Брачное объявление

Глава 20

Расположенный на северном берегу Темзы, Креморн-Гарденс занимал площадь в двенадцать акров, на которой для публики были организованы всевозможные развлечения. Здесь проводились военные выставки и совершались опасные подвиги, в том числе хождение по канату и взлет на воздушном шаре. На возвышении звучали музыка и проводились танцы, в банкетном зале подавались горячие блюда и холодные напитки, а в большом павильоне проходили выставки садоводства со всего мира.

Они вошли в сад через величественные черные железные ворота. Хелена держалась за руку Джастина, а Дженни сопровождал мистер Финчли. Вечер был прохладный, и они с Дженни накинули накидки поверх платьев.

— Чем займемся сначала? — спросил мистер Финчли.

— Танцы, — выразительно произнесла Дженни.

Вечер начался бурно. Они танцевали, смеялись и пили шампанское. Они наблюдали за канатоходцем, балансирующим на проволочном тросе, натянутом на высоте шестидесяти футов от земли, — зрелище, от которого Хелена несколько раз ахнула и уткнулась лицом в рукав Джастина. А затем, по настоянию мистера Финчли, они отправились на поиски одного из самых популярных аттракционов в саду: знаменитой собаки, играющей в вист.

«Лили, ученая собака», — прочитала Дженни вслух театральную афишу.

— Какая умора!

Но когда из публики пригласили добровольца, который должен был сыграть в партию с Лили, оказалось, что маленький коричнево-белый спаниель действительно играет достойно.

— Хитер, как вдова из Бата, — заметил мистер Финчли.

— Ее хозяин подает ей сигналы, — сказал Джастин. — Смотри.

— Какие сигналы? — Хелена ничего не заметила. Усатый джентльмен, стоявший рядом с маленькой собачкой, почти не двигался.

— Признай это, — сказал мистер Финчли, когда они наконец отошли в сторону. — Этот пес — гений.

— Если бы у меня была собака-гений, — парировала Дженни, — я бы научила ее делать что-нибудь более полезное, чем играть в вист и домино.

Хелена рассмеялась.

— У нас в аббатстве две собаки. Пол и Джоунси. Я не могу себе представить, чтобы им понравилась карточная игра. Если только речь не шла бы о мозговой косточке.

Джастин взглянул на нее сверху вниз, и на его губах заиграла странная улыбка. Он ничего не сказал.

В последнее время его настроение было несколько переменчивым.

Большую часть времени он вел себя так же, как и раньше. Он был добрым и заботливым, иногда доверялся ей, иногда поддразнивал и заставлял смеяться. Но бывали моменты, когда он замолкал. Когда казалось, что его мысли уходят в себя. Хуже того, бывали моменты, когда он впадал в уныние. Когда н был немногословен и груб, размышляя над какой-то проблемой, о сути которой, казалось, совершенно не желал распространяться.

— Не посетить ли нам павильон Эшбернхэма? — спросил он.

Все согласились, и они направились через сады к огромному, похожему на собор сооружению, в котором недавно проходила выставка американских растений. Оно было построено из дерева, скрепленного железными болтами, и имело крышу из водонепроницаемого полотна.

Более двухсот прямоугольных окон без стекол располагались в верхней части стен, оставляя павильон открытым для непогоды.

— Здесь так темно и пусто, — сказала Дженни. — Выставка, должно быть, закрылась.

Джастин поднял руку и потер затылок. Затем он огляделся, его взгляд скользнул по окружающему ландшафту. Он был усеян деревьями и кустарниками и пересекался дорожками, по которым прогуливались, разговаривали и смеялись небольшие группы людей.

Хелена почувствовала, как его тело напряглось.

— Что случилось? — спросила она. Он вел себя точно так же возле дома леди Уордлоу. — Ты кого-то увидел?

Мистер Финчли подошел к Джастину. Хелена увидела, как они обменялись многозначительными взглядами. В этом взгляде было больше понимания, больше истории, чем она могла себе представить.

— Джастин? — сказала она.

— Финчли отвезет вас с мисс Холлоуэй домой, — отрывисто произнес он.

Дрожь страха ледяными пальцами пробежала по спине Хелены.

— Почему? Это мистер Глайд? Он здесь?

Мистер Финчли мягко взял Хелену за руку.

— Если позволите, миледи.

Она не сдвинулась с места.

— Джастин, я…

— Мы поговорим дома.

Он пристально посмотрел на нее.

— Никаких вопросов, Хелена. Мне нужно, чтобы ты поехала с Финчли. Сейчас.

— Но…

— Сейчас же! — рявкнул он.

Это была самая боевая команда, которую она когда-либо слышала. Она заставила ее чуть ли не выпрыгнуть из кожи. Черт бы побрал его и его своеволие! Она чуть вздернула подбородок, стараясь сохранить достоинство, будто закуталась в бархатную мантилью.

— Как пожелаешь.

Ее сердце колотилось, как молоток, когда она взяла мистера Финчли под руку.

Он предложил Дженни другую руку.

— Дамы, давайте сразу к экипажу. Не будем мешкать.

Хелена оглянулась на Джастина через плечо, но он не смотрел на нее. Он снова уставился на темный пейзаж.

— Я ничего не видела, — сказала Дженни. — А вы что-нибудь видели? Видели?

— Ничего, — ответил мистер Финчли, торопя их к садовым воротам. — Но я слишком давно знаю Торнхилла, чтобы задавать вопросы, когда у него появляется такой взгляд.

Джастин стоял, не двигаясь, пока Гораций Глайд не появился из-за деревьев возле павильона Эшбернхэм. На нем было темное суконное пальто и фетровая шляпа с низкими полями, надвинутая на глаза.

— Как долго вы следите за нами? — спросил Джастин. Его кровь уже кипела, но, когда он взглянул на человека, который охотился на Хелену и причинил ей боль, в нем вспыхнула раскаленная добела ярость. Она выжгла все грани его разума, не оставив ничего, кроме примитивной потребности в быстром и жестоком возмездии.

Глайд настороженно посмотрел на него.

— Я не совсем понимаю вас, шеф. Мне лишь нужна племянница Каслтона.

Джастин двинулся на него.

— Она моя жена. Вы действительно думали, что я позволю забрать ее?

Глайд не собирался отступать. Он был огромным грубияном. Вероятно, ему никогда не приходилось убегать от драки за всю его жалкую жизнь.

— Это зависит не от вас, не так ли? Таков закон. Прямо как сказал мировой судья в Девоне.

— Если ваши действия законны, почему вы шныряете по Мэйфейру и Креморн-Гарденс? Почему не показываетесь при свете дня?

Глайд шагнул вперед. Он остановился перед входом в павильон, на расстоянии вытянутой руки от Джастина.

— Его светлость не хочет скандала, сэр. Вы это знаете.

— Что я знаю, так это то, что вам, кажется, нравится терроризировать благородных дам.

— Ничего личного.

— Для меня это личное. — Джастин рефлекторно сжал кулаки. Зловещий звук хрустнувших костяшек пальцев заставил Глайда с беспокойством опустить взгляд.

— Полегче, шеф, — сказал он. — Не нужно лезть в драку. Это просто работа.

— Причинять боль женщинам и издеваться над ними?

— Не женщине. Сумасшедшей. Вы видели бумаги. Каслтон сказал… Умпф!

Голова Глайда откинулась назад на его толстой шее, когда Джастин нанес сокрушительный удар прямо в челюсть.

После этого Глайд перестал притворяться вежливым.

Он замахнулся на Джастина и ударил его по плечу. Джастин чуть не потерял равновесие. Черт возьми. Кулаки у этого мужчины были размером с булыжник. Джастин снова ударил его по лицу, а затем в живот. Глайд отвечал ударом на удар.

Они сцепились друг с другом, ввалились в павильон и с грохотом пронеслись мимо стола с растениями.

Это не был настоящий бой с идеально выполненными ударами. Он был жестоким, неорганизованным и кровавым. Глайд разбил Джастину губу и рассек бровь. Джастин смутно осознал, что выбил Глайду несколько зубов и чуть не задушил его собственным шейным платком.

Но сколько бы ударов они ни наносили друг другу, Глайд продолжал наступать. Он был большим, жестоким и, казалось, неудержимым. Факты, которые только еще больше разожгли ярость Джастина.

— Вам не победить, шеф, — задыхаясь, говорил Глайд, кружа вокруг него. — Это неравный бой.

Джастин сплюнул кровь на пол павильона.

— Черт возьми, он равный.

— Я не тощий мальчишка, который украл королевский шиллинг. Вы не можете наказать меня за дерзость.

— Наказать?

Голос Джастина дрожал от ярости.

— Я собираюсь убить тебя.

— Ты? — Глайд фыркнул. — Вряд ли.

Он бросился вперед и схватил Джастина железной хваткой.

— Я знаю, как вы, джентльмены, деретесь.

Джастин схватил Глайда за рубашку.

— А кто сказал, что я джентльмен? — спросил он. А затем он ударил Глайда лбом по переносице, раздробив ее с громким хрустом.

Глайд взвыл от боли, из его ноздрей хлынула кровь. Он схватился за лицо.

— Ты ублюдок! — закричал он. Или что-то в этом роде. Джастин не смог разобрать его слов.

Он схватил Глайда за куртку, прежде чем тот успел рухнуть на землю.

— Мне так хочется найти холодную воду и подержать тебя под ней часиков четыре или пять, — проворчал он. — Но, учитывая наше нынешнее местоположение, полагаю, мне придется довольствоваться тем, что я изобью тебя до потери сознания.

Через час после их возвращения в дом на Хаф-Мун-стрит к двери подошел мальчик с сообщением для мистера Финчли. Хелена не знала, что было в сообщении. Она знала только, что оно было от Джастина.

— С ним все в порядке? — в отчаянии спросила она.

Мистер Финчли сунул сложенную записку в карман своего пальто.

— Достаточно хорошо, чтобы послать за мной.

Он забрал у мистера Джерроу свою шляпу и пальто и направился к двери.

— Я должен немедленно уйти.

Хелена последовала за ним, Дженни пошла следом за ней.

— Джарроу, запри дом, — сказал мистер Финчли.

И затем он ушел.

— Ну что ж! — воскликнула Дженни. — От него мы ничего не узнали.

У Хелены не хватило духу рассердиться на мистера Финчли. Она слишком беспокоилась о Джастине. Должно быть, он видел мистера Глайда или ее дядю. Это было единственным объяснением.

Но что же произошло дальше? Ей не хотелось об этом думать. Джастин был крупным мужчиной, поджарым, мускулистым и широкоплечим. Ее дядя не мог и надеяться одолеть его, если бы они подрались. Однако мистер Глайд, хотя и не был таким высоким, как Джастин, был размером примерно с дом.

Она ломала руки, поднимаясь по лестнице обратно в гостиную. Дженни велела принести еще чаю, и они вдвоем уселись перед камином, в котором горели угли, и стали ждать.

И продолжали ждать.

Когда маленькие часы на каминной полке пробили два, Хелена настояла на том, чтобы Дженни отправилась спать.

— Нет смысла нам обеим бодрствовать до рассвета.

Дженни поджала губы.

— Тебе тоже пора спать, Хелена. Ты с ног валишься.

Хелена покачала головой.

— Я не смогу сомкнуть глаз.

— По крайней мере, смени вечернее платье. Ты же не можешь провести всю ночь в корсете и кринолине.

Дженни схватила ее за руку.

— Поднимись в свою комнату. Я распущу твои волосы и расчешу их. После этого ты почувствуешь себя лучше.

Хелена неохотно подчинилась просьбе Дженни. Некоторое время спустя она вернулась в гостиную одна, в фланелевом халате, туго завязанном на талии, и с волосами, заплетенными в косу. Она свернулась калачиком на обитом ситцем диване. В доме было тихо, слышалось только ритмичное тиканье часов и шелест раскаленных углей в камине. Она на мгновение закрыла глаза.

Следующее, что она осознала, это то, что часы пробили три. Она открыла затуманенные глаза. Какая досада! Должно быть, она заснула. Она выпрямилась на диване и прислушалась. В доме не было слышно ни звука, но снаружи она услышала слабый стук отъезжающей двуколки.

Она сбежала по лестнице, широкие полы ее халата развевались за ней. Мистер Джарроу всю ночь ждал в холле, сидя на стуле с прямой спинкой. Он все еще был там, но теперь встал и отпирал входную дверь.

Вошли Джастин и мистер Финчли. Их шляпы и пальто исчезли, волосы были растрепаны, а рубашки и брюки в ужасном состоянии. Если бы Хелена не знала их лучше, она бы заподозрила, что они пьяны. Но, быстро спускаясь по лестнице, она увидела лицо Джастина, освещенное газовым фонарем.

Она поднесла руку ко рту, едва сдерживая вздох ужаса.

Джастин посмотрел ей в глаза.

— О черт, — пробормотал он

— Что случилось? — прокричала она. — Кто это с тобой сделал?

— Все выглядит хуже, чем есть на самом деле, — сказал Джастин, когда мистер Джарроу закрыл за ними дверь.

Она пересекла холл, протягивая к нему дрожащие руки, но тут же неуверенно отдернула их.

— Ты весь в крови!

— Раны на голове всегда сильно кровоточат, — услужливо подсказал мистер Финчли.

Она бросила на него уничтожающий взгляд.

— Не притворяйтесь, что это несерьезно. Очевидно, что его жестоко избили.

— Довольно сильно, — согласился мистер Финчли. — Только посмотрите, какой урон Глайд нанес его кулакам.

Ирония в голосе мистера Финчли ускользнула от нее. Она схватила Джастина за руку. Костяшки его пальцев были ободраны и кровоточили.

— О, Джастин, — выдохнула она. — Ты с ним дрался?

— Миледи? — в холле появилась миссис Джерроу. Она была в ночном колпаке и домашних туфлях, кутаясь в халат до подбородка.

— Я вам нужна?

Хелена сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Она не собиралась терять самообладание. Она больше не хотела быть таким человеком.

— Нужны, миссис Джарроу. Не могли бы вы принести горячую воду и простыни в мою спальню? И еще бутылку бренди.

— Сию минуту, мэм.

Джастин хмуро посмотрел на нее сверху вниз. По крайней мере, это было похоже на хмурый взгляд. Было трудно сказать наверняка из-за крови и отеков.

— Я думал, ты уже спишь.

— Пока ты бродил где-то в темноте, рискуя своей жизнью?

Она взяла его за руку и направила к лестнице.

— Если вы такого мнения обо мне, сэр, тогда вы меня совсем не знаете.

Мистер Финчли попятился к двери.

— Поскольку мое присутствие больше не требуется…

— Подождите, — скомандовала Хелена. — Возможно, понадобится помощь врача.

— Нет, не понадобится.

Джастин остановился у подножия лестницы, чтобы оглянуться на мистера Финчли.

— Иди домой, Том. Я поговорю с тобой завтра.

Мистер Финчли одарил его улыбкой.

— Уже завтра, — ответил он, прежде чем уйти.

Мистер Джарроу закрыл за ним дверь и запер ее на засов.

— Вам нужно что-нибудь еще, миледи?

— Нет, спасибо, мистер Джарроу. На этом все.

Мистер Джарроу устало поклонился и вышел из холла.

И тут Хелена и Джастин остались одни.

Она посмотрела на его избитое лицо.

— Почему ты это сделал?

— Он это заслужил.

— Но посмотри на себя, — мягко сказала она. — Твое бедное лицо. Он этого не стоил.

Джастин пристально посмотрел на нее в ответ.

— Нет. Но ты стоишь.

Хелена смочила еще один кусок ткани в тазу с водой, пропитанной кровью, и поднесла ее к лицу Джастина. Она смыла большую часть засохшей крови с его лица и рук, обнажив беспорядочную коллекцию рваных порезов и царапин, ни одна из которых не представляла угрозы для жизни.

Джастин оставался неподвижным, пока она ухаживала за ним, стойко перенося ее внимание. Он сидел на краю ее кровати, опустив обутые в сапоги ноги на пол. Она встала между его ног и, протянув руку, приложила ее к ране у него на виске. Работая, она чувствовала на себе его взгляд.

— Ты думал, я этого хотела? Чтобы ты вступил в кулачный бой с этим мужланом?

Она откинула непослушную прядь волос с его лба, чтобы промыть рану под ней.

— Я бы никогда не попросила тебя драться с ним из-за меня. Никогда.

Джастин позволил ей беспрепятственно ругать его. Он не пытался объясниться.

— Как, по-твоему, я себя чувствовала этим вечером? Задаваясь вопросом, в безопасности ли ты или тебя убили и сбросили в Темзу?

Она опустила ткань в таз с водой и потянулась, чтобы расстегнуть пуговицы на воротнике его рубашки.

Он схватил ее за руку.

— Что ты делаешь?

— Ты должен это снять, — сказала она.

— У меня под рубашкой нет никаких повреждений.

— Об этом я буду судить сама. Если только ты не предпочитаешь, чтобы я вызвала врача?

Он стиснул зубы. А затем отпустил ее руку, позволив ей расстегнуть его воротник. Когда она закончила, он быстро снял рубашку через голову.

Ее взгляд опустился вниз. На его груди были ссадины, а на ребрах виднелись синяки, но не это заставило ее сердце замереть, а рот пересохнуть. Нет. Это был его вид, такой потрясающе мужественный.

Она никогда раньше не видела обнаженной груди джентльмена, разве что в книгах с картинками классической древности. Она вспомнила одну такую книгу с изображением статуи Прометея, прикованного цепью к скале. Греческий титан был частично обнажен, и на его руках и груди отчетливо выделялись рельефные мышцы. Обнаженные руки и торс Джастина имели те же очертания, что и у статуи. Действительно, рельефные линии и впадины его мышц могли бы быть высечены из камня.

Но, в отличие от мраморного Прометея, грудь Джастина была слегка покрыта зарослями черных волос, которые сужались книзу и исчезали под шерстяными брюками.

Грудь также была покрыта шрамами.

Вдоль каждого плеча и по бокам были многочисленные ожоги. Того же размера и формы, что и шрамы от ожогов, покрывавшие его лицо и шею. Они были красными, сморщенными и ниспадали толстыми линиями одна на другую. Он сказал, что это была раскаленная кочерга. Они подержали ее в огне, а потом поднесли ко мне.

Хелена облизнула губы. Джастин, как всегда, смотрел на нее с непроницаемым выражением лица. Ей было больно осознавать силу его внимания. Неужели он думал, что она съежится от его вида? Ей не очень-то хотелось съеживаться. Скорее наоборот. Ей хотелось прикоснуться к нему. Провести пальцами по каждой впадинке на его мускулистой груди.

Она потянулась за чистыми тряпками, и ее руки внезапно задрожали, когда она намочила их в воде и отжала.

— Он не мог сломать тебе ребра?

Она прижала ткань к небольшому порезу под правым плечом.

У него перехватило дыхание.

— Нет.

— Это больно?

Она легонько провела мокрой тканью по его груди.

— Нет, — снова прохрипел он.

— Ты говоришь так, будто тебе больно.

— Это не так.

Хелена нахмурилась, глядя на него. Неужели все джентльмены такие несговорчивые, когда получают травмы? Джайлс был не таким. С другой стороны, она не могла припомнить, чтобы Джайлз когда-нибудь ввязывался в драку с мужчиной таких габаритов, как мистер Глайд.

Она бросила лоскуток обратно в таз, а затем отнесла его к шифоньеру и поставила на место. Миссис Джерроу принесла баночку с бальзамом вместе с простынями. Хелена открутила крышку и осторожно понюхала содержимое. Удовлетворенная, она вернулась и встала между ног Джастина.

— Что это? — хрипло спросил он.

— Какая-то мазь. Пахнет пчелиным воском и медом. Она дотронулась пальцами до его подбородка, приподнимая его лицо, чтобы нанести немного мази на один из его порезов.

— Где сейчас мистер Глайд? Он вернулся к моему дяде?

— Нет. Он не с твоим дядей. — Джастин закрыл глаза, пока она смазывала мазью порезы у него на лбу.

— Он в лондонских доках.

— Что, ради всего святого, он там делает?

— В настоящее время? Лежит связанный в трюме корабля.

— Что?

Глаза Джастина снова открылись. Впервые с момента его возвращения она увидела в его взгляде что-то похожее на юмор.

— Глайд сказал, что терроризировать тебя было для него работой, не более того. Так что…

Он пожал плечами.

— Я нашел ему новую работу.

Хелена уставилась на него, открыв рот.

— Новую работу?

Она была одновременно очарована и потрясена.

— Где?

— В Вест-Индии. Он отплывает с утренним приливом.

— Он уехал? Он покинул Лондон?

Она прижала руку к животу.

— Он собирается вернуться?

— Нет, — сказал Джастин, и его голос смягчился. — Он не вернется.

Хелена едва могла это принять. Мистер Глайд уехал? Он больше никогда не причинит ей боли?

Баночка с мазью со стуком упала на пол, когда она обвила руками шею Джастина. У нее не было слов. Не было ничего. Все, что она смогла сделать, это крепко обнять его, вопреки всему надеясь, что он понимает, как глубоко она благодарна ему за то, что он для нее сделал.

Джастин обнял ее за талию. Он медленно отстранился, чтобы посмотреть на нее.

— Мне не нужна твоя благодарность. Я сделал это не ради этого.

— У тебя все равно она есть, — сказала она. — И многое другое.

Позже она задавалась вопросом, сам ли он повернул голову, или это она подтолкнула его к себе настойчивым пожатием руки. Она очень боялась, что это было последнее.

Кто бы ни был инициатором этого движения, оно привело к тому, что ее губы нашли его в теплом, страстном поцелуе.

Он не сопротивлялся. Сначала. На мгновение он ответил на ее поцелуй с той же нежностью, как в отеле «Стэнхоуп». А затем…

— Нет, — мягко сказал он. — Нет. — Он коснулся ее щеки. — Это плохая идея.

Хелена застыла от смущения, когда он отстранился от нее. Волна невыносимого унижения сдавила ей горло.

— Ты прав.

Но она не знала, с чем соглашается. Она была слишком подавлена, чтобы думать. Ей было слишком стыдно смотреть ему в глаза. Если бы только в полу открылась дыра, она бы с радостью прыгнула в нее.

Боже милостивый, она поцеловала его. И теперь…

Он отверг ее.

— Это только все запутает, — сказал Джастин.

— Я понимаю.

Она попятилась от него.

— Прости, я подумала, что… Но ты совершенно прав. Я ошиблась.

— Хелена…

Она сделала еще один шаг назад, к двери.

— Все ясно как божий день. Не понимаю, почему я не заметила этого раньше.

Он поднялся с кровати.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— Ты не можешь простить меня. За ту ложь, которую я тебе наговорила. За то, как я обманом заставила тебя жениться на мне.

— Не будь смешной. Я не поэтому… — Он замолчал, тихо зарычав от разочарования. — Боже мой, Хелена, мы это уже обсуждали. Ты не лгала мне. Я знал, что у тебя есть секреты. Я все равно хотел тебя.

— Ты не хочешь меня. Ты не можешь.

Ее щеки вспыхнули.

— Когда кто-то причиняет тебе зло, ты не в состоянии простить его.

По лицу Джастина пробежала волна эмоций.

— Только не тебя. Никогда тебя.

— Почему нет? В моем случае это было бы справедливо. То, что я сделала, непростительно. С моей стороны было глупо думать… ожидать…

Она сглотнула.

— После того, что я скрывала от тебя, я не заслуживаю твоего прощения.

В глазах Джастина промелькнуло мрачное выражение покорности судьбе. На мгновение оно исчезло, погасло, как пламя свечи, а выражение его лица застыло в твердой решимости.

— Хочешь знать, что непростительно? — спросил он. — То, что я скрываю от тебя.

— Ничего не может быть хуже этого.

— Думаешь, не может?

Он посмотрел на нее.

— В тот день, когда мы встретились в «Королевском гербе», ты спросила меня, под началом какого генерала я служил в Канпуре. Ты хотела знать, был ли это генерал-майор Хью Уилер или я прибыл позже, в составе сил по оказанию помощи под командованием бригадного генерала Нилла.

Хелена уставилась на него, ее смущение от его отказа временно отступило.

— Ты сказал, что это был не генерал Нилл. Что ты не принимал участия в…

Она не могла заставить себя упомянуть об изнасиловании.

— В… грабежах… совершенных его людьми.

— Я не принимал, — сказал он. — Но, если бы я добросовестно выполнил свои обязанности, у Нилла не было бы необходимости приезжать со своими войсками и отбивать город. — Он покачал головой. — Если бы я хорошо выполнял свои обязанности, у Нилла не было бы необходимости возвращаться со своими войсками и отбивать город.

— Я не понимаю.

— Из-за меня в Канпуре было убито более двухсот женщин и детей. Британских женщин и детей. Все они были схвачены и убиты самым жестоким образом. И все же я выжил. Я, который должен был их защищать. Разве это не непростительно?

Холодное, приторное чувство тревоги разлилось по жилам Хелены. Более двухсот британских женщин и детей? Боже милостивый. Он не мог иметь в виду…

— Резня в Канпуре, — прошептала она.

Она знала об этом. Все знали. Это произошло всего два года назад и было освещено во всех газетах. В первых сообщениях зверства описывались в мельчайших подробностях. Это возмутило британскую общественность.

И это воодушевило силы, оказывающие помощь.

Под командованием бригадного генерала Нилла они жестоко отомстили тем, кого сочли виновными. Многие невинные индийцы стали жертвами их гнева.

Джастин снова опустился на край кровати.

— Британский гарнизон в Канпуре был в осаде. Мы не могли долго продержаться. У нас не было ресурсов. Через три недели генералу Уилеру ничего не оставалось, как вступить в переговоры с повстанцами. В обмен на свою капитуляцию он заставил их лидера — мятежного раджу по имени Нана Сахиб — пообещать обеспечить женщинам и детям безопасный выход из города.

Пока он говорил, Хелена придвинулась к нему поближе, скрестив руки на груди.

— Я был одним из солдатов, сопровождавших женщин и детей к реке Ганг. Там были лодки, которые должны были доставить их в безопасное место.

Джастин судорожно сглотнул.

— Но когда мы прибыли в Сати Чаура Гхат, когда мы начали садиться в лодки…

— Напали сипаи, — сказала она.

— Они убили большинство солдат. И моего денщика тоже. Я избавлю тебя от подробностей. Что касается женщин и детей…

— Их схватили и заперли в маленьком домике возле колодца. Я читала об этом в газетах.

— Их не просто заперли там, Хелена. Их казнили.

— Я знаю, — тихо призналась она. В газетах были напечатаны сообщения о том, что обнаружили британские солдаты, когда они, наконец, прибыли, чтобы спасти женщин. Это было невероятно. Ужасная, бессмысленная трагедия, подобной которой Хелена не могла себе даже представить.

— О, но, Джастин… Это не твоя вина. В чем ты виноват?

— В том, что я сочувствовал им, — сказал он с неожиданной горячностью. — Я никогда не думал, что нам стоит быть в Индии. Кто мог обвинить их в том, что они ненавидят нас? Мы не уважали их. Обращались с ними как с животными.

Он сжал кулак.

— Среди них у меня были друзья. Порядочные мужчины и женщины. Я вел с ними бизнес. Даже инвестировал часть своих доходов. Когда начался настоящий ад, мои суждения были поставлены под сомнение. И когда мне было поручено сопровождать заключенных женщин и детей в безопасное место… Его лицо исказилось.

— Но это же…

Хелена была в ужасе

— Никто не мог предугадать…

— Что я не буду сопротивляться изо всех сил? Что я не сделаю все возможное, чтобы защитить их от беды?

Он наклонился вперед, упершись локтями в колени и обхватив голову руками. Его пальцы взъерошили и без того растрепанные волосы.

— Они не просто думали так. Некоторые из них говорили это. Хотя и редко прямо мне в лицо.

— Как они могли даже предположить такое? Тебя схватили и пытали!

— Да, — сказал он. — Но меня не убили.

Он посмотрел на нее, и его губы искривились в горькой улыбке.

— В отличие от других заключенных, мои тюремщики оставили меня в живых.