Бесконечная дорога к солнцу

Глава 15 Джейсон

Я проснулся как от толчка — мое сердце бешено стучал, кожа горела — и тут же свалился с постели.

— Да еб твою мать.

Я потер локоть, которым ударился о часы у кровати, пока падал. Скайлар вздохнул во сне и подвинулся кругом по кровати, раскидав конечности в разные стороны и сбив одеяло в кучу. Он лежал почти вверх тормашками, и его ноги оказались на подушках.

Приходя в себя, я не мог решить, то ли мне приснился сон, то ли нет. Страх, заставлявший волоски на руках вставать дыбом, стал уже настолько типичным, что это могла быть обычная ночь. Мой разум говорил об обратном. Образы моего кошмара, может, и скрылись в забвении, но отголоски остались. Холодный ужас созерцания чего-то настолько кошмарного, что об этом невозможно было думать, лишал способности дышать. Моя кожа сделалась липкой. Мое сердце билось в тошнотворно частом ритме, ударяясь о стенки груди.

Часы завалились на бок, когда я врезался в них при падении. Я поправил их и посмотрел на подсвеченный дисплей. 5:13. Я проспал меньше часа.

Я посмотрел на кровать, подумывая забраться обратно, но Скайлар занял каждый дюйм доступного пространства. После двух ночей рядом с ним я пришел к заключению, что этот парень был диким во сне. Решив не возвращаться в постель, я пошарил в темноте в поисках чистых трусов, затем выскользнул из комнаты.

В квартире было холодно. Я остановился у термостата и прибавил несколько градусов, потирая руки для тепла. Я знал, что мурашки связаны скорее с отголосками кошмара, который я не помнил.

На кухне я открыл шкафчики и закрыл их обратно, практически так же, как сделал это перед приходом Скайлара. Это были суетливые действия, не имевшие смысла. Движение ради движения, потому что я не знал, куда деть себя.

Я выудил из морозилки бутылку бурбона Jim Beam, купленную в алкогольном магазине на углу. Это была импульсивная покупка после того, как я вернулся с пробежки и обнаружил, что узнавший меня незнакомец стоит в фойе. Я немного выпил, расслабившись, пока Скайлар не пришел из клуба, зная, что это также чудесным образом успокоит противоречивые чувства из-за того, что я пригласил к себе студента с явно непристойными намерениями.

Я долго смотрел на бутылку. Кухонное окно дребезжало от натиска ветра. Я положил алкоголь обратно в морозилку и захлопнул дверцу. Купить ее было ошибкой, но я не мог убедить себя избавиться от нее. Она может понадобиться мне позднее. В другой день. В другое время, когда твердая почва опять ускользнет из-под моих ног.

Я перебрался на диван, взял плед со спинки и набросил его на плечи. Меня окружала темнота. Вдалеке машина проехала по луже, шумно разбрызгав воду. Опять шел дождь? В последние дни лило, не переставая.

Моя тайная папка лежала в центре журнального столика возле ноутбука. Ранее я провел сессию с психотерапевтом — после прогулки, но до выпивки. Я проделал необходимые действия, сказал то, что она хотела услышать. Она не помогала. Ничто не помогало. Затем, выпив несколько порций и приглушив тревогу, я час смотрел на фотографии мертвых мужчин.

Желание снова взяться за папку было почти осязаемым. Я знал, что она содержала, с совершенной ясностью помнил печаль на лицах одиннадцати семей, которые больше никогда не увидят своих близких.

Все из-за меня.

Я оставил папку нетронутой и лег, накрывшись пледом с головой, чтобы не чувствовать ее тяги и не видеть, как она дразнит меня. Наказывает меня.

Это не имело значения. Образы все равно плавали перед моими глазами. Их истории на повторе проигрывались в моей голове. Там, где я не знал деталей, мое воображение хорошо восполняло пробелы.

В какой-то момент я погрузился в беспокойный сон.

Через несколько часов я проснулся с головной болью. Меня разбудил звук льющейся воды и чье-то пение в другой части квартиры. Мне потребовалось около минуты, чтобы сориентироваться и вспомнить, кто здесь.

Скайлар пел настолько фальшиво, что я содрогнулся, но это не мешало ему вопить слова песни. Это походило на песню из шоу или фильма, которую я должен был узнать, но не узнавал.

Я закрыл глаза, наполовину слушая, наполовину мечтая, чтобы моя голова перестала раскалываться хоть на один день. Это сочетание извечного недосыпа, слишком большого количества алкоголя на пустой желудок и стресса.

Вода в душе перестала литься, но пение продолжилось. Через несколько минут завывание Скайлара стало раздаваться ближе ко мне, в коридоре. Он напоминал заедающую пластинку, вопил один и тот же припев, те же несколько слов раз за разом. Что-то про «ты то, что мне нужно». Это сопровождалось большим количеством весьма пронзительного завывания оо-оооо-ооооо.

Все оборвалось, когда он дошел до гостиной, и я почувствовал жар его взгляда через плед, под которым я все еще лежал. Я высунул голову и обнаружил, что Скайлар положил руки на бедра и смотрит на меня. Как всегда, на его лице играла улыбка, озарявшая глаза. Этот парень когда-нибудь бывал в каком-то состоянии, помимо счастья?

— Что ты поешь? — проворчал я хриплым голосом.

— Песню из мюзикла «Бриолин». Я не знаю все слова, но прикольная песня. Она вчера играла по радио. А теперь застряла в моей голове, — затем он пропел тот же припев, продемонстрировав это так, будто я не слушал это самое последние пять минут. Скайлар перестал и пожал плечами. — Почему ты не остался в кровати?

— Потому что ты выпинал меня. Буквально. Я упал на пол. С тобой невозможно спать рядом. Ты всегда такой?

— К сожалению, да. Прости. Тебе надо было сказать мне свалить нафиг, — его улыбка оставалась, но он с трудом удерживал ее на лице. Я понял, что я не первый сказал ему про его хаотичный сон.

— Все нормально. Я все равно не очень хорошо спал, — я оглянулся по сторонам, заметив, что солнце встало и ярко светило в окно, отражаясь от мебели. Кажется, было уже поздно, но я не знал, насколько именно. — Который час?

— Почти полдень. Мне пора бежать. Я сегодня вечером работаю, и надо сделать много домашней работы. Мой препод по древним цивилизациям — настоящая заноза в заднице.

Когда я не отреагировал, его улыбка сделалась шире.

— Это была шутка. Потому что прошлой ночью, ну... — он показал большим пальцем в сторону спальни. — Вау. Улыбнись. Сделай это. Клянусь, что не скажу ни единой живой душе.

— Я слышал, он настоящий мудак, — сказал я вместо этого.

Улыбка Скайлара смягчилась.

— Я бы назвал его неправильно понятым, но он неплох. Я ничего не имею против него.

— Поневоле.

— Есть такое.

Я сел, сбросив плед и слишком поздно осознав, что на мне надеты лишь тесные боксеры-брифы. При ярком свете дня я почувствовал себя уязвимо раздетым перед своим студентом, и неважно, что несколько часов назад я был в нем по самые яйца.

Воспоминания о прошлой ночи всплыли в моем сознании. Вместе с ним пришли интенсивные эмоции, накрывшие меня, когда мы оказались в спальне. Я оказался не готов к этим чувствам. Двадцать лет. Двадцать лет я не спал с другим мужчиной, кроме него. Что бы ни думал Морган, как бы он ни ревновал, я всегда был ему верен. Я даже не смотрел на других мужчин. Я никогда не хотел никого, кроме него.

Двадцать проклятых лет.

Впустую.

Все ложь.

— Джейсон?

Я вскинул голову, отложив эти мысли до другого времени, сосредоточившись на настоящем.

— Прости. Все еще наполовину сплю. Эмм... — что положено говорить своему студенту утром после того, как трахнул его? Спасибо, что немножко отвлек меня от моих мыслей? Было здорово? Как-нибудь повторим?

Я содрогнулся.

Скайлар лучше справлялся с ситуацией.

— Это необязательно должно быть неловко. Я просто пойду. Тебе стоит забраться обратно в постель и спать, пока не сойдут темные круги под глазами. Я не давал тебе спать всю ночь, — его взгляд скользнул к журнальному столику, и он облизнул губы, поколебавшись, после чего добавил: — Знаю, это не мое дело, но попытайся не слишком мучить себя этим. Убери ее куда-нибудь, чтобы не приходилось постоянно видеть. Это не идет тебе на пользу.

Я проследил за его взглядом, и дыхание застряло в горле, когда я осознал, что он показывает на коричневую папку. Знал ли он, что внутри? Должно быть. Откуда? Подавившись словами, я попытался что-то сказать, оправдать свои действия, но ничего не приходило на ум.

Скайлар пожал плечами и направился к двери, подобрав рюкзак и бумажник с пола, куда я бросил их прошлой ночью. Когда он потянулся к дверной ручке, я спешно скатился с дивана.

— Скайлар?

Он повернулся, ожидая, когда я продолжу. На его лице было невинное, чистое, довольное выражение, которое, как я начинал понимать, идеально подходило этому мужчине. Но когда я открыл рот, мой разум опустел.

— Я... слушай... — я все острее осознавал свою оголенность.

— Я никому не скажу. Все хорошо. Я понимаю. Преподаватель, студент, правила, правила, правила.

— Не то. Эм... — мой желудок скрутило. — Про Моргана.

— Все хорошо. Ты не обязан помогать мне.

— Я же сказал, что помогу. Попытаюсь. Об этом нелегко говорить. Это... травмирует, — я вздрогнул, проведя рукой по лицу. — Может, когда-нибудь на этой неделе мы могли бы...

— У тебя по-прежнему есть мой номер?

Мои щеки запылали еще жарче.

— Да.

— Напиши мне и дай знать, когда тебе удобно. На этой неделе я не работаю с воскресенья по среду, — он помедлил и подцепил большим пальцем лямку рюкзака, покачиваясь на пятках. — Если передумаешь, ничего страшного. Или... — его улыбка сделалась лукавой. — Если тебе просто нужно больше этого, — он показал подбородком на спальню. — Меня это тоже устроит.

Я не мог придумать ответ. Подмигнув и улыбнувшись, он ушел.

***

Утром понедельника присутствие Скайлара в первом ряду на моей лекции отвлекало меня. Мой взгляд блуждал против моего желания, и я не раз ловил себя на том, что пялюсь на него. Хуже всего было то, что я плавал в собственных заметках и сбивался с мысли. Марианне, которая решила посидеть на нескольких парах, поскольку у нее было время, пришлось поправлять меня, когда я запутывался в повествовании.

Когда я в третий раз перепутал даты и ругнулся прямо в микрофон, отчего это эхом прокатилось по тихому помещению, среди студентов раздались смешки. Просто катастрофа.

Мне было душно. Галстук словно душил меня, и я не раз подавлял порыв ослабить его или полностью снять.

Через час я был невероятно рад отпустить группу.

Пока студенты выходили, я исподтишка покосился на Скайлара, который сделал то же самое, собирая свои вещи. Когда наши взгляды встретились, к моей коже прилил жар.

Я заслужил подмигивание, после чего он отвернулся и ушел со своими друзьями.

— Вы как будто не в своей тарелке, доктор Палмер. Все хорошо?

Марианна напоминала заевшую пластинку с этим вопросом. Может, мне пора перестать давать ей поводы для этого.

— Я в порядке. Сегодня что-то витаю в облаках.

Мы вместе пошли к моему кабинету, обсуждая содержание лекций, которые она проведет за меня в пятницу, когда я поеду в Кингстон. Я преподавал историю западного мира, законы и общество средних веков, а также только что древние цивилизации, пара по которым только что завершилась. Марианна была в курсе всего и, похоже, спокойно могла перенять бразды правления на день.

— Я отдам вам заметки и презентации до пятницы. Можете просмотреть их и задать вопросы, если будут.

— Нет проблем. Уверена, все будет хорошо.

В моем кабинете Марианна занялась какой-то работой, которая ждала ее, а я тупо смотрел в свой ноутбук. Мой телефон лежал на столе возле меня, дразня, пока я подумывал послать Скайлару сообщение и узнать, не против ли он встретиться попозже.

«Поговорить о Моргане, потому что я обещал».

Но я не обманывал себя. Может, это была часть причины, но точно не вся правда. Что-то в Скайларе даровало свободу. Его характер был глотком свежего воздуха в моем мрачном мире. Это все равно что распахнуть окно, которое слишком долго было закрытым, и позволить ветерку развеять ядовитое облако, скопившееся вокруг меня. Присутствие Скайлара в моей квартире практически исключало господство тьмы, словно они не могли сосуществовать вместе. Одно прогоняло другое.

Не мешало и то, что он был молодым и привлекательным.

Не мешало и то, что он готов был трахаться с парнем вдвое старше него, не нуждаясь в обязательствах.

Даже когда он смотрел на меня знающим взглядом, словно видел боль в моем сердце, словно понимал тяжелое бремя, лежавшее на моей груди, в его глазах никогда не было жалости. Вместо этого он брал меня за руку и помогал отойти от края обрыва. Он вообще увел меня оттуда.

И он заставил меня расхохотаться впервые за почти два года.

Я глянул на Марианну. Она собирала вещи.

Улыбнувшись, она назвала какое-то объяснение, почему ей надо уйти. Я ничего не слышал. Должно быть, моей натужной улыбки оказалось достаточно. Она выскользнула из офиса, и я остался один.

В последнее время я вечно один.

Я подвинул телефон поближе, обдумывая свой подход. Я не хотел, чтобы у Скайлара сложилось неверное впечатление. Казалось, мы понимали друг друга, но я не мог допустить, чтобы он посчитал это чем-то бОльшим. Предательство Моргана было слишком свежим, слишком острым. Идея отношений казалась немыслимой, что бы ни говорил и ни думал Леви. Мое сердце было хрупким.

Я не мог начать с начала. Я не мог открыться кому-то, поставить все на кон, рискнуть своим сердцем, своей психикой. Только не снова.

Больше никогда.

Если Морган смог обманывать меня, врать мне, так всецело меня разрушить, то и кто-то другой тоже сможет.

Холодная отстраненность. Вот что мне нужно.

Приглашение Скайлара на ужин было шагом на территорию отношений, и все же я не мог как-нибудь нормально сформулировать посыл «пожалуйста, приходи, помучай меня вопросами до тех пор, когда я уже не смогу терпеть, а потом позволь мне снова трахнуть тебя, чтобы все это ушло».

Я оттолкнул телефон по столу и опустился ниже в кресле.

— Мне сорок три, я жалкий, отчаянный и одинокий. Чего он вообще со мной утруждается?

Может, мне просто стоит написать эти слова и посмотреть правде в глаза.

В итоге, спустя еще минут двадцать печальных размышлений, я написал: «Привет, это я. Ты сегодня занят?»

В течение минуты, даже не зная, чего я хотел, Скайлар прислал ответ: «Могу прийти в семь. Тебе нравится тайская кухня?»

Я поколебался с ответом, остановившись на простом: «Да. Звучит здорово». Скайлар прислал в ответ смайлик с большим пальцем вверх, и все. Просто, и дело в шляпе. Однако я не знал, что это — развлечение на ночь или путешествие по аллее памяти.

Или и то, и другое.

Я прерывисто выдохнул и убрал телефон в карман.

Семь часов.

— Это обещает быть интересным.

***

Мой маленький журнальный столик оказался заставлен коробочками с тайской едой на вынос. Запахи витали в воздухе, заставляя мой желудок урчать. Мой аппетит был дерьмовым. Я не помнил, когда в последний раз съедал полноценную порцию пищи. Скайлар это заметил? Поэтому он предложил принести еду?

Скайлар плюхнулся на пол по другую сторону от журнального столика и накладывал еду себе на тарелку, рассказывая все известные ему факты про кориандр.

— А ты знал, что если смять листочек кориандра, то он источает запах совсем как клоп-вонючка? Отсюда и пошло название. Koris. Это греческое слово, обозначающее клопа. И он существовал еще с добиблейских времен. Я читал, что его находили внутри гробниц, принадлежавших фараонам. Как думаешь, это правда? Ну, наверное, правда. Ты это знал? Подожди, конечно, ты это знал. Это же твоя специализация, верно?

Скайлар с ослепительной улыбкой поднял взгляд, накручивая на вилку лапшу пад-тай и засовывая ее в рот.

— Я этого не знал.

— Правда? — переспросил он с набитым ртом, приподняв брови. Он поднял палец, быстро прожевал, проглотил и продолжил. — Наверное, это рандомный факт. Большинство людей даже не знает, что кориандр — это кинза, а кинза — это кориандр. Это одно растение. Одно и то же. Не знаю, откуда мне все это известно. Я удерживаю в памяти самые бесполезные факты. Кажется, как-то раз я читал кулинарный журнал во время 24-часового перелета через океан. Мне было невыносимо скучно, и я заставил себя прочитать все статьи.

Он сунул в рот еще одну кучу пад-тай и помахал в мою сторону вилку, дожидаясь, когда прожует и проглотит, чтобы продолжить. Он едва успевал прожевывать кусочек еды, а желание говорить уже пробивалось на поверхность. Это было мило.

— Кориандр также очень полезен для здоровья. Ты знал, что его можно использовать для поднятия уровня сахара в крови у людей с диабетом? Это правда. А еще он помогает с холестерином, — он выпучил глаза, словно только что вспомнил нечто важное. — О, еще припоминаю. Он еще помогает облегчить скверные симптомы геморроя, — он усмехнулся, кивая и показывая на меня вилкой. — Запомни. Никогда не знаешь, когда тебе понадобится эта крупица информации.

Его взгляд метнулся к моей пустой тарелке и еде, разложенной на журнальном столике.

— А ты чего не ешь?

Я вздрогнул и осознал, что настолько увлекся его болтовней и даже не притронулся к еде. Я прочистил горло и принялся за работу, накладывая себе всего понемножку, в том числе и курицы с кориандром и лаймом, которая послужила началом для всего этого разговора.

Скайлар болтал на протяжении всего ужина. Я не представлял, как он умудрялся съесть что-то, ведь его язык не переставал трещать. Ну хотя бы ему хватало здравого смысла не говорить с набитым ртом. Каким-то образом он умудрился дважды наполнить свою тарелку и дважды ее опустошить, все это время ведя совершенно односторонний разговор.

Лишь когда я убрал остатки еды и загрузил грязные тарелки в посудомойку, Скайлар отбросил притворство и задал вопрос, который висел между нами с тех пор, как он пришел.

— Так зачем я здесь, Джейсон? Тебе нужно затащить меня в постель, или я могу помучить тебя вопросами о твоем бывшем?

«Нужно», а не «хочется». Нужно ли мне затащить его в постель? Скайлар не дурак. Он знал.

Я вытер руки полотенцем и окинул взглядом кухню, ища отвлечение. Скайлар дотронулся до моей руки, побуждая меня повернуться к нему лицом. Его запах проник в мои ноздри — нечто теплое и расслабляющее, как мед или янтарь, как природа весной, когда все оживает. Именно этим пах Скайлар. Возрождением. Новым ростом. Свежим, манящим, опьяняющим ароматом.

— Я же сказал тебе в прошлый раз, меня устраивает и то, и другое. Можем поговорить, а можем потрахаться, — он провел по моей груди вниз, позволяя пальцу слегка задерживаться на каждой пуговке. — Я не откажусь от хорошего секса, и ничего страшного, если все сводится только к этому.

Я поймал его за запястье прежде, чем его ладонь опустилась ниже моего пояса. Все во мне хотело содрать с него одежду и уложить его в постель. После тех нескольких минут колебания в прошлый раз я чувствовал себя сильнее, увереннее. То, что случилось между нами, было унизительным. Это не был хороший секс. Он был в лучшем случае посредственным, но виноват не Скайлар, а то, что мой разум вечно мешал процессу.

Отвлекаясь на свои сомнения, Моргана и вообще на свою жизнь, я не мог расслабиться и насладиться моментом.

Будь у меня такая возможность, я хотел бы повторить все вновь. Но иначе. Это не обязательно должно быть интимным, но я попытался бы действовать менее машинально.

Скайлар расстегнул несколько пуговок на моей рубашке, взяв на себя инициативу и посчитав, что я не заинтересован в разговоре.

Я снова остановил его, на сей раз поймав обе его руки.

— Скайлар, — мой голос прервался.

— Все хорошо, — потолочное освещение отражалось в его глазах, и в их двухцветном оттенке проступили отблески серебра, которые я никогда прежде не замечал.

— Я пригласил тебя не для этого. То есть... мне это нравится. Не пойми неправильно. Если нам стоит... ну то есть, после... тогда... Просто... — я закрыл глаза, запрокинув голову назад и раздраженно выдохнув. — Бл*ть, я в полном раздрае.

Он обхватил ладонями мое лицо и опустил его обратно.

— Нормально все с тобой. Ты хочешь поговорить?

— Не знаю. Нет, но... я могу.

Он долго всматривался в мое лицо.

— Вопрос. Чисто ради любопытства. Сколько вы были в браке?

Во рту у меня пересохло, кожа сделалась горячей.

— С 2003 года. Но до этого мы пару лет встречались.

— То есть, я рискну предположить и сказать, что мысль о том, чтобы спать с кем-то другим, слегка выбивает тебя из колеи, не так ли?

Я застонал.

— Да. Я... Странно об этом говорить.

— Просто говори. Закрой глаза и позволь словам литься. Не думай о них. И не беспокойся, что заденешь меня. Я не так-то легко обижаюсь. Обычно это я кого-то задеваю своей бестактностью, если ты понимаешь, о чем я, — он усмехнулся.

Я с минуту изучал лицо Скайлара, затем сделал так, как он предложил. Сделав несколько вдохов, чтобы успокоиться, я заговорил:

— Я думал, Морган был тем самым. Моей второй половинкой. Мужчиной, который будет со мной рядом до конца. Мы познакомились в университете. Мне было двадцать два, ему двадцать четыре, — я издал невеселый смешок. — Ненамного моложе тебя.

Я открыл глаза, но Скайлар покачал головой и провел ладонью по моим векам, побуждая меня опустить их обратно.

— Не надо смотреть. Просто говори. То есть, он старше тебя?

— Ага. На два года. Он получал магистерскую по археологии. Я только заканчивал свою степень бакалавра. Мы оказались на одном и том же семинаре. Это было мероприятие на выходных. Во время короткого утреннего перерыва в первый день я вышел в лобби, чтобы попить что-нибудь. Они предлагали кофе, соки, мини-кексики и прочее, расставленное на столиках. Так вот, я повернулся слишком быстро, и мы врезались друг в друга. Я залил ему всю рубашку своим кофе. Оставшуюся часть перерыва мы провели в уборной, пытаясь привести его в порядок и высушить рубашку под сушилкой для рук.

Я покачал головой. Это было так давно, что как будто случилось в другой жизни. Морган был уже другим мужчиной. Нет, это не так. Морган всегда был Морганом. Разница в том, что тогда его еще ничего не спровоцировало. Масштаб его проблем еще не стал очевиден.

— Каким он был? В начале?

Я знал, что делает Скайлар. Действуя осторожно, он старался получить как можно больше информации о Моргане. Все это время он держал меня за руки. Это успокаивало. Он как якорь удерживал меня в настоящем, сохранял почву под моими ногами. Знал ли он, как легко я могу сорваться?

— Морган был очаровательным. Уверенным в себе. Наглым, — я усмехнулся, но укол боли в сердце сделал эту усмешку грустной. — В последний день семинара он пригласил меня на свидание. Это было так внезапно, что я рассмеялся, пока не понял, что он серьезно. Моя история отношений до того момента была весьма мрачной, но Морган обращался со мной как с принцем. Никто и никогда не выбивал вот так почву из-под моих ног. Парни, с которыми я встречался раньше, были настоящими придурками, но Морган... Он... поглотил меня. Он воплощал все мои фантазии, завернутые в красивую обертку.

Я подумал о тех ранних годах, обо всем времени, что мы провели вместе. Нахмурившись, я открыл глаза и посмотрел на наши со Скайларом соединенные руки.

— Я был идиотом. Я не видел то, что находилось у меня под носом. Морган всегда был собственником. Не знаю, как еще это можно описать. Поначалу я не видел в этом ничего плохого. Приятно было, что меня хотят и так сильно любят. Приятно было являться центром его мира.

— Что ты имеешь в виду, называя его собственником?

— Оглядываясь назад, я теперь вижу, что Морган хотел владеть мной. Целиком и полностью. Ему не нравилось делить меня с кем-либо. Когда мы собирались с друзьями, он приклеивался ко мне и не выпускал меня из поля зрения. Если мы ходили по клубам, он ненавидел, когда я танцевал с другими мужчинами. Хоть он сам не любил танцевать, он танцевал со мной просто для того, чтобы никто другой ко мне не прикасался.

— Похоже, он пытался доминировать над тобой. Контролировать тебя.

Я пожал плечами.

— В ретроспективе я это вижу. Тогда это ощущалось иначе.

— Со временем это прошло?

— Нет. Стало только хуже. Я правда этого не замечал. Единственное, как я могу это объяснить — это то, что я был ослеплен любовью. Морган осыпал меня своей любовью. Он сдувал с меня пылинки. Баловал меня. Идеализировал все, что я говорил и делал. Я настолько втюрился в него, что Морган просто не мог поступить неправильно в моих глазах. Мой психотерапевт называет его поведение обсессивным. Теперь я это вижу, но... — я покачал головой. — Он легко ревновал. Только я не знал, что он... — мой взгляд скользнул к папке, которую я убрал подальше. Лица одиннадцати мужчин. — Я не знал, насколько глубоко пустила корни его ревность. Я не знал, — мой голос задрожал.

— Мужчины, которых он убил.

Еда в моем желудке словно превратилась в пепел. В моем нутре заворочалась тошнота. Мне было одновременно жарко и холодно, мою кожу покалывало.

— Я больше не хочу об этом говорить.

Я попытался отстраниться, мне нужно было бежать, спасаться бегством, оказаться где угодно, только не в этом ужасном кошмаре наяву, случившемся по моей вине.

Но Скайлар не позволил мне уйти. Он встал передо мной, оттолкнув меня обратно к кухонному шкафчику. Его теплые ладони обхватили мое лицо. Я заскулил, когда он поцеловал меня, и на глаза навернулись слезы. Я делал все возможное, чтобы контролировать свои шальные эмоции.

Скайлар явно чувствовал, что я на грани срыва. Он ничего не сказал.

Каким-то далеким уголком своего мозга я знал, что это несправедливо по отношению к нему. Но когда он углубил поцелуй, когда скользнул своим языком по моему, так легко было забыть. Так легко было отпустить все это. Захлопнуть. Отключить.

По какой-то причине присутствие и нежные ласки Скайлара окутывали меня как одеялом и приглушали боль.

Скайлар повел меня в спальню. Он раздел меня и подтолкнул лечь на постель. На короткое мгновение я забыл, кто старше в этих... не отношениях, но... чем бы это ни было. Было ли неправильным то, что я позволял ему вот так заботиться о себе? Было ли неправильным позволять ему немного отвлечь меня? Если так, мне не хватало сил остановить это.