Брачное объявление

Глава 2

— Я не могу понять, о чем думал Финчли, когда отправлял ее сюда, — сказал Бутройд. — Если бы я хоть что-то подозревал, я бы положил этому конец.

Он собрал свои бумаги и засунул их обратно в кожаный портфель, не переставая ворчать.

— Совсем не то. Такая леди, как она. Это приведет к катастрофе. Запомните мои слова.

Джастин мерил шагами гостиную, вполуха слушая разглагольствования своего несчастного управляющего.

Мисс Рейнольдс ушла. Бутройд снял для нее комнату на постоялом дворе. Он даже распорядился, чтобы ей отнесли еду. Вероятно, сейчас она ест. Или спит. А может, она передумала? Возможно, ей уже удалось сбежать обратно в Лондон или куда бы то ни было, откуда она приехала?

Эта возможность вызвала у него тревогу. И не было загадкой, почему.

Он безумно хотел ее. Он не гордился этим осознанием. Он хотел, чтобы она стала его женой. Он хотел, чтобы она была в его доме и в его постели. У него слишком долго не было женщины. А Хелена Рейнольдс, с ее глазами, как у лани, и мягкими изгибами тела, вызвала в нем непреодолимое томление. Боже милостивый, он все еще ощущал в воздухе слабый аромат ее духов. Он был нежным, сладким и волнующе экзотичным. Жасмин. Он напомнил ему о приятных ночах, проведенных в Индии.

— Я свяжусь с Финчли, и мы посмотрим на другие отклики на объявление, — сказал Бутройд. — Их было несколько, насколько я помню. Я скажу ему, чтобы он переслал их все мне. И на этот раз, когда вы найдете подходящую девушку, мы попросим ее прислать свой портрет или…

— У меня нет желания знакомиться с другими женщинами, — сказал Джастин. — Я уже принял решение.

Бутройд нахмурился.

— Прошу меня простить, сэр. Мисс Рейнолдс совсем не та особа, с которой мужчине в вашем положении следует иметь дело.

— Нет?

— Во-первых, она слишком молода.

— Вы это уже говорили. Но двадцатипятилетнюю женщину трудно назвать ребенком. На самом деле, некоторые могут даже обвинить ее в том, что она уже давно старая дева.

— Да, но…

— И ее возраст не должен вас удивлять. Она говорила об этом Финчли. И мне тоже в своем первом письме. Я не помню, чтобы вы тогда возражали. — Джастин перестал расхаживать по комнате и повернулся к своему управляющему. Его глаза сузились. — Что в ней такого, что вас по-настоящему беспокоит, Бутройд? То, что она приличная леди? То, что такой мужчина, как я, ей не пара?

Спина Бутройда напряглась.

— Вы несправедливы ко мне, сэр, — сказал он, преисполненный достоинства. — В мои обязанности входит предупреждать вас о неразумных инвестициях, а для мужчины в вашем положении жениться на женщине, подобной мисс Рейнольдс, было бы крайне неразумно. Сначала она захочет отправиться в свадебное путешествие. Затем ей понадобится больше прислуги, новые платья и экипаж, запряженный четверкой. Расходы, которые вы едва ли можете себе позволить. А что будет дальше с хорошенькой женой? Флирт? Наставление рогов? Скандал?

— Боже милостивый, — пробормотал Джастин.

— Если вы потратите ночь на то, чтобы все обдумать, я уверен, что завтра, когда вы будете думать головой, а не своим…

— Не моим? — подсказал Джастин, даже не пытаясь скрыть своего раздражения. — Не моим сердцем, как я понимаю. Мы оба знаем, что у меня его нет.

Уши Бутройда густо покраснели.

— Вы понимаете, что я имею в виду, сэр.

Он прочистил горло.

— То есть я хочу сказать, что вас можно понять. Вы мужчина в расцвете сил, а у мужчин есть свои потребности, я могу это подтвердить. Но такая невеста, хотя и может на время утолить низменный порыв природы, превратит вашу жизнь в сплошное страдание. Я не раз убеждался в этом на примере привлекательных молодых жен. В то время как зрелая женщина — женщина, которая, возможно, не так красива, — будет довольна тем, что вы можете предложить…

Джастин нетерпеливым взмахом руки заставил Бутройда замолчать. Намек на то, что он действовал исключительно из-за какой-то примитивной потребности соединиться с привлекательной женщиной, прозвучал слишком близко к истине.

— Я не в настроении с вами спорить. Я решил жениться на мисс Рейнольдс, и точка.

— Но вы ничего о ней не знаете, сэр!

— Забавно, я припоминаю, что вы говорили мне, что именно для этого и нужен Финчли. Чтобы изучить потенциальных кандидаток и — как вы это сформулировали? — отсеять недостойных.

— Да, но я не ожидал…

— Без сомнения, — сказал Джастин. — Мы все должны приспосабливаться, Бутройд.

Плечи Бутройда поникли в явном поражении.

Но Джастин не был одурачен ни на минуту. Бутройд умел добиваться своего. Это была одна из причин, по которой Джастин нанял его.

— Красивая жена не обязательно должна быть обузой. Вспомните Саймона Хардинга.

Хардинг был партнером Джастина в одном из самых ранних и успешных деловых предприятий в Индии. Джастин и по сей день считал, что основная часть их удачи была благодаря жене Хардинга, Ребекке. Как дочь капитана индийской армии, она была знакома со всеми, кого стоило знать.

— У нас не было бы инвесторов, если бы миссис Хардинг сначала не подружилась с их женами, — сказал он. — И если бы не ее званые ужины, я бы никогда не познакомился с Оливером Смитсоном, не говоря уже о том, чтобы вложить свои деньги в его хлопчатобумажные фабрики, на прибыль от которых, если вы забыли, было куплено аббатство.

— Да, да, именно так, как вы говорите. Подходящая жена — это преимущество как в бизнесе, так и в обществе. Именно поэтому мы с Финчли настаивали на том, чтобы вы нашли себе жену. И если бы мисс Рейнольдс относилась бы к тому же типу женщин, что и миссис Хардинг, у меня не возникло бы никаких затруднений…

— Вы ничего не знаете о том, какая мисс Рейнольдс.

— При всем уважении, сэр, — возразил Бутройд, — но и вы тоже.

Джастин пожал плечами.

— Я доверяю Финчли.

— Я тоже, но…

— Он заверил нас обоих, что у нее хороший характер. По его словам, она респектабельная леди, у которой нет ни долгов, ни каких-либо проблемных связей. Леди, которая одинока и не в состоянии сама себя содержать.

— Ее манеры и осанка выдают в ней утонченную леди.

Джастин провел рукой по волосам.

— Не понимаю, какое это имеет значение. У нее нет ни семьи, ни связей. Независимо от того, кем были ее предки когда-то, сейчас она ничем не отличается от любой другой обедневшей женщины, пытающейся пробиться в этом мире.

— Выйдя замуж за состоятельного джентльмена, — фыркнул Бутройд.

— Так вот кто я теперь? Состоятельный джентльмен?

Губы Джастина искривились в невеселой улыбке.

— Вы слишком высоко меня оцениваете. Если бы мисс Рейнольдс действительно хотела удачно выйти замуж, она могла бы найти себе гораздо лучшую пару, чем бывший солдат без происхождения и с небольшим состоянием.

— Может быть, и так, сэр, но факт остается фактом: она выбрала вас.

— Вы можете приписать это чудо Финчли. Он вбил ей в голову какую-то чушь о том, что я добрый и благородный человек

Улыбка Джастина погасла.

— Если повезет, мы поженимся до того, как она обнаружит обратное.

Хелена выглянула в окно, дожевывая остатки одного из пирогов, которые принесли к чаю. Из своей комнаты она могла видеть двор постоялого двора. Там было относительно пусто, если не считать кареты, в которой она приехала, и старинного экипажа, в который конюх как раз запрягал четверку. Она еще немного понаблюдала, ожидая увидеть, как во двор въезжает королевская карета, покрытая красно-черным лаком.

Этого не произошло.

Что абсолютно ничего не значило. Только дурак стал бы проделывать весь этот путь в карете, когда вместо этого можно было сесть на поезд. Но куда? До Барнстейпла, предположила она, а затем остаток пути в карете, тем же способом, каким она добралась до Кингс-Эббота. Она задумалась, сколько дней у нее в запасе. Возможно, три. А может, и четыре, если повезет.

Вздохнув, она покинула свой пост у окна и начала раздеваться. Она сняла дорожное платье, нижние юбки, тяжелый кринолин и чулки. Служанка принесла ей кувшин с водой, чтобы она могла умыться, и она не знала, как скоро у нее снова появится возможность принять ванну.

Одетая только в сорочку, панталоны и корсет, она стояла перед деревянным умывальником. К стене над ним было прикреплено маленькое зеркало. Она лишь мельком взглянула на себя, намачивая губку. Она знала, что увидит. Женщина, которая устала после путешествия, измучена и напугана. Женщина с синяками на шее и руках.

Худшие из них стали желтовато-фиолетовыми. Однако новые синяки, те, что украшали ее предплечья и запястья, все еще были темно-черными и синюшными. Они были чувствительны к прикосновению. Даже прикосновения ткани к рукавам ее платья было достаточно, чтобы заставить ее поморщиться. А когда на железнодорожной платформе в Лондоне какая-то женщина толкнула ее локтем, боль была такой острой, что Хелена чуть не потеряла сознание.

Что ей было нужно, так это лед, и побольше. Но придется обойтись прохладной водой.

Она провела губкой по правой руке, затем по левой, повторяя процедуру до тех пор, пока холодная вода не начала успокаивать сильную боль в конечностях. Ее глаза закрылись, и на мгновение она устало склонила голову, слегка прижавшись лбом к зеркалу. Она глубоко, прерывисто вздохнула.

Джастин Торнхилл оказался не тем мужчиной, которого она ожидала увидеть.

Хотя, на самом деле, она не могла сказать, чего ожидала. Она, конечно, надеялась, что он будет добрым. И умным, и благородным, и способным обеспечить ее безопасность — как и обещал мистер Финчли. Но ее надежды, какими бы они ни были, никогда не воплощались в образе мужчины. Она никогда не представляла себе его рост, цвет волос, форму подбородка или носа. Она, конечно, никогда не осмеливалась представить, что ее будущий муж будет красивым.

А мистер Торнхилл был красив.

Хотя и не такой изысканной красотой, как ее старший брат и его друзья, или любой другой джентльмен, с которым Хелена встречалась и которым восхищалась в течение своих двадцати пяти лет. Своими взъерошенными черными волосами, загорелой кожей и чересчур проницательным взглядом мистер Торнхилл скорее напоминал удалого пирата или одного из плутоватых антигероев из дешевых романов, которые она так любила читать в детстве.

Женщина легко могла бы увлечься таким мужчиной.

Тем более, что мистер Торнхилл был не просто красив. Он был высок и крепко сложен. Хелена и в самом деле не могла припомнить, чтобы когда-либо встречала джентльмена столь величественных пропорций. Он был широкоплеч и по-мужски строен. По сравнению с ним она чувствовала себя маленькой и хрупкой. Если бы он причинил ей боль — душил или сильно встряхнул за руки, — она не думала, что выжила бы. Он был слишком силен. Он мог свернуть ей шею так же легко, как дышать.

Она подавила подступающую панику. Не стоит поддаваться своим страхам. Только не после того, как она зашла так далеко и стольким рисковала.

Но как она могла не чувствовать неловкости после тех вульгарных слов, которые он ей наговорил?

Ей даже вспоминать о них было неловко. Какой мужчина станет говорить с леди о супружеской постели? Уж точно не джентльмен. А потом обвинить ее в том, что она ждет ребенка! Как будто она была какой-то лживой распутницей. Она, все знания о супружеском акте которой состояли из отрывков, прочитанных в медицинских руководствах, и нескольких обрывков подслушанных мужских разговоров.

Праведное негодование поднялось в ее груди. Это было замечательное тонизирующее средство для нервов.

Оторвав голову от зеркала, она снова наполнила таз и принялась как можно тщательнее мыть лицо и тело.

Ее путешествие, хотя и не было таким уж долгим, было пыльным и грязным. Она все еще чувствовала песок в волосах, когда на железнодорожной платформе в Барнстейпле вдруг поднялся ветер. Жаль, что у нее не было времени вымыть их. Вместо этого она распустила их, расчесала и заплела в новые косы, которые закрепила у основания шеи в виде большого шиньона. Она закрепляла последнюю заколку, когда кто-то тихонько поскребся в дверь.

— Прошу прощения, мэм, — раздался голос служанки. — Джентльмен просил передать вам, что вы уезжаете через полчаса.

У Хелены участился пульс. Мистер Торнхилл и мистер Бутройд везли ее осмотреть аббатство. Они даже наняли служанку, которая будет выполнять обязанности горничной во время путешествия. Все было совершенно прилично — факт, который совершенно не помог успокоить ее трепещущее сердце.

— Я сейчас спущусь!

— Очень хорошо, мэм. Мне оставить ваши ботинки у двери?

— Да, спасибо.

По крайней мере, у нее будет чистая обувь, — подумала Хелена, начиная одеваться. Ранее она быстро почистила свое дорожное платье, но оно все равно выглядело так, словно она носила его два дня подряд. Его нужно было как следует протереть губкой и погладить. Но сейчас она не могла беспокоиться ни о чем из этого.

Она застегнула последнюю пуговицу на вороте платья и в последний раз встряхнула пышными юбками, чтобы они изящно ниспадали на кринолин. Ее шляпка, перчатки и дорожная сумка лежали на кровати. Когда она потянулась за ними, ее взгляд упал на чайный поднос. Там оставалось три куска пирога. Она быстро завернула их в чистый носовой платок, положила в свою дорожную сумку вместе с остальными своими пожитками.

Если с Джастином Торнхиллом ничего не получится, ей понадобится еда на заключительном этапе ее путешествия.

Куда бы это путешествие ее ни привело.

Старинная карета вздрогнула, поднимаясь по горной дороге. Бесс, молодая служанка, сидевшая напротив Хелены, тихо застонала. Хелена с беспокойством посмотрела на нее. Лицо девочки за удивительно короткий промежуток времени из белого превратилось в зеленое.

— Мы в полной безопасности, Бесс, — повторила она. — Правда.

Ее словам противоречил зловещий скрежет. Экипаж затрясло, заставив их обоих покачнуться на своих сиденьях.

Она бросила быстрый взгляд в окно. Колеса кареты катились по самому краю обрыва. Она видела, как камни крошатся и падают в пенящийся прибой внизу. Почувствовав, что у нее самой слегка побелели губы, она откинулась на спинку сиденья и ободряюще улыбнулась Бесс.

— Если ты боишься, только представь, что чувствует бедный мистер Бутройд, сидя рядом с кучером.

— Да благословит его Господь, мисс.

Бесс прижала руку ко рту. Хелена не могла понять, то ли она сдерживает смех, то ли ее вот-вот стошнит.

— Если одна из лошадей оступится, его сбросит в море.

— И какое несчастье это бы было, — сухо сказала Хелена. Из-за руки Бесс вырвался смешок.

Мистер Бутройд не сделал ничего, что могло бы расположить к нему кого-либо из них. С того момента, как Хелена спустилась по лестнице в гостинице, он был нетерпелив, раздражителен и — когда компенсировал Бесс потраченное ею время — на удивление скуп.

Хелена не знала, чем она его обидела. Она знала, что не оправдала его ожиданий, но ей начинало казаться, что мистер Бутройд почему-то против ее брака с мистером Торнхиллом. Хуже того, она подозревала, что мистер Торнхилл и сам был не совсем за.

И все же, несмотря на свои вульгарные слова и грубые манеры, Джастин Торнхилл вел себя в высшей степени пристойно с тех пор, как они покинули гостиницу. Он даже предпринял шаги, чтобы защитить ее репутацию во время их визита в аббатство. Он не только договорился, чтобы Бесс сопровождала ее, но ни он, ни мистер Бутройд не ехали с ними в карете.

— Думаю, мистер Торнхилл на своей лошади в большей безопасности, чем все мы, — сказала Бесс.

— Несомненно.

Хелена еще раз выглянула в окно. Мистера Торнхилла нигде не было видно. Скорее всего, он уже был далеко впереди, поскольку одинокая лошадь и всадник гораздо лучше приспособлены для такой опасной дороги, чем карета.

Аббатство Грейфрайарз находилось в добрых трех милях от «Королевского герба», и, как объяснил мистер Торнхилл, усаживая ее в экипаж, единственным способом добраться туда была дорога через утес. Она была достаточно широкой, чтобы по ней могла проехать карета и четверка лошадей, и изгибалась, проходя под ветвями деревьев, которые, казалось, росли под разными углами на склоне скалы.

Потребовалось почти полчаса, чтобы добраться до ровного места. Когда они добрались, лошади прибавили ходу, а плохо подрессоренный экипаж, подпрыгивая, покатил за ними. Они свернули налево, через лесистую местность, и, наконец, замедлили ход и с грохотом остановились.

Выглянув в окно, Хелена увидела, что они остановились на небольшом плато. Небо над головой было густым и серым, а скалистый ландшафт внизу — тоже серым. Вдалеке виднелось Грейфрайарское аббатство, только полуразрушенная каменная стена защищала его от обрыва и отвесного спуска в открытое море.

Мистер Торнхилл в одном из своих писем описал это здание как готический кошмар, и он не преувеличивал. Оно было построено на руинах монастыря двенадцатого века, часть которых сохранилась до сих пор. Здесь были башня и каменная конюшня, которые, несмотря на свой возраст, по-видимому, нуждались лишь в незначительном ремонте. Остальная часть здания, с его крутой крышей и высокими стрельчатыми арками, была построена гораздо позже. Хелена увидела свидетельства недавнего строительства, а также груды нового камня и инструменты. Ей стало интересно, какую часть работ по восстановлению аббатства мистер Торнхилл сделал сам.

— Ты бывала здесь раньше, Бесс? — спросила она.

Бесс широко раскрыла глаза.

— О нет, мисс, — благоговейным шепотом произнесла она. — Сюда никто не поднимается.

Прежде чем Хелена смогла продолжить расспросы Бесс, мистер Торнхилл открыл дверцу экипажа. Воздух вокруг него буквально вибрировал от шума моря, и она слышала печальные крики чаек, круживших в вышине. Одной рукой она приподняла тяжелые юбки, когда он помогал ей спуститься по ступенькам кареты. Порыв ветра был таким сильным, что чуть не сбил ее с ног.

Он крепче сжал ее руку, чтобы она не упала.

— Осторожно.

— Спасибо.

Она ступила на землю.

— Теперь я в порядке.

Он кивнул и повернулся, чтобы помочь Бесс спуститься.

Хелена знала не так уж много джентльменов, которые стали бы утруждать себя помощью прислуге. То, что мистер Торнхилл сделал это, стало еще одним свидетельством его образцового характера. Мистер Финчли сказал, что он был хорошим человеком. И, несмотря на грубоватую внешность мистера Торнхилла, она начинала в это верить.

Она отошла от кареты, оглядываясь по сторонам. Ветер трепал ее шляпку и подол платья. Холодный воздух обжигал лицо. Она слегка задыхалась. Это чувство усилилось, когда она почувствовала, как большая, сильная рука на мгновение легла ей на поясницу. Вздрогнув, она посмотрела в дымчато-серые глаза Джастина Торнхилла.

— Вы раскачиваетесь, как тростинка во время шторма, — сказал он.

— Правда?

— Смотрите, чтобы ветер не унес вас со скалы.

Ледяная дрожь страха пробежала у нее по спине. Мысль о том, чтобы броситься со скалы, не выходила у нее из головы с тех пор, как она села на поезд в Лондоне. Она не знала, хватило бы у нее когда-нибудь смелости — или глупости — совершить что-то столь опрометчивое, но мысль об этом утешала ее в самые мрачные моменты. Теперь, находясь так близко к зубчатым скалам и бушующему внизу морю, она не могла не почувствовать тошноту от того, что увидела.

— Вот, — сказал мистер Торнхилл. — Возьмите меня за руку. Я не дам вам упасть.

Она сделала, как он велел, и вместе с мистером Бутройдом и Бесс они направились к дому. Когда они приблизились, входная дверь открылась, и из нее выскочили две огромные черные дворняги. В арочном проеме позади них появилась фигура крупного мужчины. Он что-то крикнул, но его слова унес ветер.

К ужасу Хелены, собаки направились прямо к ним, лая на бегу. Они были размером с мастиффа. Собаки из тех, что могут запросто разорвать человека в клочья.

— Сидеть, — резко приказал мистер Торнхилл, когда один из них хотел прыгнуть на нее.

Хелена инстинктивно прижалась лицом к его руке.

— Вы боитесь собак? — спросил он.

Ее сердце колотилось где-то в горле. Боиться? Она была невероятно напугана. Тем не менее она заставила себя оторваться от рукава мистера Торнхилла и посмотреть на двух гигантских зверей.

— Я не знаю. А стоит?

— Только не этих. Вот.

Он очень нежно взял ее руку в перчатке и протянул к первой собаке. Огромный зверь подошел к ней и осторожно обнюхал ее пальцы.

— Его зовут Пол.

— Пол? — повторила она, все еще цепляясь за руку мистера Торнхилла.

— А этого?

Другой пес стоял поодаль, наблюдая за ними обоими. Он рычал.

— Это Джоунси, — сказал мистер Торнхилл. — Вы сможете познакомиться с ним позже.

Хелена бросила настороженный взгляд на неприветливого пса, когда мистер Торнхилл повел ее вверх по ступенькам в дом.

Мужчина, выпустивший собак, стоял на вымощенном плиткой крыльце, теребя в руках кепку. Это был рослый парень неопределенного возраста с коротко остриженными светлыми волосами и слегка отсутствующим выражением светлых глаз.

— Невилл, — представил ее мистер Торнхилл. — Это мисс Рейнольдс. Она и ее горничная останутся на чай.

Невилл кивнул ей.

— Мэм.

Она кивнула в ответ.

— Рада познакомиться с вами, Невилл

Его лицо покраснело. Он отвесил еще один натянутый поклон, а затем, бросив настороженный взгляд на мистера Бутройда, без единого слова скрылся в доме. Две собаки вприпрыжку бросились за ним.

— Невилл присматривает за конюшнями и домашним скотом, — сказал мистер Бутройд, снимая шляпу и перчатки.

— В настоящее время он также позаботится о приготовлении чая.

Мистер Торнхилл снял с головы свою шляпу и бросил ее на ближайший стол. Туда же отправились пальто и перчатки.

Рядом не было ни лакея, ни дворецкого, чтобы забрать их вещи. Она сняла шляпку и перчатки и передала их мистеру Торнхиллу.

— Невилл и кучер — ваши единственные слуги?

— Есть еще женщина, которая готовит и убирает.

Он провел ее через холл.

— И мы надеемся найти новую экономку в течение недели, хотя можно только догадываться, как долго она пробудет здесь.

Главный зал Грейфрайарского аббатства был просторным, но скудным. Тусклый свет, проникавший сквозь высокие окна с каменными рамами, освещал стол-консоль, несколько деревянных стульев с прямыми спинками и потертый ковер. Самой впечатляющей особенностью, безусловно, был единственный лестничный пролет, сделанный, по-видимому, из нового дуба. Лестница поднималась на лестничную площадку, откуда разделялась на два отдельных ответвления, ведущие к противоположным крыльям верхних этажей.

Хелена понятия не имела, насколько на самом деле велико внутреннее убранство аббатства и сколько комнат в настоящее время открыто и используется. Что она знала наверняка, даже исходя из своего ограниченного опыта, так это то, что домом даже вполовину такого размера невозможно было успешно управлять, имея только повара, кучера и великана, который выполнял функции грума и лакея.

— Может быть, Бесс поможет Невиллу приготовить чай? — предложила она.

Мистер Торнхилл покачал головой.

— Ваша горничная останется с вами.

Он провел ее в продуваемую сквозняками комнату с деревянными панелями, которая чем-то напоминала библиотеку. Вдоль стен стояли наполовину заполненные книжные шкафы, а на разномастных столах были разбросаны карты и раскрытые книги. Несколько окон, занавешенных тяжелыми шторами винного цвета, выходили на море.

Мистер Торнхилл жестом пригласил ее присесть на один из двух обитых выцветшим ситцем диванов, стоявших друг напротив друга перед огромным каменным камином.

— Вам не холодно? Может, мне развести огонь?

— Нет, спасибо. Мне вполне удобно.

Она присела на краешек диванной подушки, расправив юбки. По правде говоря, в комнате было сыро и довольно прохладно, но она не хотела, чтобы мистер Торнхилл подумал, что ей трудно угодить. К тому же она не хотела давать мистеру Бутройду еще один повод для недовольства. Он отошел к столу в углу, где сейчас склонился над бухгалтерской книгой. Она не сомневалась, что он внимательно слушает, точно так же, как и Бесс, которая сидела рядом с Хеленой на диване.

У них с мистером Торнхиллом не было возможности уединиться. Не поэтому ли он выглядел таким смущенным, когда садился напротив нее?

— Все именно так, как вы описывали в своих письмах, — заметила она, не придумав ничего лучшего.

— И все же вы приехали.

— Вы думали, я не приеду?

Он демонстративно не ответил на ее вопрос, сказав вместо этого:

— Аббатство не такое место, в которых вы привыкли жить.

Взгляд Хелены на мгновение упал на ее руки, бледные и тонкие, сложенные одна на другой на коленях. Думать о том, к чему она привыкла, было бесполезно.

— Почему вы так говорите?

И снова он не ответил ей прямо. Казалось, он о чем-то задумался, потому что, когда она подняла взгляд, то обнаружила, что он смотрит на нее со странно мрачным выражением лица.

— Не многие смогут жить счастливо в таком отдаленном месте, — сказал он. — Одиночество может быть… трудно переносимым.

Она подумала, не имеет ли он в виду себя. Возможно, ему было трудно переносить одиночество. Возможно, именно поэтому он разместил брачное объявление.

— Я не возражаю. На самом деле, я думаю, что тишина и покой придутся мне по душе.

— Иногда это нечто большее, чем тишина и покой, — предупредил он. — Это полная изоляция. Могут возникнуть проблемы, — он замолчал, запустив пальцы в свои и без того растрепанные черные волосы. — Я не хочу, чтобы вы думали, что я ввел вас в заблуждение.

Она озабоченно нахмурилась.

— Ввели меня в заблуждение? Как?

— Жизнь в таком месте, как это, сопряжена с определенными рисками. Во-первых, сюда опасно добираться. И это в лучшие времена. В зимние месяцы бывают дни, когда дорога совершенно непроходима. — Мистер Торнхилл сделал паузу, словно тщательно взвешивая свои следующие слова. — Если бы кому-то срочно понадобился врач, есть все шансы, что он умер бы до того, как тот добрался бы сюда из Кингс-Эббота.

Хелена не сразу поняла значение сказанного.

— Случалось ли такое раньше?

— На моей памяти нет. Но с такой женщиной, как вы…

— У меня отличное здоровье, — заверила она его.

— Я рад это слышать. Но я не совсем это имел в виду.

— А что вы имели в виду?

— Только то, что естественный результат… — Мистер Торнхилл замолчал на полуслове, его внимание привлекла Бесс. Она наклонилась вперед, приоткрыв губы, как будто он собирался раскрыть скандальную тайну. Его глаза сузились.

— Я понимаю, — быстро сказала Хелена. — Вы беспокоитесь, что я могу как-нибудь пораниться, и вы не сможете вовремя вызвать врача.

Он выглядел более чем раздраженным.

— Что-то в этом роде.

— Кингс-Эббот — ближайшая деревня?

— Если путешествовать по суше, то да.

Хелена замерла.

— Есть способ добраться сюда по воде?

— Любой, кто захочет бросить вызов течению, может доплыть прямо до пляжа из Эббот-Холкомба. Если ветер будет дуть в спину, путешествие может занять гораздо меньше времени, чем поездка в экипаже по горной дороге.

— Я и не подозревала.

У нее пересохло во рту от такого предположения, а в голове уже возникал тысяча и один сценарий — и все они были абсолютно нереалистичными.

По крайней мере, она на это надеялась.

Она заставила себя сохранять спокойствие.

— Где находится Эббот-Холкомб?

— Тринадцать миль в противоположном направлении. Это курортный городок. Гораздо более фешенебельный, чем Кингс-Эббот.

— Там так много магазинов, мисс, — вызвалась Бесс. — И портниха, у которой есть все образцы парижской моды.

— Если это кому-то по карману, — пробормотал мистер Бутройд из-за своего стола.

Хелена взглянула на раздраженного управляющего. Он все еще что-то записывал в свой гроссбух, казалось, с необычайной тщательностью отмечая точки и десятичные разряды.

— Я не думаю, что я обойдусь вам слишком дорого, — сказала она мистеру Торнхиллу. — Я действительно требую совсем немного.

— И вы получите все, что пожелаете.

В глубоком голосе мистера Торнхилла звучали нотки, твердые и непреклонные, как алмаз. Хелена подозревала, что его слова предназначались скорее мистеру Бутройду, чем ей.

Она облизнула губы.

— Вы часто ездите в Эббот-Холкомб?

— Нет, если этого можно избежать.

— Из-за расстояния.

— Из-за людей, которые там живут, — сказал он и добавил: — Я ненавижу это место.

— О?

Хелена заколебалась. Естественно, ей было немного любопытно, но мистер Торнхилл, похоже, не был бы рад каким-либо наводящим вопросам. Даже если бы он и был рад, она не осмелилась бы задать их, чтобы у него не возникло соблазна задать несколько своих.

— Тогда я тоже буду его ненавидеть.

Уголок его рта дрогнул.

— Настолько преданны?

— Конечно, — сказала она. — Мы помолвлены и собираемся пожениться.

Мистер Торнхилл некоторое время молча смотрел на нее, выражение его глаз было трудно прочесть.

— Не хотите ли после чая прогуляться по пляжу? — резко спросил он.

Она выдохнула, хотя и не осознавала, что задержала дыхание.

— А мы сможем?

Он заверил ее, что смогут.

— Вдоль утеса есть тропинка. Она крутая, но если вы думаете, что справитесь, мы можем немного прогуляться, и у нас еще будет время, чтобы доставить вас обратно в «Королевский герб» до захода солнца.