Хитрая злая лиса

Бонус. Красные клёны семьи Сун

около 600 лет назад

— Пойдём, я покажу тебе секрет, — бабушка протянула руку и загадочным взглядом указала на верхушки деревьев по ту сторону стены. Внучка радостно схватилась за её руку и прошептала:

— А можно?

— Конечно, нельзя. Но ты уже взрослая и никому не расскажешь. Только своей внучке, когда она у тебя появится. Пойдём.

Они выбрались за пределы дворца через тайный проход в стене, пошли по едва заметной тропинке, старая женщина всё сильнее опиралась на трость.

— Бабушка, ты не устала? Может, посидим?

— Мы почти пришли, скоро посидим уже, вон там, — она указала взглядом на единственное красное дерево между зелёных ёлок, с трудом дошла до него и села на большой плоский камень, посмотрела наверх, где в синем небе шумели красные листья. Потом посмотрела на внучку и сказала с улыбкой: — Я скоро умру, малыш.

— Бабушка, не говори таких страшных вещей! — шёпотом ахнула девочка, старуха опять запрокинула лицо к небу и прищурилась на солнце, медленно качая головой:

— Смерть — это не страшно, моя милая. Тебе страшно потому, что ты думаешь, что, умерев, я тебя оставлю. Но это не так. — Девочка смотрела на неё молча и непонимающе, бабушка собралась с силами и встала, тяжело опираясь на трость и ствол красного клёна, сделала несколько шагов в сторону лежащего на земле сухого ствола, указала на него девочке: — Загляни снизу.

Внучка подошла и присела у ствола, погладила ладонью гладкую кору, нащупывая какие-то насечки и углубления, потом решительно упёрлась в ствол двумя руками и перекатила его нижней стороной вверх, увидев вырезанное на коре лицо. Испуганно посмотрела на бабушку, та понимающе кивнула:

— Когда будем уходить, перевернёшь обратно. Это дедушка Ло, отец твоего дедушки. А вон там его жена, — она указала взглядом на ещё одно дерево в стороне, тоже сухое и поваленное, потом на ещё одно, с улыбкой: — А вон там, за ёлкой, видишь? Это моя бабушка. Она опять с нами. Пойдём, поздороваемся.

Девочка побежала к полуистлевшему стволу за ёлкой, и замерла — из трухи прорастал уверенный молодой клён. Она радостно ахнула и обернулась к бабушке, подпрыгивая на месте:

— Это твоя бабушка, она здесь?! Где она?

— Это ты, милая, — рассмеялась старушка, — я тебя сразу узнала. А вон там я, — она указала на большое дерево в центре пустой поляны, окружённое поваленными сухими стволами, девочка перестала улыбаться, бабушка грустно кивнула: — Я скоро умру и дерево высохнет. Когда умерла моя бабушка, жрецы нашего дома провели все положенные ритуалы и вырезали её лицо и имя на её дереве, но теперь так делать нельзя, это не законно. Для всех людей в мире — это просто деревья. Для нашей семьи — не просто. Но больше никто не должен об этом знать. Ты меня понимаешь?

— Да.

— Когда я умру, возьми семечко с моего дерева и посади где тебе захочется, и я буду всегда с тобой. Сначала незримо, потом шёпотом, потом в виде какой-нибудь птички или кошки, потом моя душа отдохнёт и я опять приду в твой дом человеком. Ты меня сразу узнаешь. Но другим не говори, тебе всё равно не поверят.

— Это долго? — девочка шмыгнула носом, посмотрела на молодой клён, бабушка вздохнула:

— Я ждала тебя больше тридцати лет. Но я рада, что дождалась. И рада, что ты пришла в этот дом тогда, когда он опять вернулся в силу. Это были не самые лёгкие тридцать лет, я рада, что ты их не застала. А сейчас всё хорошо. Я сберегла этот дом для тебя, и тебе предстоит беречь его для своих потомков. Ты постараешься?

— Да.

— Спасибо.

***

около 400 лет назад

Дом горел. Деревянные стены трещали так оглушительно, что казалось, будто дом пожирает какой-то чудовищный монстр, настолько огромный, что способен раскусить дворец пополам. Она бежала сквозь дым, ничего не видя и не чувствуя ног, каким-то чудом нащупала тайный ход и выбежала в лес, наконец вдыхая чистый воздух и вытирая пекущие глаза. Тропинка была одна, и она бежала изо всех сил, пока не врезалась грудью в ствол и не поняла, что дальше бежать некуда. Почти сразу за спиной раздался топот и лязг доспехов, крики на йанском наречии: «Прочешите лес, она не могла уйти далеко! Брать живой, она единственная наследница! Чтобы ни один волос с её головы не упал, царь хочет её в жёны!»

— Нет, пожалуйста, — неслышно прошептала наследница, прижимаясь к дереву крепче, — пожалуйста, спаси меня, пожалуйста...

Топот приблизился, солдаты ворвались на поляну, главный опять закричал:

— Брать только живой! Вы направо, вы налево, третья группа вперёд!

Солдаты пробежали мимо, вломились в ёлки на дальней стороне поляны, потом вернулись, опять прошли мимо. Прибежал ещё один отряд, командир отчитался на чистом канском:

— Наследницы нигде нет, мы обшарили всё.

— Она не могла остаться в Женском Дворце?

— Он сгорел полностью, если она была там, то она уже мертва.

— Чёрт... Царь Йан обещал тому, кто её приведёт, столько золота, сколько она весит!

— Боюсь, она погибла. А если нет, то погибнет завтра. Забинтованная женщина, одна, ночью в лесу. Сколько она протянет? Здесь водятся звери.

— Чёрт! Ищите! Всех свободных солдат на поиски!

— Есть.

Солдаты разбежались, командир тяжко вздохнул, подошёл и сел на плоский камень у клёна. Осмотрелся и прошептал под нос:

— Где же ты, красавица, где?

Где-то сверху раздался шорох, с ветки вспорхнула птица, капнув на роскошные ножны командира своим мнением по поводу ситуации. Он выругался и достал платок, наследница улыбнулась и покрепче прижалась к дереву, готовясь ждать столько, сколько понадобится.

***

около 200 лет назад

Младшая наследница Сун сидела на поляне под деревом и играла с белкой, белка ползала по покрывалу, стволу клёна и голове наследницы, никак не давая себя поймать, щекоталась хвостом, кувыркалась и издавала смешные звуки, заставляя хихикать наследницу и служанок. А потом белка резко замерла, встала столбиком, глядя в сторону дворца, что-то для себя решила и побежала по стволу далеко вверх. А на тропинке раздался топот множества ног. Появились охранники, слуги и глава стражи, подошли, поклонились, глава сказал:

— Госпожа. Мы вынуждены срочно уходить, на дом напали. Я помогу вам.

Она нахмурилась:

— Куда уходить? Зачем? С нами ничего не случится.

Глава стражи вздохнул и указал слугам на женщин:

— Забирайте их.

— Нет! — вскочила наследница, — не смейте, вы! С нами ничего не случится, нас защитят наши великие предки! Отстань! — она оттолкнула руку главы стражи и вцепилась в ветку дерева, глядя как её служанок подхватывают на спины слуги и бегом уносят куда-то в лес.

— Госпожа, нам надо уходить, ведите себя...

— Убери руки! Я останусь здесь!

— Ты умрёшь, дура! — еле слышно прошипел он, силой снимая её с дерева, на которое она почти залезла, она вцепилась в ветки крепче, они затрещали, мужчина стал разжимать её пальцы по одному и раздражённо перечислять: — Ты умрёшь, погубишь меня, и оставишь своего отца без женщин в доме, после чего он тоже умрёт, на чём династия Сун закончится! Твои великие предки будут этому очень рады, да?

— Я не умру!

— Да, потому что я тебе не позволю! — он всё-таки сорвал её с дерева вместе с ветками, засыпав их обоих листьями и сухой корой, закинул на плечо и побежал. Сидящая на дереве белка подняла лапку и помахала ей, наследница разжала пальцы, роняя сломанные ветки, и разревелась.

На поляне их ждал шаман и пространственный портал, по ту сторону которого виднелся богатый дом с апельсиновыми деревьями и яркими цветами на клумбах. Глава стражи вошёл в портал, за ним вошёл шаман и закрыл проход. Их окружили солдаты и слуги, проводили до гостевого дома, где глава стражи предельно мягко посадил её на подушку, обжёг ненавидящим взглядом, поклонился и развернулся уходить. Она вытерла слёзы рукавом, посмотрела ему вслед и крикнула:

— Стой! Стой, я сказала, вернись немедленно!

Глава стражи остановился, немного постоял ровно и молча, потом медленно обернулся и опустил голову, произнося тоном «подавись, высокомерная соплячка»:

— Я приношу свои извинения за недостойное поведение, меня вынудили обстоятельства.

— Подойди.

Он сделал к ней шаг, она раздражённо потребовала:

— Ближе! Сядь сюда.

Он сел, она подползла к нему, протянула руку и достала из его волос крылатку кленового семечка, чувствуя, как обречённая пустота внутри вспыхивает надеждой и придаёт силы. С новым интересом посмотрела на мужчину и приказала:

— Склони голову!

Он поражённо приподнял брови, немного покраснел, но наклонился, она стала осматривать его волосы и плечи, но ничего не находила, опять расплакалась и села обратно на подушку, раскрыла ладонь и посмотрела на семечко, тихо сказала:

— Ну, одно — тоже хорошо. — Посмотрела на мужчину и сказала: — Уходи.

Он поклонился и молча ушёл.

Отодвинулась перегородка в соседнюю комнату, оттуда вышел отец в новом костюме не по размеру, сел напротив, поставил на пол поднос с чаем, виновато посмотрел на дочь и сказал шёпотом:

— Была бы ты с ним повежливее. Возможно, он твой будущий муж.

— Что? Он слуга!

— Он третий сын правителя Чонга, — устало вздохнул отец, наливая чай в чашку и подавая дочери, — Йанцы захватили дом Чонг при помощи второго наследника, убили правителя и первого наследника, а третьего просто вычеркнули из семейной книги за отсутствие. Он тогда был у нас, учился вместе с твоими братьями военному делу. Я его приютил, по просьбе его матери, твоя матушка с ней дружила и приняла как своего. Она его любила. Пей, милая, восстанавливай силы.

— И ты пей, — она указала ему на вторую чашку, он кивнул и налил себе, стал пить. Она тихо спросила:

— Что теперь будет?

— Война. Йанцы хотят захватить весь мир, но у них ничего не получится. Не думай об этом, ты в безопасности. Мы во дворце Кан, их армия сильна и крепко держит границы. Царь Кан отдал нам территории за рекой У-Фэй, обещал помочь в обмен на вассальную присягу. Я её дал, он мой хороший друг и никогда нас не обидит.

— За рекой У-Фэй? — поражённо переспросила она, отец отвёл глаза, она прошептала: — Но там пустыня... Там варвары!

— Там хорошая земля, просто сухая. Но мы построим каналы, и, со временем...

— Кто нас предал?

— Не думай об этом.

— Кто, папа?

— Не нужно, милая. Пей чай, — он опять взял чайник и стал доливать в её чашку, приговаривая: — Кушай хорошо, расти быстрее, выходи замуж, приглашай в дом побольше гостей. Ты теперь старшая женщина.

— А мама?

— Её сердце не выдержало.

Она уронила чашку.

Отец опустил голову и сидел молча и неподвижно, она спросила ещё тише:

— Сёстры?

— Их забрали йанцы.

— Жена брата?

Он медленно покачал головой и ничего не сказал, она подумала, что именно брат с женой их и сдали, и ворота открыли, и маме помогли уйти тоже они. Отец посмотрел на неё и тихо сказал:

— Остались только мы с тобой, милая. И то, что на тебе надето. И то, что нам из милости даст дом Кан. И всё.

Он выглядел таким разбитым, что она собралась, подняла чашку и громко поставила на поднос. Взяла чайник и налила, сначала ему, потом себе. Переползла к нему поближе, обняла за плечи и сказала загадочным шёпотом:

— Смотри, что у меня есть, — и показала на ладони крылатое семечко красного клёна.

Отец закрыл лицо руками и замер, она стала гладить его плечам и рассказывать:

— Мы справимся, земля там хорошая, а воду найдём. Из У-Фэйи брать не будем, она грязная. Возьмём из секретного места, я знаю, где. Мне бабушка рассказывала.

— Правда?

— Ну конечно! Что я, врать буду? Пей, а я рассажу тебе легенду. Про древнюю богиню, которая шла по пустыне Кан и захотела пить, но из грязной У-Фэйи пить не захотела, потому что она себя не на помойке нашла, она себя любила. Сейчас ещё чаю принесу и расскажу, а ты ложись.

Она схватила чайник и вышла в коридор, задвинула за собой перегородку и обессиленно прислонилась к стене, зажимая рот ладонью и пытаясь взять себя в руки. Отдышалась, вытерла глаза и увидела сидящего на полу у её ног главу стражи. Вздрогнула от неожиданности и прошипела:

— Как давно ты здесь?

— Я не уходил, — шёпотом ответил он, отводя глаза, — я теперь ваш телохранитель.

Она посмотрела на бумажную дверь, сквозь которую слышно абсолютно всё, крепко зажмурилась и отвернулась. Опять посмотрела на мужчину, пытаясь найти на его лице хоть каплю совести, он отвёл глаза и протянул ей такое же кленовое семечко, как то, что она держала в руке, смущённо сказал:

— Я нашёл под лентой.

Она посмотрела на семечко, потом на мужчину, задрала нос и сказала:

— Себе оставь!

***

1026й год

Старшая женщина дома Сун сидела на подушке в центре сада и слушала музыку, наблюдая, как младшая разливает чай, очень изящно. Девочка вообще в последнее время выглядела хорошо, вся семья на неё налюбоваться не могла. Старшая взяла свою чашку, сделала глоток, одобрительно улыбнулась и взглядом разрешила младшей тоже взять свою, та взяла и поднесла к губам, когда в её чашку упала красно-зелёная крылатка кленового семечка. Девочка растерялась и испуганно посмотрела на старшую, шёпотом спрашивая:

— Матушка, что делать?

Старшая улыбнулась и вздохнула:

— Поставь чашку на стол и возьми другую. Эту уберут служанки, когда ты их позовёшь.

Девочка вздохнула с облегчением и отставила чашку, взяла себе новую, стала наливать. А старшая кончиками ногтей вытащила семечко из чая, с хитрым прищуром изучила его и шёпотом поинтересовалась:

— Ты беременна, дорогая?

Девочка ахнула и чуть не уронила чайник, закрыла себе рот двумя руками, глядя на женщину в полном шоке и непонимании, убрала руки и прошептала:

— Откуда вы знаете?

— Я не первый год живу на этом свете. И не первый раз. Кто отец?

Младшая отвела глаза и прошептала:

— Не скажу.

— Ну не говори, — усмехнулась старшая, опять посмотрела на семечко, медленно вращая его в пальцах, задумчиво сказала: — Интересно, кто придёт в этот раз?

— О чём вы, матушка?

— Не скажу, — усмехнулась старшая, поднимаясь и осматриваясь, выбирая место в саду, — я ещё слишком молода и полна сил, чтобы тебе такое рассказывать. Расскажу твоей внучке. Пей чай, говорят, от него долго живут, — нашла идеальное место, воткнула семечко в землю и вылила сверху чашку чая.