Четыре Ошибки Принцессы (СИ)

Глава 24

Утро началось с запаха свежего хлеба, пряного меда и дымка от очага, который всё ещё потрескивал в главном зале таверны. Я сидела за столом у окна, укутавшись в его плащ, потому что моё платье, кажется, слегка пострадало от ночных… приключений.

Рик устроился напротив, развалившись на скамье так вальяжно, будто это была его личная каюта, а не заурядная таверна на границе леса. Он доедал яичницу с таким удовольствием, будто не ел неделю, и изредка бросал на меня искоса весёлые взгляды.

Я чувствовала на себе взгляды. Не один, не два. Почти все в зале то и дело поглядывали в нашу сторону, прятали усмешки, хмурились, шептались. У кого-то даже дрожала ложка в руках.

— Рик… — я наклонилась ближе, понизив голос. — Что происходит? Почему все на нас так косятся?

Он не сразу ответил. Прожевал, запил вином и только потом, с ленивой ухмылкой, протянул:

— Думаю, потому что вся таверна слышала, как ты стонала ночью.

Я застыла.

— Что?!

— Ну, — пожал он плечами, — у нас тут стены не из мрамора, и ты была… громкой. Особенно когда я…

— Рик! — я зашипела, прикрывая лицо руками. Щёки обжигало. — Это... боги, скажи, что ты шутишь!

— Хотел бы, принцесса, — хохотнул он. — Но у тебя был такой сладкий голос.

— Я больше никогда не покажусь на людях. Никогда, — пробормотала я, вжимаясь в плащ и с ненавистью косясь на свою кружку какао.

Он перегнулся через стол, поймал мой подбородок пальцами и приподнял лицо, чтобы я посмотрела на него.

— Не прячься. Пусть смотрят. Ты была прекрасна. И ты — моя жена. Тебе нечего стыдиться, Астрид.

— Боги, ты невозможен, — прошептала я, всё ещё покраснев до ушей.

— Невозможен, — согласился он довольным тоном. — Но ты вчера сама пожелала, чтобы я был твоим мужем.

И я снова улыбнулась.

Он допил остатки вина, отставил кубок, вытер пальцы о ткань брюк и, взглянув на меня чуть искоса, спросил:

— Так что, принцесса? Ты останешься со мной хотя бы на пару дней… или сбежишь сегодня, как будто я тебя насильно уволок ради одной ночи?

Я поймала его взгляд. Карий, тёмный, с искрой, но в нём не было насмешки — только лёгкое напряжение, которое он плохо скрывал за привычной ухмылкой. Он ждал ответа.

Я немного покрутила ложку в кружке, сделала глоток и тихо сказала:

— Если ты не против… я бы осталась ещё на один день.

Он не ответил сразу. Только коротко кивнул, откинувшись назад, словно успокоился.

— Не против, — проговорил он и усмехнулся. — Даже очень за.

Его рука скользнула по столу и коснулась моей. Я ощутила в этом касании — всё: принятие, благодарность и то странное тёплое чувство, которое, кажется, росло между нами.

— Что насчёт одного маленького, совсем безобидного приключения? — протянул Рик, откинувшись на спинку скамьи и глядя на меня с той самой хищной полуулыбкой, от которой внутри всё едва заметно сжималось.

Я прищурилась:

— Маленькое и безобидное? Это ты сейчас сказал?

Он рассмеялся — громко, хрипло, искренне.

— Ну хорошо, может, немного сумасшедшее. Но зато весёлое. И точно отвлечёт тебя от мыслей о троне, ядах и тяжёлых решениях.

Я отложила кружку с оставшимся какао и посмотрела на него внимательнее. В его взгляде плескалась искренняя тяга к свободе — той самой, которой у меня никогда не было. И мне вдруг стало ясно, что если есть кто-то, кто может дать мне передышку от всего этого… то это он.

— И что за безумие ты предлагаешь на этот раз, капитан?

Он склонился чуть ближе, глаза заблестели:

— Прыгнуть со мной со скалы. В воду, естественно.

Я выдохнула:

— Ты серьёзно?

— Абсолютно. Там, неподалёку, обрыв над озером. Я сам прыгал оттуда десятки раз. И остался жив, как видишь. А вода там — как лёд. Захватывает дух. И голову прочищает.

Я закусила губу, внутренне борясь между здравым смыслом и соблазном забыться хоть ненадолго.

И сдалась.

— Ладно. Только если ты первый.

Он уже вставал, самодовольно ухмыляясь:

— Сначала я — потом ты. Обещаю, ты не пожалеешь.

Мы шли бок о бок по лесной тропе, пока не добрались до обрыва. Под ногами была только мятая трава, под нами — десятки метров вниз, где пульсировала вода. Солнце отражалось в глади, слепя глаза, а где-то внизу доносилось эхо плеска.

Рик первым скинул рубашку, оставшись в брюках, потом повернулся ко мне:

— Готова?

— Нет, — честно ответила я, — но это ничего не меняет.

— Смелая, — одобрительно кивнул он. — На счёт три?

Я кивнула, чувствуя, как сердце ударяется где-то в горле.

— Раз... два... — он повернулся ко мне, подмигнул. — Три!

И нырнул вперёд, исчезая в полёте.

Я сделала вдох, короткий шаг — и прыгнула следом.

Ветер хлестал по лицу, рвал волосы, сердце гремело где-то в ушах, пока земля — точнее, вода — не взмыла навстречу. Я закричала — не от страха, от чистого, необузданного восторга — и через миг с глухим всплеском врезалась в гладь озера.

Холод пронзил до костей, как удар молнии. Дыхание вырвалось из лёгких, кожа покрылась мурашками, но вместе с шоком пришло нечто ещё — свобода. Редкое чувство, будто на один миг я не принцесса, не невеста четырёх, не наследница, не та, от кого ждут решений. Я просто девушка, которая прыгнула в бездну.

Я вынырнула, отплёвываясь, дрожа, но уже смеясь. Волосы прилипли к лицу, платье тянуло вниз, но мне было всё равно.

— АСТРИД! — донеслось откуда-то сбоку, и в следующее мгновение Рик подплыл ко мне, легко, как будто родился в воде. — Ты жива?

— Ты идиот, — прохрипела я, шмыгнув носом. — И гений.

Он засмеялся, подплыл ближе и обнял меня за талию под водой, сжимая крепко.

— Видишь? Чудо. Ты нырнула и не умерла. Даже наоборот — сияешь, как летнее солнце.

— Потому что холодная вода высосала из меня все заботы.

— Не только. — Он притянул меня ближе. — Ты другая, когда забываешь обо всём. Настоящая. И до невозможности красивая.

Я задохнулась не от холода — от того, как он это сказал.

Он склонился ко мне, и мы поцеловались — в этой ледяной воде, в лучах заходящего солнца, вдали от замков и интриг.

И я вдруг поняла, что этот поцелуй... запомню навсегда.

Мы выбрались из воды, дрожа и смеясь, насквозь мокрые и, безусловно, счастливые. Кожа покрылась мурашками, волосы прилипали к щекам, а туника тянула вниз с угрожающим чавкающим звуком, напоминая о своей бесполезности.

— Ну что, принцесса, колдуй, — фыркнул Рик, отжимая свои волосы, — покажи, как ты себя спасать умеешь.

— Смеёшься? Я запросто! — Я выпрямилась, щёлкнула пальцами, представляя приятную, аккуратную сушащую магию, которая высушит меня и заодно пригладит волосы. — Смотри и учись.

Я вдохнула, выпустила поток энергии — мягкий, золотистый… и тут же услышала характерное вжик . Что-то хрустнуло, ткань затрепетала, а прохладный ветерок обдал мои бёдра.

— Эм... — начала я, опуская взгляд на себя.

Платье. Было. Но теперь оно остановилось где-то опасно высоко на бёдрах, стало облегающим и... блестело. Как будто его только что вырезали из глянцевого журнала для влюблённых чародеев.

— Ох. — Я нервно сглотнула.

— Богиня, — выдохнул Рик, с гремящим в голосе восхищением. — Да это даже лучше, чем было.

Я закатила глаза и укоризненно на него посмотрела:

— Рик...

— Что? — Он развёл руками, медленно проходя вокруг меня. — Это же шедевр. Миниатюрная, мокрая, магическая скульптура… и всё это — моя жена.

— Это случайность, — проворчала я, но всё равно не удержалась от смеха. — И да, я обязательно постараюсь переодеться, как только доберусь до нормальной одежды.

— Не спеши. Такой тебя двор ещё не видел. И не скоро забудет.

Я хотела бросить в него каким-нибудь заклинанием. Но подумала, что, если я его вдруг оберну на кролика или еще что похуже, как я потом его расколдую? И просто злобно на него посмотрела, а он уже подошел ко мне и радостно облапал все незащищенные места. Пират, одним словом.