Блеф демона

Глава 17

Паника спутала мне мысли, когда меня резко втянуло в лей-линию. На автомате, отточенным до рефлекса движением, я сотворила защитный круг — не только для себя, но и для Элис. В воздухе мелькнула нота хаотичной, сбивчивой мысли… и тут же разум Тритон исчез, словно отрезало. Она не ожидала этого — я почувствовала, как её тяжёлое присутствие колеблется, пока мы висели в искрящемся напряжении лей-линии.

А потом она вытолкнула нас, и медленный ритмичный пульс энергии вселенной сменился на однообразное, почти гипнотическое, монотонное биение.

Я втянула воздух, ловя равновесие. Элис отчаянно размахивала руками, чуть не упала. Она была напугана, и я дёрнула её за руку, пока она не взглянула на меня.

— Всё в порядке! — воскликнула я, испытывая неловкость из-за её испуга. Хотя, возможно, она решила, что мы проваливаемся в темницу Тритон — чтобы быть забытыми. Или нет.

Судя по запаху дешёвого алкоголя и грубым выкрикам, я сомневалась, что мы там.

— Где мы? — прошептала Элис, озираясь с расширенными глазами.

Я отпустила её руку. Мы были в баре, преимущественно мужском — за маленькими столиками сидели посетители, все лицом к сцене. Полуобнажённые женщины и мужчины сновали между ними официантами. Тритон выделялась на фоне чёрного дерева и поцарапанного пола, в своём халате и шляпе с плоской тульей. Хотя, впрочем, и мы выглядели не лучше.

— Даллианс? — вырвалось у меня, когда я узнала живую вампиршу на сцене, извивающуюся и заигрывающую с толпой.

Внимание Тритон отвлеклось от скрытых динамиков.

— Даллианс? — повторила она, удивлённо моргая чёрными глазами. — Ты выдала себя. Если ты знаешь Даллианс, значит, ты сбежавший фамильяр.

— Фамильярам вход в Даллианс закрыт, — сказала я, пока понимание медленно доходило до меня. Мы не были в Даллиансе. Мы были в реальности. И не просто в реальности — а в стрип-баре, который со временем станет лишь воспоминанием в музыкальном автомате Дали. — Кроме того, этой сцены ещё нет в автомате Дали, — добавила я, загадочно улыбаясь, пытаясь казаться таинственной и эзотеричной. — Пока нет.

У меня была всего одна карта. Я не знала, сколько раз она позволяла мне играть в эту игру. Как только она решит, что раскусила меня — всё закончится.

Если к тому моменту у меня не окажется нужных карт, и у Элис тоже, нам придётся грести без вёсел по полной заднице. Я стояла в фойе стрип-бара, сняла с головы шляпу и попыталась выглядеть так, будто я тут своя.

Хотя бы в реальности, подумала я, когда на нас начали обращать внимание. Выпрямившись, я сняла халат и щёлкнула им в воздухе. Взлетела пыль, я свернула ткань и засунула её в шляпу вместе с поясом. Запах жжёного янтаря стал ощутимее, и всё больше взглядов обращалось к нам. Элис сделала то же самое, хотя и не столь эффектно. Я протянула ей сумку, чтобы она могла сложить туда халат.

Не рабыня, а подруга, подумала я, надеясь, что Тритон уловила эту разницу. Халаты неплохо защищали нас от красной пыли, но мои сапоги были ею забиты, а белые кеды Элис выглядели ещё хуже.

— Запах отчаяния въедается, правда? — Тритон окинула взглядом мои блёстки и стразы. Вздохнув, она повернулась к завсегдатаям и изучила их несколько секунд, прежде чем раствориться в тумане и вновь обрести облик — на этот раз в строгом чёрном костюме. Проведя рукой по волосам, она заставила их отрасти — алые кудри теперь спадали, как и мои, незащищённые чарами. Запах янтаря начал улетучиваться.

— Ты знаешь Даллианс, но не фамильяр. Кто ты? — произнесла она, надевая солнцезащитные очки, чтобы скрыть чёрные глаза.

— Никто, — отрезала я. Пора было следить за языком. Игра развивалась быстрее, чем мне хотелось, и Тритон получала слишком много информации.

— У сцены есть столик, — сказала Тритон, а я направилась в противоположную сторону — к тихой кабинке у стены. Один из тех полукруглых, где все сидят лицом наружу, но я выбрала его, потому что оттуда было видно дверь.

Элис колебалась, но потом поспешно пошла следом.

— Это реальность? — прошептала она с облегчением, когда я кивнула. Судя по всему, мы не просто в реальности, но и где-то в черте города: стены украшены атрибутикой «Цинциннати Хаулеров».

— Как? — добавила она. — Демоны не могут пересекать лей-линии без призыва. Я её не призывала. А ты?

В её голосе сквозила паника, но я чувствовала себя довольно уверенно. Мы в реальности. У меня при себе была книга. Элис — рядом, а ещё со мной демон. Если я не ошибаюсь, моя другая «я» заключила сделку с Миниасом: если Тритон снова покажется по эту сторону линий — он её заберёт.

Две карты в рукаве…

— Тритон может, — бросила я, оглянувшись через плечо на импозантную демоницу, уверенно проходящую мимо, будто изначально собиралась к дальнему столику.

— Проклятие изгнания на неё не подействовало. Может, потому что она женщина. Или просто потому, что на безумных чары не действуют, — я уселась в кабинку и положила сумку рядом. Может, потому что это она и наложила заклятие… подумала я, — Ты хочешь сидеть у края?

Элис нервно кивнула, и я сдвинулась вглубь.

К столику за Тритон проследовала женщина, которую с натяжкой можно было назвать одетой: короткий топ и мини-шорты. Шрамы на теле выдавали в ней живую вампиршу, а кружевной воротник на шее буквально приглашал к укусам. Хотя, присмотревшись, я поняла — почти все здесь были вампирами. В основном живыми, но встречались и те, кто рисковал появиться на ранней стадии ночи, надеясь застолбить место до прихода по-настоящему древних. Сейчас на них обращали много внимания, но я знала — как только появится кто-то, кто умер до Поворота, всё изменится.

— Я никогда не была в вампирском стрип-клубе, — призналась Элис, пока Тритон грациозно усаживалась по правую руку от меня, а официантка ставила три крошечных чёрных салфетки.

— Что вам принести? — спросила женщина, и на лице Тритон промелькнуло замешательство. Она не знала, что ответить.

— Мне то же, что и им, — сказала демон, оскалившись, чтобы показать длинные клыки нежити. Они были не её. Она старалась влиться в обстановку.

— Кровавую Мэри, — немедленно отозвалась Элис. — Только без «Чолулы».

Я оглядела публику. Уже не все смотрели на сцену.

— Апельсиновый сок. Без мякоти. — Нам нужно было решить это всё и убираться отсюда. Артисты на сцене были неприкасаемы. А вот мы — вполне могли сойти за добычу. Вот почему Тритон и продемонстрировала клыки. Всемогущие космические силы — и ты тащишь нас в вампирский стрип-клуб. Серьёзно, Тритон?

— Всё на один счёт, — добавила я, и живая вампирша направилась к бару, покачивая бёдрами, нарочито огибая толпу, чтобы привлечь клиентов. В бумажнике у меня, вероятно, хватило бы на три напитка и чаевые. Наверное.

Я взглянула поверх столов и увидела парня на сцене, в вызывающе короткой одежде. Он помахал мне, приглашая сунуть купюру в его стринги, пока наши взгляды случайно встретились. Ну, по крайней мере, с моей стороны это было случайно. Я покачала головой, отказываясь — и он театрально послал мне воздушный поцелуй.

Поморщившись, я отвела глаза. Раньше я тут не бывала — если не считать версии из музыкального автомата Дали. Но подобных мест, где собирались вампиры, хватало, просто я о них ничего не знала. Здесь было удивительно тихо, даже несмотря на слишком громкий бас. У бара стояла очередь, в которой, казалось, смешались вампиры на одну ночь и живые, ищущие отдых без необходимости прикидываться кем-то другим. Даже у Пискари в его «тихий» день уровень феромонов был выше. А у меня, кстати, два года назад рубец ныть бы начал, но сейчас едва-едва покалывало.

— Вот ваши напитки, милашки, — пропела официантка, и я подняла голову как раз в тот момент, когда она ставила стаканы. Их оказалось четыре — Тритон ведь не уточнила, чего хочет. — Если понадобится ещё — зовите.

— Спасибо, — ответила я. Мне подали сок в фужере для шампанского, чтобы он смахивал на мимозу. Тритон прочистила горло и подняла свой сок, будто собираясь произнести тост.

— За эльфов, угрей и клубнику, — сказала она, и мы с Элис уставились на неё, не решаясь чокнуться. На лбу демоницы промелькнула складка.

— Если вы не понимаете, почему, я не собираюсь объяснять. Можешь оставить себе либо Элис, либо зеркало — но не обеих.

— Я не товар, — резко сказала Элис. И с соседнего столика донёсся сдержанный смешок. Мужчина, следивший за ней, отвёл взгляд, и с этого момента нас как будто приняли… и перестали замечать. Вампирские порядки были отстой, но теперь я поняла, почему Тритон выбрала именно это место.

Я сделала глоток, наслаждаясь кислинкой.

— Элис — не залог. Она здесь, чтобы учиться, а не быть разменной монетой. Она сама по себе.

— Учиться? Быть фамильяром? — усмехнулась Тритон. — О, не строй из себя дурочку, — добавила она, обращаясь уже к Элис, и та жадно отпила свою Кровавую Мэри. — Мне нравится, как они кричат — и как многослойно звучит этот крик.

— Что за… — Элис отодвинула стакан, возмущённая. — Мне подали безалкогольную!

Я чокнулась с её бокалом апельсинового сока.

— Ты выглядишь как школьница.

— Я не школьница!

— А тело — школьное, — сказала я, улыбнувшись Тритон. И пусть будет чуть больше замешательства…

Элис откинулась на спинку скамьи, уткнувшись в свой «девичий» коктейль — и явно была в тупике.

— Должно же быть что-то, что я могу тебе предложить, — сказала я. — Кроме Элис и книги, которая до сих пор у меня.

— Тогда покажи это, — ответила Тритон. — Я не понимаю, чего ты медлишь. Всё равно ведь отдашь. Зеркало тебе нужно больше, чем она. — Она закрыла глаза и глубоко вдохнула. — У неё на кончиках пальцев больше чар, чем у тебя. Она таскает твои припасы. Именно поэтому ты подпалила ей синапсы, прежде чем привести её ко мне? Чтобы она была беспомощной? Так ведь гораздо проще протащить к линии.

Элис придвинула бокал ближе.

— Только тронь — и узнаешь, насколько я беспомощна.

Тритон подалась вперёд, глядя на неё поверх меня.

— Я так и собираюсь.

Я подумала о том, как стремительно тают мои деньги, и махнула официантке — ещё один апельсиновый.

— Прекрати. Обе вы. Тритон, я же сказала: она не мой фамильяр. Она здесь, чтобы учиться.

— И получить амулет стазиса, — буркнула Элис.

Демоница изогнула тонкие брови.

— Мне нравятся те, кто глуп настолько, что считает меня равной себе. Я скажу тебе, что ты хочешь знать, а потом заберу Элис, раз ты не хочешь её отдать.

— Попробуй… — прошипела Элис.

— Это для её же блага, — продолжила Тритон. — Ей нужен перезапуск. Несколько сотен лет — и она переосмыслит своё место в мире. Назовём это займом. Я верну её, когда она что-то поймёт. А ты… ты не сможешь выжить, пока бежишь от правды, не взглянув в зеркало. Чтобы понять, кто ты есть, кем была, кем станешь.

— В третий раз повторяю: Элис — не вариант. У меня есть книга…

— Которая уже моя, — усмехнулась Тритон, оглядывая меня поверх очков, как я сотни раз видела это у Ала. — А как насчёт сделки? Я дам тебе подсказку. Если догадаешься — зеркало твоё.

У меня подпрыгнуло сердце. Я не могла проиграть — и потому кивнула.

— Хорошо, — улыбнулась Тритон, и от этой улыбки меня бросило в дрожь. — Но всё равно придётся заплатить.

— Ах, Рейчел… — прошептала Элис, в то время как Тритон наклонилась над столом и выдохнула на него. Холодный, зловещий иней окутал дешёвую столешницу и скатился на пол, где растаял. Демон провела пальцем по поверхности, оставляя визжащий след в форме круга.

— Говорят, атланты существовали лишь миг — ещё до появления эльфов, — произнесла она, начав вырисовывать внутри круга аккуратный пентаграмм. — Неудачная попытка славы, мудрости. — В вершинах звезды один за другим вспыхивали глифы памяти. — Возможно, они были демонами. Или предшественниками демонов. Мы не знаем. Это было задолго до моего времени. Неважно. Они больше не важны. Всё, что они знали, было утрачено — хотя это и существовало. Всё, чем они были, исчезло, хотя когда-то это было так же очевидно, как надписи на этом столе.

Она замолкла, наблюдая, как её работа тает в жаре помещения.

— Мимолётные, — тихо добавила Тритон, касаясь подбородка тыльной стороной пальца. — Ясность, что исчезает, словно её и не было. И всё же… — Она снова выдохнула на стол, и пентаграмма на мгновение вновь вспыхнула, чтобы исчезнуть ещё быстрее. — И всё же — была.

Элис нахмурилась, её гладкий лоб прорезала складка.

— Атланты были мимолётны. Хорошо.

Но Тритон говорила не о народе. Она говорила о зеркале. Зеркало было названо в их честь. Оно и само было мимолётным. Чём-то, что приходит и уходит. Как луна? Прилив? Комета? Лужа тёмной воды?

Тритон посмотрела на меня — и впервые я почувствовала себя не глупой, а неучёной. Раньше это бы меня разозлило. А теперь… теперь я была благодарна за то, что ещё есть чему учиться. Спасибо, Ал.

— Если найдёшь зеркало — оно твоё, — сказала Тритон.

Найти? — я глянула на идеально чистый стол.

— Как найти то, что и есть, и нет? — спросила я, и Тритон усмехнулась.

— Это уже не моя проблема, — произнесла она. — Как договаривались. Твоя фамильяра?

Демоница потянулась ко мне через стол — за Элис.

— Стой! — Я усилила хватку на лей-линии, хотя ничего с неё не тянула. Пока что Тритон вела себя пассивно, и я не хотела это менять. Она действительно почувствовала связь — и отдёрнула руку.

— Элис, может, тебе стоит подождать снаружи?

— Я никуда не уйду, — возразила она, выглядела при этом совсем юной. — Стоит мне исчезнуть из поля зрения — она меня схватит. — Наморщив лоб, Элис посмотрела на Тритон. — Есть же законы.

— Законы? Законы устанавливает сила, — бросила Тритон и сделала глоток своей Кровавой Мэри. В её, вероятно, было водка.

Не говоря уже о том, кто эти законы напишет, утвердит и протолкнёт. Тот, кто в данный момент предпочёл бы видеть меня мёртвой.

Тритон вздохнула, будто утомлённая:

— Тульпы, что так и не были воплощены. Законы, которых не существует. Эпоха, что ещё не наступила. Ты из будущего. Скука. И ты говоришь — есть законы? — Она постучала ногтем по столу, по тому месту, где начертила пентаграмму. Надпись снова исчезла. — Человеческие законы. Законы ведьм. Я подчиняюсь демоническому праву. И только тогда, когда это делает игру интереснее.

— Ты бросаешь мне вызов, Тритон? Тебе весело? — спросила я, позволяя капле ничего не значащей магии скатиться с ногтя и растечься по столешнице. Пусть Поворот тебя заберёт. Она дала мне загадку. Время? Время приходит и уходит?

Тритон сделала глоток.

— Возможно.

Я покачала головой, стараясь подражать Алу. Он мог убедить Тритон в чём угодно.

— Это может быть ошибкой, — сказала я, смягчив голос, вкладывая в него лёгкое предупреждение.

— Быть может, — спокойно отозвалась она, откинулась на спинку и посмотрела на приближающуюся официантку. — Всё слишком просто. Но я дала тебе зеркало. Расплата будет.

— Сделка была — зеркало в обмен на девичник. И мы её выполнили, — сказала я. Но перед нами уже стояла официантка, и я не рискнула продолжить.

— Сегодня какой-то Национальный день апельсинового сока? — пошутила она, колеблясь, неся напитки. — Вон тот парень у барной стойки заказал то же самое.

— Что? — я резко обернулась, пытаясь заглянуть за её спину.

Тритон подняла бокал и, сияя, отдала честь бару:

— Видишь ли, ты не единственная, кто способен заглядывать в будущее, — сказала она загадочно. И тут я замерла, услышав знакомый болезненный кашель.

Кистен?

Сердце забилось сильнее. Лицо вспыхнуло, колени подкосились, живот сжался. Я вскочила, узнав его по осанке, по тому, как он сидел, отвернувшись от сцены, закинув ногу на подставку. Волосы были влажные, будто после душа, а на нём — поношенные спортивные штаны, которые я оставила у Ника. Я ушла оттуда, чтобы заключить сделку с Пискари, а очнулась в церкви, думая, что Кистен всё ещё там.

Я не могла пошевелиться. Это был он. Живой. Израненный. Избитый.

Но к вечеру будет ещё хуже.

— Я его оставила… — прошептала я, не в силах отвести взгляда. Я не могла дышать. Хотела подойти. Так хотелось. Я знала, что нельзя. Но он был так близко. Я не могу его предупредить. Я не могу даже…

Просто попрощайся. Просто встань, скажи прощай и снова сядь. Притворись, что не видела его.

— Не оставляй меня. Не оставляй меня с ней! — взмолилась Элис, крепко сжимая мою руку.

Официантка ушла. А я так и стояла.

— Он должен быть в квартире у Ника, — выдохнула я, онемев от нерешительности.

Тритон спокойно отпила свой напиток:

— Если заглянуть достаточно далеко вперёд, можно увидеть прошлое. Но, похоже, ты уже усвоила этот урок.

— Простите, — прошептала я. Он был здесь. Он страдал. Иногда всё действительно просто.

— Не надо, — дёрнула меня Элис за запястье. — Ты нарушишь временную линию.

Я вырвалась, в гневе. А что, если нарушу? Кому есть дело?

— Ты просто думаешь о себе, — бросила я. У его ног стояла сумка. Он сбегал?

— Рейчел, нет! — прошептала Элис, её взгляд был полон ужаса. — Ты уйдёшь — и она заберёт меня. Ты это знаешь. Ты обещала.

Как будто нож пронзил грудь. Я повернулась к Тритон.

— Ты знала, что он будет здесь, — голос дрожал. Она лишь пожала плечами и спокойно подождала.

И, хотя мне казалось, будто меня режут тысяча ножей, я села. Я любила Кистена. Но сейчас Элис нуждалась во мне больше.

Это было хуже пытки.

— Спасибо, — прошептала Элис, голос дрожал. И Кистен поднял голову.

Я смотрела, как он поворачивается на стуле, следуя за жестом официантки в мою сторону. Я не могла вдохнуть.

— Рейчел, пожалуйста, — прошептала Элис. — Не меняй ничего. Притворись, что ты — это ты.

— Уже поздно, — сказала я, когда Кистен поднялся, прихватив зашарпанную дорожную сумку Ника. Он подошёл к нам. На лице — неловкая улыбка, будто нас застукали за тем, как мы напевали «The Piña Colada Song».

— Откуда ты узнала? — спросил он, а я заморгала, сдерживая слёзы, когда его голос ударил по воспоминаниям. Его лицо и руки были исцарапаны. Щека распухла от побоев, полученных сегодня утром. Но это был он.

— Я хотел убедиться, что есть безопасный путь, чтобы выбраться отсюда, прежде чем позвоню тебе. Все знают твою маленькую красную машинку.

Он думал, что я — это я. Я встала, оттолкнула Элис и обняла его.

Я справлюсь. Я могу притвориться. Ничего не должно меняться. Я просто хочу его обнять. Просто попрощаться.

Господи. Как больно.

— Кистен… — прошептала я, и вот он был в моих руках. Я прижалась к нему, дрожа, обняла так крепко, что он хрипло ахнул от неожиданности. Между нами вспыхнул знакомый аромат вампира, и я чуть не сорвалась. Это был он. Живой. И я не могла его отпустить.

— Ты должен был ждать меня у Ника, — выдохнула я, срываясь.

— Ты была права, — прошептал он, его голос прошёл сквозь меня, и я зажмурилась, затаив дыхание, лишь бы не разреветься. — Я позвонил кузену. Он подъедет сюда. Даст мне машину.

Он мягко отстранился, и я смотрела на него, впитывая взглядом каждый миллиметр. Осторожно провела пальцами по его сбитому лицу, вспоминая, как зналась каждая черта, каждое движение.

— Я скучала по тебе, — прошептала я, тихо, чтобы не расплакаться. — Очень скучала.

Сердце разрывалось. Всё, что было за нашим столом, исчезло. Был только этот миг.

Кистен, ничего не замечая, вытер мне слёзы.

— Прошло всего полчаса, любовь. Всё будет хорошо. Ты права. Даже полчаса лучше, чем ничего. Может, они нас не найдут. Может.

Моя рука дрожала, я медленно убрала её, сжимая в кулак. Он сбегает. Но как он оказался на лодке?

— Рейчел? — Кистен наклонил голову, пытаясь поймать мой взгляд. Я не могла говорить. Всё было не так. Это не то, что я помню. Это не то, что случилось. Что я наделала?

— Рейчел.

На этот раз — твёрже. Я подняла глаза и увидела, как он изучает меня. Медленно он отклонился назад, убирая сбитую ладонь с моего плеча, но оставляя вторую на талии.

— Ты не моя Рейчел, — сказал он, и я напряглась, будто удар пришёл в живот.

— Я — она, — сказала я, голос дрожал. Я скользнула взглядом к Элис, ругавшейся себе под нос, и к довольной Тритон. — Нам нужно уходить. Мой друг поможет нам выбраться из Цинциннати.

— Я не пойду, — резко сказала Элис. Но Кистен протянул руку, и я не смогла двинуться, когда его изрезанные, сбитые пальцы осторожно провели по моим волосам, поправляя пряди.

— Ты любишь кого-то другого, — сказал он растерянно. — Как так? Как можно влюбиться всего за полчаса?

Меня охватила паника.

— Я люблю тебя, — твёрдо сказала я, и он наклонил голову, в замешательстве.

— Нет, — произнёс он медленно. — Да. Ты любишь. Но ты влюблена — не в меня. — Он повернулся к бару, будто задумался, затем снова посмотрел на меня. — Ты моя Рейчел, но не та. Я спал? — в ужасе выдохнул он, отстранившись. — Я… я стал нежитью?

Я шагнула к нему:

— Нет, ты жив, — быстро моргая, чтобы не разрыдаться, я возилась с воротом его спортивной кофты, касалась шеи, подбородка, лица. — И ты таким останешься, — закончила я, голос дрожал.

— Рейчел, ты не можешь это изменить, — прошептала Элис, и у меня сжалось горло.

— Она ничего не меняет, — сказала Тритон с холодной, угрюмой уверенностью. — Это её ответ. Её правда. А правда расплачивается за всё.

Может, правда. Но сказать ему я ничего не могла.

— Ты жив, — повторила я, обхватив ладонями его лицо. Он моргнул, всё ещё пытаясь осознать.

— Жив… — повторил он. — Я не спал. Но ты — уже не ты. — Он посмотрел на Элис и Тритон. — Я умру. Ты… ты из будущего? — догадался он, и я опустила глаза. — С Айви всё хорошо? Она выжила?

Говори правду только мёртвым, — говорил Ал. Может… может, он был прав.

Я открыла глаза, вытерла лицо.

— С ней всё в порядке, — прошептала я, и Элис с облегчением выдохнула. — Пискари больше не может её тронуть. У неё есть любовь. Она счастлива.

Облегчение разжало грудь. Я встретилась с ним взглядом сквозь слёзы. Кистен всё равно умрёт — но он умрёт, зная, что с Айви всё в порядке. Может, этого достаточно.

— И ты нашла любовь, — добавил он, опуская взгляд на наши сцепленные пальцы — его сильные, испуганные, мои — бледные и дрожащие. — Глубокую. Настоящую. — Он вдохнул глубже. — Да, — кивнул, сжав губы. В его глазах застыли несказанные слёзы. — Посмотри на себя. Посмотри, какой сильной ты стала — ты и ковен, и демон. Ты моя Рейчел будущего. Посмотри, кем ты стала без меня.

— Я… никогда не говорила…

Он мягко коснулся моего лица, прервав слова:

— Я ушёл. Я больше не с тобой. Но я вижу это в каждом твоём вдохе. И если бы я остался, если бы выжил — ты была бы другой. Меньше. Я знаю.

Я так хотела утешить его, но не так. Я вымученно улыбнулась:

— Не в этом дело…

— Ты была бы меньше, — прошептал он. И моё сердце окончательно разорвалось, когда он обнял меня, выдохнул, расслабившись:

— Ты была бы меньше, любовь моя…

— Ты не знаешь этого, — всхлипнула я в его плечо, и мы расстались.

Кистен поднял брови и провёл пальцем по моей шее. Его прикосновение отозвалось лишь слабым отголоском страсти — и он это понял.

— Да, — прошептал он. — И я горжусь тобой, — добавил, заключая меня в крепкие объятия. — Хочу, чтобы ты вернулась. Стала связующим звеном между ковеном и демонами. — Он задержался, вдыхая мой запах. — И эльфы? — добавил, удивлённо.

Я отпрянула, моргая и прикусывая нижнюю губу.

— Каламак? — догадался он. Я не смогла ответить.

Он вздохнул и отстранился. Он выудил это из меня, и теперь я принадлежала другому. Не ему.

— Кистен… — начала я, но он покачал головой, отпустил меня и поднял свою сумку.

— Мы можем сбежать, — прошептала я. — Мне не нужно возвращаться.

— А мне нужно. — Он наклонился, поцеловал меня в лоб. — Прощай, любовь моя.

— Подожди, — я метнула взгляд на Тритон, давая понять, чтобы она вела себя прилично. Но она только наблюдала, как моя жизнь рассыпается в каком-то убогом баре в Низинах. — Вернёшься на лодку — умрёшь дважды.

— Я умер в тот момент, когда Пискари вышел из тюрьмы, — сказал он. — Побег только усугубит всё. Без меня тебе будет лучше. Без меня миру будет лучше. — Он глубоко вдохнул. — Спасибо тебе. Теперь я знаю, что делаю правильный выбор.

Я поймала его за руку и остановила.

— Это неправда.

Он провёл пальцем по моей челюсти.

— Моя смерть делает тебя сильнее. Ты — та, кто сидит между ведьмами и демонами.

А ведь именно там я всегда и была — вроде бы.

— Нет, — покачала я головой. Я не верила. Он был готов бежать. Со мной. А теперь возвращается?

Тритон тяжело вздохнула, и я вдруг поняла. Он был готов к бегству — пока не увидел меня. Пока не узнал, что у Айви есть любовь. Что у нас обеих она есть. Он думал, что его смерть сделала нас сильнее. И потому вернулся умирать. Из-за меня. Я. Была. Здесь.

— Кистен, — я не отпускала его руку. Он неохотно замер. — Миру нужен ты. Айви нужен ты. Мне… Я тоже. Я хочу, чтобы ты вёл Цинци.

— Рейчел, замолчи! — рявкнула Элис, но тут Тритон стукнула кулаком по столу.

— Я не буду повторять, — прошипела демонесса. — Пусть всё идёт, как идёт.

Кистен посмотрел на меня мягко и провёл рукой по моим волосам.

— Возвращайся. Будь сильной. Делай выбор. Мир безопаснее, когда ты свободна действовать, и я горжусь, что помог тебе раскрыть потенциал.

— Твоя смерть не делает меня лучше. Кистен, прошу… — умоляла я, но он отдёрнул руку.

— Я знаю, куда ты идёшь, — сказала я, в панике. — Я остановлю Арта. Ты не заслужил смерти только за то, что сказал «нет» Пискари!

Он резко остановился, не обращая внимания на тех, кто слышал.

— Позаботься о ней, чтобы она могла заботиться о других, — сказал он, обращаясь к Тритон и Элис. Та хмыкнула.

— Прощай, любовь моя, — прошептал он. — Я всегда буду тебя любить.

— Пусть идёт, — сказала Тритон, и я застыла. Не от слов — от того, как сердце снова разлетелось на куски.

— Кистен! — крикнула я, когда он подошёл к двери, сумка в руке, голова опущена. Он бросил купюру на стойку и вышел. — Мир не станет лучше без тебя. Кистен!

Но он ушёл. А я не могла дышать.

— Я… не могу… — прошептала я, повернувшись к столу. — Он был готов бежать, и я всё испортила.

— Они бы вас поймали, — сказала Элис. — И убили.

— Но он думает, что он — ничто! — выкрикнула я, ненавидя, что музыка снова заиграла. Все продолжали жить, будто моя жизнь снова не закончилась.

— Он не ничто, — тихо сказала Тритон, взгляд застыв за тёмными стёклами очков. — Он думает, что, уйдя, помог тебе. И теперь я знаю, кто ты. Я раньше не была уверена.

Я посмотрела на дверь в последний раз и рухнула на сиденье. Меня тошнило. Это было невыносимо. Я не могла остановить Кистена. Но к чёрту, если я позволю ему умереть, думая, что он был лишь средством сделать меня сильнее. Он был нужен мне. Всегда. Миру он был нужен. Я подниму его тело, призову его дух и скажу ему это. Каждую ночь, если придётся.

Я подняла голову и придвинула сумку. Я была готова уйти.

— Мы закончили, — сказала я.

Тритон улыбнулась.

— Отдай мне Элис — и я дам тебе то, что нужно, чтобы спасти твоего вампира.

— Что? — выдохнула я. Элис застыла.

— Ему не обязательно умирать дважды, — насмешливо сказала Тритон. — Только раз. Он может дойти до дома долгим путём. Что для нежити — два года?

— Заткнись, — прошипела я, как будто она ударила меня в живот.

Тритон фыркнула, глянув на меня поверх тёмных очков

— Стой и ничего не делай, пока я забираю Элис, — и я переброшу тебя к нему. Успеешь увести его под землю до рассвета. Кто знает, как долго он ещё протянет, сражаясь с вирусом Арта.

— Ты настоящий демон, — прошептала я, хотя знала — не смогу. Я видела его смерть. Менять нечего. Но что, если, когда я ушла, он ещё не был по‑настоящему мёртв? Искра жизни всё ещё тлела… Я бросила его умирать к восходу? Боль перехватила горло, я едва сдержала стон.

— Ты не можешь… — прошептала Элис, лицо сведено судорогой.

— Молчи! — крикнула Тритон, и мы обе вздрогнули. — Может. И, думаю, сделает. Чем ты вообще ей обязана? Всё, что ты ей дала, — несчастья и недоверие.

— Нет, — выдавила я сквозь стиснутые зубы. — Кистен умрёт. Он умрёт на той лодке. Я это видела. Я не могу это изменить. Элис победит. Ты проиграешь, Тритон. Больно. Я понимала: Тритон не стала бы предлагать, если бы не было шанса. Но вмешается что‑то — и я останусь ни с чем. Демоны как желания: в конце всегда кусают за зад.

— Как знаешь. Но передумаешь — приходи. Если переживёшь ближайшие пять минут.

Я резко вскинула голову.

— Пережить что? — спросила и проследила за её взглядом к двери.

Это был Скотт, с вороном на плече. Птица увидела Элис и закивала. Её фамильяр. Сыночек тролльей какашки, вытертой мхом. Он вышел на Элис по её фамильяру.

— Рейчел права, — спокойно сказала Тритон. — Тебе ещё слишком многому нужно научиться, чтобы выжить одну ночь в Низинах. Какие у тебя ещё имена, Элис?

Тритон двинулась текуче и быстро: тонкая рука обвилась вокруг шеи Элис и дёрнула её ближе.

— Эй! — крикнула я, когда Элис взвизгнула. — Руки прочь!

Глаза Тритон блеснули за сбившимися очками.

— Не разрушай моё новое мнение о тебе, Рейчел, — сказала она, а я коснулась лей-линии, и в меня ревом хлынула сила. — Девчонкам надо держаться вместе, — прошептала она Элис в ухо. — Невежество простительно лишь до тех пор, пока тебе не дают шанс научиться.

— Она не продаётся! — выкрикнула я, злясь на собственную наивность. Я доверилась Тритон играть по правилам — и теперь Элис должна была платить. Не бывать этому, подумала я, готовая разнести бар, лишь бы удержать Элис по эту сторону линий.

— Тебе повезло: я нашла кое‑что получше, — прошептала Тритон и вытолкнула Элис из кабинки на пол. — Будь умнее, — добавила она, поднимаясь и переступая через неё. На руках у Тритон вспыхнул странный свет — золотое свечение с чёрными искрами.

Элис перекатилась под ближайший стол, прижимая к груди ушибленное запястье. Её синапсы были обожжены. До линии ей не дотянуться — беспомощна.

Зато свободна, мелькнуло у меня.

— Ты её отпустила? Значит, согласна, что она не продаётся? — спросила я, а Тритон стояла среди столов, её мантия соткалась из дымки, пока посетители в панике ломились к дверям, учуяв горелый янтарь.

— Нет, — сказала она, и я почувствовала, как она берёт лей-линию. Провела ладонью по волосам — и те исчезли. — Она мне больше не нужна. Он знает больше.

Я напряглась, поняв, что она смотрит на Скотта. Да чтоб тебя, пикси…

Стиснув зубы, я дёрнула линию — и поняла, почему Тритон половину времени ходит лысой: мои волосы вспыхнули искрами и встали ореолом.

— Всем вниз! — крикнула я. — Corrumpo!

Удар воздуха шлёпнул в четыре стены и потолок, валя всех стоящих. Сверху раздался зловещий треск, из старых балок посыпалась пыль. Только не снова, подумала я, пока Тритон поднималась, чёрные глаза — сплошной гнев. Я не атаковала её напрямую — потому она и буравила меня взглядом, а не швырялась чарами.

— Беги! — закричала я Скотту, яростно махая ему. — Вон отсюда!

— Implicare! — выкрикнула Тритон.

Скотт отшатнулся, его аура зашипела, не сумев увернуться от чёрного поля, опустившегося на него. Тритон сжала кулак — поле сомкнулось. Он охнул, осел на колени, прижимая ладонь к груди.

— Honna tara surrundus! — бросила я, направляя разрывающее заклинание на Скотта, а не на Тритон. Оно было эльфийским, но сработало — и он жадно вдохнул.

— Hinc et inde, — хрипнул он, соединяя свою волю с моей, и Тритон взвыла от ярости, когда наша общая сила сломала её чары и треснуло проклятие.

— Да кто ты вообще такая? — Скотт поднялся, белый как мел, пока Тритон отталкивала стол, освобождая место. — Призывательница демонов? — Его взгляд метнулся мне за плечо — Элис, шаркая, добежала и остановилась у моего плеча. — Ты не можешь быть Элис. Я только что с ней говорил.

Её птица сидела на плече, кивая и каркая — так он нас и нашёл, решила я, нахмурившись, когда Элис подняла руку, успокаивая фамильяра.

— Ты и есть Элис. Ты водишься с демонами? — добавил Скотт, и тихие слова Элис к птице споткнулись. — Иначе ты не добралась бы сюда так быстро. Что ты натворила?

Элис придвинулась ближе.

— Вот и всё, конец моей карьере. Спасибо тебе, Рейчел.

— Ещё не всё, — пробормотала я, нащупывая в кармане зелье забвения. Одного было мало, нужно два. Я коснулась ремня сумки и взглянула на неё. — Думаешь, сможешь отвлечь её на секунду?

— Ты серьёзно?

— Или предпочитаешь сама подраться с Тритон? — рявкнула я и резко потянула её ближе, когда Тритон вновь рванулась к мужчине, а Скотт щёлкнул и поднял вокруг себя защитный круг. Восторженно фыркнув, Тритон бросилась вперёд, чтобы врезаться в него с удовольствием.

— Она никогда не прорвёт круг Скотта. Нам нужно убираться, — сказала Элис.

Но я знала: Тритон прорвёт. И выдернула из сумки ещё одно зелье. Пальцы наткнулись на два маленьких пузырька. Я подняла глаза и увидела, как Тритон вжимает кулак в круг Скотта, словно солнечные вспышки вырывались из её руки: чёрное и золотое перемешивалось с фиолетовым и красным Скотта. Стриптиз-бар уже опустел, но кто-то наверняка вызвал О.В. У нас не было времени.

— Делай! — крикнула Элис. Я лишь покачала головой, медленно приближаясь. Время решало всё. И зачем мне сжигать синапсы, если Тритон сама могла разнести круг Скотта?

— Моё! — взвизгнула Тритон в восторге, когда круг Скотта стянулся на него, словно рубашка… и исчез. Скотт стоял, побелев, между ним и Тритон оставалась лишь угасающая искра.

— Давненько у меня не было члена ковена, чтобы приносил мне утренний чай, — добавила она, протягивая руку.

— Тритон! Смотри! — выкрикнула я и сорвала крышку с первого зелья забвения, метнув его ей в лицо.

Она вскрикнула, попятилась, беспомощно пытаясь отмахнуться от оседающего заклятия.

— Почему? — выдохнула она — и это была её последняя внятная мысль. Я схватила её за руку, желая стать первым, кого она вспомнит, когда мысли вернутся.

— Мы, девчонки, должны держаться вместе, — сказала я. — Беги!

Тритон замерла, её взгляд скользнул по почти пустому бару, по сцене, по тусклому свету… В чёрных глазах мелькнуло едва уловимое пятно страха — и она исчезла, оставив после себя лишь запах горелого янтаря.

— Господи, спасибо, — прохрипел Скотт, глядя на угасшее сияние над рукой. — Элис…

— Она в лагере ковена, — ответила я и швырнула в него второе зелье.

— Эй! — взвыл он, пытаясь стряхнуть чары, но было поздно. Я схватила Элис за руку и потащила к двери. Её ворон взвился в воздух, хлопая крыльями над нашими головами, пока не уселся под потолком.

— Слик! — выкрикнула она, а я вытолкнула её за дверь.

— Твоя птица нас выдаёт. Беги. Только чтобы Скотт тебя не заметил, — бросила я, обернувшись: он всё ещё сдирал с себя зелье. Дерьмо на тосте… Я использовала заклинание памяти на члене ковена.

Но Элис уже выскочила, и я рванула следом, утащив её за ближайший мусорный контейнер.

— Я думала, ты сказала… — начала она, но я пригнулась, выглядывая за ржавый вонючий бак. Сирены выли, но у нас было несколько секунд.

— Хочу убедиться, что Скотт выберется, — сказала я. Она кивнула, осела на месте, всё ещё дрожа после пережитого. Я понимала её. Сама держала руку на животе, когда сирены усилились и три ведьмы из О.В. ворвались в здание. У меня загадка вместо зеркала. И хуже — я знала, что остановить сегодняшнее уже не смогу. Это была моя вина. Кистен был готов сбежать, но, увидев меня, решил, что миру будет лучше без него.

Я не позволю этому закрепиться.

Элис дрожала, выглядывая из-за бака.

— Не верю, что мы выбрались, — прошептала она. Скотта уже усаживали в машину. Дверь оставили открытой: его не арестовывали, просто давали прийти в себя. — У тебя зеркало. Всё, что нужно теперь, — чары стазиса.

Кистен… У меня нет зеркала. Только загадка.

Я вздохнула, перекинула сумку повыше на плечо и шагнула в ночь, опустив голову, сердце ныло.

— Рейчел, нельзя, — догнала меня Элис, ускоряя шаг, бросая взгляды на игру синих и янтарных огней на фасаде. — Ты должна его отпустить.

— Ты права. Отпускаю, — процедила я сквозь зубы, вглядываясь в линию горизонта Цинци через реку. — Но мир не станет лучше без Кистена. Если есть шанс, что он переживёт эту ночь нежитью, я не позволю ему умереть дважды, считая себя лишним.

Элис замялась, но поспешила за мной.

Я пришла в прошлое ради одной цели. Теперь у меня их две. Три, если считать древние чары стазиса для Элис. Если Кистен станет нежитью, он не сможет питаться другой нежитью — два вируса сожрут друг друга. Ни одна нежить не доживёт более трёх дней без пищи. Без души — нет ауры, без крови и ауры он умрёт с голоду. Но если Кистен станет нежитью хотя бы на час, я не дам солнцу сжечь его.

Сначала — кофе. Было почти полночь, и впереди ждала долгая ночь.