Блеф демона

Глава 10

Я вышла из лей-линии, чувствуя, как тонкие струйки энергии отрываются от меня, возвращаясь в гудящий поток — это ощущение утраты и в то же время обещание, что я вернусь, было почти сладким.

Дженкс вспорхнул с моего плеча, взметнув облачко пыльцы, усиленной магией, и с жужжанием крыльев метнулся в темноту Безвременья — на быструю разведку.

Тени здесь были гуще, чем в нашей реальности, солнце будто затерялось за далёкими облаками и зарослями старого леса. Я глубоко вдохнула чистый воздух и скользнула взглядом по Тренту — он проверял, всё ли у нас при себе.

Адреналиновый выброс от побега от Лейкера был как поездка на американских горках — сплошной драйв, но без реальной опасности. И всё же я наслаждалась этим, хоть и знала: лучше не стоит колдуна недооценивать.

Не скажу, что нам просто повезло, но вот если бы повезло ему — всё могло бы закончиться иначе.

Трент перекинул корзину через руку:

— Лейкер каждый раз чувствует, когда я касаюсь реальности. Тут явно не без заклинания.

Его голос прокатился по мне — низкий, почти музыкальный, идеально ложась на фон стрекочущих сверчков и шума ветра в деревьях.

— Возможно, — сказала я, расфокусировала взгляд и включила второе зрение. Лейкер был, как призрак, в очертаниях домов и витрин, пока упрямо удалялся, прижав телефон к уху.

— Хочешь… вернуться? — спросила я, запнувшись, глядя на Трента. Его аура — обычно яркое золото с вкраплениями алого — сейчас отливала лёгкой мутью. А ведь теперь, когда я подумала об этом, и в его заклинаниях недавно сквозила чёрная нитка…

— Эм, я бы не советовала мою машину, — добавила я, отключая второе зрение. Его аура исчезла. — Но мы можем поймать такси.

Что ты творишь, любовь моя?

Я с тревогой задумалась. Такая тёмная аура не привела бы тебя в Алькатрас, но вполне могла бы заинтересовать Ковен. А это — почти одно и то же.

Трент, не подозревая о моих мыслях, покачал головой:

— Надо выяснить, как он меня отслеживает, — сказал он, держа красную пластиковую корзину. — Пока не пойму — лучше поменьше вылезать в реальность. Но я провожу тебя домой. С этой стороны линии.

Жужжание крыльев Дженкса донеслось до меня, и он опустился мне на плечо.

— Этот колдун должен был бы уже догадаться. Все остальные — догадались.

Крылья Дженкса коснулись моей шеи, и я вздрогнула. Здесь было теплее, но не сильно.

— Думаю, он просто пытается заявить о себе, — прошептала я. — Есть способы попроще зарабатывать на жизнь.

Я вгляделась в деревья, пытаясь понять, где горы и куда мы вообще вышли.

— Проводи меня домой, ладно? А то я вообще не понимаю, где мы.

— Я понимаю, — ответил Трент, проследив за моим взглядом. — Церковь — в той стороне. — Он тронулся с места, уверенно взяв меня за руку. — Или ты всё ещё не против поужинать?

— В поместье? — с энтузиазмом откликнулся Дженкс, устраиваясь между моей шеей и воротником. — Я с вами. Я своих внукопикси сто лет не видел. Наверняка уже летают.

Хватка Трента усилилась, когда мы начали пробираться между деревьями — сперва неловко, но потом он словно вспомнил свою эльфийскую грацию, и пошёл мягко, скользя, выбирая тропу.

— Извини, Дженкс. Я про суп у костра. Здесь, в Безвременье.

Я невольно содрогнулась, когда волна энергии перелилась из него в меня — наши силы уравновешивались. Он пах чудесно, несмотря на всю эту магию: корицей и вином.

— Суп у костра звучит прекрасно, — сказала я. Он улыбнулся — с облегчением и лёгким предвкушением.

Я знала, что он так и не вернулся на свое поместье с тех пор, как его друг Саладан втянул его разбирательства в незаконных генетических исследованиях. Но мне ещё не довелось посмотреть, как он там устроился у Алa в роще.

— Где ты пропадал, печенька? — спросил Дженкс. — Надеюсь, ты не ошиваешься в саду, как последняя Тинки-из-Диснея? А то у меня уже один демон там поселился.

Трент усмехнулся с озорством:

— Нет. Я у Ала, на его старом участке. Там хорошая вода.

Хорошая вода? Возможно. Хотя, скорее всего, он обосновался там, чтобы Ал был под рукой как нянька и буфер от остальных демонов. Сейчас Ал переехал на линию в мой задний двор, чтобы не выглядело, будто ему нравятся две маленькие дочки Трента. Но нравились. Ал бы за них умер.

— Хорошая вода?! — переспросил Дженкс. — У тебя же лей-линия проходит прямо через участок — идеальный туннель для побега. Ты мог бы есть нормальную еду, принимать горячий душ, а вместо этого ешь из коробки, спишь на земле и моешь свои причиндалы в холодной речке? В ноябре?

— Дженкс… — тихо предостерегла я, а Трент с улыбкой перешагнул поваленное дерево и протянул мне руку.

— Мы с девочками справляемся, — сказал он, задержавшись с ответом, взгляд его затуманился. — К тому же, сейчас в поместье пусто — только конюшни и пара садовников. Забавно, раньше я мог месяцами там жить, и не тянуло выходить наружу. А теперь и дня не выдерживаю.

Тропа внезапно вывела нас на вытертую дорожку. Я прислонилась щекой к его плечу, шаги замедлились, ночь сгущалась.

— Это правда, — мягко сказала я. — Но тогда у тебя был полный штат и куча дел.

Он тихо хмыкнул, а я вспыхнула.

— Прости, — добавила я, и он отпустил мою руку, чтобы обнять меня за спину и прижать ближе, пока тропа выравнивалась.

Отец Трента умер рано, оставив ему в наследство незаконные генетические наработки — всё, чтобы поддерживать жизнь всего эльфийского рода. А теперь, когда вымирание больше не грозило, он мог позволить себе быть кем хочет. По крайней мере, поиск себя не выглядел таким отчаянным, как могло показаться со стороны.

Я начинала понимать, что его мать была той ещё стервой, а сам Трент за последние несколько лет сильно изменился — прямо на моих глазах он превращался в нечто гораздо более опасное, чем когда-либо был его отец. Тогда он игрался с незаконной генетикой, а теперь — с запретной магией. Общество не одобряло ни того, ни другого. Одно, может быть, простили бы. Но и то, и другое?

Хотя, стоит признать: его новая ловкость с эльфийской магией сделала его… неотразимо пахнущим. И мои внутренние датчики зашкаливали.

— Всё в порядке, — сказал он, его дыхание скользнуло по моим волосам. Голос звучал сосредоточенно. — Мне нравится здесь. Не смотри на меня так, будто это твоя вина. Это у меня генные лаборатории, не у тебя.

Но Ли никогда бы его не выбрал, если бы не я. Эта ведьма хотела завладеть Цинциннати — и шла к цели через моих друзей. Все остальные просто сошли с волны у берега. Но Трент… Его прошлое накрыло его с головой, и теперь он, как выброшенный водоворотом, кувыркался на дне, изо всех сил пытаясь всплыть.

Я посмотрела на пластиковую корзину в его руке. Он покупал секонд-хенд одежду для своих дочерей и поношенную обувь для себя. Элласбет была в своей стихии, а я всякий раз волновалась, когда Люси ехала на свидание с отцом — уверенная, что адвокаты Элласбет придумают способ удержать обеих девочек.

— Эй… — Трент притянул меня ближе, пытаясь разогнать моё мрачное настроение. — Я кое-что изменил в роще, когда Ал ушёл. Думаю, тебе понравится.

— Не терпится посмотреть, — сказала я, но на самом деле не слушала. Меня больше волновало, как всё пойдёт дальше. Путешествие в прошлое, сделка с Тритон за зеркальце… А если я что-то поменяю — и вернусь, чтобы найти Трента и Элласбет уже женатыми?

— Дженкс, я посадил на южной стороне поздноцветущие цветы. Можешь угощаться.

— Благодарю! — откликнулся Дженкс, а его крылышки щекотали мне шею, осыпая грудь пыльцой сине-зелёного оттенка.

— И я добавил открытое пространство, — продолжал Трент, его шаги замедлились, когда лес начал редеть и свет стал ярче. — Сделал купель для девочек…

— Правда? — Я перешагнула через поваленное бревно, осматриваясь и наконец узнав место. Это была старая роща Ала. Кольца из мухоморов больше не было — видимо, он перенёс его к моей церкви.

— Купель? — фыркнул Дженкс, а я замедлила шаг у края поляны, чтобы оглядеть изменения.

Три вишнёвых дерева в углу уже не цвели, листья побурели и сморщились — заклятие Ала испарилось вместе с его отсутствием.

Тулпа, серая лошадь Трента, спокойно паслась под деревьями. Его холёный хвост плавно двигался, а шкура поблёскивала в тусклом свете. Повозка Ала исчезла. Вместо неё у ручья теперь стояла большая палатка.

Каменная площадка из плоских, грубо тесаных плит обрамляла кострище. Те же плиты уходили в воду, очерчивая глубокую выемку.

Река пересекала это углубление насквозь, но поблизости лежал большой камень — его можно было использовать как плотину, чтобы перекрыть поток. И тогда получалась та самая купель, о которой говорил Трент.

— Боже мой, — выдохнула я, сделав пару шагов вперёд, чтобы рассмотреть получше. — Это и правда купель.

Трент усмехнулся, следя за Дженксом, который уже сновал туда-сюда, исследуя местность.

— Ага. Я перекрываю поток камнем, и когда она наполняется, её легко согреть. — Его рука соскользнула с моей спины. — Люси… — произнёс он с содроганием. — Люси терпеть не может холодную воду.

— Вся в маму, — сказала я, и Трент вздохнул, сжав мою руку покрепче, пока мы пересекали поляну.

— Ужин звучит прекрасно, — добавила я, чувствуя, как успокаивающее стрекотание сверчков проникает в самое сердце. Хоть на несколько часов забыть обо всём и просто… быть. — Чем помочь? Разжечь костёр?

Он покачал головой:

— Я справлюсь. — Его взгляд метнулся мимо меня к ручью. — Хочешь попробовать горячую купель?

Mmmm?

— Конечно, не против её подогреть. — Предвкушение пробежало мурашками по коже, стоило вспомнить тот плотный слой «мрака» в его ауре. Может, оттуда он и шёл? Погрузиться в горячую воду, смотреть, как на небе появляются звёзды… Маленький кусочек рая. Единственное, что сделало бы это идеальным — костёр. А он и о нём позаботился.

— Сначала найду дрова, — предложила я.

— Не нужно. Я всё сделаю. Можешь расслабиться, пока я доварю суп.

— Ты уверен? — спросила я, и он мягко подтолкнул меня.

— Ты? Голая? В моей реке? Абсолютно, — отозвался он, и я улыбнулась.

Крылышки Дженкса раздражённо затрещали:

— О, тролля мне на хвост, да что за фейские пердежи, — пробормотал пикси. — Если понадоблюсь, я у лошади.

Прошло двадцать минут и один опалённый палец спустя — я уже скинула одежду и осторожно опускалась в тёплую лужицу воды, тихо постанывая, когда моя голая задница устроилась на плоском камне, который теперь излучал мягкое тепло. Тихие звуки, с которыми Трент хлопотал у котелка над огнём, были на удивление умиротворяющими, и я почувствовала, как веки начинают слипаться. Стало ясно, что — как и с демонами — тот потемневший слой копоти в его ауре был не следствием запретных чар, а результатом того, что он постепенно заменял свои технологичные удобства на магические изыски. Вся поляна ощущалась безопасной, с её лёгким ароматом жжёной амбры и искристым привкусом эльфийской магии.

Я дышала ровно, легко, словно только что родилась, пока стрекот насекомых плёл свою чувственную песню. Трент готовил мне ужин, а я клевала носом, убаюканная теплом воды и умиротворённой атмосферой…

Пока не раздалось лёгкое всплескивание воды, и ночная прохлада ударила по коже, заставив меня вздрогнуть и распахнуть глаза.

— Ой, привет! — сказала я, садясь, когда Трент неторопливо погрузился напротив меня в импровизированную ванну. Вода поднялась чуть выше, прогоняя оставшийся холод от остывшей купели. Его обнажённое тело было лишь тенью, и я подняла глаза, удивлённо отметив, как изменилось расположение звёзд. Костёр тоже угас и теперь дотлевал угольками.

— Чтоб мне… — прошептала я, и он улыбнулся. — Я заснула?

Двигаясь медленно, чтобы не поднимать волн, Трент придвинулся ближе, пока наши плечи не соприкоснулись, а ноги не переплелись.

— Ты устала, — сказал он, обнимая меня за плечи. — Пришлось снова подогреть воду.

Я посмотрела на воду, потом на его лицо с лёгкой щетиной.

— Я не хотела засыпать.

— Ничего страшного. Суп подождёт, — пробормотал он и посмотрел вверх. — Здесь очень хорошо.

Позади него стояла потухшая свеча, две накрытые миски и открытая бутылка вина на маленьком столике.

— Надо было меня разбудить.

Трент закрыл глаза.

— Не собирался я будить тебя из-за супа.

— Но ты же его для меня сварил. — Я оглядела молчаливый лагерь, пока не заметила слабое свечение у лошади — там был Дженкс. — Не верится, что я правда уснула…

Он открыл глаза и притянул меня ближе, кончиками пальцев обрисовывая на моём плече многозначительный круг.

— Ты уснула в моём лесном саду, — сказал он вполголоса. — Это опасно, знаешь ли. Заснуть в эльфийском саду?

Он сдвинулся, чтобы поцеловать меня, и его губы пахли бульоном и вином.

— Может, ты уже никогда не выберешься отсюда, — прошептал он.

О побеге я как-то не думала в этот момент, и лёгкое разочарование кольнуло меня, когда он отстранился, устраиваясь рядом поудобнее. Я была обнажена. Он был обнажён. А глаза у него снова были закрыты.

Что в этой картинке не так?

— Побег? Вот бы мне так «повезло», — пробормотала я, и всё же не переставала задаваться вопросом, зачем я так цепляюсь за реальность. Ал явно хотел, чтобы я осталась в Безвременье, пока его синапсы не восстановятся и он снова сможет творить магию. Трент был в изгнании, доступен — и изрядно скучающий. Ковен хотел моей шкуры. Я могла бы их переждать. Всего-то сто лет — и как демон я могла себе это позволить.

И всё же я не могла бросить Цинци на милость тому, кто окажется сильнее. Не когда сильные борются только за себя, а не за слабых. Я ненавидела хулиганов. А многие немертвые вампиры были именно такими. Им всем приходилось быть невероятно эгоистичными, чтобы выжить после своей первой смерти — и они такими и оставались.

Дыхание Трента было ровным и спокойным, а я пошевелилась, вода зазвучала вокруг.

— Сегодня было весело, — сказала я.

Повернувшись боком к нему, я стала перебирать его волосы, пока всё мое тело охватывало медленное тепло.

— Убегать от Лейкера? — Его кожа была безупречной, поблёскивающей от влаги, огонь превращал её в серебро и золото под моим прикосновением.

— Эльфийская магия такая… земная, — прошептала я, улыбаясь, заметив, как мурашки пошли следом за пальцем, скользнувшим вниз по его шее. — Каждый раз, когда ты тянул линию, я чувствовала это.

— Мммм, — пробормотал он сонно, и я послала в воду лёгкий всплеск энергии с силовой линии.

Трент вздрогнул, по воде прошла рябь, его глаза распахнулись. В тусклом свете они казались почти чёрными, отблески пламени превращали его в опасную тень под моим прикосновением. Сонливость улетучилась, а по моему позвоночнику пробежала дрожь, когда его взгляд встретился с моим.

— Я не знал, что ты можешь чувствовать, когда я тяну линию. Это проблема? — спросил он, голосом, полным сомнения.

Я прижалась к нему ещё теснее, моя рука легла на него с нежной настойчивостью.

— Только потому, что это возбуждает меня не хуже, чем козу. Ты спать хочешь?

— Ах, уже нет, — ответил он, вода всплеснула, когда он подложил руку мне под голову, устраивая как подушку.

— Во сколько тебе нужно быть в церкви?

Ощущение пробежало по моему телу, когда его рука нашла моё бедро, двигаясь вверх и вниз в мягком, завораживающем ритме.

— Часов шесть назад, — ответила я, прикусив его ухо, легонько потянув за мочку зубами. — Айви, наверное, в панике.

Он тихо застонал, и я почувствовала, как под моей рукой он напрягся, дыхание участилось.

— У меня сегодня ужасно насыщенная ночь, — прошептала я.

— Вижу, — отозвался он. Вода зашевелилась, и вдруг он оказался надо мной — пьянящее, волнующее ощущение разлилось по телу, когда он притянул меня за бедра, и я сама пошла ему навстречу.

— Этого не было в моих планах, — проговорил он, — но, возможно, я найду для тебя местечко.

Он вошёл в меня медленно, с теплом, заполнив до самого конца, и, глядя на него снизу вверх, я видела только одно — любовь.

— Это моя линия, — прошептала я и вскрикнула, когда его пальцы послали в меня лёгкие разряды энергии с линии, вспыхивая на коже и проникая глубже. Я вцепилась в него, и он наклонился ко мне, губами отыскивая мою шею.

— О, Боже… — простонала я, когда он провёл тончайший поток энергии с линии сквозь моё тело, от шеи к низу живота. Это было почти слишком… Я изогнулась, притягивая его, позволяя войти. Прелюдия? Весь вечер был прелюдией. Я обвила его руками, прижалась, и когда он вошёл в меня, тело вздрогнуло от нахлынувшей волны. Вода делала всё более осязаемым, грубым, живым.

Я резко выдохнула и снова пошла ему навстречу, требуя большего.

Он двигался сначала медленно, каждое движение встречалось моим в почти звериной грации. Я сжимала его плечи, и когда он нашёл мой старый вампирский шрам, зубами касаясь кожи, я застонала, захлебнувшись дыханием, пока он двигался в такт нашему общему ритму.

Вода плескалась, его ладони поддерживали мою голову, губы и зубы терзали шрам с такой нежностью, будто он умел делать меня только своей. Ощущения накапливались, грозя разорваться. Моё дыхание стало прерывистым, и, желая всего и сразу, я направила мысль в его чи, утопая в нём до тех пор, пока не выдернула оттуда энергию с хлёстким щелчком.

Трент вздрогнул, его челюсти сомкнулись у моего уха.

Моя, — отозвалось во мне, и я не знала, кому принадлежала мысль первой, но от неё по нам обоим прошла дрожь, увлекая в ещё более глубокое движение. Он застонал, подался вперёд, и с внезапным толчком я почувствовала, как он достиг разрядки, врываясь в меня с выдохом облегчения.

Охваченная безумием, я задрожала, сжимая его, пока его тело содрогалось, и украденная энергия вернулась к нему, вызвав из моих губ стон, будто искра прошла сквозь воду, разрывая всё, как огонь.

— О, Боже… Рейчел, — прошептал он, когда мы прижались друг к другу в этой ослепляющей вспышке, и каждый удар наших сердец рождал новую волну страсти, вновь пронизывая нас обоих.

И тут раздалось громкое шлёп, и на нас обрушилась ледяная волна.

Я ахнула, распахнув глаза, и услышала, как Трент выругался — его вес резко навалился, он оперся на локоть, одной рукой придерживая мою голову, а другой вслепую пытался вернуть на место соскользнувший камень. Он выдернул себя из меня резким движением, сдержав болезненный стон — мышцы ещё не отпустили.

Настроение моментально испарилось. Он торопливо пытался остановить поток ледяной воды, камни звенели, а в ночи, наполненной стрекотом сверчков, прозвучало тихое латинское заклинание. И вот уже тёплая волна снова разлилась по нашему маленькому водоему, и Трент взглянул на меня, вода мерцала на его коже, подчёркивая каждую красивую линию мышц.

— Прости. Мне так жаль.

Я рассмеялась и притянула его обратно к себе, удерживая там, где ему и было место, пока вода снова не согрела нас обоих.

— Даже не знаю, за что, — прошептала я, прижимаясь лбом к его плечу. — Это было потрясающе.

Он издал недовольный звук.

— Камень сдвинулся, — проворчал он. — Всё настроение насмарку.

— И чуть не лишил тебя мужественности, — прошептала я, и он скривился. Удовлетворённая, я перебирала влажные пряди у него за ушами, наблюдая, как звёзды сверкают над ним, а вода отбрасывает блестящие тени на наши тела.

— Твоя аура покрывается копотью.

— Это плохо? — спросил он.

Я покачала головой.

— Нет. Просто… ну, может привлечь лишнее внимание, — сказала я, и он с заметным облегчением опустил плечи.

— Мммм. — Наконец он снова улёгся рядом со мной, и мир окончательно встал на свои места, пока его пальцы рисовали ленивые круги на моей коже. — Я в последнее время много колдую. Заменяю магией технологии. — Его веки опустились, движения стали медленнее. — Тебя это точно не беспокоит? Ты права, когда всё закончится и я вернусь к реальности, будут последствия. Такой ауру ведь не спрячешь.

— Нет, — отозвалась я, глядя на более светлое пятно на фоне тёмной линии деревьев. — Может, тебе удастся уговорить кого-то принять это вместо денег.

Он вздохнул, и его мышцы начали понемногу расслабляться.

— Возможно, но деньги мне нужнее. Хотя… мне даже нравится. — Его губы дёрнулись в лёгкой усмешке, пока он погружался в тёплую воду. — Я о грязной ауре.

С моей руки скатилась капля, когда я обвила ею его грудь и прижалась к нему:

— Придаёт тебе обаяния плохиша.

Он хихикнул, не открывая глаз. Я не была уверена, верю ли ему, но, оглядывая его лагерь, ничего предосудительного не увидела. Меньше бизнесмена, больше эльфийского военачальника — такой образ ему шёл.

— Просто не хватает кое-чего, — сонно проговорил он, когда его пальцы замерли на моей коже. — Тебя. Девочек. Но я понимаю. Жить в лесу — это не для всех.

Я вздохнула, и лёгкое движение воды обдало меня холодком, словно тонкими лезвиями.

— Да. Как бы тут ни было хорошо, я бы скучала по…

Глаза Трента открылись, его зелень потонула во тьме.

— По чему? По праву на существование? По тому, чтобы каждый день рисковать жизнью ради чужих проблем?

Я прижалась к нему ближе, переплетая ноги с его.

— Честно? Я бы заскучала от всего этого каждый день. Хотя… — я снова вздохнула, устремляя взгляд к звёздам за тёмными деревьями. — Сегодня всё идеально.

Вода плеснула, когда рука Трента крепче обняла меня.

— Ты права. Это приятное изгнание. Но я тоже скучаю по игре, — он замолчал, и в этой тишине прозвучало слишком многое. — И по библиотеке матери. По тому, как новое поколение селекции добирается до финиша. По кофе на вершине башни Кэрью под закатным солнцем, когда всё окрашивается в золото и чёрный.

Вина кольнула меня, пока я лежала с ним вплетённая в его тепло, под шорох Тулпы и неугомонные стрекотания сверчков — успокаивающий фон. Его рука на мне была доказательством того, что меня любят. И что я люблю в ответ, во многих смыслах. И тогда я снова спросила себя — зачем я так отчаянно пытаюсь остаться в реальности?

— Вау, — сказал Трент, в его голосе звучала гордость. — А ты знала, что они так делают?

— Что? — переспросила я, и он взял мою руку в свою, показывая, как наши кольца-близнецы из жемчуга светятся рядом. Он сам наложил на них чары: если кто-то из нас снимет своё кольцо, второе потемнеет. В худшем случае кольцо служило сигналом бедствия, но он задумал их как пожизненное доказательство того, что с нами обоими всё в порядке. Если бы моя жизнь не оказывалась под угрозой каждые четыре месяца, я бы, пожалуй, сочла это излишней опекой — но на деле, они каждый день приносили мне огромное облегчение.

— Ага, — сказала я, ощущая, как внутри разливается тепло, и прижалась к нему ближе. — Они так делают, когда мы… ну, это…

— Я не замечал, — нахмурился он. — Это меня кое о чём напомнило. Не двигайся. Я хочу кое-что тебе отдать, пока не забыл.

Я напряглась, когда он отстранился, и с его тела водопадом стекала вода. Он поднялся и грациозно направился к своей вымощенной площадке. Ушёл быстро — вероятно, от холода — перебежками добрался до палатки, давая мне возможность вволю налюбоваться его подтянутым телом в свете затухающего костра, прежде чем он исчез внутри.

Когда он вернулся, его руки были пусты.

— Что это? — спросила я, когда он скользнул обратно в тёплую воду, выдыхая так, словно всё это время задерживал дыхание. Одна его рука была сжата в кулак…

Он раскрыл кулак, и я приподнялась, подвинувшись ближе.

— Это тебе, — сказал он, когда я увидела крошечное, детское кольцо в его мокрой ладони. — Я хочу, чтобы ты взяла его с собой.

— Оу! — Я перевела взгляд с одного кольца на другое. — Оно такое маленькое, — сказала я, поднимая новое и улыбаясь, чувствуя, как красный камень покалывает пальцы шепотом скрытой магии. — Что оно делает?

Он усмехнулся одними губами:

— Понятия не имею. Я хочу, чтобы ты обменяла его на зеркало.

Я сжала кольцо в руке:

— Я не отдам его Тритон. Особенно если не знаю, что оно делает.

— Если она его захочет — отдай, — сказал он и взял мою руку, чтобы надеть кольцо на мизинец. Оно подошло идеально. — Оно было маминым. Я уверен, оно выдержит дорогу.

Крошечный красный камень влажно сверкал на моём пальце.

— Думаешь, Тритон может знать, что оно делает?

Он пожал плечами:

— Возможно. У меня есть подозрение, что моя мать знала Ала. Не так уж много демонов позволяют кому-то узнать их имя вызова. И, эм… если вдруг попадёшься мне на глаза, то, может быть, увидев кольцо на твоей руке, я замешкаюсь — и это даст тебе шанс сбежать.

Я потянулась, чтобы снять его:

— Прямо перед тем, как ты обвинишь меня в краже? Трент, я не собираюсь менять кольцо твоей матери на зеркало.

Но его рука мягко остановила мою:

— Нет, ты поменяешь. Даже если я не знаю, что оно делает — это просто красивое кольцо. — Он замялся. — И мне нравится видеть его на твоей руке.

Я повернула руку под свет, чтобы оно заиграло:

— У твоей мамы были крошечные пальцы.

— Не особо. Она тоже носила его на мизинце. — Он колебался. — Я могу изменить размер, если хочешь.

Меня кольнула тревога.

— Нет, мизинец — нормально, — сказала я, и он притянул меня ближе, чтобы поцеловать.

— Ты забавная, — прошептал он. — Если бы я собирался делать тебе предложение, то точно не стал бы делать это голым посреди леса.

— Трент… — начала я, но он наклонился и снова поцеловал меня.

— Отдай его Тритон, — прошептал он, когда мы оторвались друг от друга. — Я не могу просто сидеть и смотреть, как ты уходишь в одиночку, пытаясь всем помочь. То, что ты носишь кольцо моей матери, ещё не значит, что всё изменилось.

Но именно так это и ощущалось. Перемены были неизбежны, особенно если я не смогу уладить всё с Ковеном. Я заставила себя улыбнуться, снова устроившись у него в объятиях, и уставилась в звёзды. Всё, что было у него здесь, было чудом. Я знала, что Ал хотел, чтобы я отказалась от реальности, обменяв свою опасную жизнь и стресс от постоянной борьбы с желаниями города на спокойное расширение знаний. Ковен забудет обо мне. С Айви всё будет в порядке. И с Дженксом тоже.

Но когда я сидела рядом с Трентом и рисовала глифы защиты на его ладони, я знала — это не мой путь. Я не отправлялась в прошлое, чтобы Ковен оставил меня в покое. Я шла, потому что прокляла кого-то. И это была моя ответственность — снять проклятие, даже если мне придётся потерять всё ради этого.

Точка.