Брачное объявление

Глава 1

Северный Девон, Англия

Сентябрь 1859 года

Хелена Рейнольдс пересекла переполненный бар, сжимая в дрожащих руках саквояж. «Королевский герб» был всего лишь небольшим постоялым двором на прибрежной дороге в Северном Девоне, но ей казалось, что все мужчины мира собрались здесь, чтобы выпить пинту пива. Она чувствовала на себе их взгляды, когда осторожно пробиралась сквозь толпу. Некоторые взгляды были просто любопытными. Другие были откровенно оценивающими.

Она подавила дрожь. В своем сером шелковом дорожном платье в полоску она вряд ли была одета соблазнительно, хотя, безусловно, постаралась выглядеть презентабельно. В конце концов, не каждый день встречаешься со своим будущим мужем.

— Я могу быть чем-нибудь полезен, мэм? — окликнул ее трактирщик из-за стойки.

— Да. Пожалуйста, сэр.

Крепче сжимая в руках саквояж, она подошла к высокой стойке. Очень рослый мужчина стоял, прислонившись к ее краю, и потягивал свой напиток. Его худощавое, мускулистое тело было закутано в темное шерстяное пальто, лицо частично скрывал поднятый воротник, а высокая бобровая шапка была низко надвинута на лоб. Она втиснулась на свободное место рядом с ним, ее тяжелые нижние юбки и кринолин громко зашуршали, когда они прижались к его ноге.

Она понизила голос, обращаясь непосредственно к хозяину постоялого двора.

— Я здесь, чтобы встретиться…

— Блевинс! — крикнул мужчина с другого конца зала. — Налей нам еще по кружечке!

Прежде чем Хелена успела возразить, хозяин гостиницы бросился обслуживать своих клиентов. Она смотрела ему вслед в беспомощном отчаянии. Ее ждали ровно в час. И вот теперь, после неразберихи на вокзале и задержки с каретой, — она бросила тревожный взгляд на маленькие часики, которые носила приколотыми к корсажу, — было уже четверть третьего.

— Сэр! — окликнула она трактирщика. Она привстала на носки своих полусапожек, пытаясь поймать его взгляд. — Сэр!

Он не обратил на нее внимания. Он разговаривал с кучером на другом конце стойки, наполняя пивом пять кружек. Они оба смеялись непринужденно, как старые друзья.

Хелена раздраженно фыркнула. Она привыкла к тому, что на нее не обращают внимания, но это уже был перебор. Вся ее жизнь зависела от следующих нескольких мгновений.

Она огляделась в поисках кого-нибудь, кто мог бы ей помочь. Ее взгляд сразу же упал на джентльмена, стоявшего рядом с ней. Он не производил впечатления особо дружелюбного человека, но его рост был поистине внушительным, а его голос, несомненно, соответствовал его комплекции.

— Прошу прощения, сэр.

Она слегка коснулась его рукой в перчатке. Его мускулы напряглись под ее пальцами

— Простите, что беспокою вас, но не могли бы вы позвать…

Он оторвался от стакана и очень медленно повернулся, чтобы посмотреть на нее.

Слова замерли у Хелены на губах.

Он был обожжен. Сильно обожжен.

— Вам что-то от меня нужно, мэм? — спросил он мучительно вежливым тоном.

Она уставилась на него, и ее первое впечатление от его внешности менялось с невероятной скоростью. Ожоги, хотя и серьезные, были только на нижней правой стороне его лица, они тянулись от щеки вниз к краю воротника и наверняка еще дальше. В остальном его лицо — суровое, с четко очерченной челюстью и орлиным носом, — было относительно нетронутым. И не только нетронутым, но, с его черными волосами и дымчато-серыми глазами, на самом деле, просто убийственно красивым.

— Вам что-то от меня нужно? — снова спросил он, на этот раз более резко.

Она моргнула.

— Да. Прошу меня простить. Вы не могли бы позвать хозяина? Я, кажется, не могу…

— Блевинс! — проревел джентльмен.

Трактирщик прервал свой громкий разговор и поспешил обратно к их концу стойки.

— Что такое, шеф?

— Леди желает поговорить с тобой.

— Спасибо, сэр, — поблагодарила Хелена. Но джентльмен уже вернулся к своему напитку, не сказав ни единого слова.

— Да, мэм? — поторопил ее трактирщик.

Отбросив все мысли о красивом — и довольно грубом — незнакомце, стоявшем рядом с ней, Хелена снова обратилась к хозяину гостиницы.

— Я должна была кое с кем встретиться здесь в час дня. С мистером Бутройдом?

Она почувствовала, как джентльмен рядом с ней напрягся, но не обратила на это внимания.

— Он все еще здесь?

— Еще одна гостья для Бутройда? — трактирщик оглядел ее с ног до головы. — Не очень-то похожа на остальных.

Лицо Хелены вытянулось от досады.

— О? — тихо спросила она. — Были и другие?

— Да. Бутройд сейчас с последней.

— Последней?

Она не могла в это поверить. Мистер Бутройд дал ей понять, что она была единственной женщиной, с которой мистер Торнхилл переписывался. И даже если бы это было не так, какой мужчина стал бы проводить собеседование с потенциальными женами для своего работодателя так же, как с претендентками на должность горничной или кухарки? Ей показалось, что это было проявлением крайне дурного вкуса.

Знал ли мистер Торнхилл о том, что делает его управляющий?

Она задвинула эту мысль на задворки сознания. Было уже слишком поздно сомневаться.

— Как бы то ни было, сэр, я проделала очень долгий путь и уверена, что мистер Бутройд захочет меня видеть.

На самом деле, она вовсе не была в этом уверена. Она была знакома только с мистером Финчли, симпатичным молодым адвокатом в Лондоне. Именно он уговорил ее поехать в Девон. В то время как единственным общением, которое она до сих пор имела с мистером Бутройдом и мистером Торнхиллом, были письма — письма, которые в данный момент надежно лежали в ее дорожной сумке.

— Думаю, захочет, — задумчиво произнес хозяин постоялого двора.

— Именно так. А теперь, я буду вам очень признательна, если вы сообщите мистеру Бутройду о моем прибытии.

Мужчина рядом с ней допил свой эль одним глотком и со стуком поставил кружку на стойку.

— Я отведу ее к Бутройду.

Хелена с широко раскрытыми глазами наблюдала, как он выпрямился во весь свой огромный рост. Когда он посмотрел на нее сверху вниз, она неуверенно улыбнулась ему.

— Я должна еще раз поблагодарить вас, сэр. Вы очень добры.

Он сердито посмотрел на нее.

— Сюда.

И затем, не оглядываясь, направился в холл.

Крепко прижав к себе саквояж, она последовала за ним. Ее сердце бешено колотилось, пульс отдавался в ушах. Она молилась, чтобы не упасть в обморок еще до начала собеседования.

Джентльмен постучал в дверь отдельной гостиной. Дверь открыл невысокий седовласый мужчина в очках. Он взглянул на джентльмена, нахмурился, а затем перевел взгляд мимо него на саму Хелену.

— Мистер Бутройд? — спросила она.

— Я Бутройд, — представился он. — А вы, я полагаю, мисс Рейнольдс?

— Да, сэр. Я знаю, что ужасно опоздала на встречу.

Она увидела женщину, которая поднималась со стула в комнате. Женщина смотрела на Хелену, вздернув подбородок, и ее лицо выражало то, чего не могли выразить слова.

— О, — прошептала Хелена. И в этот момент, казалось, крошечный огонек надежды, который она лелеяла последние месяцы, погас.

— Вы уже нашли кого-то другого.

— Что касается этого, мисс Рейнолдс… — мистер Бутройд в замешательстве умолк, когда высокий джентльмен прошел мимо него в гостиную. Он снял шляпу и пальто и направился к камину, где бушевал огонь.

Женщина в ужасе уставилась на него.

— Мистер Бутройд! — прошипела она, бросаясь к пожилому джентльмену. — Я думала, это частная гостиная.

— Так оно и есть, миссис Стэндиш. — Мистер Бутройд взглянул на свои карманные часы. — Или была, по крайней мере, полчаса назад. Не обращайте внимания. В любом случае, наша беседа закончена. А теперь, не будете ли вы так любезны…

Хелена не слышала продолжения их разговора. Все, что она могла слышать, — это стук собственного сердца. Она не знала, почему не уходила. Ей придется сесть в дилижанс и продолжить путь в Корнуолл. И что потом? Придется броситься со скалы, подумала она. Другого выхода не было. О, какой же дурой она была, когда думала, что это сработает! Если бы только Дженни никогда не увидела это объявление в газете. Тогда бы она несколько месяцев назад поняла, что есть только один способ выбраться из этого ужасного положения. У нее бы тогда не было причин надеяться!

Ее глаза затуманились от слез. Она повернулась и вышла из гостиной, на ходу извиняясь перед мистером Бутройдом.

— Мисс Рейнольдс? — окликнул ее мистер Бутройд. — Вы передумали?

Она в замешательстве оглянулась и увидела, что другая леди ушла, а мистер Бутройд стоит один в двери. Высокий джентльмен, сидевший у камина, теребил газету и, казалось, не обращал ни на кого из них внимания.

— Нет, сэр, — ответила она.

— Присаживайтесь, пожалуйста. — Он указал на один из стульев, стоявших вокруг небольшого обеденного стола.

На столе лежала стопка бумаг и различные письменные принадлежности. Она наблюдала, как он просматривает их, пока она садилась.

— Надеюсь, путешествие прошло сносно.

— Да, спасибо.

— Вы приехали поездом из Лондона?

— Да, сэр, но только до Барнстейпла. Мистер Финчли договорился о проезде в карете, которая доставила меня сюда. Это одна из причин, по которой я опоздала. На дороге перевернулась коляска. Кучер остановился, чтобы помочь.

— Вы сказали, это одна из причин?

— Да, я… я опоздала на более ранний поезд, — призналась она. — Я ждала не на той платформе, а когда поняла свою ошибку, мой поезд уже ушел. Мне пришлось поменять билет и поехать на следующем.

— С вами нет горничной? Нет попутчицы?

— Нет, сэр. Я путешествовала одна.

У нее не было особого выбора. Дженни пришлось остаться в Лондоне, чтобы как можно дольше скрывать отсутствие Хелены. Хелена подумывала о том, чтобы нанять кого-нибудь в качестве сопровождающего, но у нее не было ни времени, ни денег. Кроме того, она не знала, кому может доверять.

Мистер Бутройд продолжал рыться в своих бумагах. Хелене стало интересно, слушает ли он ее вообще.

— А-а. Вот и он, — сказал он наконец. — Ваш ответ на объявление.

Он достал письмо, написанное мелким ровным почерком, в котором она узнала свой собственный.

— А также письмо от мистера Финчли из Лондона, с которым вы встречались пятнадцатого.

Он, нахмурившись, просмотрел второе послание.

— Что-нибудь не так? — спросила она.

— Так и есть. Здесь написано, что вам двадцать пять лет. — Мистер Бутройд опустил письмо. — Вы не выглядите на двадцать пять, мисс Рейнольдс.

— Уверяю вас, это правда, сэр.

Она принялась теребить ленты своей серой шелковой дорожной шляпки. Дрожащими пальцами развязав узел, она сняла ее с головы, обернула ленточки вокруг нее и положила поверх своей сумки. Когда она подняла глаза, то увидела, что мистер Бутройд пристально смотрит на нее.

— В шляпке я всегда выгляжу намного моложе. Но, как вы теперь можете заметить, я…

— Молодая и красивая, — неодобрительно пробормотал он.

Она покраснела и нервно взглянула на джентльмена у камина. Слава богу, он, казалось, не слушал их. Несмотря на это, она наклонилась вперед в своем кресле и понизила голос.

— Неужели мистер Торнхилл не хочет хорошенькую жену?

— Это не Лондон, мисс Рейнольдс. Дом мистера Торнхилла стоит особняком. Вдали от общества. Он ищет жену, которая сможет вынести одиночество. Которая сможет вести хозяйство в его доме и заботиться о его удобствах. Крепкая, способная женщина. Именно поэтому в объявлении было указано, что предпочтение отдается вдовам или старым девам более зрелого возраста.

— Да, но я…

— Чего мистер Торнхилл не хочет, — продолжил он, — так это видеть девушку с мечтательными глазами, фантазирующую о балах, платьях и красивых поклонниках. Брак с таким легкомысленным созданием станет прямым путем к катастрофе.

Хелена ощетинилась.

— Это несправедливо, сэр.

— Извините?

— Я не мечтательница. И никогда ею не была. И при всем уважении, мистер Бутройд, вы не имеете ни малейшего представления о моих желаниях. Если бы я хотела балов и платьев или… или легкомысленных вещей… Я бы никогда не откликнулась на объявление мистера Торнхилла.

— Чего именно вы хотите от этого соглашения, мисс Рейнольдс?

Она крепко сжала руки на коленях, чтобы унять их дрожь.

— Безопасности, — честно ответила она. — И, возможно… немного доброты.

— Вы не могли найти в Лондоне джентльмена, который отвечал бы этим двум требованиям?

— Я не хочу жить в Лондоне. На самом деле, я хочу оказаться как можно дальше от Лондона.

— Ваши друзья и семья…?

— Я одна на свете, сэр.

— Понятно.

Хелена в этом сильно сомневалась.

— Мистер Бутройд, если вы уже решили, что кто-то другой подходит вам больше…

— Больше никого нет, мисс Рейнолдс. На данный момент вы единственная леди, которую порекомендовал мистер Финчли.

— Но женщина, которая была здесь ранее…

— Миссис Стэндиш? — Мистер Бутройд снял очки. — Она претендует на должность экономки в аббатстве.

Он потер переносицу.

— К сожалению, у нас постоянно возникают проблемы с адекватным персоналом. Это то, о чем вам следует знать, если вы собираетесь поселиться здесь.

Она медленно выдохнула.

— Домработница. Конечно. Как глупо с моей стороны. В одном из своих писем мистер Торнхилл упоминал о ваших трудностях с прислугой.

— Боюсь, это оказалось довольно сложной задачей.

Мистер Бутройд поправил очки на носу.

— Дом не только изолирован, но и пользуется определенной репутацией в округе. Возможно, вы слышали…?

— Немного. Но мистер Финчли сказал мне, что это не более чем невежественное суеверие.

— Совершенно верно. Однако, мисс Рейнолдс, в этой части света невежество распространено повсеместно.

Хелена была невозмутима.

— Я бы хотела сама осмотреть аббатство.

— Да, да. Всему свое время.

— И я бы хотела встретиться с мистером Торнхиллом.

— Несомненно. — Мистер Бутройд снова порылся в своих бумагах. К ее удивлению, лицо пожилого человека залилось краской. — Есть еще один или два спорных момента, мисс Рейнольдс. — Он прочистил горло. — Я полагаю, вы в курсе… То есть, я надеюсь, мистер Финчли объяснил… что этот брак должен быть настоящим во всех смыслах этого слова.

Она посмотрела на него, в замешательстве сдвинув брови.

— А каким еще может быть брак?

— И вы согласны на это?

— Конечно.

Он даже не пытался скрыть свой скептицизм.

— Многие дамы сочли бы такое соглашение на редкость лишенным романтики.

Хелена в этом не сомневалась. Когда-то она и сама отказалась бы от такой перспективы. Но за последний год многое изменилось, а особенно за последние месяцы. Все девичьи фантазии, которые она лелеяла о настоящей любви, умерли. На смену им пришел довольно безжалостный прагматизм.

— Я не ищу романтики, мистер Бутройд. Только доброту. И мистер Финчли сказал, что мистер Торнхилл добрый человек.

Мистер Бутройд, казалось, был удивлен этим.

— Вот как, — пробормотал он. — Скажите, пожалуйста, что еще он вам сказал?

Она поколебалась, прежде чем повторить слова, которые произнес мистер Финчли. Слова, которые раз и навсегда убедили ее отправиться в отдаленный прибрежный городок в Девоне, чтобы встретиться и выйти замуж за совершенно незнакомого человека.

— Он сказал мне, что мистер Торнхилл был солдатом и знает, как защитить женщину.

Джастин Торнхилл бросил еще один задумчивый взгляд на бледную темноволосую красавицу, сидевшую напротив Бутройда. Она была хрупкой и стройной, скромное дорожное платье не скрывало высокой формы ее груди и тонкой талии. Когда он впервые увидел ее в баре, то принял за модную путешественницу, направляющуюся в Эббот-Холкомб, курортный городок дальше по побережью. У него не было причин думать иначе. Мисс Рейнолдс, которую он ожидал увидеть, — простая, рассудительная старая дева, откликнувшаяся на его брачное объявление, — так и не появилась.

Эта мисс Рейнольдс принадлежала к совершенно иному классу женщин.

Она сидела напротив Бутройда, выпрямив спину, и ее элегантные руки в перчатках были аккуратно сложены на коленях в милой позе. Она смотрела на ворчливого стюарда широко раскрытыми карими глазами, похожими на глаза лани, и когда заговорила, то сделала это мягким, культурным тоном благородной женщины. Нет, поправил себя Джастин. Не благородной женщины. Леди.

Она совсем не походила на двух крепких вдов, с которыми Бутройд ранее проводил собеседования на должность экономки. По иронии судьбы, эти женщины больше соответствовали первоначальным требованиям Джастина — требованиям, которые он предъявил своему стареющему управляющему много месяцев назад, когда Бутройд впервые высказал идею о том, что ему нужна жена.

— Меня не интересуют ни ухаживания, — сказал он, — ни плачущие юные леди, которые лежат в постели с мигренью. Что мне нужно, так это женщина. Женщина, которая по закону и долгу будет следить за порядком в этом богом забытом мавзолее. Женщина, с которой я могу иногда спать. Проклятие, Бутройд, я не для того прожил шесть лет в Индии, чтобы, вернувшись домой, жить как чертов монах.

Это были слова, произнесенные в отчаянии после того, как последняя из длинной череды домработниц уволилась без предупреждения. Слова, которые во многом были вызваны физическим одиночеством и слишком большим количеством выпитых крепких напитков.

Бутройд воспринял это как приказ к действию.

На следующее утро, еще до того, как Джастин очнулся от алкогольного сна, его расторопный управляющий организовал размещение объявления в лондонских газетах. Оно было кратким и по существу:

БРАК: Отставной армейский офицер, тридцати двух лет, среднего достатка и спокойного нрава, желает жениться на старой деве или вдове того же возраста. Подходящая дама должна быть разумной, сострадательной и способной вести домашнее хозяйство в отдаленном загородном поместье. Наличие состояния не имеет значения. Письма с последующей оплатой следует направлять мистеру Т. Финчли, эсквайру, на Флит-стрит.

Джастин сначала разозлился. Он даже пригрозил уволить Бутройда. Однако через несколько дней он обнаружил, что ему нравится идея обзавестись женой по объявлению. Это было современно и эффективно. Такая же простая сделка, как и любое другое деловое соглашение. Потенциальные кандидатки просто писали Томасу Финчли, лондонскому адвокату Джастина, и Финчли договаривался обо всем остальном так же компетентно, как он договорился о покупке Грейфрайарского аббатства или тех акций, которые Джастин недавно приобрел в Северо-Девонской железной дороге.

Тем не менее, он не собирался упрощать процесс. Он сообщил Бутройду и Финчли, что ни в коем случае не будет торопиться. Если потенциальная невеста захочет встретиться, ей придется сделать это в месте, расположенном в нескольких минутах езды от аббатства.

Он думал, что такое условие послужит сдерживающим фактором.

Ему и в голову не пришло, что женщины обычно преодолевают такие расстояния, чтобы устроиться на работу. И что же было его брачное объявление, если не предложение о работе в его доме?

Через какое-то время Финчли удалось найти женщину, для которой уединенное существование в отдаленном районе прибрежного Девона казалось приятным. Джастин даже обменялся с ней несколькими короткими письмами. Мисс Рейнолдс написала недостаточно, чтобы составить определенное представление о ее личности или о ее красоте — или об отсутствии таковой. Тем не менее, он привык представлять ее уравновешенной старой девой. Такой старой девой, которая будет сносить его супружеские ухаживания со сдержанным достоинством. Старой девой, которая не разрыдается при виде его ожогов.

Сама мысль о том, что что-то подобное этому прелестному юному созданию украсит его дом и постель, была откровенно смехотворной.

Не то чтобы она не была настроена решительно.

Хотя это было легко поправимо. Сложив газету, Джастин поднялся со стула.

— Дальше я сам, Бутройд.

Мисс Рейнольд подняла на него глаза. Он увидел тот самый момент, когда она поняла, кто он такой. К ее чести, она не заплакала, не упала в обморок, не вскочила со стула и не выбежала из комнаты. Она просто посмотрела на него тем же странным взглядом, что и в пивной, когда впервые увидела его ожоги.

— Мисс Рейнольдс, — сказал мистер Бутройд, — могу я представить вам мистера Торнхилла?

Тут она встала и протянула ему руку. Она была маленькой и изящной, затянутой в тонкую темную лайковую перчатку.

— Мистер Торнхилл.

— Мисс Рейнольдс.

Его пальцы на мгновение обхватили ее руку.

— Присаживайтесь, пожалуйста.

Он сел в кресло Бутройда, подождал, пока его верный слуга отойдет в другой конец гостиной, и только тогда устремил взгляд на свою потенциальную невесту.

У нее было безупречное лицо в форме кремового фарфорового овала, обрамленное темно-каштановыми волосами, зачесанными назад и собранными в большой пучок на затылке. Нос у нее был прямой — не слишком короткий, но и не слишком длинный, а мягко очерченный подбородок был твердым до упрямства. Если бы не бархатистая мягкость этих оленьих глаз, она могла бы показаться гордой или даже надменной. И, возможно, так оно и было, если судить по ее одежде.

Конечно, он ничего не смыслил в женской моде — если не считать того факта, что крючки, шнурки и целые мили юбок были ужасно неудобны, когда ты был в любовном настроении. Но не нужно было знать разницу между нижней юбкой и палантином, чтобы понять, что все, что носила мисс Рейнолдс, было самого высокого качества. Даже крошечные пуговки на ее лифе и модный пояс с пряжкой, опоясывавшие талию, казалось, были изготовлены мастером.

Рядом с ней костюм, который он выбрал, чтобы надеть этим утром на встречу со своей будущей невестой, казался довольно потрепанным и третьесортным. Что еще хуже, он и сам начинал чувствовать себя немного потрепанным и третьесортным.

— Вы простите за обман, — сказал он. — Как видите, я не из тех мужчин, которых женщина хотела бы встретить на другом конце объявления о браке.

— Разве?

Она наклонила голову. От этого легкого движения ее волосы оказались в луче солнечного света, проникавшего через окно гостиной. На мгновение они блеснули в ее модной прическе, обнажив рыжие и золотые нити среди каштановых.

— Почему вы так говорите? Это из-за ваших ожогов?

Он с трудом сдержал дрожь. Черт возьми, она была прямолинейна. Он не ожидал такой откровенности от миниатюрной красотки.

— Вы не можете утверждать, что это зрелище вас не оскорбило. Я видел вашу реакцию в баре.

Ее брови сошлись в изящную линию.

— Я никак не отреагировала, сэр.

— Нет?

— Возможно, я была немного удивлена. Но не из-за ваших ожогов. — Ее щеки окрасились нежным розовым оттенком. — Вы… очень высокий.

У него защемило в груди. Он не был уверен, как отнестись к ее румянцу или к ее замечанию. Она была таким изящно сложенным маленьким созданием. Он подумал, не кажется ли он ей слишком большим. Боже милостивый, он был слишком большим. И слишком грубым, неотесанным, заурядным, а также множество других негативных черт, неприятие которых он не осознавал в полной мере, пока не оказался в ее присутствии.

— Вы ожидали кого-то пониже ростом?

— Нет, я… я не знала, чего ожидать. Как я могла? Вы никогда не упоминали ничего подобного в своих письмах.

Джастин вспомнил вежливые и совершенно бесстрастные письма, которые он писал ей в течение последних месяцев. Он описывал Грейфрайарское аббатство, времена года, погоду и шум волн, разбивающихся о камни под утесами. Он упомянул о ремонте крыши, новых хозяйственных постройках и постоянных проблемах с содержанием прислуги.

Его собственная внешность не заслуживала ни строчки.

— А вы бы все равно приехали, если бы знали? — спросил он.

— Вы имеете в виду ваши ожоги? — Она не колебалась. — Думаю, что да. Но сейчас это никак не докажешь, не так ли? Вам придется поверить мне на слово.

Он позволил своему пристальному взгляду скользнуть по ее лицу, отмечая каждую черту, от темных бровей цвета красного дерева, нависающих над широко расставленными глазами, до нежного изгиба скул и до невероятно чувственного изгиба верхней губы. Это не было лицо женщины, которой нужно было откликаться на брачное объявление, чтобы найти мужа.

Поверить ей на слово?

— Кажется, придется, — сказал он.

— Это случилось, когда вы были в Индии?

Он кивнул.

— Во время восстания.

— Мне не хотелось предполагать.

Она помолчала.

— Я кое-что знаю о солдатах от своего брата. Он часто писал мне о подвигах своего полка и трудностях товарищей, которые были ранены в бою. Видите ли, он сам был солдатом.

— Он был солдатом?

Джастин задумчиво посмотрел на нее.

— Я думал, что у вас нет семьи.

— У меня и нет. Уже нет. Мой брат погиб в прошлом году при осаде Джханси.

Ее грудь вздымалась и опускалась от прерывистого дыхания. Он впервые заметил, что она дрожит.

— Вы тоже были ранены там, мистер Торнхилл?

Он не любил обсуждать эту тему, но не было смысла скрывать. Она все равно скоро узнает.

— Нет, в Канпуре в 57-м.

Что-то промелькнуло в бархатной глубине ее глаз. Все в Англии знали, что произошло в Канпуре во время восстания, но, как сестра солдата, она понимала это лучше, чем кто-либо другой.

— Вы служили под командованием генерал-майора сэра Хью Уилера? — спросила она очень тихо. — Или вы прибыли позже, с бригадным генералом Нилом?

— Первое. — Его губы изогнулись в насмешливой полуулыбке. — Можете быть спокойны, мисс Рейнольдс. Я не принимал участия в изнасилованиях и мародерстве, совершенных силами освобождения. В то время я был надежно спрятан во вражеской тюрьме, и с меня заживо сдирали кожу мятежные сипаи.

Она побледнела, но он не пощадил ее.

— Ожоги и шрамы, которые вы видите, — это ерунда. Уверяю вас, те, что у меня под одеждой, намного, намного хуже.

— Я очень сожалею об этом.

— Неужели? — Он почувствовал необъяснимый прилив гнева по отношению к ней. — Возможно, вы не будете испытывать подобного христианского милосердия к моему покрытому шрамами телу, когда оно накроет вас на нашем брачном ложе.

Со своего места в другом конце комнаты Бутройд издал сдавленный стон.

Джастин проигнорировал его. Его внимание было приковано к обжигающему румянцу, залившему изящную фарфоровую шею мисс Рейнольдс до самых кончиков волос. Несомненно, он потряс ее девственную душу до глубины души. Он бы не удивился, если бы она вскочила и влепила ему пощечину. Он определенно это заслужил.

Но она не ударила его.

Вместо этого она встретила его наглый взгляд и выдержала его, не дрогнув.

— Вы намеренно ведете себя оскорбительно, сэр. Я думаю, вы пытаетесь меня отпугнуть. Я не могу понять почему.

Потому что, если ты не уйдешь по собственному желанию, очень скоро я вообще не смогу тебя отпустить.

И что это ему даст?

Застрять в Грейфрайарском аббатстве, среди осыпающегося камня и потрескавшейся штукатурки, с очень несчастной женщиной. С леди, вынужденной выполнять тяжелую работу в продуваемых сквозняками, сырых развалинах с нехваткой персонала. С леди, которую он никогда не сможет сделать счастливой, даже если доживет до ста лет.

— Возможно, — сказал он наконец, — потому что мне кажется, что вы понятия не имеете, во что ввязываетесь.

— Чепуха. Я точно знаю, что получу от этого соглашения. Иначе меня бы здесь не было. Если вы не хотите жениться на мне, мистер Торнхилл, вам нужно просто сказать об этом.

— Я удивлен, что вы хотите выйти за меня замуж. — Он скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула, разглядывая изящную фигурку, скрытую под платьем. — Надеюсь, у вас нет неприятностей, мисс Рейнольдс.

Он услышал, как у нее перехватило дыхание. Звук было ни с чем не спутать.

Его сердце упало. По-другому это не описать. Разочарование, которое он испытал, было невероятно болезненным.

А затем, так же быстро, он вспылил.

— Возможно, я и ищу жену несколько необычным способом, мадам, — сообщил он ей с тем же холодным тоном, с каким часто разговаривал с неуважительными подчиненными в Индии, — но у меня нет желания получить в придачу чужого незаконнорожденного ребенка.

У нее отвисла челюсть.

— Что?

— Я думаю, вы меня расслышали.

Он попытался встать.

— Вы думаете, я ношу ребенка?

Что-то в ее голосе заставило его застыть на месте. Он всмотрелся в ее лицо.

— Вы отрицаете это?

— Да!

Она сильно покраснела.

— Это предположение совершенно абсурдно. И к тому же совершенно невозможно.

Абсурдно настолько же, насколько и невозможно? Он почувствовал угрызения совести. Значит, она все-таки была невинна. Либо это, либо она лучшая актриса, которую он когда-либо встречал в своей жизни.

— А, — сказал он, возвращаясь на свое место. — Я понимаю.

Она подняла руку, чтобы убрать с лица выбившуюся прядь волос. Ее снова била дрожь.

— Тогда что же это за проблема? — спросил он.

— Прошу прощения?

— Очевидно, что-то заставило вас откликнуться на мое объявление. Если не нежеланный ребенок, то что же тогда?

Она опустила взгляд. Ее длинные густые ресницы на фоне кремового изгиба щеки казались черными, как сажа.

— Вы ошибаетесь, сэр.

— А вы дрожите, мадам.

Она тут же сжала руки на коленях.

— Я всегда дрожу, когда нервничаю. Я ничего не могу с собой поделать.

— Это все, что не так, мисс Рейнольдс? Всего лишь нервы?

Ее ресницы приподнялись, и она встретилась с ним взглядом.

— Это действительно имеет значение, мистер Торнхилл?

Он задумался.

— Это зависит от обстоятельств. Вы нарушили закон?

— Конечно, нет. Я просто хочу выйти замуж. Вот почему я откликнулась на ваше брачное объявление. Вот почему я проделала весь этот путь. Если вы решили, что я вам не подхожу…

— Вы мне подходите. — Слова вырвались прежде, чем он успел их остановить.

Как бы он ни старался, он не мог сожалеть о них. Это была правда. Она была необыкновенно красивой женщиной. Его физически влекло к ней с того самого момента, как она подошла и встала рядом с ним в баре.

Одного этого было бы недостаточно. Он не был неопытным юнцом, чтобы очаровательное личико могло вскружить ему голову. Но в ней было что-то еще. Что-то потерянное, ранимое и, как ни странно, мужественное. Это пробудило в нем нечто большее, чем просто пыл. Это пробудило в нем инстинкт защитника. Ему захотелось оградить ее от бед.

Не поэтому ли Финчли отправил ее к нему?

Сама мысль об этом глубоко встревожила Джастина. Он не был героем. На самом деле, его поведение в прошлом не позволяло ему считаться мужчиной, способным защитить женщину. Финчли знал это.

Но если у Джастина и оставались какие-то сомнения по поводу его решения, то реакция мисс Рейнольд на его заявление на время прогнала их прочь.

На ее лице отразилось облегчение. В ее мягких карих глазах заблестело то, чего он очень опасался, — слезы благодарности.

— Вы мне тоже подходите, — сказала она.

— Несомненно. Ваши требования не слишком высоки.

Он потянул себя за воротник. Он вдруг показался ему чертовски тесным.

— Безопасность и немного доброты, не так ли?

— Да, сэр.

— И что я обеспечу вашу защиту.

— Да, сэр, — ответила она. — Это самое главное.