог сложить воедино то, кто я, и как я очутился в его квартире.

Затем его руки опустились вдоль боков, бумажник упал на пол.

Джейсон привалился ко мне, его голова упала на мое плечо, а в воздухе раздался звук, который я не мог опознать. Добрых десять секунд я ничего не понимал, недоумевая, что происходит и что я слышу. Когда плечи Джейсона затряслись, все кусочки встали на место. Все обрело смысл.

Я ахнул и попытался отстранить его, но он держался за мою талию и уткнулся лицом в плечо.

— О боже мой. О боже мой, посмотри на меня. Посмотри на меня немедленно.

Я сумел поднять его лицо, и это оказалось правдой. Он смеялся. Джейсон Палмер, Мистер Страдания, парень, который мог выигрывать награды за свои презрительные гримасы, смеялся. Более того, он ржал так сильно, что не мог перевести дыхание. Это преобразило все его лицо. Маленькие морщинки появились возле его рта. Его глаза загорелись, щеки натянулись. Это было прекрасно.

Я обхватил его лицо ладонями, уставившись на это зрелище с неверием и разинутым ртом.

— Бл*ть, ты смеешься. Я рассмешил тебя. Ты посмотри на себя. Это чудо. Это сделал я.

Он вцепился в мою талию и придвинулся ближе, придавив меня к стене и опустив свой лоб к моему лбу.

— Ты нечто, Скайлар Доусон. Никогда не меняйся.

— Я рассмешил тебя. Это впервые? Ты когда-нибудь прежде смеялся? Мне надо кому-нибудь позвонить? В книгу рекордов Гиннеса? Твоим родителям? Доктору?

— Скайлар?

— Да? — я улыбался от уха до уха, охваченный теплом, лившимся из его глаз и тем, как он все еще посмеивался, не в силах остановиться.

— Пожалуйста, скажи мне, что у тебя есть презерватив где-нибудь в другом месте, потому что я бы очень хотел отвести тебя в постель, но совершенно не подготовился. Знаю, я должен был подготовиться, но так уж вышло.

— Передний карман рюкзака, — показал я. — Но никогда в бумажнике. Там еще есть маленькие пакетики смазки, и прежде чем ты спросишь, нет, лекции про смазку не было.

Джейсон еще несколько секунд удерживал мой взгляд.

— Ты невероятный.

— Надеюсь, это комплимент.

Он напоследок куснул мои губы, задержавшись, словно хотел сказать что-то еще, затем направился к рюкзаку.

Мои расстегнутые джинсы сползали с бедер, так что я подтянул их и пошел за ним по коридору, как только он нашел то, что искал.

В спальне Джейсон как будто лишился смелости или инерции. Я не мог сказать точно, чего именно. Он бросил предметы на кровать и замер, отвернувшись от меня так, словно он не мог убедить себя повернуться.

У меня сложилось ощущение, что реальность застала его врасплох. Вспышка похоти, которую мы испытали в прихожей, осталась позади.

Тусклый свет уличных фонарей внизу просачивался через поломанные жалюзи, оставляя длинные диагональные полосы света на полу. Комната была все такой же пустой, как и в прошлый раз, когда я был здесь. В темной куче прибавилось одежды, под окном валялось несколько носков. Воздух был затхлым и плесневелым, мой нос улавливал легкий запах пота и давние отголоски одеколона.

Честно говоря, здесь пахло печалью.

— Джейсон?

Он по-прежнему не сдвинулся с места. Все веселье, которое он испытывал несколько минут назад, исчезло.

— Просто дай мне минутку.

Впервые с тех пор, как он озвучил скрытное приглашение в конце пары по психологии, я осознал, что это не обычный перепих. Мы не были двумя возбужденными парнями, ищущими разрядки. Ну, я-то был таким, но не Джейсон.

Мне стоило знать. Мне стоило увидеть это еще в лекционном зале. Когда я был здесь в последний раз, то видел предостаточно признаков его нестабильности.

Снаружи большинство людей видело кислого и мрачного профессора, но внутри Джейсон Палмер пребывал в сплошном кошмаре и просто пытался пережить один день за другим.

Просто пытался забыть прошлое.

И вот почему он пригласил меня в свою квартиру.

Чтобы забыть. Чтобы сбежать.

Я пересек комнату и провел ладонью вверх по его позвоночнику. Он напрягся, но не отстранился. Я поцеловал его плечи, поводил носом по его уху.

— Как ты меня хочешь?

Если я смогу оттащить его от обрыва в его сознании и удержать в настоящем моменте, это поможет. Я был легким в отношении секса. Роли актива и пассива были взаимозаменяемыми, и я не был уверен, что у меня есть предпочтение. Я подстраивался под свое настроение и полагался на предрасположенность своих партнеров.

Джейсон опустил подбородок, когда я встал позади него, пробуя на вкус его кожу, снимая его брюки и беря его в руку. Если он хотел ограничиться оральным сексом и трахнуть мое горло как в прошлый раз, меня это устраивало. Если он хотел нагнуть меня над кроватью и выместить все свое раздражение на моей заднице, меня это тоже устраивало.

Пока я осыпал вниманием его член и покрывал поцелуями его плечи, Джейсон несколько расслабился. Какой бы омут ни поглотил его, как только мы вошли в его спальню, это отступило. Он запрокинул голову, тяжело дыша и постанывая, двигая бедрами, скользя в моей ладони.

— Ты хочешь трахнуть меня? — прошептал я ему на ухо.

— Да.

— Как ты меня хочешь?

Пауза.

— На четвереньках.

Потому что он не мог смотреть мне в глаза. Ладно. Если ему нужен более обезличенный опыт, я подстроюсь под него.

Поласкав его еще немножко, я другой рукой стянул с себя джинсы и отбросил их пинком. Раздевшись, я провел ладонями по его телу вверх, слегка царапая ногтями его изумительную грудь, после чего отошел.

Я забрался на кровать, бросил ему презерватив и смазку и позволил полюбоваться всем, когда раздвинул ноги. Затем я стал ждать.

Огонь, страсть, отчаянная, полная похоти энергия ранее — все это ушло. Молчание между нами было осязаемым, и когда Джейсон разорвал обертку презерватива, звук показался слишком громким.

Его прикосновение, когда оно последовало, было робким. Он легонько провел пальцами по моей заднице, лаская меня так, словно он не был уверен, стоит ли. Я обернулся через плечо и заметил складку между бровями, которая почти скрылась в тени.

— Джейсон?

Его внимание переключилось на мое лицо, и хоть его глаза были сплошными темными озерами, я ясно как божий день видел его муку и нерешительность. Затем все исчезло. Эти эмоции скрылись за захлопнувшейся стальной дверью. Челюсти Джейсона сжались, и он перевел взгляд на постель, схватив пакетик смазки и разорвав его зубами.

Он не смотрел мне в глаза, пока подготавливал меня. Все его внимание сосредоточилось на текущей работе. Он действовал аккуратно и настороженно, не грубо или агрессивно, как указывало бы его настроение. Я уткнулся лицом в одеяло и сосредоточился на наслаждении вместо того, чтобы беспокоиться о моем психически нестабильном профессоре.

Когда он стал использовать три пальца вместо двух и сузил свое внимание до того, чтобы ударять по моей простате, я уже не переживал об его тревожном разуме и просто хотел потрахаться.

— Хватит. Я готов, — пролепетал я, стискивая одеяло кулаками. — Трахни меня уже.

Все еще с некоторой степенью отрешенности, явно бесстрастной отстраненности, Джейсон пристроился, несколько раз проведя своим покрытым смазкой членом по моей дырочке, словно решая, мог он это сделать или нет. Затем, надавив рукой на мою поясницу, он проник внутрь.

За охнувшим вдохом последовал шумный выдох, когда Джейсон вошел до упора. Он замер, пока я дышал, привыкая к изначальному дискомфорту.

— Ты как, нормально? — его голос повис в воздухе как шепоток на ветру.

— Все хорошо.

Когда он начал двигаться, это было медленно и осторожно. Я сосредоточился на чувствах, на нарастающих ощущениях, от которых все внутри оживало. Джейсон смертельной хваткой вцепился в мою талию, направляя наши движения, с каждым толчком погружаясь глубже.

Перемена была едва уловимой. Наше удовольствие нарастало, окружавшая нас наэлектризованная энергия становилась все более и более заряженной, и Джейсон утратил сдержанность. Он двигал бедрами с большей силой, покряхтывал, почти толкал меня вперед по кровати. Затем он опустился сверху, вжимая меня в матрас, а его рот оказался возле моего уха, обдавая кожу жарким дыханием. Он просунул одну руку под меня и крепко сжал меня, не переставая трахать.

Пальцы другой руки запутались в моих волосах, крепко сжав и запрокинув мою голову, пока он осыпал поцелуями кожу моей обнаженной шеи.

— Скайлар, — выдохнул я. Мое имя сорвалось с его губ прерывистыми, надломленными слогами, которые вторили его ускорявшимся толчкам. — Скайлар... я...

Затем все его тело напряглось, и он вжался как можно глубже, замерев, пока его тело дергалось и содрогалось. Лишь тихий вздох сорвался с его рта безмолвным криком наслаждения, который он заглушил, уткнувшись в мое плечо.

Мое тело горело, готовое присоединиться к нему, но мой член был прижат к матрасу, и я не мог до него добраться, пока вес Джейсона пригвождал меня.

Когда стихла последняя дрожь его удовольствия, он вышел, перевернул меня и позаботился обо мне ртом. Я кричал, вцепившись обеими руками в его волосы и удерживая на месте, пока как можно глубже толкался в его горло.

После этого мое сердце тяжело колотилось о ребра, и этот звук громко отдавался в ушах, поскольку в комнате было так тихо и неподвижно. Джейсон был едва заметным силуэтом, пока снимал презерватив и бросал его куда-то — точно не в мусорную корзину, поскольку в его спальне таких вещей не было.

Он забрался на кровать рядом со мной и рухнул, перекатившись на спину так, что наши руки соприкасались. Добрых пять минут он ничего не говорил. Я ждал, пока он все переварит. Я ждал, когда он скажет, что это была ошибка, и мне надо уйти — как в прошлый раз.

Ничего.

Когда прошло десять минут, он поднял ладонь к лицу и сжал свою переносицу, тяжело вздохнув.

— Ты жалеешь, что сделал это?

Последовала пауза, затем его рука упала обратно на кровать.

— Нет.

— Ты чувствуешь себя лучше?

— Не знаю.

Это показалось справедливым.

— Хочешь, чтобы я ушел?

На сей раз более долгая пауза.

— Нет, — сказал он тише и с большей неуверенностью. — Уже поздно. Я же не мудак.

Я хрюкнул и зажал рот ладонью.

— Прости. Я знаю, что ты не мудак. Просто в универе все пришли к согласию, что ты как раз-таки мудак. Думаю, это все ворчливость. Может, постоянная хмурая гримаса. Вот такая, — я изобразил преувеличенно хмурую гримасу, опустив брови как можно ниже. — Из-за этого люди осуждают тебя.

Он повернул голову и сурово посмотрел на меня в темноте, подтверждая мою правоту. Вернувшись к изучению потолка, он сказал:

— Я несчастный кусок дерьма, да? Почему ты вообще здесь?

— Потому что, на случай, если у тебя нет зеркал в этой дыре, которую ты называешь домом, ты сексуальный несчастный кусок дерьма с убийственной задницей и подбородком. Над манерами можно и поработать, но будем честны, я пришел сюда за оргазмом, и он был весьма удовлетворительным.

— Удовлетворительным?

— Мы над этим поработаем.

— Скайлар...

— Знаю, знаю. Расслабься. Это просто секс. Я не планирую свадьбу.

Джейсон притих, и я выругался себе под нос.

— Черт. Игнорируй это предложение. Это мой язык как обычно болтает то, что не нужно. Это случается слишком часто. Я не хотел упоминать... Ну, ты понял. Свадьбы. Мужья. Еще раз извиняюсь.

— Все нормально, — очередная долгая пауза, и я слышал, как Джейсон поскрежетал зубами, после чего выдавил: — Полагаю, теперь ты хочешь узнать что-то. О нем.

Я перевернулся на бок, подпер голову ладонью и присмотрелся к Джейсону в темноте. Большим пальцем я разгладил глубокую складку между его бровей.

— Это было искреннее предложение или просто способ затащить меня в постель?

Джейсон содрогнулся и взглянул на меня. Целый мир угрызений совести затопил его из ниоткуда.

Прежде чем он успел что-то сказать, я поднял руку, останавливая его.

— Если так, то все нормально. Я не прочь дать тебе возможность сбежать.

Он взял мое запястье и положил мою руку себе на живот, накрыв своей, чтобы я не мог ее отдернуть. Не то чтобы я хотел. Мне нравилось чувствовать ладонью его теплую кожу.

— Я постараюсь помочь тебе, чем смогу. Я лишь прошу тебя сосредоточить свое исследование на нем, а не на мне. И еще тебе придется что-то выдумать относительно источников информации.

— Не проблема.

На его лице промелькнуло болезненное выражение, словно он ждал первого удара, первого мучительного вопроса, который заставит его погрузиться в воспоминания.

— Но не сегодня, — сказал я, улыбаясь как можно более ободряюще. — Ну то есть, мы только что сделали тебя спокойным и удовлетворенным. Если я буду снова накручивать тебя, мы будем трахаться все выходные. Ладно, аргумент не очень, потому что я руками и ногами за. Я опять сбился с мысли.

Вот она. Почти-улыбка.

— Я шучу. Нам необязательно говорить сегодня ночью. Ты выглядишь уставшим. Давай, — я подвинулся вверх по кровати. — Я опять заобнимаю тебя до чертиков, и мы поспим. А утром видно будет.

— Ты не думаешь, что обниматься — это немного... ну не знаю?

— Неа. Иди сюда. Я обнимаюсь с обоими моими лучшими друзьями-натуралами. Они чертовски активно протестуют, но уже выучили, что проще уступить мне, иначе я становлюсь супер-раздражающим. Ну то есть, более раздражающим, чем обычно. Можешь себе представить?

Я приподнял одеяло и похлопал по кровати рядом с собой.

— Давай.

Джейсон прищурился, глядя на меня в темноте. Я понимал, что он хотел пожаловаться, но все же не сделал этого. Издав фыркающий звук, который почти походил на смешок, он присоединился ко мне, забравшись под одеяло. Он лег на расстоянии от меня, свесившись с края матраса спиной ко мне, но это не имело значения. Я подполз ближе и обнял его со спины, как в прошлый раз. Его тело напряглось как тетива. Я даже не был уверен, что он дышит.

Я уткнулся носом в основание его шеи, вдохнув запах нашего секса и легкий аромат его мужского мускуса, после чего мягко поцеловал то место. Как и в прошлый раз, прошло несколько долгих минут, и я уже думал, что он заснул, но тут Джейсон взял меня за руку, переплел наши пальцы и прижал покрепче к себе.