Четыре Ошибки Принцессы (СИ)

Глава 28

Я вернулась в свою комнату и долго лежала в темноте, не в силах заснуть. Мысли неслись вихрем — всё произошедшее, всё запланированное, каждый взгляд, каждое слово. Слова Сида, холодные глаза секретаря, рука Кейрана, тёплая и уверенная… Всё перемешалось, не давая покоя.

Я уже почти решила встать и зажечь свечу, чтобы отвлечься хоть чем-нибудь, когда в дверь тихо постучали.

— Астрид, — раздался знакомый голос. — Ты не спишь?

Я подошла и отворила. На пороге стоял Домин — в простой рубашке, с чуть растрепанными волосами, и с выражением на лице, которое сразу расплавило часть напряжения в груди.

— Ты не против, если я побуду с тобой этой ночью? — спросил он, не торопясь входить.

Я выдохнула и кивнула.

— Я буду рада. Просто… мне тревожно.

Он прошёл внутрь, закрыл за собой дверь и подошёл ближе, положив руки мне на плечи.

— Знаю. Возможно это прозвучит странно… Но я ощущаю твою тревогу. Это довольно странно. Я лежал в кровати, но все мысли были только о тебе. Но не так, как я обычно думаю о тебе, красавица. Я будто переживал все твои тревоги вместе с тобой. И я понял, что так мы оба не уснем. И решил, что могу попробовать тебя расслабить, — тихо сказал он и, не дожидаясь ответа, наклонился, чтобы поцеловать меня.

В его поцелуе не было спешки — только тепло и сила, которую он умел передавать прикосновением. Он не спрашивал, не уговаривал — просто был рядом, с его надёжными руками, его ровным дыханием и телом, которое я уже знала и к которому тянулась всем своим существом.

Он медленно раздел меня, касаясь с таким почтением и вниманием, что тревога отступала сама собой. Его ладони скользили по моей коже, разгоняя остатки напряжения, пока он не вошёл в меня, крепко прижимая к себе, не давая снова утонуть в мыслях.

И в этой близости, такой насыщенной, властной, почти жесткой — как и он сам, — я нашла то единственное, что так искала весь день: ощущение покоя. Он не спрашивал, просто брал, как знал, как умел — так, что дрожь пробегала по телу, и мысли исчезали, вытесненные ощущениями.

Разрядка пришла стремительно, будто сорвавшись с тонкой нити — сдавленный стон, вздох сквозь стиснутые губы… и наконец — облегчение.

Я прижалась к нему, уставшая, но спокойная. Его рука всё ещё лежала у меня на бедре.

Удивительно, но с некоторыми из них я ощущала ту самую безусловную близость — не физическую, а глубже. Будто мы всегда были вместе, просто раньше не замечали. Ни тени сомнений, ни внутреннего сопротивления. Они — мои. Не по обязательству, не по брачному соглашению, а по какому-то древнему, неуловимому зову.

С Сидом такого не было. Как будто между нами стояло что-то холодное и чужое.

Утром меня разбудил лёгкий стук в дверь. Я накинула халат и открыла — за порогом стоял слуга с аккуратной коробочкой в руках.

— От лорда Кейрана, Ваше Высочество.

Я кивнула, поблагодарила и закрыла дверь. Внутри оказалась стеклянная склянка с хорошо знакомым зельем — противозачаточным. Кейран не забыл. Я выпила, не задумываясь, словно подтверждая самой себе, что всё под контролем.

Доминик, стоявший у окна, обернулся. Его взгляд скользнул по бутылочке, и он чуть качнул головой.

— Что? — спросила я.

— Ничего, — ответил он тихо. — Я принимаю твой выбор. Но… надеюсь, однажды ты подаришь мне ребёнка.

Я подошла к нему, обняла за шею и прижалась щекой к груди.

— Однажды, Доминик. Но не раньше, чем мы наведём порядок в нашем доме.

— Конечно, дорогая, — прошептал он, и его губы мягко коснулись моих.

Спустя полчаса после ухода Доминика в дверь снова постучали. Я, уже переодевшись, снова подошла и открыла. На пороге стоял другой слуга — с книгой в руках.

— Её передал епископ Лауренс, Ваше Высочество. Сказал, что она может укрепить дух. И… напомнил, что молитва — лучший проводник между человеком и судьбой.

Я кивнула, взяла том в кожаной обложке и поблагодарила. Закрыв дверь, подошла к столу и села, вертя книгу в руках. На первый взгляд — обычное молитвенное собрание, немного потрёпанное временем. Но стоило мне перелистнуть несколько страниц, как между тонкими листами нашлась маленькая бутылочка — именно то, что мне было нужно.

Я сжала её в ладони и медленно выдохнула. Всё идёт по плану.

Между страницами книги была спрятана не только бутылочка с мутноватой жидкостью, но и крошечная записка, написанная аккуратным, чётким почерком епископа:

«После употребления напитка метка должна исчезнуть с его руки. Это будет признаком того, что связь разорвана. Да пребудет с тобой милость небес, дитя.»

Я перечитала слова дважды, потом сжала клочок бумаги и спрятала его вместе с бутылочкой в складки платья. Сердце билось чаще. Осталось только найти его. Осталось — всего лишь переиграть мужчину, который явно достался мне по ошибке.

Сжав губы, я направилась по коридору. Слуги, встречающиеся на пути, торопливо расступались. Во дворце все уже знали, что я вернулась. Все следили за каждым моим шагом. А значит, нужно было действовать быстро.

Я нашла его в зале для тренировок.

Сид стоял в центре зала, разгорячённый, с обнажённым торсом и деревянным мечом в руках. Он оттачивал удары с таким упорством, что не сразу заметил моё появление. Движения были выверенные, точные. Человек, привыкший добиваться своего силой — и умом.

Я остановилась у входа, наблюдая. И уже знала, что скажу.

Сид наконец замечает меня. Его движения замирают, и он поворачивается. Пот с его кожи медленно стекает по груди, дыхание сбито, но взгляд — по-прежнему цепкий, сосредоточенный. Он идёт ко мне уверенной, спокойной походкой, останавливаясь на шаг ближе, чем было бы прилично.

— Астрид, — произносит он, как будто пробует моё имя на вкус. — Всё в порядке?

Я выдохнула, чуть улыбнувшись.

— Думаю, мы слишком мало общаемся. И я бы хотела это исправить.

Он приподнимает бровь, заинтересованно наклоняя голову.

— Общение — хорошее начало, — произносит он медленно.

— Тогда, может, ты составишь мне компанию за обедом? — я смотрю прямо в глаза. — Без советников, секретарей и повесток. Просто… ты и я.

Он молчит чуть дольше, чем нужно. Словно оценивает каждый оттенок смысла. А потом медленно кивает.

— Для меня это будет честь, — произносит он наконец. Голос мягче, чем обычно. И впервые — без доли иронии.

Я делаю шаг назад и легко касаюсь его руки.

— Тогда до обеда, Сид.

— Я буду ждать.

Я развернулась на каблуках и, не оглядываясь, вышла из зала. Сердце стучало в груди так, будто я только что сбежала с поля битвы, и в каком-то смысле — это было именно так. Война тонкая, незаметная. Но ничуть не менее опасная.

Кажется, всё идёт как надо.

Он поверил. Принял приглашение. И это был первый шаг.

Я сжала пальцами ткань платья там, где под складками пряталась тонкая бутылочка. Она словно пульсировала теплом у моей кожи, напоминая — впереди главное.

Я велела служанке передать распоряжение: накрыть стол в западной гостиной. Что-то из лёгких мясных блюд, овощей, вино — всё должно быть изысканно, но без лишнего пафоса. Уютно. Почти по-домашнему. Так, чтобы не настораживало.

Пока прислуга суетилась, я поднялась к себе и достала лист бумаги. Села за стол, обмакнула перо в чернила. Письмо должно быть тёплым, примирительным. Таким, чтобы не возникло ни тени сомнения.

«Рик. Я думаю о тебе. Прости, что ушла так внезапно. Всё вышло слишком быстро. Во дворце мне сложно дышать, но… я справлюсь. Хочу верить, что мы ещё поговорим. И не как враги. Будь осторожен. — Астрид.»

Я подождала, пока чернила высохнут, аккуратно свернула письмо и запечатала. Передала гонцу, приказав доставить немедленно .

Пусть всё выглядит правдоподобно. Пусть никто не догадается, что я только разыгрываю спектакль.

Я вернулась в свои покои, велела служанке принести одно из нарядных платьев — не слишком пышное, но элегантное, с лёгким намёком на утонченную женственность. Выбор пал на тёмно-синее, с открытыми ключицами, чуть приталенное, подчёркивающее фигуру. Волосы я оставила распущенными, позволив им мягко спадать на плечи. Лишь тонкий обруч с серебристым узором держал их от лица.

Сердце всё ещё билось чуть быстрее обычного. Всё должно пройти идеально.

Я оглядела себя в зеркале — достаточно собрана, но не холодна. Не слишком соблазнительна, но и не отстранённая. То, что нужно.

Вдохнув глубже, я вышла из комнаты и направилась в западную гостиную. Служанки уже заканчивали сервировку: лёгкие блюда, фрукты, свежеиспечённый хлеб, на серебряном подносе стояла бутылка вина и два кубка. Один из них предназначался для него. В одном из них будет то самое зелье.

Я села за стол, поправила бокал перед собой, аккуратно разложила складки платья. Осталось только дождаться Сида.