Блеф демона

Глава 27

Паника сковала меня, пока Тритон швыряла проклятия вслед ускользающему силуэту Ададжио: его скальная туша тёмной зарубкой резала затянутое закатом небо. Лей-линия была совсем рядом. Оставалось только шагнуть в неё и силой воли перейти. Элис, подумала я, когда Тритон взвыла от ярости, и от неё вспыхнуло искрящееся свечение: она мощно тянула из той же линии. Решимость окрепла. Раньше выживание забирало у меня всё. Я не позволю ему забрать всё у моих друзей, и, чёрт возьми, даже если Элис мне не подруга, она мне доверилась.

Я не брошу её. Если это будет последнее, что я сделаю, подумала я, надеясь, что это не пророчество, и сжала пальцами Куаре.

Выдохнув, я сосредоточилась на той же лей-линии, из которой питалась Тритон. Энергия рванула в меня, и Тритон круто обернулась, почувствовав это; её тёмные глаза расширились, когда она увидела, что я всё ещё здесь и не убежала. Меня прошибла дрожь тревоги: я стояла напротив Тритон.

— Ты. Останься, — произнесла она ровно. — С тобой я разберусь через миг.

Я вдохнула, собираясь ответить, и захрипела: лей-линия вдруг стала скользкой. Это было то же проклятие, что она уже на меня накладывала. Я подтянула его на себя — и прозевала вторые чары, несущиеся прямо в меня. Слишком поздно заметила дугу чёрного и красного: её заклинание ударило, сбив на колени, и поползло по мне, ища щель в ауре. Дыхание застыло в лёгких, колени ныли о холодной красной почве. Её хватка стягивалась туже; чёрные полосы давили, пока я пыталась удержаться за лей-линию, чтобы сломать её чары, но линия будто рассыпалась в песок.

— Ad coelum! — крикнула Тритон, стоя ко мне спиной и взметнув руки. Энергия сорвалась с неё в небо и там развернулась сиянием красного и золота, соперничающим с солнцем. Взбесившись, заклинание взметнуло пыль в сверкающий торнадо вокруг Ададжио, чтобы сбить его.

Я билась, пытаясь вырваться, но чем больше тянула силы, чтобы разорвать её чары, тем сильнее они сдавливали грудь — пока я, наконец, не сообразила и не отпустила линию.

С лёгким звоном её заклинание лопнуло.

Я подняла взгляд и, хватая воздух, увидела, как Ададжио рухнул на землю с грохотом, сотрясшим почву: его подбородок вспахал борозду, и, скользя, он остановился у ног Тритон.

Вихрь рассеялся. Я выпрямилась, дрожа, переводя взгляд с запылённого, взъерошенного гойла на горстку поверхностных демонов, бросившихся наутёк. Я и не знала, что они здесь: их ауры были излохмачены, пока они неслись в укрытие. Убежали недалеко — и, пока я смотрела, снова начали красться назад, как койоты, вынюхивающие объедки.

— Ададжио, — прошептала я.

Тритон стояла перед ним, уперев руки в бока и глядя вверх на его громадную мощь — муравей перед чудовищем.

— Ты её освободил? — заорала она, взбешённая.

Огромный сущий прижал крылья к себе, будто смутившись.

— Она сама нашла выход, — проворчал он голосом, гремящим как дальний гром, глядя в пустоту — и лгал.

Я проследила за его взглядом — к близкой линии. Он велел мне уходить, но я не могла. Я не брошу Элис. Я должна перехитрить Тритон. Пальцы крепче стиснули Куаре, пока внимание металось между Тритон и поверхностным демоном, юрко перебегавшим от камня к камню — всё ближе.

— Пойдёт, — прошептала я и взяла камень транспозиции, чтобы один из них выглядел как я. Быстро наложила на него свой образ. Это могло дать нужное мгновение отвлечения, и, когда остальные поверхностные демоны начали выслеживать замаскированного, я сгорбилась и, шаркая, приблизилась к Тритон.

Ададжио прижал уши — не на крик Тритон, а на меня, когда я принялась Куаре процарапывать круг — широкий и ровный — вокруг них обоих. Идея была глупая, но единственная. Я не удержу Тритон в круге. А вот круг, начертанный Куаре, — возможно.

Она крутанулась на пятке; мантия взвилась.

— И ты! — крикнула она.

Я застыла, перехватив дыхание, — и в следующий миг она рывком переместилась прямо через меня, переключив внимание на замаскированного поверхностного демона.

— Implicare, — пропела она.

Демон взвыл: чёрный туман опутал ему ноги и швырнул наземь.

Дерьмо на тосте, она уже шла в атаку, и я метнулась с её пути; мой круг был доведён лишь наполовину, когда она остановилась перед бьющимся в конвульсиях поверхностным демоном. Ададжио, похоже, понял, кто я: гойл осторожно шагнул из круга, пока я его дорисовывала. Беда в том, что в кругу не оказалось и Тритон.

— Ты выскользнула из моих силков, — сказала Тритон, явно думая, что говорит со мной, как раз когда Ададжио исчез: огромный гойл воспользовался лей-линией и улизнул. — И из моей тюремной ямы. Пожалуй, толк от тебя есть.

Поверхностный демон корчился; там, где он скребся и бил лапами, клубилась красная пыль — и Тритон нахмурилась: первые сомнения стянули ей брови. Я стояла так, чтобы между нами был мой больший круг, — меня трясло. Как только она поймёт, у меня будет доля секунды, чтобы его активировать и стянуть её. И даже этого не будет, если она не войдёт сама.

— Всё молчишь? — Тритон повела плечами, заметно нервничая. — Неплохое разнообразие. Элис Эмберс не умеет держать рот на замке, даже чтобы спасти себе жизнь. В прямом смысле. Не беспокойся: к закату её душа будет у меня. Она почти сама мне её отдала.

Я облизнула губы; руки дрожали.

— Элис ты не получишь, — прошептала я.

Тритон обернулась резко, почти комично, придерживая ладонью шляпу с плоской тульей.

— Ты… — выдохнула она.

Чёрные глаза метнулись от пленённого демона ко мне — и её лицо стало злобным до ядовитости, взгляд впился в камень на моём горле. Ясно, она видела сквозь морок. Ал предупреждал, что он не безупречен.

— Accipe hoc! — крикнула она.

Демон внутри её круга взвизгнул и сжался, когда дымка закрутила его в тугой комок — и он исчез.

— Меня дурой не сделают! — заорала она.

Я съёжилась, отступив на шаг, когда она потянула силу из линии, и кожу закололо. Она уже шла на меня.

Дерьмо на тосте, у меня был единственный шанс.

— Rhombus! — выкрикнула я, когда она перешагнула процарапанную черту, и Тритон резко остановилась, рот приоткрылся от чистого шока: круг поднялся, неся в себе не только мою ауру, но и Ала — ведь начертан он был его кинжалом.

Я вздрогнула, когда Тритон швырнула в круг всплеск энергии лей-линии, — но тот выдержал. Ал не был сильнее её. И я, Богиня свидетель, — тем более. Но Куаре сделал Ал, и я замкнула Тритон Куаре. Круг выдержит.

На какое-то время.

— Никто не сажает меня в круг! — Тритон зашагала по широкому кругу, останавливаясь, когда между нами сгустился чёрный туман: сила круга сжалась там, где она стояла. — Я убью тебя сотню раз за это! — Кулак её почернел, она ударила в мерцающий барьер — и её отшвырнуло, мантия мелькнула и осела. Пыхтя, она саданула по нему боковым, — тот же результат. Озверев, взвыла в небо… а потом швырнула в меня своей шляпой.

Шляпа, как ни странно, прошла насквозь, и Тритон захлебнулась, почти давясь желчью.

— Что ты такое?! — завизжала сбитая с толку демоница, и я неловко повела плечом.

— Везучая, — прошептала я, и Тритон разом стала ледяно спокойной. Это было хуже её бреда, и я подавила ещё одну дрожь. — Прости. Я не хотела сажать тебя в круг, но ты не слушаешь. Я не фамильяр, и Элис тоже. Я уже купила у тебя свободный проход для себя и Элис — каплей своей крови. Выполни договор, и я отпущу тебя.

Барьер гудел между нами, когда взгляд Тритон упал на Куаре в моих дрожащих пальцах.

— Тебе… жаль? — опешив, она, пятясь отошла, пока круг не перестал издавать этот назойливый писк. — Кинжал Галли слушается тебя? Ты убила его?

Я покачала головой. Боже. Неужели я и правда взяла её в круг?

— Нет. Но, по моим ощущениям, я уже готова посадить в круг его самого и отправить по домам. Так что давай быстрее. У тебя есть дела. Например, запереть его за выдающуюся тупость, чтобы он от меня отвязался.

Тритон выставила бедро, её андрогинные черты сдвинулись к женственным.

— Всё загадки, — пробормотала она, потом медленно вдавила кулак в барьер и отдёрнула, когда от костяшек пошёл дымок. — Свободный проход, говоришь? Это то, о чём мы договорились?

У меня дёрнулся уголок губ.

— Для Элис и для меня. Без возмездий.

Тритон насмешливо приподняла одну бровь.

— Не предпочла бы ты зеркало?

— Мне нужна Элис! — крикнула я; голос жёстко отскочил от скал и крошки грунта. — И свободный проход. И её душа — если ты её выманила!

— Это уже три пункта, — Тритон колебнулась, задумалась. — Элис Эмберс не обсуждается. Значит, ты не получишь ничего. И дальше: если не приручишься — будешь убита.

Дыхание участилось: демоница снова вдавила кулак в круг. Копоть закрутилась с поверхности к точке её касания, истончая круг повсюду — кроме самой точки. О Боже, он не выдержит. Я отступила, глядя на лезвие в своей руке: оно начало теплеть, потом жариться… и жечь.

Я выронила кинжал, взвизгнув: пальцы вспыхнули болью.

И тут же вскинула голову. Я допустила ошибку.

Тритон восторженно взвыла, когда круг осел.

— Нет! — выкрикнула я, метнувшись к лей-линии — как раз в тот миг, когда обезумевшая демоница навалилась на меня всем телом.

— Воровка! — закричала Тритон, когда мы рухнули, она сверху. — Это моё проклятие! — выплюнула она, а я вцепилась в камень транспозиции, пока она пыталась выдрать его у меня из рук. — Как ты его привязала к себе? Отпусти. Это моё!

В меня хлынула сырая сила, пока она раздирала мне пальцы, и я стиснула зубы, крепче сжав камень: я направляла её неочищенный поток обжигающей энергии в землю.

— Нет… — прохрипела я. Я не успевала скручивать её достаточно быстро. И тогда я взвизгнула, выгнув спину: Тритон удвоила напор. Боль оцарапала разум и стала всем миром.

— Это моё! — снова заорала Тритон, чёрные глаза полыхали, когда она подтягивала к себе мой сжатый кулак. — Как ты это добыла?!

— Ал! — выкрикнула я, лишь бы унять боль, и голос эхом отозвался во тьме. — Ал дал мне его. Он помог мне п-привязаться!

— Как ты выбралась из моей тюремной ямы? — взвилась обезумевшая демоница. — Это был Ададжио? Говори, или я сожгу тебя так, что уже не собрать!

Пульс бухал, пока я боролась с ответом.

— Прочь! — выдохнула я, чувствуя, как воля трескается под нарастающей пыткой. — Ta na shay, sisto activitatem!

Тритон взвыла, её руки сами сорвались с моего горла, когда магия Богини прошла через неё дугой. Я сбросила её, прижала ладонь к своему горлу, развернулась в присед и поднялась, дрожа. Исчерпанные чары висели меж нами, искрились и осыпались в землю.

— Элис, — просипела я, поражённая собственным сорванным голосом. — Отдай её. Или всё начнётся снова.

— Ты во второй раз не выживешь, — чёрные глаза Тритон сузились на мне.

— Стой! — донёсся слабый голос, и мы обе вздрогнули. Это была Элис: молодая женщина бежала к нам, мантия, в которую её облачила Тритон, чёрной трепещущей полосой металась в лунном свете. На локте у неё висела моя наплечная сумка, и я напряглась. За её спиной плёлся Ададжио, прижав крылья от тоски, дожидаясь кары за то, что накинулся на неё здесь.

— Тритон, она выиграла! Она выиграла! — выпалила Элис, пылая румянцем, и встала между нами, так резко, что моя сумка соскользнула с её руки. — Мы заключили пари.

Пари? — подумала я и тут же пригнулась, дёрнув за лей-линию, когда энергия Тритон прожужжала у меня над головой.

— Которое ты проиграла, — взгляд Тритон бегал от одной к другой, будто решая, кого пришпилить первой. — Ададжио, ты будешь голодать за это.

— Ты заключила пари с главой ковена, — прохрипел гойл, смутившись. — Оно в силе. Отпусти клинок разрушителя миров. Элис Эмберс переиграла тебя.

Элис? — я оглядела испуганную женщину: дрожащая уверенность, и всё же она отступила в защитную тень гойла, прижимая мою сумку к груди. Что ты ей дала, Элис? — кольнула мысль: вдруг она совершила то, о чём будет жалеть всю жизнь.

— Мы заключили пари, — повторила Элис, и Тритон передёрнуло. — Теперь держи слово. Рейчел вырвалась из твоих силков — она свободна. Она пришла за мной — я свободна. Дело сделано.

Я подняла Куаре, мне было не по себе. Между мной — лей-линия и Элис. Потянешься к одной — рискуешь потерять другую.

— Вы заключили пари? — спросила я, и Тритон опустила голову и стала выбивать пыль с мантии; настроение у неё явно портилось.

Кивнув, Элис осторожно придвинулась ко мне.

— Да. — Её взгляд дёрнулся. — С ней ты можешь и не сдержать слово, но я член ковена, и со мной ты его сдержишь! — крикнула она Тритон.

Безумная демоница кипела; подол мантии дрожал, босые ступни покраснели от красной пыли — от того, что осталось от райского Безвременья.

— Протестую. Ты использовала эльфийское заклинание, — прошипела она, хотя я знала доподлинно: среди демонов только она одна до сих пор балуется эльфийской магией. — Ты сломала мою тюремную яму! — добавила она, но шаги её замедлились, когда Ададжио предупредительно проворчал, как слон. — Всё, что сможет выторговать этот тщедушный член ковена, этим стирается.

— Rhombus! — крикнула я, но Тритон откинула мой неначертанный круг, словно его и не было, схватила меня за полы мантии и дёрнула вперёд — Элис вскрикнула в протест.

— Как ты выбралась?! — неистовствовала Тритон; я вырывалась, ладонь легла поверх руки Элис — мы обе отдирали её пальцы от меня.

— Куаре! — сказала я, пальцы зазудели, пока я царапала её руку. — Я использовала Куаре. Отпусти, иначе я тебя им ткну!

— Хватит! — крикнула Элис, раздражение окрасило её гневную стойку. — Обе! У нас пари, Тритон. Она вырвалась и пришла за мной. А теперь убирайся! Немедленно!

Я ахнула — хватка Тритон исчезла. Демоница дрожала, уставившись на нас: ярость и злость искрились по её коже мелкими ручейками энергии. За её спиной Ададжио показывал на лей-линию, будто предлагая нам рвануть. Кому-то из нас могло повезти. Рядом со мной Элис стояла, ликуя: возможно, она действительно выторговала нам свободу. И настороже. И вся в синяках. И избитая. В сущности, выглядела так же, как я себя чувствовала. Тритон дала ей хотя бы тапочки?

— Она взяла тебя в круг, хотя могла сбежать, — сказала Элис и даже шагнула передо мной, словно прикрывая, хотя это у меня в руке пыхтел искрами магический кинжал. — Она взяла тебя в круг, чтобы заставить тебя отпустить меня. Мы заключили пари, а пари под полной луной не нарушают.

Лицо Тритон перекосилось.

— Сейчас не полнолуние.

— Там, откуда я, — полнолуние, — ответила Элис, подсовывая взвинченной демонице новую заковыку. — Она получает свободу, если найдёт выход из твоей тюремной ямы, а я — если она придёт за мной. — Элис уставилась на демоницу. — Она меня не бросила, Тритон. Она взяла тебя в круг. Потребовала отпустить меня. Ты проиграла.

Мне хотелось забрать сумку, но я не посмела потянуться.

— Круг не удержался. Я не заставила тебя её отпустить, — сказала я, и Элис усмехнулась.

— Ага. Я и предположила, что ты можешь её не одолеть, так что в пари было «попытаться», а не «победить».

Я сжалась, когда Тритон перевела на меня свои чёрные глаза — они блеснули в лунном свете.

— А если бы я не смогла? — спросила я.

Элис повела плечом.

— Тогда ты умерла бы в тюремной яме, а она получила бы мою душу, — сказала она, а потом громче: — Но этого не случилось, так что убирайся! Я обыграла тебя в твою же игру, демон.

Тритон будто задрожала там, где стояла. А затем — не сказав ни слова — исчезла; её место завихрилось втекающей красной пылью.

Я выдохнула, когда пыль осела, и, наконец, ослабила хватку на Куаре. Грязь окрасила пальцы в красное. Я разглядела клинок, плечи опали. Может, однажды я всё-таки пойму, как убирать эту штуку.

— Боже, — сказала Элис, подходя и протягивая мне мою сумку. Она оказалась тяжёлой: внутри лежала не только моя книга, но и та, что она стащила у Трента. — Рейчел, спасибо. Никогда больше так не хочу. Не верится, что ты нас вытащила.

Ночь опустела. Нам оставалось лишь дойти до лей-линии. Даже Ададжио исчез.

— Держать её слово заставила не я. Это сделала ты, — сказала я, перекидывая сумку на плечо. Там ей было место, и я впервые позволила себе подумать, что у нас получилось. — Сильно она тебя подпалила?

— Нисколько.

Я уставилась на Элис, ошеломлённая.

— Как… — начала я, и девушка усмехнулась.

— Я сказала, что стану её добровольной рабыней, если она не причинит мне вреда. Но сначала — пусть выиграет пари.

Я захлопнула рот, даже впечатлившись.

— Чёрт, девочка. Удачная сделка.

Улыбка Элис дрогнула.

— Спасибо, но сомневаюсь, что она бы согласилась, если б подумала, что придётся сдержать слово. Ты выбралась из тюремной ямы. Такого не делал никто.

Исчезни, подумала я, глядя на кинжал, и вздрогнула, когда он действительно пропал.

— Не принижай себя, — я подтянула сумку повыше. — Если бы не твоё пари, она схватила бы меня сразу, как только сломала мой круг, — я прищурилась на луну, прикидывая ориентиры. — Ты спасла нас обеих. Я думала, справлюсь, а не справилась. Спасибо.

Элис, ухмыляясь, взяла меня под руку — я даже дёрнулась от неожиданности.

— То, что откусила больше, чем могла прожевать, — не повод быть рабыней всю жизнь.

— Это сейчас ты так говоришь, — я оглянулась, прежде чем двинуться вперёд, щурясь от темноты и пыльного ветра. — А ведь могла потерять всё.

Её рука соскользнула.

— Могла. Но пари было хорошим. Ты сказала, что не бросишь меня, и не бросила, — она опустила голову, глядя на тапочки, в которые её сунула Тритон; в тусклом свете красная пыль казалась чёрной. — Слушай, насчёт зеркала…

— Не хочу об этом говорить, — приятное чувство как ветром сдуло; я решительно зашагала к лей-линии. С этой я была незнакома и не знала, где она выведет в реальности. В будущем её не существовало — значит, её проложил демон, давно мёртвый; линия пропала, когда Безвременье рухнуло, и её так и не восстановили.

— Тогда давай о Вивиан, — сказала она, и у меня приоткрылись губы. — Теперь я понимаю, почему она доверяла тебе.

Щёки у неё порозовели; я с недоверием на неё покосилась.

— Да?

— Рейчел, ты хороший человек.

Я выдохнула. Дерьмо на тосте, я вымоталась.

— От «хорошести» толку мало.

— Когда вернёмся домой, я не буду добиваться, чтобы тебя отправили в Алькатрас.

— Ага, я это уже слышала, — пробурчала я.

— Проблема была не в зеркале, — сказала она; юное лицо и подлинная демоническая мантия делали её наивной. — И не в проклятии Брэда.

— В любом случае — ужасно не вовремя, — проворчала я и ускорила шаг.

Элис остановила меня в паре шагов от лей-линии, мерцающей в темноте, — кругом шипели тонкие переливы энергии.

— Послушай? Я буду убеждать ковен, что ты прокляла Брэда случайно, как и говоришь. Бог знает, ты сделала всё, что могла, чтобы найти для него исцеление. Ты старалась, Рейчел, больше, чем вообще можно ожидать.

Желудок болезненно свело: не помню, когда я в последний раз ела.

— Ладно. Спасибо. Но угрозы Алькатрасом — не причина, по которой я здесь. Мне нужно снять проклятие с Брэда, а как бы я ни ценила твою поддержку, остальной ваш клуб уверен, что я демоническая слизь.

— Возможно, но, чтобы отправить кого-то в Алькатрас, нужно единогласие.

Я горько рассмеялась и направилась к линии.

— Конечно. Пойдёшь к ним с таким — тебя выкинут и поставят того, кто проголосует «как надо». Ведро материнского гноя. Элис верит мне, а я всё равно закончу тем, что спрячусь в Безвременье. Знаю я это.

Элис поморщилась, идя следом:

— Не посмеют.

— Не зарекайся, — я шагнула в линию и вздрогнула от резкого прилива. Злилась на неё, на Тритон, на весь мир. — Прости за всё. Я правда думала, что перехитрю Тритон.

— Рейчел… — глаза Элис болезненно сузились; она шагнула ко мне и поёжилась, когда встала в поток. — Проклятие Брэда — случайность. Ты пыталась это исправить. Больше так не делай. Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать.

— Вот так просто? — Я поколебалась, потом ушла в лей-линию и согласовала с ней свою ауру. Рёв энергии, натянутой между нашим миром и Безвременьем, пронёсся сквозь меня. Сквозь белый шум поднялся перезвон — чистый, пронзительный, щемящий. Это был отблеск души демона, который её проложил, и именно поэтому, сильнее всего прочего, я так упорно старалась вернуть линии в реальность. Они творили зло, но сами злом не были. Они были злы и слишком долго оставались только этим — так долго, что поверили, будто больше в них ничего нет.

Но я знала лучше.

Сердце ухнуло — и я отпустила полу-петлю, в которую закрутила ауру; пошатнулась, когда лей-линия выплюнула меня. Прилив энергии тут же растворился в памяти, уступив место шороху далёкого трафика и запаху сырого бетона. Центр, решила я, выглядывая из переулка и прикидывая, где мы. Улица была пуста: для тех, кому свет не в радость, уже поздно, для человеческого часа пик — ещё рано.

Жаль, этой линии больше нет, подумала я, косо глянув на Элис, — она как раз вышла из дымки линии. Громко выдохнув, она задрала голову к чёрным высоткам по обе стороны. Тут же сняла шляпу и потянулась расстегнуть мантию. Верно. Мы и так пахли демонами — выглядеть как они ни к чему.

— Вивиан пыталась мне это сказать, а я не поверила, — тихо произнесла Элис.

— Сказать что? — спросила я. Глава ковена выглядела такой же уставшей, как и я: волосы растрёпаны, тапочки, в которые её сунула Тритон, теперь краснели от пыли Безвременья. И всё же успех вернул щекам цвет, а глазам — блеск. Она ушла от демона даже без ожога своих синапсов. Я знала это чувство выжатого восторга; просто мне было уже всё равно.

— Что при всей той заварухе, которую ты устраиваешь и в которую вляпываешься, миру лучше с тобой, чем без тебя.

Услышав это, я засмеялась: — Ладно, теперь это уже подлизывание. Я не оставлю тебя тут добираться домой окольной дорогой. Успокойся, — я фыркнула.

— Я серьёзно, — сказала она, встряхивая мантию, и мы обе поморщились, затаив дыхание от взметнувшейся пыли. — Я и понятия не имела, что эльфам пришлось настолько переделать ДНК своих детей, просто чтобы они выжили. Одна только лаборатория Каламака… — Она запнулась, задумавшись. — Масштаб незаконной генной фармы Каламака по-настоящему пугает. Не удивительно, что он пытался захватить мир. Ему нужна была экономика целой страны, чтобы просто поддерживать их жизнь.

Я взялась за подол её мантии, и мы сложили её вместе. Трент изменился с тех пор, как я достала чистый, до проклятия образец ДНК — на его основе можно было выстроить окончательное лечение. Люди меняются, когда у них забираешь страх.

— Эльфы всё ещё пытаются захватить мир, — сказала я, стягивая мантию в аккуратный свёрток.

— Да, но отчаяние ушло, — Элис сунула свёрнутую мантию в свою шляпу. — Чем дальше в прошлом их страхи, тем меньше у них желания лезть на рожон. А потом ещё демоны…

Я замялась, собираясь снять свою мантию. Демоны.

— Мне всё равно не нравится, что они могут являться в реальность, когда им вздумается, — сказала Элис. — Но ты заставила их играть по нашим правилам. Ну… более-менее. Вся эта творящаяся сейчас безуминка…

Я встряхнула свою мантию, и Элис перехватила нижний край.

— Пришлось повторить несколько раз, прежде чем закрепилось, — сказала я, вспоминая.

— Даже я вижу, что они уже не так злятся. Я про будущее. Их ведь загнали под землю, чтобы не угодить под их военные отходы, — лицо Элис опустело, пока мы складывали мою мантию. — Никому не говори, что я так сказала, но там ты сделала хорошее дело. Кажется, они восстанавливаются, — она помедлила. — Есть шанс, что ты снимешь проклятие, из-за которого ведьмам не—

— Нет, — я выдернула из её рук вонючий шёлк и скрутила его. Безвременье — для демонов, пока они сами не откроют двери. — И не обманывайся. Им всё ещё нельзя доверять.

— Возможно, — Элис наблюдала, как я запихиваю наши мантии, шляпы и пояса в сумку — отвезти Сильвии; на лице у неё держалась полуулыбка: довольная, уставшая, удовлетворённая. Сильвия, считай, останется в плюсе на одну мантию, потому что настоящая мантия Элис всё ещё была у меня в сумке — и теперь все они пропахли демонами. — Но тебе я доверяю. Может, если бы я больше доверяла Вивиан, нас бы сейчас здесь не было, — её взгляд упёрся в пустую улицу в конце переулка. — Я так голодна, что слопала бы три Burger Daddies.

Я не имела ни малейшего понятия, что такое Burger Daddy, но была полностью «за».

— Я вот что думаю. Оставлять пустой ящик в морге, наверное, плохая идея. Хочу переложить туда Кистена, когда вывезем Джона. Поменять их местами, чтобы с виду ничего не изменилось. По пути заскочим в Иные Сущности и оставим мантии, — я прищурилась в конец переулка. — Вещи воняют. Сильвия будет в восторге. Если и правда тащим Кистена, надо сделать это сразу после душа. Скоро рассвет.

Я шагнула вперёд, и Элис быстро пошла рядом, шаг в шаг.

— Рейчел, ты не сможешь ему помочь. Заклинание не вернет его к жизни. Всё, что у тебя есть, — это призрак.

Грудь саднила, и во мне вспыхнула злость.

— Да хоть вампирский призрак удержит город, пока я уйду в подполье. Сберечь Констанс. Я обещала, что сберегу её.

— Я этим больше не занимаюсь. Ты не —

Я резко остановилась.

— Слушай. Ты можешь считать себя главой ковена, но тебя туда поставило голосование. Другое голосование — и тебя снимут. — Она раскрыла рот, и я подняла ладонь: подожди. — Они смогут и захотят заменить тебя на того, кто голосует «как им нужно». У меня нет зеркала, чтобы снять проклятие с Брэда. Придётся прятаться. Минимум, что ты можешь сделать, — помочь мне привести дела в порядок, прежде чем я уйду. Я рисковала нашими жизнями, вытаскивая вонючие чары стазиса из дома Трента, чтобы вернуть тебя. Ты сказала, поможешь добыть тело-замену. Так помоги мне с телом.

Да, чары у нас были, но я их ещё не перезапустила. Она всё ещё нуждалась во мне.

Понимая это, она скривила лицо. В паре шагов от переулка уже свистели машины, люди в предрассветном сумраке спешили на работу. Взгляд Элис скользнул к моему карману, где лежал украденный у Трента амулет, затем поднялся к каменному кулону у меня на шее.

— Я сказала, что помогу, и помогу, — произнесла она, и я выдохнула, даже не замечая, как до этого держала дыхание. — Но я хочу посмотреть, как ты заново разожжёшь те лей-линейные чары.

— Почему бы и нет, — сказала я, и мы вместе шагнули в мир — с красной пылью на подошвах и пропахшие демонами.