Брачное объявление

Глава 6

Они поженились на следующее утро в окружном бюро регистрации в Эббот-Холкомбе. На Хелене было простое серое шелковое платье и палантин из темной ткани, отделанный тесьмой. Это было совсем не похоже на белые свадебные платья с оборками, которыми она часто восхищалась на страницах английского женского журнала «Домоводство», но не было таким уж некрасивым. По крайней мере, так сказала Бесс, когда впервые увидела ее спускающейся по лестнице в «Королевском гербе» этим утром.

— Вы выглядите как королева, мисс, — заявила она.

Хелена не думала, что это было так. Прошлой ночью ей с трудом удалось сомкнуть глаза. Она была измучена, взвинчена и до смерти напугана. Она очень боялась, что в последний момент что-нибудь случится и помешает ее браку с Джастином. На самом деле, она ожидала этого.

Стоя рядом с ним в регистрационной палате, она, казалось, не могла унять дрожь. Сам Джастин был внешне спокоен, хотя и казался неестественно неподвижным и серьезным. По этому случаю он надел строгий черный костюм. Ожоги на его шее были скрыты высоким воротником белой льняной рубашки и строгим черным шейным платком. Она заметила, как спереди на его жилете поблескивает цепочка от карманных часов.

Она слушала его низкий голос, когда он отрицал все препятствия на пути к их браку. По просьбе регистратора она сделала то же самое. А затем Джастин взял ее левую руку в свою. Она, вздрогнув, подняла на него глаза, когда он надел ей на палец простое золотое кольцо. Она так ужасно нервничала, что не поняла, что служащий регистратуры объявил их мужем и женой, пока Джастин не поднес ее руку к губам и не запечатлел поцелуй на ее обручальном кольце.

Хелена испытала тот же унизительный прилив эмоций, что и два дня назад, когда он подарил ей осколок морского стекла. У него не было причин так галантно целовать ей руку. Их союз нельзя было назвать романтическим. И все же он долго прижимал костяшки ее пальцев к своим губам, не сводя с нее глаз.

Внезапно ей больше всего на свете захотелось сказать ему, как она устала и как сильно боялась. Теперь он ее муж. Мистер Финчли сказал, что он защитит ее. Что ничто и никогда не причинит ей вреда, если Джастин Торнхилл даст ей свое имя.

Но сейчас было не время. Не здесь. И уж точно не перед Бесс и мистером Бутройдом.

Она подавила чувство облегчения и, когда Джастин опустил ее руку, выдавила слабую улыбку.

— Ну что ж, — сказала она.

Его губы сами собой изогнулись в мимолетной полуулыбке.

— Дело сделано.

— Официально

Он сжал ее руку.

— Теперь пути назад нет, миссис Торнхилл.

Миссис Торнхилл.

У Хелены сжался желудок. Это было совсем не то, чего она хотела. Как и любая другая знакомая молодая женщина, она мечтала встретить красивого джентльмена, который бы усердно ухаживал за ней и завоевал ее расположение. Она верила, что выйдет замуж по любви или вообще не выйдет.

Мистер Бутройд прочистил горло.

— Еще не совсем официально, сэр.

Он бросил многозначительный взгляд на большую книгу в кожаном переплете, лежащую открытой на высоком прилавке.

— Вам еще предстоит расписаться в журнале регистрации.

Ее улыбка увяла. Она была бы рада не иметь мистера Бутройда в качестве свидетеля. Его суровое присутствие только усилило ее беспокойство во время короткой церемонии. Даже сейчас, когда они шли к стойке, она чувствовала, как он стоит у нее за спиной и оценивает каждый ее шаг.

Старший регистратор протянул ей гусиное перо. Это был седовласый джентльмен с поистине впечатляющими бакенбардами.

— Не забудьте теперь написать фамилию мужа, — сказал он. — Многие женщины забывают.

— Я не забуду.

Она обмакнула перо в чернильницу и впервые дрожащей рукой подписала свое новое имя.

Хелена Элейн Торнхилл.

— Хотя это все еще кажется не совсем реальным, — пробормотала она, передавая перо Джастину.

Он поставил свою подпись в регистрационной книге с гораздо большей решительностью.

— Вы скоро к этому привыкнете.

— У вас будет на это сорок или больше лет, — сказал старший регистратор. — С божьей помощью.

Сорок или больше лет? Хелена взглянула на Джастина, ожидая увидеть на его лице выражение тревоги. Но Джастина, казалось, нисколько не встревожила перспектива провести с ней так много времени.

Он обменялся несколькими словами со старшим регистратором, в то время как мистер Бутройд и Бесс вышли вперед, чтобы расписаться в журнале регистрации, подтверждая свою роль свидетелей.

А потом все они ждали — одни с большим нетерпением, другие с меньшим, — пока клерк старательно переписывал их брачное свидетельство на лист бумаги.

Когда он закончил, старший регистратор попросил каждого из них поставить свои подписи, а затем с торжественным видом вручил бумагу Хелене.

— Ваше свидетельство о браке, мадам. Берегите его.

Хелена взяла сертификат, испытывая глубокое чувство благоговения и облегчения. Это казалось таким обычным документом. И все же его существование могло означать разницу между респектабельностью и разорением.

Или, в ее случае, вопросом жизни и смерти.

Она аккуратно сложила его и убрала в ридикюль.

— Я так и сделаю.

Джастин легонько коснулся ее поясницы.

— Вы не дадите мне минутку поговорить с Бутройдом?

— Конечно.

Она ждала у стойки, наблюдая, как он пересек комнату, чтобы обратиться к своему стюарду. Он что-то сказал мистеру Бутройду. Что-то, что заставило пожилого мужчину раздраженно поджать губы. Несколько мгновений спустя мистер Бутройд покинул офис регистратора, ведя Бесс за собой.

— Куда они направляются? — спросила она, когда Джастин вернулся к ней.

— В платную конюшню. Нанять экипаж, чтобы отвезти их обратно в Кингс-Эббот.

Ее пульс участился. Мысль о том, чтобы остаться наедине с Джастином без сопровождения, была для нее слишком новой. Это казалось незаконным. Опасным.

— Разве мы не…?

— Мы поужинаем в отеле “Стэнхоуп". Это всего в нескольких минутах ходьбы. И вы убедитесь, что эта еда намного лучше всего, что миссис Блевинс готовит в «Королевском гербе».

Он взял ее под локоть.

— Я надеюсь, вы проголодались.

— Да, — призналась она. — Я сегодня утром не съела ни кусочка.

— Я тоже. — Он одарил ее еще одной мимолетной улыбкой. — Нервы в день свадьбы, я полагаю.

Улица перед офисом регистратора была почти пуста, если не считать одинокого джентльмена, ехавшего в шикарном кабриолете в противоположном направлении. Дождь прекратился, но небо было серым, затянутым темными тучами, обещавшими новый потоп.

— Он никогда не был так популярен, как Торки, — сказал Джастин. — Но летом на этих улицах полно народу.

Хелена вполне могла в это поверить. То, что она уже успела увидеть в Эббот-Холкомбе, навело ее на мысль о таких модных курортных городах, как Борнмут, Брайтон и Маргейт. Сама она никогда не бывала в этих местах, но их часто изображали в журналах для леди. За последние месяцы она много читала о моде на морском побережье, об использовании купальных машин и о том, насколько уместно купание в море на общественном пляже. Она решила подготовиться к своей новой жизни на побережье.

— В холодную погоду здесь всегда так пусто? — спросила она.

— Есть те, кто остается ради своего здоровья. Но, как правило, они инвалиды и не выходят на улицу, когда температура падает.

Он повел ее по неровному участку тротуара.

— Частные отели в округе успешно обслуживают богатых и праздных людей, которые считают себя больными.

— И это место, где вы выросли? Где прошло ваше детство?

Он бросил на нее настороженный взгляд.

— Нет, не в этой части города. Сиротский приют находится ближе к церкви. Или, скорее, находился. Его там больше нет.

— Он закрылся?

— Что-то в этом роде, — неопределенно ответил он.

Некоторое время они шли по одной улице, затем перешли на другую, пока не добрались до отеля «Стэнхоуп». Это было красивое здание из белоснежного камня с входом, облицованным резным коринфским мрамором. Когда они подошли к дверям, навстречу им выбежал лакей, который провел их в тепло роскошного фойе отеля, отделанного деревянными панелями.

Клерк за стойкой регистрации приветствовал их, приподняв брови.

— Чем я могу вам помочь, сэр?

— У меня заказан столик, — сказал Джастин. — Для Торнхилла.

Служащий заглянул в большую книгу на стойке.

— Ах, да. Номер с прекрасным видом.

Хелена перевела взгляд на Джастина. Номер? Но ведь они просто поужинают вместе, не так ли? Просто разделят трапезу в честь дня своей свадьбы. Если…

Если только ее новый муж не намеревался разделить с ней постель.

Эта возможность вызвала у нее приступ дурного предчувствия.

Она смотрела, как служащий отдал Джастину ключ от их номера и пожелал приятного пребывания. Она открыла рот, чтобы возразить, но почти сразу же закрыла его. Она не хотела выставлять себя на посмешище, расспрашивая своего новоиспеченного мужа на глазах у публики. Лучше подождать, пока они не останутся наедине.

— В столовой полно местных и сплектников из Лондона — объяснил он — Даже в это время года.

Он повел ее по выложенному мраморной плиткой вестибюлю к главной лестнице, величественному сооружению, украшенному произведениями искусства и пальмами в горшках.

— У нас будет больше уединения, если мы поужинаем в одной из комнат. Там нам будет удобнее.

Он остановился.

— Если только вы не возражаете?

Хелена подобрала юбки, когда они поднимались по покрытым ковром ступеням. Муж или нет, она не думала, что готова остаться наедине с Джастином в гостиничном номере, но если в качестве альтернативы она подвергнет себя сплетням, которые могут дойти до Лондона, то……

— Я не возражаю, — сказала она.

Лакей провел их в комнату на третьем этаже. Там была элегантно обставленная гостиная с роскошным восточным ковром и мебелью из тяжелого красного дерева. Окно, выходившее на море, было занавешено бледно-зелеными шторами. Хелена подошла и остановилась перед дверью, не зная, что сказать или сделать в такой ситуации.

Она услышала, как Джастин благодарит лакея за помощь. А затем он закрыл дверь и запер ее на засов.

— Наши блюда подадут через четверть часа, — сказал он. — Я взял на себя смелость заказать их вчера, когда заказывал столик. Суп, жареная курица и не знаю, что еще. Если вы предпочитаете какое-нибудь другое блюдо…

— Нет.

Она повернулась к нему лицом. Он снял шляпу. Его волосы были взъерошены, и на долю секунды ей показалось, что он выглядит на удивление неуверенным в себе.

— Я не привередлива в еде.

— Значит, никаких любимых блюд?

Хелена развязала завязки шляпки под подбородком и сняла ее с головы. Она положила шляпку на мягкое кресло у окна.

— Я люблю свежеиспеченный хлеб. Но, думаю, это больше связано с запахом, чем со вкусом.

Он выглядел таким же растерянным, как и она сама.

Она стянула правую перчатку, затем левую. Она на мгновение зацепилась за кончик обручального кольца — острое напоминание о ее новом статусе. Как будто она нуждалась в напоминании! Боже правый. Она была одна в гостиничном номере с джентльменом, с которым познакомилась всего два дня назад.

— Здесь можно где-нибудь помыть руки? — спросила она.

— Через спальню, — сказал Джастин.

Хелена удалилась в соседнюю комнату, отводя взгляд от кровати с балдахином из красного дерева, и направилась в ванную. Она была рада обнаружить, что в ванной есть водопровод. Там была ванна на ножках и мраморная раковина с латунными кранами для горячей и холодной воды. Рядом с раковиной лежала стопка пушистых белых полотенец, несколько кусочков душистого мыла и небольшой набор стеклянных флакончиков с ароматным маслом для умывания.

Вымыть лицо и руки и привести в порядок волосы было делом одной минуты, но она не торопилась. Когда она наконец вышла из спальни с палантином, перекинутым через руку, принесли ужин. Вся еда была разложена на сервировочных серебряных блюдах на столе в центре комнаты. Джастин стоял неподалеку, сцепив руки за спиной.

Он вопросительно посмотрел на нее.

— Поедим?

Она бросила палантин на стул рядом со шляпкой и перчатками и присоединилась к нему за столом. Он пододвинул стул для нее, прежде чем сесть самому.

— Есть шампанское, — сказал он. — Или лимонад.

— Шампанское, пожалуйста.

Джастин наполнил ее бокал, а затем и свой собственный. На мгновение она подумала, что он предложит тост за их брак. Это казалось традиционным поступком.

Он не произнес тоста.

Хелена предположила, что брак такого рода не повод для празднования. Эта мысль немного расстроила ее. Она поднесла бокал к губам и сделала глоток, наблюдая, как Джастин сделал то же самое.

Она никогда раньше не пила шампанского. Пузырьки защекотали ей нос. На мгновение она испугалась, что может чихнуть. Но затем сделала еще один глоток, и ощущение прошло.

Джастин начал снимать крышки с сервировочных блюд. В воздухе витал запах жареного цыпленка с картошкой, от которого у нее потекли слюнки.

— О, смотрите, — сказал он. — Свежий хлеб.

Хелена наклонилась вперед в ожидании, когда он наполнит ее тарелку.

А потом, в течение следующих двух часов, они ели, пили и разговаривали, обсуждая все и ничего.

Хелена и не подозревала, насколько она проголодалась. И как сильно ей хотелось поговорить. А Джастин Торнхилл, несмотря на всю свою грубость, казалось, был настроен пойти ей навстречу. Он наполнил ее бокал, когда тот опустел, и предложил ей взять вторую порцию еды. И он говорил с ней — о погоде, об истории Кингс-Эббота и о плачевном состоянии Грейфрайарского аббатства.

— Должно быть, забота о нем требует немалых усилий, — сказала она. Они закончили трапезу и уже наполовину съели клубничный пирог. Она чувствовала, что ее корсет вот-вот лопнет.

— Это еще мягко сказано, — сказал он.

Она положила вилку рядом с тарелкой, полностью сосредоточившись на Джастине.

— Тогда зачем оно вам было нужно? Вы ведь не продолжали искать сокровище, не так ли?

— Боже, нет. Я сомневаюсь, что там вообще когда-либо были какие-то сокровища.

Он, нахмурившись, уставился в свой стакан.

— Полагаю, вы могли бы сказать, что я купил аббатство из сентиментальности. Я провел большую часть своей юности, думая, что это самый роскошный дом в Англии.

— Он очень роскошный.

— Возможно, когда-то он был таковым. Сейчас он просто дорогой.

— Вы никогда не думали о покупке недвижимости, которая была в лучшем состоянии?

— Нет. — Он поднял на нее взгляд. — Я был безрассудно целеустремлен в своем стремлении купить аббатство. Как только я узнал, что есть способ сделать его своим, я не стал задумываться о деревенских суевериях или о том, что он пришел в такое запустение. — Он сделал паузу. — И я не думал о том, понравится ли он моей будущей жене.

Хелена откинулась на спинку стула. Она чувствовала себя полностью сытой. Фактически, наевшейся досыта. И, впервые за несколько месяцев, в полной гармонии с окружающим миром.

— Я не могу говорить за других жен, — сказала она, — но мне дом очень нравится.

— Скоро вам понравится там гораздо больше. Нам удалось нанять экономку. Это женщина по имени миссис Стэндиш. Возможно, вы помните ее по тому первому дню, когда она пришла на встречу с Бутройдом в «Королевском гербе».

Хелена помнила ее достаточно хорошо. Это была угрюмая женщина средних лет, которая смотрела на нее с презрением.

— Я подумала, вы собираетесь на ней жениться, — сказала она.

Джастин от удивления разразился хриплым смехом.

— Что?

— Когда я пришла в частную гостиную в «Королевском гербе», она была там с мистером Бутройдом. Она так на меня посмотрела.

Он провел рукой по лицу.

— Боже милостивый.

— Я была так разочарована.

— Без сомнения.

— Правда. Я чуть не ушла. И я бы так и сделала, если бы мистер Бутройд не позвал меня обратно.

Юмор в его голосе погас.

— Мне было интересно, почему вы ушли.

— Вы наблюдали за мной?

— Естественно.

— Я думала, вы читали свою газету.

Она бросила на него красноречивый взгляд.

— Вы могли бы представиться.

— Разве я этого не сделал?

— Еще раньше, у стойки. Полагаю, вы знали, что я пришла по вашему объявлению, с того самого момента, как я вошла в пивную.

Джастин осушил свой бокал одним глотком.

— Вообще-то, не знал. Пока вы не попросили о встрече с Бутройдом.

Хелена вспомнила, как он сердито посмотрел на нее, прежде чем неохотно проводить в отдельную гостиную. Она потянулась за бокалом, поднесла его к губам и сделала небольшой глоток шампанского.

— Вы были разочарованы?

Не успели слова сорваться с ее губ, как ей захотелось вернуть их обратно. Это был глупый, девичий вопрос. И к тому же бессмысленный. Джастин был джентльменом. Теперь он был и ее мужем. У него был только один способ ответить ей.

Он посмотрел ей в глаза.

— Глубоко разочарован, — сказал он с неожиданной серьезностью. — Видите ли, я ожидал увидеть более молодую версию миссис Стэндиш.

Хелена чуть не поперхнулась шампанским.

Джастин улыбнулся ей.

— Поделом вам, что спросили.

Она поставила бокал и потянулась за салфеткой.

— Вы просто бестия, что дразните меня по этому поводу, — сказала она, вытирая рот. — Любая леди на моем месте удивилась бы. Особенно когда мужчина, за которого она собирается выйти замуж, прилагает столько усилий, чтобы отпугнуть ее.

— Я пытался быть благородным.

— Вы пытались заставить меня бежать обратно в Лондон.

— Каким же я был дураком.

При воспоминании о его грубых словах ее лицо вспыхнуло. Она опустила салфетку.

— Что заставило вас сказать то, что вы сказали?

Джастин выглядел слегка смущенным.

— Я не собирался оскорблять ваши чувства.

— Тогда почему?

— Я был не в своей тарелке. Я сразу понял, что вы слишком хороши для меня. По правде говоря, я действительно ожидал увидеть более молодую версию миссис Стэндиш.

Это снова заставило ее рассмеяться. Но Джастин больше не улыбался. Она уже не могла понять, шутит он или говорит серьезно.

— Бедная миссис Стэндиш, — сказала она. — Нам действительно не следует смеяться над ней. Особенно если она будет нашей экономкой.

— Достойная похвалы философия. Возможно, в ближайшие дни вы будете менее милосердны.

— Когда она приступает к работе?

— Она была в аббатстве, когда я уходил сегодня утром.

— Уже?

— Бутройд читал ей лекцию о ее обязанностях, первой из которых, как вам будет приятно узнать, является тщательная уборка в нашей спальне.

Она уставилась на него.

— В нашей спальне?

Он отставил свой бокал.

— Я вас шокировал. Простите меня. Это слишком бестактная тема?

— Нет, нет. Дело не в этом…

У нее закружилась голова. Ей пришло в голову, что она, возможно, слишком много выпила.

— Прошу прощения, но вы хотите сказать, что мы с вами… что мы будем делить одну спальню на двоих?

На лице Джастина отразилось понимание. За ним последовала другая эмоция, которая промелькнула на мгновение, а затем исчезла. Хелена подумала, что это, возможно, было разочарование.

— А-а. Понятно

Он замолчал, и это молчание длилось, казалось, целую вечность.

— Вы возражаете против того, чтобы мы спали в одной спальне? — спросил он наконец.

Она опустила взгляд на свои руки, крепко сложенные на коленях. Длинные рукава ее шелкового платья скрывали синяки на руках, а муслиновые нижние рукава с манжетами прикрывали отметины на запястьях, но они никак не могли скрыть сильную боль, которую она испытывала от столь грубого обращения. Это было болезненным напоминанием об обстоятельствах, которые привели ее в Северный Девон.

— Нет, — сказала она. — Я не возражаю.

— Но вы бы предпочли отдельную комнату.

Было ли это так? У нее всю жизнь была своя комната. Именно этого она и ожидала. Комната, в которую она могла бы уйти, когда ей захочется побыть одной. Дверь, которую она могла бы запереть, если ей будет страшно.

В конце концов, даже жене позволялось уединяться. Муж мог навещать ее по ночам, но он не навязывал ей своего присутствия дольше, чем это было необходимо. Так вели себя респектабельные супружеские пары. По крайней мере, так она всегда думала.

— Я не знаю, что бы я предпочла, — сказала она. — Я никогда раньше ни с кем не жила в одной комнате.

— Мистер и миссис Брей — пара, у которой я учился в детстве, — всю свою супружескую жизнь прожили в одной комнате. Я предполагал…

Джастин потер рукой подбородок.

— Но это было неправильно с моей стороны, не так ли? Я не должен был предполагать. Я должен был посоветоваться с вами.

Он нахмурился еще сильнее.

— Я так понимаю, ваши родители жили в разных комнатах?

Его вопрос сжал сердце Хелены, как тиски. Ее мать умерла, когда она была еще совсем девочкой, но она хорошо помнила маленькую ледяную комнату, в которой не было ничего, кроме железной кровати. Этот образ часто посещал ее в детских кошмарах.

Она облизнула губы.

— Да, они жили порознь. Но мы с вами… Нам не нужно…

— Пусть будет так, как вы хотите, — сказал он. — Я не буду предъявлять к вам необоснованных требований. Я не грубиян.

— Я знаю это. Вы были очень добры ко мне. Я не могу выразить словами, как я вам благодарна.

— Благодарна, — повторил он.

— Да. И я вам очень признательна.

— Понятно.

Хелена чувствовала, что сказала что-то не то, но не имела ни малейшего представления, что именно. Ей хотелось, чтобы рядом с ней был кто-нибудь, кто мог бы дать ей совет. Мудрая женщина, которая подсказала бы ей, что говорить и что делать.

Она нуждалась в Дженни.

С другой стороны, Дженни была всего на два года старше ее и, несмотря на все свои резкие заявления, знала о мужчинах и браке так же мало, как и сама Хелена.

— Джастин, я… — Она с трудом подбирала слова. — Я не хочу вас разочаровывать.

Выражение его лица смягчилось.

— Вы не разочаровали. И не разочаруете.

Он протянул руку через стол, приглашающе подняв ладонь.

У него была большая ладонь с длинными, почти изящными пальцами. Это была рука, которая могла держать меч или пистолет с такой же легкостью, с какой могла написать письмо или погладить даму по щеке. Пульс Хелены участился, когда она протянула руку, чтобы взять ее.

Пальцы Джастина покровительственно сомкнулись вокруг ее пальцев. Его рукопожатие было успокаивающе теплым, кожа загорелой и мозолистой от тяжелой работы. По сравнению с ним ее собственная рука казалась маленькой и бледной.

— Нет никакого руководства по заключению брака по объявлению, — сказал он. — Нам придется действовать на ощупь.

Его большой палец медленно прошелся по изгибу ее пальцев.

— Но если мы будем честны друг с другом, у нас будет гораздо меньше шансов стать несчастными.

Она сглотнула. Он хотел честности. Конечно, хотел. И она собиралась рассказать ему все. Она планировала сделать это сегодня вечером, когда они вернутся в аббатство. Когда она будет в безопасности в его доме и у него не будет возможности отослать ее. Но теперь…

Она прикусила губу.

— Я так многого вам не рассказала.

— Я знаю. Я и сам был не слишком откровеннен.

— Да, но, по крайней мере, вы попытались рассказать мне о своем прошлом. Я же не прилагала никаких усилий, чтобы рассказать вам о своем.

Она внимательно посмотрела ему в лицо.

— Вас это не беспокоит?

— Возможно, не так сильно, как следовало бы.

— А почему нет?

Он пожал плечами.

— Ваши темные тайны могут быть не хуже моих собственных. Кроме того, я доверил бы Финчли свою жизнь. Он бы никогда не прислал вас ко мне, если бы вы были убийцей или сумасшедшей, сбежавшей из бедлама.

Она вырвала свою руку из его и резко поднялась со стула. На мгновение она испугалась, что ее стошнит. Она прижала руку ко рту и отвернулась от него.

Джастин мгновенно оказался рядом с ней.

— Что такое? Что случилось?

Она покачала головой.

Он положил руку ей на поясницу и подвел к мягкому дивану у камина.

Снаружи небо потемнело, и раскаты грома разорвали воздух. За этим последовал шум проливного дождя. Он сильно и быстро барабанил по окнам их комнаты.

Хелена почти не замечала ухудшения погоды. Она опустилась на обитый дамастом диван.

— Боюсь, я выпила слишком много шампанского.

Опять ложь. Не от него у нее скрутило живот, а на лбу выступил пот.

— Я к этому не привыкла, — сказала она. — Я даже вино никогда не пью, разве что на Рождество.

Джастин сел рядом с ней.

— Жаль, что вы мне не сказали. Я бы не стал наполнять ваш бокал.

— Я не подумала.

Он коснулся ее щеки тыльной стороной ладони. Его серые глаза потемнели от беспокойства.

— Вы побледнели, как привидение.

Она отвернулась от него.

— Неужели?

— Может, мне вызвать врача?

Это предложение вызвало у нее приступ тревоги.

— Нет. Ни в коем случае.

Меньше всего на свете она хотела, чтобы ее осмотрел врач. Она ненавидела врачей и доверяла им еще меньше.

— Возможно, он сможет прописать что-нибудь от этого.

Конечно, он бы что-нибудь прописал. Кровопускание, без сомнения. По ее горькому опыту, врачи никогда не упускали возможности поставить пиявок или вскрыть вены женщине.

— Нет, — повторила она. — Правда, Джастин. Мне ничего не нужно. У меня просто немного кружится голова.

— Тогда просто посидите здесь минутку.

Его рука мягко коснулась ее спины.

— Это пройдет. Так всегда бывает.

Хелена попыталась сосредоточиться на его словах. Чтобы подавить растущую панику в груди. Все будет хорошо. Когда они вернутся в аббатство, она все объяснит. Он не был неразумным человеком. Конечно, он поймет.

— Вы говорите так, как будто знаете это по собственному опыту, — сказала она.

— Естественно. Когда я впервые приехал в Индию, я часто слишком много пил.

На губах Джастина появилась кривая улыбка.

— Я был британским солдатом в дьявольски жарком климате. Это было практически обязательным.

Она подняла на него глаза.

— Вы сильно скучали по дому?

— Скучать было не по чему.

— Даже по Англии? — спросила она. — Даже по морю?

Он, казалось, задумался.

— Признаюсь, я скучал по морю. Мне следовало поступить на службу в Военно-морской флот Ее Величества. Но для мальчика, который всю свою жизнь провел, глядя на воду, плавание на корабле не казалось таким уж большим приключением. Я не хотел есть сухое печенье и смотреть по сторонам. Я хотел увидеть пустыню. Услышать иностранные языки и почувствовать вкус еды, насыщенной специями.

— И пить, — сказала она.

— И выпить, — согласился он. — Шампанское — ничто по сравнению с бхангом и бренди. В тех редких случаях, когда я был настолько глуп, что позволял себе это, моему денщику приходилось готовить мне специальное лекарство. Ядовитое вещество. К тому же очень эффективное. Я бы мог попробовать приготовить его, но, скорее всего, в итоге отравил бы вас

Она фыркнула от невольного веселья.

— Мне бы это не понравилось.

— И мне бы тоже. — Он провел костяшками пальцев по ее подбородку. — Я только что нашел вас. Я еще не совсем готов отпустить вас.

В сердце Хелены поселилась странная боль.

— Я никуда не уйду.

Он вгляделся в ее лицо, на его губах все еще играла тень улыбки.

— По крайней мере, к вам возвращается румянец.

Она покраснела. И он, негодяй, знал это. Она не привыкла сидеть так близко к мужчине. К тому же она не привыкла, чтобы к ней прикасались с такой нежностью. Вчерашний поцелуй в гостинице, которым они обменялись, был самым интимным за всю ее жизнь.

— Я чувствую себя немного лучше.

— Только немного?

— Намного лучше.

Он приподнял пальцами ее подбородок. Он больше не улыбался. Он выглядел смертельно серьезным. На самом деле, скорее решительным.

— Вы уверены, что полностью пришли в себя?

— Да, — прошептала она.

— Хорошо.

Джастин наклонил голову и запечатлел на ее губах медленный и невероятно страстный поцелуй.

Глаза Хелены закрылись, и она прижалась к нему всем телом. Он был крупным мужчиной, высоким, худощавым и широкоплечим, но, хотя она была намного меньше, между ними не было никакой неловкости. Они идеально подходили друг другу. Она и представить себе не могла, что такое возможно.

На самом деле, она вообще едва могла думать.

Его губы были теплыми и твердыми на ее губах. Это заставило ее сердце забиться быстрее. Она забыла о том, что ее так расстроило. Казалось, прикосновение Джастина производило на нее такой эффект.

Просто находиться рядом с ним, чувствовать тепло его тела и вдыхать аромат его мыла для бритья, как-то успокаивало ее. Она чувствовала себя защищенной и…

Любимой.

Нет, не любимой. Он не любил ее. Как он мог? Но то, как он прикасался к ней, как склонялся над ней, окутывая ее своей силой. Это было что-то очень похожее на любовь. Или, по крайней мере, на то, какой она представляла себе любовь.

— Джастин…

Он отстранился, чтобы посмотреть на нее. Его веки были прикрыты, грудь тяжело поднималась и опускалась при каждом вздохе.

— Это слишком?

— Нет. Не это.

— Слишком быстро? — спросил он. — Я тебя ошеломил?

Хелена кивнула. Внезапно она почувствовала себя глупой и намного моложе своих двадцати пяти лет.

— Я… я не знаю, что делать.

Его серые глаза смягчились, в них появилась ласка. Он обхватил ее лицо обеими руками.

— Тогда помедленнее, — пробормотал он. — Нежнее.

Ее ресницы затрепетали, когда он покрывал поцелуями ее подбородок, щеку и висок. Это были нежные поцелуи, похожие на шепот. Ухаживающие поцелуи. Но в них было скрытое отчаяние, которое стало особенно очевидным, когда он снова завладел ее губами.

Хелена издала тихий горловой звук. Вчера она приняла его поцелуй безучастно. Ее сдерживало чувство приличия, а также недостаток опыта. Но сегодня правила, которые управляли ее юностью, больше не действовали. Она была взрослой женщиной. И она была замужем. Что бы ни ждало ее в будущем, Джастин Торнхилл был ее мужем.

На этот раз, когда его губы нашли ее губы, она обняла его за шею и поцеловала в ответ.