Брачное объявление

Глава 18

Кажется, я влюбляюсь в тебя.

Хелена чуть было не сказала ему об этом. Глупое признание школьницы, которое поставило бы их обоих в неловкое положение. Ее остановило только своевременное прибытие кеба на Хаф-Мун-стрит.

Она была рада, что не сказала ему об этом. Она предпочтет цепляться за тот бесконечно дорогой момент, когда он назвал ее любимой, или за тот, когда он в очередной раз пообещал отправиться ради нее на край света. И то, и другое было предпочтительнее, чем снова увидеть тот отсутствующий взгляд, которым он одарил ее в театральной ложе, когда она впервые упомянула о любви.

У нее будет достаточно времени, чтобы разобраться в запутанном клубке своих эмоций. А пока ей нужно сосредоточиться на текущей задаче.

Мистер Пелхэм сказал, что его статья будет опубликована через неделю. Он обещал сообщить об этом до того, как она отправится в печать. Это было слабым утешением. Она по-прежнему просыпалась каждое утро с напряженными нервами, никогда не зная наверняка, не этот ли это день, когда ее репутация будет погублена навсегда.

Она ожидала, что время, проведенное в ожидании публикации статьи, будет казаться вечностью. Вместо этого следующая неделя пролетела в вихре утренних визитов, дневных прогулок по Гайд-парку и вечерних посещений театров, опер и музыкальных вечеров. С Джастином рядом, страхи Хелены начали постепенно отступать. Несмотря на это, где бы они ни были, покупали ли перчатки на Бонд-стрит или слушали концерт Бетховена в доме их соседки леди Пул, Хелена все равно старательно оглядывалась по сторонам в поисках каких-либо признаков присутствия своего дяди или мистера Глайда.

Она так и не увидела никого из них.

Однако новости о ее дяде доходили до нее с определенной регулярностью. Посетители Хаф-Мун-стрит с удовольствием обсуждали его за чаем. Его поведение в отношении драгоценностей, унаследованных Хеленой от матери, было особенно популярной темой.

— Настоящий негодяй, — заявила леди Летиция Стейверли, откусывая имбирное печеньяе, которое миссис Джерроу испекла утром.

— Как он посмел спрятать от вас ваши драгоценности? Наверняка что-то можно сделать.

Хелена сидела в гостиной напротив Летти. Дженни сидела рядом, и казалось, что ее внимание полностью поглощено рукоделием, лежащим у нее на коленях.

— Почему капитан Торнхилл до сих пор не вмешался? — спросила Летти.

— Мы не видели моего дядю с тех пор, как приехали в Лондон, — ответила Хелена.

Потягивая чай, она задавалась вопросом, сможет ли она когда-нибудь упоминать о своем дяде без сопровождающего его чувства неловкости. Это чувство всегда усиливалось, когда Джастина не было рядом.

Ей хотелось, чтобы он присоединялся к ней, когда на Хаф-Мун-стрит появлялись посетители, но он редко это делал, если только посетитель не был другим джентльменом. Она предположила, что он не считал дам достаточно серьезной угрозой, чтобы оправдать свое присутствие.

— Ты должна встретиться с ним лицом к лицу, — сказала Летти. — И я знаю одно подходящее место.

Она положила на колени свой маленький ридикюль с бархатной отделкой и начала в нем рыться.

— В пятницу моя тетя Беатрис устраивает бал в своем доме на Белгрейв-сквер. Возможно, ты уже слышала? Приглашения были разосланы уже давно. Там наверняка будет толпа гостей. Она утверждала, что в ее бальном зале не поместится больше ни одного человека. Но после недолгих уговоров…

Летти достала из ридикюля толстую открытку кремового цвета.

— Мне удалось выпросить у нее это.

Хелена взяла протянутую карточку, быстро пробежав глазами по выгравированному черному тексту.

— Я признательна тебе, Летти, но…

Она попыталась придумать оправдание.

— Пятница? Это всего через несколько дней. У меня не остается времени на пошив платья.

— Чепуха.

Летти махнула рукой.

— Ты недавно вышла замуж, и не очень удачно, если позволишь мне заметить. Никто не ожидает, что ты будешь особо модной.

Хелена ощетинилась.

— Вообще-то возражаю. Я считаю, что вышла замуж очень удачно.

Летти только рассмеялась.

— Как яростно ты его защищаешь. Я знала, что это, должно быть, брак по любви. Видишь ли, я заключила дружеское пари с леди Анджелиной Клемент. Она сказала, что ты вышла замуж только потому, что капитан Торнхилл был другом Джайлза. Как будто любая разумная женщина вышла бы замуж за незнакомца только для того, чтобы почтить память своего погибшего брата. Глупая девчонка. Я зайду к ней, как только уйду отсюда, и заберу свои десять фунтов.

После ухода Летти Дженни отложила шитье и поднялась, чтобы позвать миссис Джерроу убрать чайные принадлежности.

— Глупая женщина, — пробормотала она, когда экономка вышла из комнаты с подносом. Она села на диван рядом с Хеленой.

— Это именно тот термин, который я бы использовала для описания Летти Стейверли. И это я еще добрая.

— Она не понимает, что ведет себя оскорбительно.

— Несомненно. В характере этой девушки глубины не больше, чем в луже.

Хелена протянула Дженни приглашение.

— Как ты думаешь, нам с Джастином нужно там присутствовать?

Дженни нахмурилась.

— Я полагаю, люди захотят посмотреть, как ты общаешься со своим дядей.

— Да, но так ли это необходимо? К пятнице статья будет опубликована. Я знаю, что после этого я должна буду выходить в люди, чтобы доказать всему миру, что я не сумасшедшая. Но присутствовать на балу, где все присутствующие читали о том, что со мной сделали…

Хелена бросила на Дженни страдальческий взгляд.

— Я должна это делать?

— Я точно не знаю, — ответила Дженни. — Мистер Финчли мог бы дать тебе лучший совет. Это все часть его грандиозного плана, не так ли?

Она отложила приглашение и снова поднялась на ноги.

— Я приглашу его на ужин, если хочешь.

Она подошла к маленькому секретеру из орехового дерева в углу и достала лист бумаги.

— Мистер Торнхилл, полагаю, будет рад его присутствию. Ему не нравятся нечетные числа.

— Он не возражает.

— Чепуха. Я как кость в горле. Он предпочел бы каждый вечер ужинать с тобой наедине.

Хелена не была так уверена. Ей казалось, что их вечерние трапезы носили в основном неформальный характер. Они ели перед походом в оперу или театр. То, что Дженни ужинала с ними, не имело особого значения. Не то чтобы они с Джастином делились секретами за столом. На самом деле, их разговор сводился к самым обычным вещам.

Не то чтобы Джастин вел себя по отношению к ней холодно или безразлично. Совсем наоборот. Иногда он держал ее за руку во время выступлений. И в карете, по дороге домой, он всегда подставлял ей свое плечо.

Именно во время этих коротких поездок в кебе из Вест-Энда на Хаф-Мун-стрит и произходила большая часть их близости. Хотя близость — понятие относительное. В конце концов, они не спали в одной постели. И он больше не целовал ее с тех пор, как они были в отеле «Стэнхоуп». Но его голос становился глубже, когда он заговаривал с ней, а его серые глаза смотрели на нее с такой собственнической теплотой, что у нее внутри все трепетало, словно крылья бабочки.

Они разговаривали и тихо смеялись. Они делились забавными историями из своего детства, а также не очень забавными. Она чувствовала, что они начинают узнавать друг друга. Доверять друг другу.

Неужели он тоже начинал влюбляться в нее?

Хелена не знала. И боялась спросить. В глубине души она чувствовала, что, если снова поднимет эту тему и получит отказ, их теперешней близости придет конец. Хрупкая связь, которую они создали, была бы разорвана.

Она не осмеливалась рисковать. Еще нет. Но она так отчаянно пыталась быть храброй. Преодолеть свои страхи и вернуть себе хоть какое-то подобие силы и независимости, которыми она когда-то обладала.

Скоро, сказала она себе. Скоро она откроет ему свое сердце. Она предложит ему свою любовь, свободно и без всяких ожиданий. Что он решит с ним сделать, будет полностью зависеть от него.

— Бал? — спросил Финчли. — Его устраивает леди Беатрис Уордлоу? Естественно, вы должны присутствовать.

Джастин опустил нож на тарелку.

— Понятно.

Он пристально посмотрел на Финчли через обеденный стол, поймав его взгляд поверх цепочки мерцающих восковых свечей. Это был не тот ответ, которого он ожидал, когда согласился пригласить своего друга на ужин.

— И как это поможет нашему делу — встретиться лицом к лицу с Каслтоном в таком публичном месте?

Финчли наколол на вилку кусочек вареной баранины. Он появился ровно в семь, в свежевыглаженном костюме, начищенных ботинках, с зачесанными назад волосами, которые были намазаны маслом Макассара. Он ни в коем случае не был щеголем, но выглядел гораздо элегантнее, чем помятый и небритый Том Финчли, к которому Джастин привык за эти годы.

— Каслтона там не будет, — сказал он, запив свою баранину глотком вина. — Если к тому времени статья выйдет в свет.

Джастин обменялся быстрым взглядом с Хеленой. Ее брови были озабоченно сдвинуты.

— А если не выйдет?

— Он все равно вряд ли покажется, — сказал Финчли. — Если он знает, что вы будете присутствовать.

— Откуда, скажите на милость, вы так много знаете о том, что он будет и что не будет делать? — спросила мисс Холлоуэй.

— У меня есть свои источники.

Мисс Холлоуэй не собиралась сдаваться.

— Тогда, я прошу вас, раскройте их. Я привыкла думать, что вы волшебник, но я знаю, что должно быть более рациональное объяснение, чем это.

Губы Финчли на мгновение изогнулись в кривой усмешке. Это было почти по-мальчишески.

— У меня есть шпион в доме Каслтона.

Мисс Холлоуэй изумленно раскрыла рот.

— Что? Кто?

— Лакей. В конце прошлого месяца он занял место парня по имени Генри.

— Генри, который отправился в Бриджхэмптон навестить свою больную мать?

— Генри, который прохлаждается в отеле в Маргейте с кучей денег в карманах.

Мисс Холлоуэй откинулась на спинку стула.

— Боже мой. Какой же вы хитрый, сэр.

Она вдруг рассмеялась.

— Я полагаю, ваш шпион подслушивает разговоры лорда Каслтона, пока мы здесь с вами разговариваем.

— Может быть, и так. — Финчли посмотрел на Джастина и Хелену, и выражение его лица стало серьезным. — Хотя я узнал, что Каслтон будет стараться избегать вас двоих не только благодаря его усилиям.

— Как же тогда? — спросила Хелена.

— В основном, здравый смысл в сочетании с тем, что я знаю о человеческой натуре.

Финчли отставил свой бокал с вином.

— Лорд Каслтон поднял на вас руку только один раз. Оставшаяся часть физического ущерба, который вы понесли, была нанесена через его представителей, будь то мистер Глайд, врачи или люди, связанные с лечебницей.

— Каслтон — настоящий трус, — сказал Джастин.

Финчли кивнул.

— Совершенно верно. Добавим к этому, что он испытывает огромное отвращение к огласке этого скандала. Если он и придет на бал, то вряд ли устроит там сцену.

— Но вы же сказали, что он не придет, — напомнила ему Хелена.

— Я не думаю, что он это сделает. Как сказал Джастин, этот человек труслив. А вы, миледи, будете находиться в компании человека, который совсем не такой, — Финчли бросил на Джастина суровый взгляд. — Чуть не забыл, если по какой-то случайности Каслтон все-таки появится на балу, ты должен приложить все усилия, чтобы не испортить ему настроение.

— Ничего не могу обещать, — сказал Джастин.

Финчли вздохнул.

— По крайней мере, постарайся не устраивать сцен. Это, знаешь ли, не поможет. Мы должны убедить людей, что неразумным человеком является Каслтон, а не леди Хелена, и уж точно не ты.

Он сделал паузу.

— Что подводит меня к вопросу о мистере Глайде. Похоже, этот человек залег на дно. Пелхэм не может его найти. Я не могу его найти. Мне от этого… не по себе.

— А как же твой шпион? — спросил Джастин. — Он что-нибудь слышал?

— Нет. Это может означать, что и слышать-то нечего. Или же…

— Или? — голос Джастина был резок от нетерпения.

— Возможно, Каслтон проявляет чрезвычайную осторожность. Возможно, у него есть план, разработанный совместно с Глайдом. Хотя, кроме прямого похищения, я не могу представить, в чем может заключаться этот план.

По лицу Хелены пробежала тень беспокойства.

— Как думаете, он придет сюда?

— Нет. Не сюда. Но он, должно быть, где-то прячется. Я советую быть бдительным.

Мисс Холлоуэй отложила в сторону столовые приборы.

— Означает ли это, что вы не пойдете на бал?

Джастин повернулся к Хелене. В темно-сером платье, отделанном ярко-малиновыми лентами, она была воплощением модной элегантности. Лиф был плотно прилегающим и застегивался спереди на ряд крошечных пуговок, обтянутых шелком, от талии до горла.

С тех пор как они приехали в Лондон, ему казалось, что стоит ему только моргнуть, и она уже в другом платье. У нее были утренние и дневные платья, платья для прогулок, для ужина и вечерние платья для театра. Каждое из них было сшито из дорогих тканей и отделано роскошной отделкой. Он не сомневался, что стоимость даже одного такого платья разорила бы любого мужчину.

— Решение за тобой, — сказал он. — Мы можем пойти, если хочешь. Или остаться здесь.

Хелена поколебалась, прежде чем ответить. И затем:

— Я хочу пойти, — тихо сказала она.

Мисс Холлоуэй, казалось, не удивилась.

— Там будут танцевать вальс. Хелена так любит вальсировать. Сколько времени прошло, моя дорогая?

— Год, — сказала Хелена. — С тех пор, как исчез Джайлс.

— Ты будешь не в форме. — Мисс Холлоуэй посмотрела на мистера Финчли, и ее щеки залил румянец. — У меня есть идея. Почему бы нам не попрактиковаться?

— Здесь? — спросил Финчли.

— Мы можем передвинуть мебель в гостиной. Места для танцев у нас останется немного, но этого должно хватить.

— Я сто лет не танцевал вальс, — признался Финчли. — А как насчет тебя, Торнхилл?

— Полтора века, — мрачно ответил Джастин. И он был не в восторге от этих уроков.

— Ну что ж. — Мисс Холлоуэй встала, заставив Джастина и Финчли тоже встать. — Не перейти ли нам в гостиную?

— Что нам делать с музыкой? — спросила Хелена, поднимаясь со стула.

— Хм. — Дженни бросила вопросительный взгляд на Финчли. — Полагаю, миссис Джарроу не играет на фортепиано?

— Нет, — сказал Финчли с тихим смешком. — Точно нет.

— Тогда я буду играть. В конце концов, мне не обязательно танцевать. Я же не собираюсь присутствовать на балу.

— Чепуха.

Хелена положила руку Джастину на сгиб его локтя, позволяя ему вывести ее из столовой.

— Мы будем играть на фортепиано по очереди. Джентльмены не будут возражать, если мы разучим вальс с ними обоими. Месье Клод всегда говорил, что достичь мастерства можно, только танцуя с несколькими партнерами.

— Месье Клод? — Джастину не хотелось спрашивать.

Хелена улыбнулась ему.

— Учитель танцев, которого нанял мой отец, когда я была девочкой. Он был французским эмигрантом и абсолютным тираном.

— А, — сказал Джастин. — Конечно.

Несмотря на возражения Дженни, Хелена первой села за маленькое фортепьяно в гостиной. Нужно было быть слепой, чтобы не заметить, как сильно Дженни хотелось потанцевать с мистером Финчли, и Хелена не имела ни малейшего намерения заставлять подругу ждать своей очереди.

Знал ли мистер Финчли, что он нравится Дженни? Хелена думала, что это возможно. С другой стороны, даже самые интеллигентные джентльмены могут быть немного туповаты, когда речь заходит о сердечных делах.

— Может, мне переворачивать для тебя страницы? — спросил Джастин, подходя и становясь рядом с ней.

— В этом нет необходимости.

Ее руки ловко бегали по клавишам.

— Я почти все помню наизусть, а то, что не запомнила, могу подделать.

— Настолько хорошо играешь?

— Вряд ли. Я не практиковалась целый год. Моя игра в лучшем случае небрежна.

— Мне нравится, — сказал он.

Хелена улыбнулась.

— Тебе бы понравилось больше, если бы ее исполнял оркестр. Один инструмент никогда не сможет передать ее в полной мере. А теперь это… — Она переключилась на один из своих любимых вальсов Шопена. — Это было написано для фортепиано.

— Только не это, Хелена, — возразила Дженни с другого конца комнаты. Они с мистером Финчли, которые до этого быстро кружились, теперь остановились. — Это слишком медленно.

Хелена послушно переключилась на что-то более энергичное. Играя, она наблюдала, как Дженни и мистер Финчли возобновили вальс. Дженни залилась румянцем, а мистер Финчли смотрел на нее сквозь очки, и улыбка озаряла его обычно серьезное лицо.

Он был сиротой, как и Джастин. Джентльменом без дома и семьи. Без родных. Но если он и был недоволен своей судьбой, то никогда этого не показывал. Уж точно не сейчас, когда Дженни была в его объятиях.

— Ты следующая жертва, Торнхилл, — сказал мистер Финчли, когда музыка смолкла. — Подойди и позволь мисс Холлоуэй показать тебе, как это делается.

Джастин пересек комнату, чтобы потанцевать с Дженни. Хелена сыграла еще один вальс, на этот раз выбрав более медленный и короткий фрагмент. У нее сложилось впечатление, что Джастин танцевал с Дженни скорее из вежливости, чем ради удовольствия.

Мистер Финчли подошел и встал рядом с ней, не сводя глаз с Джастина и Дженни.

— Торнхилл слишком несентиментален, чтобы получать удовольствие от танцев.

Хелена взглянула на него, продолжая играть.

— Вы считаете его несентиментальным?

— Я думаю, он предпочел бы рисковать своей шеей, чем сидеть взаперти в бальном зале, вынужденный соблюдать светские приличия. Он человек действия. Всегда был таким. Даже в детстве.

— Так он мне сказал.

— Он был нашим бесстрашным лидером, знаете ли.

Хелена снова опустила взгляд на клавиши, запинаясь на трудном отрывке.

— Он чувствует ответственность за всех вас.

Мистер Финчли посмотрел на нее с легким удивлением.

— Он так сказал?

— Не в таких словах, — призналась она.

Он рассмеялся.

— Держу пари, что ни в каких словах. Но вы совершенно правы, миледи. Торнхилл взял бы на себя бремя всего мира ради нас, если бы мог. Он берет на себя бремя каждого, в ущерб себе. Это одна из самых раздражающих его черт.

— Я совсем запыхалась, — сказала Дженни, останавливаясь. — Поменяемся со мной местами, Хелена.

Хелена встала и подошла к Джастину. Он пристально наблюдал за ней, пока она пересекала комнату. Когда он протянул ей руку, она взяла ее, почувствовав, как другая его рука крепко обняла ее за талию. Он привлек ее к себе гораздо ближе, чем Дженни. Близость его тела, такого большого и теплого, вызвала у нее волнующий трепет. Она запрокинула голову, чтобы посмотреть на него снизу-вверх.

— Мистер Финчли сказал, что тебе не нравятся танцы.

Джастин посмотрел на нее сверху вниз с улыбкой на губах.

— Возможно, у меня никогда не было подходящей партнерши.

Хелена хотела спросить, подходящая ли она партнерша, но этот вопрос показался ей глупым. Откуда он мог знать, если они никогда не танцевали вместе?

Дженни заиграла популярный вальс в медленном темпе, размеренном, как часовой механизм. Хелене было легко уловить ритм, особенно когда Джастин вел.

— Раз-два-три, — бормотала она, пока он кружил ее в вальсе по гостиной.

Джастин усмехнулся. А затем он закружил ее в замысловатом танце.

Она ахнула от восторга, что только вдохновило его снова закружить ее.

Дженни заиграла на фортепьяно живую, зажигательную мелодию, а Джастин закружил Хелену в вальсе по комнате. Это было легко. Волнующе. Когда музыка, наконец, смолкла, Хелена едва не задохнулась от смеха.

— Тсс, тсс, — поддразнила ее Дженни. — Что случилось с твоим выражением модной скуки?

— Мне оно никогда не удавалось, — сказала Хелена, переводя дыхание. Она улыбнулась Джастину. Он все еще крепко держал ее в своих объятиях.

— Я постараюсь казаться равнодушной к тебе, когда мы будем танцевать вальс на балу.

Джастин склонил голову в шутливом поклоне.

— Я буду с нетерпением ждать этого, миледи.

Одна из ее рук лежала на его плече. Ей следовало убрать ее, тем самым дав понять, что он может отпустить ее. Вместо этого, пока Дженни и мистер Финчли тихо переговаривались у фортепиано, она подняла руку и очень нежно провела пальцами по его щеке.

От этого короткого, интимного жеста Джастин замер. Она услышала, как у него перехватило дыхание, почувствовала, как его рука рефлекторно сжала ее талию, затянутую в корсет. Ее улыбка исчезла вместе с его улыбкой.

Я влюбляюсь в тебя.

Она не сказала этого. Она не смогла. Это все испортило бы.

Но чувство, тем не менее, горело в ней. Яркое, лучезарное пламя, которое, она была уверена, должно было отражаться в глубине ее глаз, открывая ему все.

Ты мне нравишься. Я забочусь о тебе. Я влюбляюсь в тебя.

— Моя очередь, — объявил мистер Финчли. — Хотя я не обещаю, что буду таким же смелым, как Торнхилл, со всеми этими вращениями.

Хелена быстро убрала руку с лица Джастина. Он так же быстро отступил от нее. Но он не уступил ее мистеру Финчли.

— Больше никаких танцев.

Его голос показался ей странным. Он был более глубоким и несколько неровным.

— Мы все перегрелись. Пойдемте в «Гюнтерз» за мороженым.

Хелена чувствовала себя взволнованной и немного глуповатой, но постаралась держать себя в руках.

— О да, — согласилась она. — Звучит чудесно.

— Я не уверен, что в «Гюнтерз» в это время дня еще подают мороженое, — сказал мистер Финчли. — С другой стороны, я думаю, не помешает съездить на Беркли-сквер и выяснить.

— Всем нам? — спросила Дженни, поднимаясь из-за рояля.

— Конечно, — ответил Джастин. — Я вызову экипаж

И с этими словами он решительно вышел из комнаты.