Это мгновение

Глава 29

Кайден

Джейми выглядит хорошо. Слишком хорошо — и ни капельки не рад меня видеть. Весь день он держится на расстоянии, приберегая все свои улыбки для Сейдж и ребёнка. То, как он ведёт себя с ними, заставляет меня чувствовать себя лишним. И если бы не тот факт, что я проделал весь этот путь, чтобы увидеть отца — на что ушли все мои силы, — я бы, наверное, уже уехал. Я сказал Дариусу, что Джейми вернётся к своей обычной жизни, и, похоже, оказался прав.

Я сосредотачиваюсь на Марии, стараясь сдержать ревность, когда Джейми снова смеётся над чем-то, что сказала Сейдж. Мария готовит вегетарианское угощение, и аромат чеснока с сыром наполняет всю комнату. Её тёплая улыбка и желание заботиться о нас напоминают мне праздничный ужин, который она приготовила для нас с Купером. Вся еда, подарки, любовь — всё, что она вложила, чтобы сделать тот вечер особенным.

Сожаление накатывает, когда я вспоминаю, как холодно вёл себя с ней раньше. Как даже не потрудился приехать на их свадьбу. У Марии было достаточно причин, чтобы не хотеть меня в своей жизни, и всё же она здесь — устраивает суету и болтает со мной, будто я никогда не убегал и не оставлял её с убитым горем отцом.

Наблюдение за тем, как Мария движется по кухне, невольно напоминает мне о том, как её сын делает то же самое — только менее грациозно и с куда большим количеством ругательств. Мысль об этом вызывает странное сжатие в животе, и по щекам разливается тепло, когда я вспоминаю другие вещи, которыми мы с Джейми занимались на моей кухне.

Мария протягивает мне тарелки, и я несу их в столовую, потом сажусь напротив Джейми.

— Надолго ты останешься? — спрашивает Сейдж, её взгляд скользит от меня к Джейми и обратно. Я уверен, что она в курсе всего, что произошло между нами, и этот вопрос адресован в равной степени и ему, и мне.

— Мне нужно вернуться на работу в четверг, так что пробуду здесь ещё пару дней. Мария говорит, что папа вернётся из поездки завтра. Думаю, всё будет зависеть от того, как он отреагирует на моё появление.

Я пожимаю плечами, и желудок сжимается при мысли, что он может не захотеть видеть меня.

— Я же говорила тебе, милый, твой папа будет в восторге, — говорит Мария, подходя к нам с огромной миской салата в одной руке и заправкой в другой.

— Джейми, принеси, пожалуйста, пасту с кухни?

Я смотрю вслед Джейми, выходящему из комнаты, и вдруг замечаю на стене большую фотографию, которая ускользнула от моего внимания раньше. Это снимок, который я знаю слишком хорошо — мы вчетвером лежим и смотрим на звёзды в ночь моего двадцатилетия.

— Это моя любимая фотография, — говорит Мария, заметив мой взгляд.

— И моя тоже, — отвечаю я. — У меня есть копия рядом с кроватью.

Хотя она спрятана в ящике, потому что смотреть на неё слишком больно.

Но сейчас, впервые с тех пор как мы потеряли Купера, я смотрю на снимок и вижу не только утрату — а то, что мы обрели. Семью.

Когда Джейми возвращается, мы садимся за стол. Больше всех говорят Сейдж и Мария, поддерживая лёгкую, уютную беседу. Джейми всё время держит Нову на руках, не сводит с неё глаз — она поразительно похожа на свою мать.

Мария спрашивает меня, чем я сейчас занимаюсь и где живу. Судя по тону, у меня складывается чёткое ощущение, что она не знает о нашей с Джейми встрече. Это становится окончательно ясно, когда она упоминает, что Джейми совсем недавно ездил в рабочую поездку — в тот самый город, где сейчас живу я.

После ужина Сейдж забирает Нову и, извинившись, говорит, что ей пора домой.

— Я могу подвезти тебя, — предлагает Мария. — У меня скоро книжный клуб, а он как раз рядом с твоим домом.

Джейми, а почему бы тебе не пригласить Кайдена куда-нибудь сегодня вечером? Поболтаете, проведёте время вместе.

— Даа, Джей, это было так давно. Уверена, вам есть что наверстать, — добавляет Сейдж, растягивая «даа» с намёком.

Джейми бросает на неё хмурый взгляд, но в ответ получает лишь её озорную ухмылку. Если Марию смутил комментарий, она виду не подаёт.

— Можешь остановиться в своей старой комнате. Джейми принесёт тебе свежее постельное бельё, — говорит Мария, вставая и начиная убирать со стола.

— Много указаний для Джейми, которыми можно разбрасываться направо и налево, — холодно отзывается он, вставая и забирая тарелки у матери. — У меня планы на вечер.

Он выходит из кухни, и я чувствую, как во мне сдувается весь воздух. Кажется, я совершил ошибку, придя сюда. Надеюсь, встреча с отцом будет хоть чуть-чуть теплее.

— Не обращай на него внимания, Кайден, — говорит Мария с грустной улыбкой. — Он тяжело переживает разрыв и многое держит в себе.

Как только она выходит из комнаты, я смотрю на свои руки, избегая взгляда Сейдж. Но она, конечно, не промолчит.

— Его настроение никак не связано с расставанием с Рейчел, — говорит она, и я поднимаю глаза. Нова у неё на коленях, она прижата к груди, и её крошечные голубые глаза смотрят прямо на меня.

— Но ты и сам это знаешь.

— Я знаю, — признаю я. — Он злится из-за меня.

— Бинго, — усмехается Сейдж. — Он думал, что ты — нечто особенное. А потом ты начал его игнорировать.

Она бросает взгляд на дверь, затем снова на меня.

— Джейми всегда знал, чего хочет. Он никогда не боролся с этим… до тебя. Ты всё перевернул вверх дном, а потом просто оттолкнул его.

— Я не хотел, — защищаюсь я. — Я просто… — качаю головой, потому что это прозвучит особенно плохо перед Сейдж. — Я просто расстроился, что он ушёл.

Мой взгляд опускается на ребёнка.

— Я понимаю его доводы, но он даже не сказал, что вернётся. Как будто всё, что было между нами, для него было просто увлечением.

Она кивает, и, к моему удивлению, совсем не выглядит обиженной.

— Ты просил его вернуться? Потому что, насколько я знаю, он просил тебя приехать сюда. Он показал, чего хотел, когда попросил об этом.

Джейми не заводит интрижек. Он не рисковал своим сердцем с тех пор, как потерял Купа.

Я вспоминаю, как он умолял меня поехать с ним тогда, как сильно мне не хватило храбрости просто согласиться. Жалею, что не попросил его вернуться. Жалею, что мы даже не поговорили об этом, не попытались найти способ быть вместе, несмотря на расстояние.

Но желания ничего не значат, особенно для меня.

Сейдж качает головой, поднимается с ребёнком на руках и сумкой через плечо, встаёт в дверях.

— Послушай, если хочешь знать моё мнение: вы оба не умеете говорить друг с другом. Он злится, потому что ты его игнорировал. А ты игнорировал его потому что… я даже не знаю, почему, но уверена — у тебя были свои причины. Что угодно.

Это неважно. Вы уже не дети — разберитесь с этим.

Она уходит, не говоря больше ни слова, а я думаю лишь о том, как повезло этому ребёнку, что у него такая мама, как Сейдж.



Я лежу без сна на своей кровати, прислушиваясь к тому, как мой сводный брат топает по своей комнате. Мария всё ещё не вернулась, и, насколько я знаю, он никуда не выходил, несмотря на заявленные планы.

Джейми не жил здесь, когда жил я, но Мария и мой отец всё равно выделили ему комнату. Спустя какое-то время после смерти Купера он переехал в неё. Сейчас он всего в нескольких футах от меня, но расстояние между нами кажется целым океаном.

Кожа зудит, ноги не находят себе места, я ворочаюсь, стараясь не обращать внимания на внутреннюю боль, которая просит одного — увидеть его. Прикоснуться. Поцеловать.

Игнорируя ту часть себя, которую неудержимо тянет к Джейми, я собираю всю волю в кулак, чтобы не постучать в его дверь.

Вдруг начинает играть громкая музыка. The Whole of the Moon разрывает тишину дома и просачивается в мою комнату. Звук становится громче, и я уверен — он делает это нарочно, чтобы подразнить меня. Когда песня звучит на повторе уже в третий раз, я с раздражением вылезаю из кровати и распахиваю свою дверь, в несколько шагов подхожу к его закрытой.

Он открывает её после пары громких ударов, и я задерживаю дыхание, когда вижу, насколько захватывающе он выглядит: в обтягивающей белой рубашке и синих джинсах.

— Ты не мог бы сделать потише, пожалуйста?

Он хмурит брови, разглядывая меня — я в чёрных джинсах и толстовке с капюшоном.

— Нет, — отвечает он прямо, достаточно громко, чтобы перекричать музыку. — Я всё равно скоро ухожу.

Джейми разворачивается и уходит вглубь комнаты, а я, не задумываясь, иду за ним. В его комнате пахнет им — сильно и узнаваемо. Кровать не заправлена, одежда грудами валяется на столе. Я осматриваю всё вокруг, прежде чем снова остановить взгляд на его плечах.

Он воплощение силы и уверенности, но в нём есть что-то мягкое, тёплое и спокойное — такое, что каждый раз, когда он рядом, мне хочется раствориться в нём без остатка.

Охваченный раздражением — и из-за него, и из-за себя, из-за этой болезненной потребности в сводном брате — я выключаю колонку из розетки. Комната погружается в тишину.

— Я думал, ты уходишь? — мой голос звучит твёрже, чем я хотел.

Когда он оборачивается, его глаза темнеют, и на лице появляется голодное выражение, от которого у меня учащается пульс.

— Да, — отвечает Джейми, делая шаг ближе. Я наблюдаю, как его грудь поднимается и опускается с каждым вдохом. — На свидание, — добавляет он.

— О. — Моё сердце падает, а разум кричит: уходи. Но я никогда не был тем, кто делает правильный выбор. — Она красивая?

Я не знаю, зачем продолжаю мучить себя этим вопросом.

Джейми подходит ближе. Его голова чуть склоняется набок, пока он внимательно меня изучает. Я выпрямляюсь, стараясь не показать, как дрожит моё тело. В воздухе повисает напряжение, горячее и плотное, как пар. Желание разливается по венам, затылок покрывается потом.

— Он, — говорит Джейми. — И да, он симпатичный.

Моё горло сжимается. Я с трудом сглатываю, и его взгляд тут же останавливается на моём кадыке.

— Ты собираешься трахнуть его?

Я сжимаю руки по швам, чтобы не дотянуться до него. Эта игра, в которую мы играем, внезапно кажется пугающе знакомой.

Поразительные зелёные глаза Джейми останавливаются на моих губах.

— Если он этого захочет, — говорит он, и его голос низко вибрирует между нами. Он так близко, что я чувствую жар, исходящий от его мускулистого тела. — Ты хочешь этого?

Расстояние между нами исчезает, и я остро ощущаю бешеный стук сердца и кровь, пульсирующую в ушах.

Он облизывает губы.

— Кажется, то, чего я хочу, больше не имеет значения.

Он заполняет собой всё: мои мысли, дыхание, желание. Я не могу остановиться. Я хочу его. Больше, чем хочу следующего глотка воздуха с его запахом.

Мои руки ложатся ему на грудь. Одна сжимает ткань рубашки, другая скользит под подол, поднимая её, пока мои пальцы блуждают по его упругому животу. У него перехватывает дыхание, и в тот же момент его руки находят мои бёдра, прижимая меня к себе с неумолимой силой.

Почему именно он? Почему моё глупое сердце должно было споткнуться — и упасть прямо в его руки?

— Чего ты хочешь, Джейми?

Мой лоб прижимается к его, и наши глаза остаются прикованы друг к другу.

— Скажи, что скучал по мне, — шепчет он. — Скажи, что хотел меня увидеть, даже если это будет ложь.

— Это не было бы ложью. — Я наклоняюсь и мягко касаюсь его губ. — Я скучал по тебе. Я хочу тебя. — мои губы резко прижимаются к его, и поцелуй становится жадным. — Я никогда никого не хотел так сильно.

Джейми углубляет поцелуй, его язык скользит внутрь, заглушая мои стоны.

— Я всё ещё злюсь на тебя, — выдыхает он, его руки скользят от моих бёдер к ягодицам.

Он притягивает меня ближе, наши напряжённые тела соприкасаются, вызывая мурашки. Его губы находят место под моим ухом, и я вздрагиваю от внезапной волны желания.

— Мне не нравится, когда ты меня игнорируешь.

— Прости, — шепчу я, пока он жадно сжимает меня. — Я думал, что больше не нужен тебе.

Он зарычал и снова впился в мои губы, а затем крепко обхватил моё лицо ладонями.

— Ты сводишь меня с ума.

— Позволь мне загладить свою вину, — говорю я, моя рука скользит к его паху.

Джейми лукаво улыбается, затем кладет руки мне на плечи и не очень деликатно надавливает, пока я не падаю на колени, мой взгляд останавливается на пряжке его ремня и выпуклости на джинсах. Он срывает с себя рубашку, и я любуюсь впадинами, которые доходят до краев его джинсов с низкой посадкой.

— Может, это неправильно, Кайден. Но ты мне нужен. — он расстегивает ремень и молнию на джинсах. — Возьми меня.

Утыкаясь носом в его расстегнутую ширинку, я вдыхаю его запах, затем делаю, как он приказал. Вытаскивая его твердый член из боксеров, я выпрямляюсь, а затем облизываю его от основания до кончика.

— Я хочу наказать тебя за то, что ты оттолкнул меня. — его руки находят опору в моих волосах, и я смотрю на него снизу вверх. — Но в то же время я хочу боготворить каждый дюйм твоего тела.

— Сделай и то, и другое, — предлагаю я, обхватывая губами его твердую длину. Он издает глубокий стон и крепче сжимает мои волосы, дергая до тех пор, пока у меня не начинают слезиться глаза.

— Вот и все, солнышко. Пососи меня. Покажи мне как сильно ты скучал по мне.

Втягивая щеки, я сосу сильнее, одновременно вбирая его глубже в свой рот. Его хватка в волосах становится все более болезненной, но это только подстегивает меня, заставляя мой собственный член пульсировать в джинсах.

Джейми смотрит на меня сверху вниз, его губы приоткрываются в идеальной букве О, в то же время он начинает двигать бедрами. Удерживая мою голову неподвижно, он трахает мое горло, его толчки становятся все более сильными с каждым движением. Разжав челюсть, я позволяю ему взять контроль в свои руки, давясь каждый раз, когда он попадает мне в горло.

—О, черт, черт, я собираюсь трахать твое горло так сильно, что ты будешь чувствовать меня там несколько дней.

Стон вырывается из меня, и я поспешно расстегиваю ширинку и освобождаю свой ноющий член, в то время как Джейми врывается в меня, как дикое животное. Он прижимает свой член глубоко к моему горлу, мой нос прижимается к жестким волосам у его основания, пока у меня перед глазами не начинает плыть. Затем он вырывается, и я резко втягиваю воздух, прежде чем он делает это снова и снова.

—Боже, ты такой идеальный. Давишься моим членом, как хороший гребаный мальчик.

Я всхлипываю от его слов — мой разум затуманен, тело теплое и податливое, я плаваю в море ощущений. Я теряю представление обо всем вокруг, и когда его движения сбиваются и густая, соленая сперма покрывает мое горло, я едва в состоянии проглотить все это. При кашле часть жидкости стекает из уголков моего рта на подбородок. Джейми вырывается, трется своим членом о мои губы и при этом бормочет ‘прекрасно’, затем поднимает меня с пола и бросает на свою кровать. Он срывает с себя оставшуюся одежду, затем осторожно снимает всю мою, пока я не оказываюсь обнаженный.

Джейми накрывает меня своим телом, его рот находит мою шею и прижимается к ней, пока кожу не начинает покалывать. Его истощенный член дергается у моего бедра, когда он целует мою шею и слизывает свою сперму с моей кожи.

— Посмотри на меня, — говорит он, покрывая целомудренными поцелуями равнины и впадины моего тела.

Он прикасается к каждой частичке меня, кожа оживает и покалывает от ощущений. Когда он раздвигает мои ноги и его язык находит мою дырочку, в то же время его рука сжимает мой член, мои легкие перестают работать, и я уплываю в дымке чистого, раскаленного добела удовольствия.

— Ты такой красивый, я не могу перестать смотреть на тебя. — он целует мой ободок, в то время как его рука совершает круговые движения вокруг моего члена. — Я не могу перестать мечтать о тебе. — Джейми лижет и покусывает мою дырочку. — Я не могу перестать думать о том, насколько ты идеальный. Для меня. Только для меня.

Его рука медленно двигается по моему члену, пока он лижет, сосет и исследует мою дырочку. Он не отпускает, пока слезы не текут из моих глаз, и я умоляю его заставить меня кончить.

Джейми останавливается, отстраняясь, чтобы осмотреть мое раскрасневшееся, потное тело, и я стону, разгоряченный, нуждающийся и желающий. Блядь, я так сильно хочу.

Он наклоняется надо мной, его рука ласкает мой член, а рот нависает над моим. От него пахнет мускусом, и я понимаю, что он пахнет ... как я.

— Ты хочешь этого? Быть моим?

Всхлипы срываются с моих губ, и мое тело извивается под ним, пока он овладевает мной, жестко и быстро.

—Скажи это.

—Да! — я вскрикиваю, удовольствие выплескивается из меня, когда я киваю головой — от его слов, от его прикосновения, от чистой правильности момента.

Мой. Это слово рикошетом отдается в моем сознании.

Джейми Дюран, возможно, никогда не собирался быть моим, но, возможно, жизнь не так пряма — возможно, то, чему не суждено было случиться, однажды может случиться. Когда он укрывает нас пуховым одеялом и я прижимаюсь к нему, я надеюсь, что я прав.

Все переводы собраны здесь:

#+ggHu7VlUyVczMzQ0