Друг сына

Глава 34

Я не успеваю вообще никак возмутиться, ничего сказать, Матвей смотрит поверх моего плеча и улыбается:

– О, нас встречают! Пошли, малыш.

– Погоди… – пытаюсь я затормозить несущийся вперед поезд, – погоди… Ты что сказал сейчас?

– Потом давай, – командует Матвей, выскакивает из машины, обходит ее и открывает мне дверь, отстраняя какого-то серьезного мужчину, как раз подошедшего, – я сам, спасибо.

Мужчина понятливо отходит в сторону, и я растерянно ступаю на прогретые солнцем плиты.

– Матвей, – шиплю сквозь зубы, все еще пытаясь поверить в то, что ослышалась, и он ничего подобного не говорил, – подожди, я сказала! Какая свадьба?

– Обычная, малыш, – пожимает он плечами и тащит меня ко входу в дом, где встречающий нас мужчина, судя по всему, охранник или дворецкий, а, скорее, сочетание первого и второго, уже открывает дверь и приглашающе отходит в сторону. – Потом, хорошо? Я понимаю, что немного неожиданно, и вообще, полагается по-другому, но ты… Так, а вот и отец.

Мы уже в холле, огромном, с высоченными, украшенными старинной лепниной потолками. И я бы впечатлилась, в любое другое время, вот честно! Меня когда-то Петергоф меньше поразил… Но сейчас в голове моей взорвалась петарда, и разноцветные круги перед глазами не дают сосредоточиться.

Отец Матвея выглядит так, что, встреть я его раньше, до знакомства с его сыном, то… То рассматривала бы, как мужчину, да… Очень высокий, плечистый, в синем домашнем поло, обтягивающем широченные плечи. Легкая небритость, чуть тронутая сединой. У Матвея – все темное, брутальное, а у его отца… М-м-м… Я сравниваю их, невольно. Очень похожи, просто очень. Два таких мощных волчары, молодой, черный, резкий и опасный, и матерый, с благородной проседью и взглядом опытного людоеда…

Занятая рассматриванием и сравниванием отца и сына, не сразу замечаю стоящую рядом с Серовым-старшим женщину.

– А это Алиса Викторовна, моя мачеха, – говорит Матвей.

Улыбаюсь, ловлю на себе внимательный, напряженный взгляд женщины.

М-м-м… Не нравлюсь я ей, прямо чувствуется это.

Очень хочется спрятаться под мышкой у Матвея, словно невинной юной девочке, впервые знакомящейся с взрослыми родителями своего парня.

Ловлю себя на этом ощущении.

Н-да… Реально, как будто назад в прошлое вернулась… Надо приходить в себя, Мира.

– Очень приятно, – улыбаюсь, подаю руку. Первой.

Алиса пожимает, после короткой, едва заметной паузы, тоже улыбается. Зубы ее, отбеленные до фарфоровой искры, чуть-чуть пугают.

Вообще, она странное впечатление производит, учитывая окружающую, очень достойную и стильную обстановку, автором которой была именно она, по словам Матвея. И учитывая стоящего рядом, без преувеличения, шикарного мужчину.

Я, стараясь не тормозить слишком уж очевидно взглядом, отмечаю все признаки так называемой охотницы за богатеями: лицо без возраста, явную пластику губ, скул, подбородка, так называемый “профиль Джоли”. Я же в сфере красоты работаю, такое часто вижу… И не всегда удачно.

Тут – удачно.

Губы, пожалуй, великоваты, но это уже издержки восприятия. Человек привыкает постепенно к своей внешности и стремится ее улучшить… Не всегда понимая, насколько уже гротекно все смотрится.

Даже в моей, чисто ногтевой сфере, где все возможно исправить, люди умудряются такой треш творить, что страшно становится. И хочется вопить: “Да где твои глаза были, когда ты на это соглашалась???”.

Светлые волосы в модном аэртаче, забранные наверх в небрежную гульку, свободный костюм-пижама. Все по-домашнему, все мило.

И очень-очень дорого.

Слишком. Нарочито.

Если отец Матвея выглядит естественно, как-то сразу ощущается, что он всем уже все доказал, и не стремится никого ни в чем убеждать внешним лоском, то Алиса…

Странно, что такой мужчина, с таким очевидным вкусом, остановил свой выбор именно на такой женщине…

Хотя, вероятно, я загоняюсь и зря сужу по внешности. Возможно, Алиса – прекрасный человек.

А то, что внешность слишком говорящая… Ну, так может, у меня тоже что-то не то, по ее мнению. Не зря же смотрит так, тщательно скрывая недовольство…

– И мне, – сверкает Алиса своим идеальным белым оскалом, – как вы доехали?

– Долго! – басит отец Матвея, – явно где-то останавливались!

Я невольно краснею, вспоминая, для чего именно мы останавливались.

– О, покраснела! – тут же сдает меня довольный Серов-старший, – значит, я прав!

– А Лизка где? – Матвей явно стремится увести отца от пикантной темы, оглядывается по сторонам.

– Она на конюшне была, сейчас вернется, – говорит Серов.

– Боже, я же говорила ей, что не стоит ходить на конюшню перед приемом гостей, – морщит милый носик Алиса, – запах же такой…

– Ничего, переживут, – раздается откуда-то сбоку звонкий голос, и я, повернувшись на звук, с легким удивлением наблюдаю тонкую, невероятно хрупкую и воздушную девушку, идущую из бокового коридора.

Огромные глаза, темные пушистые волосы, пухлые губки. Кукла. Красивая, нежная и очень-очень молоденькая.

Вообще не похожая на своего невероятно брутального брата и такого же брутального отца. В маму, наверно, пошла…

И где тут мастер спорта по боксу?

Пошутил Матвей, что ли?

Так ведь и Димас с ней знаком…

– Лиза, – она подходит ближе, первая протягивает руку, улыбается, – если воняет конюшней, извиняться не буду.

– Не воняет, – улыбаюсь я в ответ, – очень приятно пахнет свежескошенной травой и цветами, я думала, это твой парфюм.

– Ого! – она задерживает мою ладонь в своей неожиданно жесткой ладошке, – а ты не похожа на девчонок Мотьки!

– Лиза… – низко и предупреждающе рычит за моей спиной Матвей.

Она переводит на него хитренький взгляд, усмехается и продолжает:

– Ты не волнуйся, он сюда никого еще не водил… Ты – первая.

– Пойдемте за стол! – жизнерадостно говорит Алиса, – Лиза, помой руки.

– О-о-о! – закатывает Лиза глаза, – да разберусь я как-нибудь сама уже!

– Лиза! – чуть играет интонацией Серов-старший, и сестра Матвея, больше ни слова не говоря, скрывается где-то в недрах дома.

Да уж… Тут с главой семьи спорить не привыкли, я смотрю.

Хотя, Лиза мне показалась очень своеобразной и дерзкой девушкой, любящей проверять границы дозволенного.

Вот кому-то достанется чудная невестка…

Чур меня!