Друг сына

Глава 32

– Малыш, – Матвей, наконец-то, замечает мой вообще не слегка, а очень даже безумный взгляд, кладет свою большую жесткую ладонь на мое колено, – ты чего? Не парься, они хорошие.

Ну да, ну да…

Для него они, конечно, хорошие…

А вот я для них сто процентов буду жуткой захватчицей, дрянью, теткой, приворожившей их золотого мальчика не пойми чем. Верней, пойми чем, и от этого еще хуже.

К тому же мама его, как всякая нормальная женщина, сразу поймет, что от меня внуков не дождется, и точно будет недовольна… Я бы, вот, была недовольна, и очень, если б мой единственный сын…

– Ты ведь единственный сын, да?

– Да, – кивает Матвей, а пальцы медленно, словно нехотя, ползут вверх по бедру. Ой, да не надо меня успокаивать! Вообще не успокаиваюсь же! – Еще сестра есть, младшая.

Да, он что-то говорил про сестренку-оторву. Она, кажется, боксом занимается… Интересное занятие для девушки.

– Она тоже живет с родителями? За городом?

– Не, – пальцы все выше и выше, и мне непроизвольно хочется сжать бедра, на нервах мелко подрагивающие, – она в общаге университетской, в городе.

– В общаге? – удивляюсь я, старательно пытаясь переключиться, – а… Почему?

– Потому что сама захотела, – пожимает он плечами, – а отец не стал настаивать на квартире. К тому же, я в городе постоянно… Присматриваю, если что.

– А она требует присмотра? – улыбаюсь я, впервые, пожалуй, задумавшись над этой новой ролью Матвея: сурового старшего брата.

Наверно, Димасик тоже был бы таким вот суровым старшим братом, если б у него сестренка была. Он же ревнивый до жути, ох не повезло бы его мелкой сестричке!

На мгновение остро колет сердце сожаление, что не сложилось в моей жизни так.

Не будет никогда у Димасика сестренки…

Маленькой темноволосой девочки, с яркими голубыми глазами, как у…

Торможу себя силой, чуть поджимая губы и не желая даже в вольном своем воображении фантазировать на тему, чьи глаза могли бы быть у моей дочери.

Этого не будет, зачем плодить сущности?

С Матвеем мы пока вместе, да. Но я не дура, и знаю, что мы расстанемся, в итоге. Просто не хочу об этом думать, позволяю себе мгновения счастья, живу одним днем…

Но добавлять себе новые причины для боли не хочу. А беременность, ребенок… Это именно они, новые причины.

Нет ничего хуже, чем привязывать мужчину ребенком, даже невольно. И, когда пелена спадет с глаз, а влюбленность исчезнет, нет ничего страшнее, чем наблюдать постепенное угасание интереса не только к тебе, но и к тому маленькому, беззащитному существу, которое зависит только от тебя.

Теперь только от тебя.

Видеть в глазах человека, который говорил, что любит, вместо этой любви – скуку, раздражение, недовольство. И ты – причина этого недовольства. Ты и твой сын.

Это очень больно, невероятно больно.

И я не хочу проходить через это снова.

Если буду одна, то как-нибудь переживу.

Димасик взрослый уже. Я его, конечно, своим внезапным романом с его начальством неплохо так подставила, но тут есть надежда, что все вырулится. Сын у меня на диво предсказуемый, тут никуда не денешься, но сама ситуация может разыграться по-разному. И не факт, что его положение пострадает. Или на работе начнутся сложности. Это уж я так, нафантазировала от страха. Все может пройти по лайту, да.

Мы во всем разберемся, я думаю.

А вот моя неосторожность и глупость только все осложнит.

– Все требуют присмотра, – серьезно отвечает мне Матвей, – особенно молоденькие красивые девушки.

– Ты – хороший брат, – улыбаюсь я.

– Не уверен. – Недовольно хмурится он, – Лизка так не считает, по крайней мере. Особенно, после того, как я парочку козлов нагнул, которые к ней липли…

– Думаю, она, с ее увлечением спортом, сама бы справилась…

– А зачем ей самой справляться? – с недоумением поднимает бровь Матвей, – я же есть.

Ох, кого это мне напоминает…

Димасик тоже такой же непримиримый…

Наверно, на этом они с Матвеем и сошлись.

– Матвей, насчет Димаси… – начинаю я, но Матвей перебивает спокойно:

– Я сам решу, даже не лезь.

– Что значит, не лезь? – удивляюсь я, – это мой сын, вообще-то! И мне лучше знать…

– Твоему сыну двадцать лет, двадцать один скоро будет, – все так же ровно обрывает меня Матвей, – он – умный парень, ведущий специалист у меня в офисе, очень продуманный, грамотный, хитрый, где надо, и умеющий продавливать свое мнение… Тоже, где надо. Ты слишком привыкла к тому, что он – твой сыночка-колобочек. А это давно не так. Мы с ним поговорим, как двое мужчин, и все решим. А ты – не лезь, я сказал!

– Но…

– Сюда свернем, – Матвей неожиданно притормаживает перед серьезным таким фешенебельным гостиничным комплексом, заезжает на парковку, – надеюсь, у них есть свободные номера.

Он выскакивает из машины, открывает дверь и выдергивает меня из салона, словно репку из грядки, подхватывает под ягодицы, мнет их жадно и обстоятельно.

В легкой оторопи, смотрю в его глаза, синие-синие. И на редкость дурные сейчас. Прямо заразительно дурные. Ого…

– Хочу тебя, сил нет, – говорит он, жарко дыша мне в губы, – все время об этом думаю. У родителей сексом заниматься как-то не особо правильно, да?

Киваю заторможенно. Да, это уж точно…

– Потому задержимся тут… На часик… Да?

Ну… Если так ставить вопрос… То да, конечно, лучше здесь…

– Ну вот и хорошо…

Он подбрасывает меня еще выше, словно куклу, судорожно вжимается лицом в ложбинку груди, дышит…

– Нет, не на час… На два. На два часа, да…

Ох…

Ну, если даже так ставить вопрос…