Блеф демона

Глава 12

Я вскрикнула от неожиданного провала в лей-линии, опустившись на одно колено, когда меня накрыла волна головокружения. Мысленно я судорожно попыталась восстановить контроль над линией. На вкус она была другой — сердитой, может быть, — словно сама энергия была недовольна тем, что я пытаюсь так грубо изогнуть законы времени, если вообще энергия можно наделить таким понятием. Зажмурив глаза, я заставила разум прорваться сквозь сопротивление, пока грубая связь не сгладилась, и поток не восстановился.

Я всё ещё была связана с демоническим коллективом через само заклинание, и ощущала, как проклятие, похожее на веретено, собирает мою жизненную силу. Я оттолкнула его, двигаясь назад во времени. Сплетённые чары работали. Оставалось только зафиксировать процесс.

Evulgo, — прошептала я, чтобы сбросить в коллектив то, что только что сделала, как уникальное выражение магии. Я была уверена, ни один демон даже не подумает искать это, ведь мои действия теперь распылялись по… кто знает, скольким годам. Я чувствовала их — лёгкое присутствие в своём сознании, коллективные мысли, поднимающиеся и опадающие, как прилив, по мере того как проходили дни и ночи. Jariathjackjunisjumoke, — добавила я, чтобы зафиксировать себя как создателя заклинания, и наконец: Ut omnes unum sint — чтобы запечатать его. Всё было готово. Теперь оставалось только пережить путешествие.

Я вдохнула, и воздух вошёл в лёгкие с сухим, душным привкусом опилок. Я задержала дыхание, содрогнувшись от этого странного, до невозможности противоестественного ощущения: будто моя энергия вытягивается из тела, как если бы её втягивали в трубку. Голову начало ломить, а потом и вовсе разболелась.

— Я справлюсь, — прошептала я, сжав кулаки и вдавливая их в сырую цементную массу. Отрезок чёрного золота, который Ал дал мне, чтобы отслеживать прогресс, дрожал в руках, сверкая обоими концами. Пять лет. Он сломал его пять лет назад. Как только он срастётся, я смогу остановиться. Ни секундой раньше. Жаль только, моя голова начинала ощущаться так, будто у мигрени и сердечного приступа родился ребёнок.

Грохот и треск магической схватки стихли, сменившись странным, навязчивым воем, от которого раскалывалась голова. Я медленно разлепила веки, тяжело дыша, пытаясь понять, откуда исходит свет. За пузырём с красным отливом, который меня защищал, висело великое ничто. Ни темнота, ни свет — разум отказывался это осмысливать.

Будто вся вселенная сузилась до этого крошечного пузыря — и, может быть, для меня так оно и было.

Это напоминало скачок по лей-линии, только без обычной потери тела: я по-прежнему ощущала своё. Чувствовала холод цемента под ладонями и крошки песка между пальцами. В нос бил запах крови из моего круга — я была здесь, я присутствовала.

— Я справлюсь, — повторила я сквозь стиснутые зубы. Цепочка в руке постепенно теряла налёт, но оставалась сломанной. Меня всё ещё мутило, и, боясь потерять сознание и разрушить круг, я притянула к себе меньше энергии, чтобы замедлить переход.

— Морган, — прохрипел чей-то высокий голос от боли. — О Боже, отпусти меня.

Я резко обернулась, шлёпнувшись задом на холодный цемент, потеряв равновесие. Это была Элис, свернувшаяся в крошечный комок за моей спиной. Она находилась внутри моего круга.

Ошеломлённо я уставилась на неё:

— Как, чёрт возьми, ты сюда попала?

Элис с трудом сфокусировала на мне взгляд, глаза были мутными:

— Отпусти. Ты тянешь линию через меня. Горит. Отпусти…

Через неё? — мелькнуло у меня. Теперь стало ясно, почему линия ощущалась неправильно.

— Как ты… — Я прикусила язык, оборвав себя. — Тебя не должно здесь быть! — сказала я, поняв. Мой круг был разрушен. Элис его перехватила, и теперь это был её круг, содержащий чары, а не мой.

Она получила контроль над моим кругом в тот самый момент, когда заклинание вступило в силу. Неудивительно, что ей больно — она тянула на себе всю лей-линию.

— Отпусти меня, — снова простонала она сквозь мучения. — Ты сгниёшь за это. Обещаю. Прекрати проклятие. Останови это!

— Идиотка! — Я вскочила на колени, вздрогнув, когда её пальто исчезло, как будто его никогда не существовало. — Что ты вообще думала, когда полезла?

— Останови заклинание! — закричала Элис, глаза превратились в узкие щёлочки. — Я не могу отпустить линию. Она горит!

— Может, тогда не стоило пытаться перехватить управление чарами! — в панике я взглянула на цепочку. Она ещё не восстановилась, но Элис… Элис тряслась от боли.

— Ты сжигаешь меня заживо, — прохрипела она, склонив голову.

Тролльи какашки, — мысленно выругалась я. — Stet! — крикнула я, разрываясь между жалостью и раздражением, и отпустила лей-линию, проходящую через нас обеих. Надо было понять, что вкус линии изменился, — подумала я, когда заклинание завершилось с душераздирающим щелчком.

Я вздрогнула, едва не задохнувшись от удивления, когда в меня ударил всплеск белого света. Защитный пузырь Элис исчез, и я глубоко вдохнула запах тёплой, мутной воды, закашлявшись, пока глаза наполнялись слезами, а из лёгких выходила пыль.

Я моргнула — свет угас, и мир медленно снова стал поддаваться осмыслению. Это был всего лишь лунный свет, но ощущалось, будто вспыхнуло новое солнце.

Разомкнув губы, я уставилась из-под моста на мягко освещённый парк, только сейчас начиная верить в то, что сделала. Ещё тридцать секунд назад луна была тонким серпом у самого горизонта. А теперь — почти полная, висела высоко среди деревьев. Потрясённая, я потянулась к опоре моста. Камень под дрожащей рукой оказался тёплым, и, распрямившись, я услышала резкий тинь… тинь, плюх — что-то отскочило от выступа и упало в отвратительно-зелёную воду. Что бы это ни было, оно исчезло.

— Сработало! — воскликнула я, но тут же поморщилась, когда идущая мимо пара с собакой заметила меня, переглянувшись и продолжив путь, шепча друг другу. Я сделала это. Я нащупала пальцами через ткань в кармане сломанную палочку для размешивания — она была там. Я с облегчением выдохнула.

— Да что ты, чёрт возьми, сделала с моей одеждой? — прохрипела Элис, сидя у основания опоры. — Меня сейчас стошнит.

Я обернулась и увидела Элис на коленях у воды — она пыталась не вывернуться наизнанку. Совершенно голая, если не считать носков. И моложе — с длинными, тёмными волосами и обычной прямой стрижкой. Я зажмурилась, собираясь с силами. Выглядела я почти так же, почти, подумала я, вздыхая, глядя на демоническую метку на внутренней стороне запястья. Хотя бы одежда при мне, — с облегчением подумала я, стягивая куртку и накидывая её ей на плечи.

Элис вцепилась в неё, но я не собиралась придерживать ей волосы, пока её выворачивало на сухую.

Цепочка Ала лежала на бетоне, как сломанное обещание, и я подняла её. Встав, я сунула ожерелье в карман и попыталась понять, насколько далеко продвинулась. Волосы были длиннее, заплетены в косу — ту самую, на которую Маталина потратила бы не меньше восьми пикси. Значит, Маталина всё ещё жива. А ещё — демоническая метка, один-единственный штрих, обещание вернуть Алу долг за спасённую жизнь. Если такая же была на ступне, это бы сильно сузило расчёт времени, но проверять я сейчас не собиралась.

Я провела большим пальцем по пальцам, ощущая пощипывание смолы на ауре, но именно осторожное прикосновение к шее дало мне лучшее представление о дате — настолько сильный всплеск возбуждения пронзил меня, что я рухнула на колени, и всё внутри вспыхнуло до самого паха.

— Дерьмо на тосте, — выдохнула я, задыхаясь и раздражённая. Это был вампирский шрам — свежий и полный силы, почти новый. Пять лет? Ни за что. Два, может быть, — подумала я, озираясь в тревоге.

Элис замолчала, и я оперлась одной дрожащей рукой на мост, другой — на шею, размышляя, когда именно мы. Было тепло. На деревьях зеленели листья. Лето.

— Где все? — Элис вытерла рот, бросила взгляд на мою тяжёлую сумку, потом вскинула глаза. — Тебе это кажется смешным? Снять с меня одежду чарами? Да ты задница, Морган! Слышишь меня? Задница!

Что мне с ней делать, тролльи какашки с розовыми бутончиками Тинки?

— Я не трогала твою одежду. И с твоими друзьями всё в порядке.

Элис с трудом поднялась на ноги. Не будь она такой измождённой, выглядела бы, как фантазия студента колледжа в моей кожаной куртке, усыпанной стразами, которая доходила ей до середины бёдер.

— Ах вот как! Они просто взяли и исчезли? Без причины? У тебя с головой всё в порядке? — выкрикнула она, и тут же вскрикнула от внезапной боли, с перекошенным лицом пошатнулась, хватаясь за изогнутую стенку моста. — Ты меня обожгла!

— Элис, подожди, — сказала я, когда она направилась к насыпи.

— Орион? — позвала она, поднимаясь в одних белых носках. — Яз!

На мгновение мне захотелось дать ей просто уйти, но я подкинула сумку выше на плечо и двинулась за ней. Она ушла недалеко — я нашла её у основания моста, с открытым ртом, уставившуюся на луну, пробивавшуюся сквозь густые лиственные кроны.

— Сколько я была без сознания? — прошептала она, в голосе звучал страх. — Что ты со мной сделала?

— Я ничего не делала, — ответила я, поднимая руку, прося о терпении. — Это не моя вина, — добавила я, когда она медленно попятилась. — Ты не могла просто дать мне вернуться и забрать зеркало?

— Вернуться? — переспросила она, и я кивнула. — Ты имеешь в виду… во времени? — пискнула она, переводя взгляд на луну.

— Насколько я знаю, с Орионом, Яз и Аданом всё в порядке, — сказала я, и в груди защемило от вины. — Ох… Насколько сильно ты обожжена? Я не знала, что так получится.

Элис отдёрнула руку, когда я попыталась к ней потянуться, и отступила ещё на пару шагов в кусты.

— У тебя большие проблемы, — сказала она, глядя на мою демоническую метку.

— За что? — пробормотала я, бросив взгляд на пару, катившую коляску к парковке. — Я ничего противозаконного не делала. Наверное. Мне нужно выяснить, когда мы. Клянусь, если я не ушла достаточно далеко в прошлое, оставлю тебя здесь добираться обратно пешком.

Но я не оставлю. Она могла наделать слишком много бед, и от этого в груди всё сильнее сжималось, пока я искала мусорку и, может быть, чек с датой. Я сомневалась, что чары, которые скрутили мою жизненную силу, зацепили и её. Но возможно, ей придётся добираться назад тем самым «длинным путём». Стазис-чары обычно держались всего три дня, прежде чем разрушались, чтобы не допустить гибели от обезвоживания. По крайней мере, современные.

— Господи. Ты правда думаешь, что сможешь вернуться во времени? — произнесла Элис, наполовину скрытая в кустах. Её белые носки ярко выделялись в темноте. — Ты серьёзно?

— Ага. — Мусорка была всего в двадцати шагах, но уходить от неё я пока не была готова. — Я честно не знала, что тебе будет больно. Прости. Но ты не должна была вмешиваться в заклинание.

Элис сузила глаза.

— Почему я голая, а ты — нет?

— Потому что вчера я два часа провела в секонд-хенде, выбирая одежду, существовавшую пять лет назад. Эм… ты случайно не помнишь, когда купила свои носки?

Она крепче затянула мой пиджак на плечах и сверкнула глазами:

— Верни меня обратно. Сейчас же.

— Ага. Садись. Мне надо выяснить, когда мы. — Я показала ей рукой, чтобы оставалась на месте, и отошла прочь, гулко ступая в своих новых ботинках к переполненной урне у самого края воды. Это не была моя вина, что она застряла здесь, но вина всё равно жгла.

— Слик?! — позвала Элис своего фамильяра, и я скривилась, не обращая внимания. В одной моей куртке и носках она далеко не уйдёт. Опустив голову, я начала копаться в мусоре в поисках чего-нибудь с датой истечения срока годности — и наконец нашла йогуртовый стаканчик: 20 августа 2007. Не точная дата, но близко.

Я выдохнула, бросив банку обратно в урну. Август 2007. Из плюсов — оригинальное Безвременье всё ещё существовало. Из минусов — и Тритон, и Ал меня уже знали. Нужно будет выцепить Тритон в одиночку, добыть зеркало и наложить на неё чары забвения — без ведома её смотрителя, фамильяра Миниаса.

— Ты должна это отменить, — раздалось из кустов. — Я не переживу ещё раз восемнадцать!

Из сумки донёсся знакомый весёлый пинг, и я резко обернулась, забыв даже о мусоре. Мой старый телефон поймал вышку. У меня была дата. Обожаю, когда всё срабатывает…

— Где моя брошь?! — крикнула Элис. — Морган, ты забрала мою брошь?

Серьёзно? Её волнует какая-то брошь? — Я порылась в сумке. Губы приоткрылись. Час пятнадцать утра. 28 июля. Я едва не попала на собственный день рождения. Но это меня потрясло меньше, чем само сообщение. Оно пришло два года назад и было от Дэвида. Он был в панике. Одна из его случайных партнёрш покончила с собой.

— Дерьмо на тосте, — выдохнула я, и из меня словно вышел весь воздух. Шатаясь, я нащупала скамейку и села. Это был не август. Это был конец июля.

Кистен жив, — пело во мне, но внутри всё сжалось от боли и предчувствия. Всё было плохо. Ал активно пытался похитить меня. Подружка Айви, Стриж, хотела меня убить. Трент шантажировал, чтобы я стала его подручной. Через сорок восемь часов я должна была арестовать его прямо на собственной свадьбе. Но самое худшее — Кистен был жив. Я не могла его предупредить. Не могла остановить.

— Я не могу, — прошептала я, глядя невидящим взглядом на таунхаусы через парк. Элис волновалась, что ей снова придётся быть восемнадцатилетней? А как насчёт того, чтобы сидеть и знать, что человек, которого ты любишь, умрёт дважды, чтобы остановить монстра, который съест тебя заживо и поработит всё, что от тебя останется?

Держа руку на животе, я уставилась на панические сообщения от Дэвида. Я уже видела их — два года назад, — и всё равно они вызывали во мне ужас. Его обвинили бы в непредумышленном убийстве, церковь бы раскололась, а Кистен…

Я заставила себя вдохнуть, хотя всё плыло перед глазами.

Кистена превратили бы в кровавый дар прежде, чем закончится ночь. Я не узнала бы о его смерти ещё несколько дней. Но теперь я знала. И это… это было больно. Очень.

— Как я вообще выжила? — прошептала я. Но ответ был очевиден. Друзья. Айви, Кистен, Дженкс. Пикси-дети. Кери — через дорогу, и Кизли. Дэвид, у которого начиналась худшая неделя в жизни. Я не могла с ними говорить. Ни с кем из них. Не для помощи. Не чтобы помочь им.

— Надеюсь, оно того стоит, — прошептала я.

И тут до меня донёсся яростный крик Элис.

— Не трогай меня! Назад! — закричала она, и я вскочила, лихорадочно роясь в сумке в поисках пейнтбольного пистолета. Перед ней стояли двое мужчин в форме, а она, пятясь, вжималась в кусты.

— Мисс, мы не собираемся причинить вам вред, — сказал один, и моя рука замерла. Это были из О.В. А с О.В. у меня сейчас были не лучшие отношения. Я отступила в тень. — Мы просто хотим убедиться, что с вами всё в порядке. Помочь вам.

— Мне не нужна ваша помощь, — рявкнула Элис. — Я — ведущий член Ковена моральных и этических норм, и вы сейчас же развернётесь и уйдёте. А лучше арестуйте Рейчел Морган. Это она во всём виновата. Она!

— Non constat, — прошептала я, когда они перевели взгляд в ту сторону, куда она указывала. Меня тут же накрыло волной облегчения — я мысленно нырнула в коллектив демонов, и проклятие сделалось сложнее для активации.

Я не была уверена, что смогу. Только тело изменилось. Разум и все связи остались при мне.

Я моргала, сдерживая слёзы облегчения, когда офицеры снова повернулись к Элис — развлечения явно закончились. Ал дал мне это проклятие, чтобы я перестала использовать эльфийский эквивалент, который показал мне Трент. Ал был в мыслях — всего на расстоянии мысли. И я гадала, что он сделает, если я прямо сейчас его призову. Я могла бы. Демоны всё ещё были прокляты.

Что-то похожее на горечь пронзило нутро. Чёрт бы тебя побрал, Элис.

— Мэм, пройдёмте с нами, — сказал тот, что был повыше, в то время как второй вызвал кого-то по рации. — Мы найдём вам одежду. Дадим поесть. Тёплую койку.

— Я не сумасшедшая и не бродяжка! — отрезала Элис, но тут же задохнулась, когда один из них протянул к ней руку. — Отпустите меня! Уберите руки! Прекратите! Я сказала — отпустите!

Но ей потребуются дни, чтобы прикоснуться к линии, благодаря мне, и двое офицеров из О.В. без труда с ней справились.

— Морган! — закричала она в борьбе, и я ещё глубже ушла в тень, сердце бешено колотилось, пока я пряталась за деревом, не в силах отвести взгляд, как они скручивали её, чтобы утащить в машину.

Она кричала и вырывалась, но я позволила им забрать её. Не знала почему. Наверное, потому что была зла, сбита с толку — и, может, ночь в вытрезвителе ей бы пошла на пользу. И если меня поймают, всё станет ещё хуже.

— Свалить её. Сваливай! — закричал один из агентов, и крики Элис внезапно оборвались. Эта тишина была хуже, чем её вопли, и я выглянула из-за дерева, когда они затолкали её в машину и захлопнули дверь.

— Психиатрия Низин? — спросил второй. Первый покачал головой — под уличным фонарём он казался просто силуэтом.

— Она думает, что она из Ковена.

— Голая и сопротивлялась, — сказал первый. — Ночь в заколдованной камере вытрезвителя. Если утром всё ещё будет называть себя ковеном — пусть кто-то другой с ней возится.

— Меня устраивает, — покачал головой тот и перешёл на другую сторону машины. Они сели, я видела, как они разговаривают, но машина не тронулась. Я осталась в укрытии, сомневаясь — стоило ли мне вмешаться? Если она свяжется с Вивиан, всё станет куда сложнее. Но если меня заметят — хуже. Если узнают, явятся в церковь за ответами, которых моё прежнее «я» не сможет дать. Я, может, и смогла бы их одолеть, напасть из-за спины, но риск, что меня увидят, был слишком велик.

Тем не менее, я задумалась — и тут позади зашуршала вода, и из пены показалось лицо с фиолетовыми прожилками.

— Рейчел, — сказал Шарпс. Из воды торчали только глаза и рот. — Всё в порядке?

Я замерла, первая реакция — сбежать. Но он думал, что я — моя прежняя, более юная версия. И, что хуже, видел сквозь демоническое заклятие незаметности.

— Ах, привет, Шарпс. Хейди-хей.

— Хейди-хо, — ответил он, тело его стало чётче. — Не слышал, как ты переходила мост. Новые ботинки?

Я перевела взгляд с патрульной машины на свои старые ботинки — теперь новенькие, без единой царапины.

— Ага. Я… не хотела мешать. Просто делала заклинание под мостом.

— Я видел, — Шарпс опустился в пену. — Хотел было подойти, но подумал, что это О.В. снова баламутит пруд. Кто это был? Новый напарник?

Он точно считал, что я — это я два года назад, и я немного расслабилась.

— Нет. Просто кто-то, кому я пытаюсь помочь, — сказала я, и он кивнул, водоросли упали ему на один слепой глаз.

— Она уронила это в воду. Я подумал, тебе может пригодиться, — сказал он, и тонкая, покрытая прожилками рука высунулась из воды и положила на парапет заколку в форме ленты Мёбиуса.

— Боже, спасибо, — сказала я, поднимая её.

Но он уже растворялся обратно в пруд, не желая, чтобы фары машины О.В. выхватили его из тьмы.

— Береги себя, Шарпс, — пробормотала я, закидывая сумку повыше на плечо и направляясь к автобусной остановке. Мне нужно было попасть на Фаунтин-сквер, где я могла бы сесть на автобус куда угодно — по любую сторону реки. Может, к тому времени, как я туда доберусь, я уже пойму, куда иду. К Пискари — умолять за жизнь Кистена? В Безвременье — торговаться с безумным демоном за зеркало, чтобы спасти себя? Или, может, в третий вариант — в О.В., вызволять Элис до того, как она свяжется с Вивиан?

В любом случае, мне понадобится чёртовски хорошая маскировка.

А может, и нет…