Хитрая злая лиса

8.43.1 Знакомство с Бутиком

Лошадь была такая белая и такая смирная, как будто светлый ангел сошёл с небес, чтобы на пару часов подарить одной лжесвятой ощущение полёта на облаке.

«Утешительный приз для тех, кто точно не попадёт в рай.»

Рональд тоже был само внимание и понимание, на ошибках не акцентировался, успехи превозносил, шутливо подначивал там, где не хватало мотивации, развлекал весёлыми поучительными историями — она поняла, за что его так ценил Артур как преподавателя.

Два часа пролетели незаметно, Рональд проводил её в кабинет и сдал секретарю, который пришёл в ужас от её вида и запаха, и отправил отмываться, удивив её новостью, что душ и туалет можно найти прямо в кабинете. Он проводил её до нужной двери, которую она самостоятельно ни за что не нашла бы, и оставил одну, указав на колокольчик на тумбочке:

— Если что-нибудь будет нужно, звоните, я примчусь.

— Я умею мыться сама, спасибо, — с понимающей улыбочкой кивнула Вера, но брат Чи не увидел — он ни разу на неё прямо не посмотрел с того момента, как она ушла отсюда с Рональдом.

«Тебе-то за что стыдно, малыш? Ты тут ни при чём. Да и работодатель твой тоже — можно подумать, для меня новость, что он ищет невесту. Не новость. Просто живём дальше.»

Сняв твёрдый от засохшего пота костюм, она встала под душ и включила воду, в первый момент получив поток ледяной воды в лицо, от которого замерла, с усилием пытаясь вдохнуть, но вода быстро стала тёплой, Вера даже рассмеялась от этого.

«Так тупо. Что мне стоило сначала включить воду и попробовать её рукой?»

Это было не сложно, но она этого не сделала. Простояв под потоком горячей воды пару минут, она поняла, что хочет это повторить, и опять включила холодную, на миг замерев и хватая воздух ртом, потом опять включила тёплую и рассмеялась — хорошо было.

«Ещё раз пять — и я буду готова идти дальше делать вид, что всё окей. Номер два пошёл.»

После второго пошёл третий, потом четвёртый, пятый она приберегла на потом, напомнив себе, что она взрослая женщина и пришла сюда смывать лошадиный (и человеческий) пот, и что пора бы уже этим заняться. Нашла мыло, тщательно вымылась, тщательно вытерлась и очень тщательно расчесалась — после местного мыла волосы были похожи на сухую джутовую мочалку, она добавила себе в мысленный список планов на ближайший рынок зайти к госпоже Виари и развести её на мастер-класс по профессии.

От воспоминаний о последнем визите к госпоже Виари стало неуютно, она вычеркнула этот пункт и решила, что лучше будет пытать на тему косметики всех прекрасных дам, чьи волосы ей нравятся.

«Дженис. Она точно профи.»

От мысли о Дженис стало хорошо, в планы на ближайшее время визит к ней не входил, и Вера пообещала себе это исправить. Закончила с волосами, заплела их в мокрую скрипящую косу, надела халат (другой одежды здесь не было) и пошла к секретарю выяснять свои планы. Но что-то пошло не так.

Брат Чи сидел за столом, как-то странно согнувшись, и когда Вера открыла дверь, дёрнулся ещё похлеще министра Шена, сначала побледнел, потом покраснел, потом попытался сделать вид, что он спокоен как слон и просто решил посидеть скрюченным, сунув руки под стол до плеч. Вера подняла брови, приглашая объяснить своё поведение, брат Чи сказал смущённым и немного обвиняющим шёпотом:

— Вам не надо было сюда выходить, надо было позвонить, я бы пришёл.

— Что случилось?

— Зайдите в кабинет и закройте дверь, пожалуйста, — он напрягался всё сильнее, под столом что-то шуршало, топало и сопело. Вера нахмурилась:

— Кто у тебя там? Это собака?

На лице секретаря отразилась такая бездонная мука от всей этой ситуации, что Вера уже готова была просто сделать как он сказал, но потом узнала в сопении из-под стола знакомые брахицефальные нотки, с присвистом — у Милки была такая собака, они были знакомы всю жизнь, Вера знала её всю, от мятого носа до отсутствующего хвоста. Послушав ещё немного, чтобы оценить по топоту габариты и убедиться окончательно, она с восторгом прошептала:

— Это Бутерброд Фреддин, что ли?

Брат Чи медленно глубоко вдохнул, ещё медленнее выдохнул, и с глубоким страданием прошептал:

— Госпожа моя безгранично обожаемая госпожа, я вас очень сильно люблю и всё для вас сделаю, потом. А сейчас, пожалуйста, закройте дверь с той стороны.

— Я это сделаю, как только ты мне объяснишь, почему.

— Потому что пёс господина Фредди... урод. Он болен. Благородной госпоже нельзя смотреть на... такое.

— А мне говорили, он в порядке. Ну, я знаю, что у него были травмы, но его залатали, и сейчас он здоров. Нет?

— Нет, — с мучительно-нежным терпением вздохнул брат Чи, закрыл глаза и прошептал, как неприятную правду о Верином уровне умственного развития: — Он слепой, у него рваное ухо, и у него нет одной ноги.

— Но три оставшиеся у него в порядке? — брат Чи кивнул, Вера улыбнулась с облегчением: — Ничего он не болен, это старая травма. А если бы и был болен, то ничего страшного, я это переживу. Отпусти животное.

— Это очень плохая идея, — качнул головой секретарь, Вера усмехнулась:

— Ты его держишь с трудом, он здоровее тебя. Как он здесь оказался вообще?

— Шут заходил, хотел с вами поговорить, но не застал. А пёс, видимо, не нашёл его и пришёл по следу, он часто так делает. А потом он... кушал и... это... Задержался, в общем.

— Ты кормил Фреддиного Бутика у себя под столом?

Секретарь послал ей взгляд: «да, я не святой, но вам этого не позволю, потому что вы — святая». Вера улыбнулась как маньяк:

— Дай сюда собаку.

— Не дам.

— Не вынуждай меня применять силу, я сейчас стол подниму и к нему туда залезу.

— Госпожа, пожалуйста... — он уползал под стол всё ниже, Вера подошла и наклонилась, пытаясь туда заглянуть, увидела розовый язык и блестящий тёмный глаз, умильным голосом позвала:

— Бутик, привет! Бутичек, иди сюда, иди ко мне, булочка!

Стол подпрыгнул, субтильного секретаря развернуло вместе со стулом, из-под стола рванулся круглый комок мышц на трёх ножках, и с прыжка ткнулся всей своей брахицефальностью Вере в лицо, оставив ей именно столько слюней, сколько она ожидала.

На ощупь пёс был здоров как бык, мускулист и в меру упитан, с аккуратно подпиленными когтями, гладкой короткой шерстью и запахом шампуня, у Веры в данный момент состояние волос было существенно хуже, чем у этой собаки. Изо рта у собаки пахло колбасой, которую давать было, наверное, нельзя, Вера подозревала, что это и есть причина такого острого нежелания секретаря палиться своей дружбой с собакой.

Бутик похрюкивал от счастья и скакал на всех трёх ногах вокруг Веры, изображая карусельную лошадку, а она пыталась его поймать и затискать, по ходу выясняя, кто здесь сладкий пирожочек и где у него пузико. Пёс радостно плюхался пузом кверху и подставлял все места, но потом бурлящей энергии становилось слишком много и он опять вскакивал, она его ловила, а он пытался её лизнуть в лицо. Его лицо выглядело совершенно обыкновенным, и глаза были яркие и чистые, по ним было нереально сказать, что они ничего не видят, пёс ими даже двигал, но через время Вера поняла, что он двигает ими по старой памяти, на слух, сейчас они действительно не видят. Одно ухо было полностью целым и длиннющим, как у амстафа, которому их не купировали, это ухо умело стоять как у немецкой овчарки, прижиматься назад и опускаться вперёд, сгибаясь пополам, а второе ухо было вдвое меньше, со шрамом-оборкой и без намёка на мышцы, оно просто висело тряпочкой, как у лабрадора. Со стороны маленького уха не было передней лапы, на боку прощупывался шрам, ниже локтя было что-то, похожее на птичье крыло без перьев, выглядело жутковато, но Вера обратила внимание на то, как лихо пёс на это «крылышко» падал и бился им о мебель, и решила, что оно не болит, так что его можно трогать.

Пёс позволял трогать себя всего, тянул подбородок, подставляя шею и урча, потом падал на спину, подставляя лысое розовое пузо и похрюкивая, потом клапан энергии опять срывало, он переворачивался и пытался забодать Веру широким бульдожьим лбом и поцеловать мятым лицом, похожим одновременно на боксёра, амстафа и Сэмюэля Л. Джексона.

Брат Чи наблюдал это всё с печальной улыбкой буддиста, который смотрит на свой горящий храм, Вера соблазняюще кивнула ему на собачье пузо:

— Присоединяйся.

— Нет, спасибо, — вздохнул секретарь, осмотрел её лицо в слюнях и халат в шерсти, вздохнул ещё печальнее и схватился за голову, посмотрел на часы и схватился за голову ещё крепче, изображая рыдания. Вера мрачно вздохнула:

— Что?!

— Вас ждут в столовой на обед. Давно уже ждут.

— Ладно! Я уже почти закончила. Доглажу и пойду ещё раз мыться, не стони.

Он продолжил стонать, она продолжила гладить собаку и рассказывать, какой у Бутика шикарный попец, какое тёплое пузцо и какие мятые щёчки, прекрасные, как всё лучшее в мире, а то вдруг он не в курсе. Он был в курсе.

В какой-то момент Вера решила, что лимит исчерпан, обняла собаку на прощание и пошла смывать слюни, а пёс полез под стол доедать колбасу. Когда Вера вышла, он спокойно лежал под журнальным столиком, уложив подбородок на лапу, и только бровями в её сторону повёл — у него тоже лимит исчерпался, похоже. Секретарь что-то писал за столом, окинул Веру усталым взглядом и сказал:

— Я записал шута на пять, предварительно. Вас ждут в «Чёрном коте» на обед. Пойдёте?

— А у меня есть выбор? — изобразила натянутую улыбку Вера, брат Чи задумался, пожал плечами и сказал без особой уверенности:

— Если вы откажетесь, я доложу об этом, и вам... не знаю, либо подадут обед сюда, либо... как вы скажете. Можем в столовую на первом этаже пойти, только я должен сначала группу предупредить.

— Ладно, я пойду в «Кота», — махнула рукой Вера, у неё было столько эмоций за последние три часа, что она уже почти не помнила, как уходила отсюда с Рональдом.

Стоило об этом подумать, как в памяти всё вспыхнуло отчётливо, как на фото с выкрученной до предела контрастностью, она мысленным усилием освободила голову и решила, что не будет больше об этом думать, вообще не будет, от греха подальше. Стала преувеличенно внимательно рассматривать бумаги на столе секретаря, увидела там иероглифы, вспомнила про фестиваль, который вроде как перенесли, решила спросить:

— А что с фестивалем клёнов?

Брат Чи нахмурился и уставился в бумаги, но не читал, а как будто к чему-то прислушивался. Вера сделала к нему мягкий шаг, наклонилась ближе, пожелала удачи себе и секретарю, а потом резким выпадом сорвала что-то с его уха.

Гаджет выглядел почти так же, как у министра Шена, там тихо шуршало, Вера прижала пластину к уху и замерла, глядя на секретаря, брат Чи сидел сутулый и смотрел в стол, щёки пылали. В наушнике раздался тихий вздох, Вера полуинтуитивно узнала голос и спросила:

— Кайрис?

— Привет, — с напряжённой улыбкой ответил голос специалистки по ментальным (и не только) воздействиям. — Эм... неудобно получилось.

Вера усмехнулась:

— Ты теперь координационный центр?

— Типа да.

— Так что с фестивалем?

— Пока не ясно. В данный момент тебя все ждут в «Коте», можем пообедать в непринуждённой обстановке, если хочешь.

— Я приду.

— Спасибо, — прозвучало так, как будто Кайрис была ей действительно благодарна, как минимум за то, что она не создала проблем, хотя вполне могла.

«О, да, я могу. Сохраню свой купончик на создание проблем, воспользуюсь когда-нибудь попозже, под настроение.»

Она положила наушник на стол перед секретарём, спросила ровным тоном:

— Мне в халате идти?

— Для вас подготовили три костюма на выбор, — радостно вскочил секретарь, накрыл ладонью наушник и попытался его спрятать, но упустил, пластинка звонко попрыгала по полу, на неё тут же сделал стойку Бутик, и сразу прыгнул, вытянув морду вперёд, а задние ноги назад, и со свистом проехавшись по паркету на лысом пузе. Челюсти сомкнулись безошибочно, поймав наушник с первой попытки, брат Чи опять схватился за голову и возрыдал, а Вера наблюдала и кривовато улыбалась, фантазируя о том, какие звуки сейчас слышит Кайрис в своём наушнике. Открылась дверь, ворвались специальные мальчики в глухих чёрных комбинезонах с прорезями для глаз, стали пытаться вытащить высокотехнологичное оборудование изо рта у собаки.

«Не на того напали, мальчики. Бутик не урод, Бутик бульдог, его челюсти надёжнее, чем вся ваша крысиная организация.»

Пёс тоже об этом знал, судя по тому, как невозмутимо он продолжал тюлениться на пузе, вытягивая свои грациозные окорока в струночку, как на балете, даже носочки тянул. Ноги у него были белые, даже подушечки, он весь был белый, с большим коричневым пятном на спине, в такой позе он действительно был похож на булку с шоколадным маслом, или хлеб с паштетом.

«Пора поесть.»

Она привлекла внимание секретаря, показала жестом, что пошла в кабинет, он кивнул и опять стал смотреть на собаку, которую трое спецназовцев уговаривали открыть ротик и выплюнуть каку.

«Успехов, чё. Удачи, всё такое.»

В комнате за ширмой на диване аккуратно лежали три стопки одежды, одна синяя, одна серая и одна чёрная, Вера взяла серую. Это был карнский костюм, похожий на те, которые носила Эйнис — длинная юбка, светлая кофта, сверху более тёмный жилет в тон, с декоративными пуговицами, сверху пиджак. И всё.

Она поискала хоть что-нибудь, похожее на бельё, во всех трёх стопках, не нашла, махнула рукой и стала одеваться как есть.

«Выйду в поле голая, пусть сожрёт медведь — всё равно мне бедненькой нечего надеть.»

Тот костюм, в котором она была утром, остался у Лоретты в примерочной, Лоретта обещала отправить вещи курьером или отдать при следующем визите, Вера согласилась на второй вариант — ей нужно было много чего обсудить с талантливой портнихой. Шорты и майку она оставила свои — Рональд пока не настолько поверил в себя, чтобы дарить ей бельё, поэтому на лошади она каталась в своём, и сняла его в ванной, вместе с костюмом для верховой езды, надевать его опять желания не было.

«Ну и хрен с ним. Можно подумать, это в первый раз. Одежда плотная, ничего не видно. Кайрис, приветики, как слышно? Если будешь писать отчёт, отметь там где-нибудь на полях — я предпочитаю чёрные лифчики и разноцветные весёлые трусы, в идеале, чтобы с котами.»

Закончив одеваться, она вышла в приёмную и застала сцену «те же и Фредди» — шут сидел на спине у собаки, сжимая бока коленями, и растягивал челюсти двумя руками, как Геракл у льва, пёс похрюкивал от счастья и колотил по полу толстым длинным хвостом, специальные мальчики пытались заглянуть в недра собаки все одновременно, светили туда фонариками и шёпотом высказывали мнения, среди которых доминировали слова «проглотил», «нету», «не вижу» и «сволочь». Вера с улыбкой пропела:

— Привет, Фредди! Как жизнь?

— Жизнь — только держись, — с мучительно-нежной улыбкой собачника ответил шут, вставая и поправляя штаны, с кряхтением взял Бутика на руки и попросил, как бы в шутку: — Пожелай удачи, а? Что я только из него не вытаскивал, но оборудование для слежки пока ни разу.

— Удачи.

— Спасибо. Я на пять записан, не забудь. Будем сценарии читать, ты тоже можешь своё что-то показать, мне интересно, как у вас там шутят.

— Хорошо, до встречи. Удачи. И тебе, Бутик.

Пёс заулыбался, вываливая язык и виляя хвостом — похоже, его часто так носили, он был абсолютно в своей тарелке. Шут со специальными мальчиками ушёл, секретарь осмотрел Верин костюм, наконец-то хоть на миг глянул в глаза, тихо спросил:

— Вы готовы, вызывать телепортиста?

— Да.

Он выглянул в коридор и вернулся с затянутой в комбинезон Кайрис, Кайрис тоже не смотрела Вере в глаза, но Вера знала, что ей и не нужно.

— Вы готовы?

«Да.»

Кайрис протянула ей руку, Вера взяла, хотя они обе знали, что это больше не нужно — телепорт доработали.

«Я просто протягиваю руку, потому что мне протягивают свою. И всё. Таковы правила этой игры.»

Кайрис чуть улыбнулась, сжала её руку, но больше никак не показала, что поняла.