Искушение Фрейи

Глава 15

Сознание упорно не желало возвращаться полностью, я плавала где-то на границе яви и сна, они смешивались, никак не удавалось понять, проснулась я или всё ещё сплю.

Темно. Веки будто налились свинцовой тяжестью, совсем не выходит разлепить ресницы. Как бывает после долгого и тяжелого сна, когда не хочется открывать глаз, не хочется просыпаться.

В конце концов я смиряюсь, перестаю бороться, и словно в тёмные воды озера погружаюсь глубже, на дно, в спасительное и уютное забытье.

Так тепло и хорошо… Мне никогда ещё не было так тепло. Изматывающий холод, пожиравший меня до костей, отступил, испугался. Вернее, его прогнал кто-то сильный.

Я лежу на боку в своей походной палатке, тело узнаёт привычную твёрдость земли через тонкий матрас. Укутана вся в тёплое одеяло, и обнимаюсь с игрушкой, которую подарил брат. Понятия не имею, откуда она тут взялась, но это же сон, во сне сбываются все мечты. Даже которые заставила себя позабыть.

Я так скучала по этой игрушке! Хочется прижать её к себе теснее, потискать, зарыться пальцами в уютный мех… под моими пальцами – шелковистые пряди. Так приятно их трогать, что мне хочется самой мурлыкать. Тереться носом, устраиваться поудобнее, гладить…

- Эй, эй, леди, полегче!.. поосторожней с руками… И вот туда лучше тоже не надо… ч-чёрт… Не то, чтобы я сильно против… но вы ж меня сами прибьёте, когда очнётесь! Твою ж…

Мягкая игрушка почему-то оказывается не совсем мягкой. И какой-то подозрительно большой. Чтобы её обнять, мне требуются обе руки, и ещё ногами тоже обвить для надёжности, потому что игрушка артачится и пытается отодвинуться подальше. Странная игрушка, в общем. Это всё-таки сон! Во сне даже плюшевые барсы бывают с характером.

Но этот – мой. Никуда не пущу.

Никогда не прощу себя, что выкинула тебя однажды! Больше не повторится.

Ты – мой!

Игрушка перестаёт дёргаться, и обречённо вздыхает.

Стальные лапы обвиваются вокруг моего тела, прижимают к себе, прижимают теснее.

Вот теперь совсем хорошо и тепло. Счастливо улыбаюсь. Проспать бы как кошке часиков двадцать, не раскрывая глаз. Как здорово, что я снова нашла своего барсика, и он будет меня греть. Ревниво сжимаю руки у него на шее, обнимаю покрепче. Затихаю и расслабляюсь. Хорошо-о-о…

- Откуда ж ты такая свалилась на мою голову… - бормочет игрушка и зарывается мне носом в волосы. Горячее дыхание щекотно обжигает ухо.

Начинаю засыпать снова, глубоким целебным сном. Мне впервые в жизни засыпается так хорошо. Лапы держат надёжно, одна греет мне спину, другая ягодицы. Игрушка спать не собирается, продолжает бормотать мне в волосы:

- Ну вот и как тут спать прикажете… это ж не девочка, а чистое искушение… у меня так инсульт бахнет от прилива крови! – лапа гладит мою ягодицу и прижимает к себе ещё теснее. – Ничего, подожди немного – я тебя вылечу, и тогда за все свои мучения отыграюсь. Так что выздоравливай давай скорее. Спи, детка. Пока можешь.

Что-то моя игрушка разболталась.

Ворчу неразборчиво, сама не понимаю что. Утыкаюсь лицом в свою игрушку – и тихо, спокойно как младенец засыпаю.

***

Бледный утренний свет просочился через плотную ткань палатки. Она совсем маленькая у меня, всего то пару шагов от стены до стены. Только чтобы спать. Что я и делала… по ощущениям, суток трое.

Прислушиваюсь к телу. Вроде бы ничего не болит, только в желудке по-прежнему туго скрученный узел, как будто камней наелась. И тяжело, словно меня чем-то… слегка придавило. Пытаюсь повернуться на спину, но не получается. Остаюсь лежать на левом боку. Потихоньку прихожу в себя.

И первое, что слышу – мерный звук чужого сонного дыхания над ухом.

Так, стоп.

Воспоминания вчерашнего… а точно вчерашнего?!.. дня наваливаются на меня горной лавиной.

Ой, мамочки.

Ой, мамочки!!!

Ой, нет-нет-нет…

Как можно аккуратнее, стараясь не шелохнуться, чтоб не выдать, что уже проснулась, приоткрываю глаза.

Да, я и правда в своей палатке. Виднеется край полотняного полога над головой. Совсем чуть-чуть. Весь обзор загорожен совсем иным предметом, который в моей палатке совершенно, категорически лишний!

Первое, что бросается в глаза – обнажённая кожа мужского горла с рельефным кадыком. Размеренно бьётся жилка. Колючки отрастающей тёмной щетины.

Чужое дыхание шевелит мне волосы.

Я чувствую, как во мне разгорается паника.

Она вспыхивает лесным пожаром, когда я пытаюсь осмысливать дальше.

Мы укрыты вдвоём походным шерстяным одеялом. Моим собственным, между прочим, одеялом!

Дальше – это уже не паника. Это уже укатившееся куда-то в пятки сердце, откуда оно безнадёжно пытается подавать мне сигналы, что мы пропали.

Потому что этот чужой мужик меня по-собственнически сграбастал и прижал к себе обеими лапами. Тяжёлыми, как дубовые колоды. Я это безобразие с себя не сдвину, даже если надорвусь!! Попытка хоть чуть-чуть пошевелиться потерпела позорнейшее фиаско.

Зато обнаружились совсем уж кошмарные вещи.

Я почти раздета!!

У меня голые ноги. Чужая рубашка во сне легла чёрт знает как. Подол бесстыдно задрался, и вторая лапа чужака… бесцеремонно лежит на моём обнажённом бедре!

Внутренний сигнал опасности взвыл раненой лосихой.

Я изо всех сил пихнула чужака руками и ногами – так, что от этого усилия у меня потемнело перед глазами и закружилась голова.

Темноволосый верзила, который вообще непонятно как умудрился поместиться в моей крохотной палатке, промычал что-то недовольно. Но лапы разжал.

Я поспешно отползла дальше и резко села на постели.

Чуть не упала в обморок снова от этого движения. Перед глазами заплясали чёрные мушки, ухо прострелило звоном.

Мужчина перекатился на спину и, невозмутимо заложив руки за голову, посмотрел на меня. Прямым и пристальным взглядом.

В полумраке палатки его глаза были тёмно-синие, как море в шторм.

Я нервно сглотнула. Мысли скакали в голове как белки и никак не получалось их собрать, чтобы подумать хоть что-то осмысленная.

Надо, наверное, спасаться бегством, а я сижу как дура и залипаю на рельефные мускулы, тугими канатами облепившие руки и грудь незнакомца.

Амулет на кожаном шнурке – голова оскаленного барса из серого металла с глазами-сапфирами.

Взгляд невольно скользит ниже… что было этой ночью?

Нижняя половина туловища у него небрежно прикрыта краем моего одеяла. Я не могу понять, есть на нём хотя бы штаны, или он там тоже совсем голый.

Щёки вспыхивают, воображение на этом моменте как-то отказывает.

- Что вы делаете в моей постели? Как посмели меня трогать? – в моём голосе невольно прорезались истеричные нотки.

Сверкнув глазами, темноволосый поворачивается на бок и подпирает голову рукой.

- Ну знаете ли, вы сами ко мне полезли прижиматься! Говорили, что мёрзнете. И вообще, после того, как вы распускали ночью руки, как честная девушка обязаны на мне жениться.

Белозубая улыбка рождает ямочку на небритой щеке, и я совершенно теряюсь и забываю, что хотела сказать.

- Я не могла… - шепчу растерянно, отрываю силой свой взгляд от ямочки и поднимаю выше. Легче не становится. У этого нахала совершенно нет мест, на которые безопасно смотреть! В синем взгляде пляшут чёртики.

– Уверены? – приподнимается тёмная бровь.

Судорожно натягиваю рубаху на колени.

- П-почему я голая?

Темноволосый ухмыляется. Даже не думает отводить в сторону наглый синий взгляд, продолжая внимательно меня рассматривать.

- Простите, леди, но я не привык возить с собой в походах женскую одежду. Пришлось поделиться своей. Нет, мог бы, конечно, отдать вам ещё и штаны… но что-то мне подсказывает, визгу было бы больше, если бы вы обнаружили меня поутру рядом с собой без штанов.

Смущаюсь ужасно.

Судя по тому, как горят щёки, краснею так, что палатку можно даже не освещать.

Упираюсь руками в матрас и пытаюсь встать.

Мужчина перестаёт улыбаться.

- Плохая идея.

Вскакивает, подпирая головой потолок. Одеяло падает, я не успеваю отвести взгляд, но к счастью, он не соврал – штаны на месте. Я внутренне выдыхаю. В теле никаких изменений не чувствую… кажется, ночью и правда ничего не было.

Темноволосый пытается помочь мне подняться, но я отталкиваю руки.

- Не смейте ко мне прикасаться!

Хмурит брови, но лапы убирает.

Я нервно оглядываюсь. Да, это определённо моя палатка.

- Почему мы здесь?

Он невозмутимо пожимает плечами.

- Вы на ногах не держались. Надо же было куда-то вас уложить. До моей постели далековато, хотя туда было бы, конечно, лучше всего. Это место показалось мне удобным.

Такой нахальный ответ раздражает меня до неимоверности. Сердито сверкнув глазами на верзилу, решительно тащусь к выходу из палатки. Там где-то в тюках были мои вещи…

- Я бы на вашем месте повременил. Лучше сначала прийти в себя и встать на ноги как следует.

Огрызаюсь через плечо:

- Ни минуты не останусь рядом с незнакомцем с непонятными намерениями!

Темноволосый хмыкает:

- Вообще-то, мои намерения предельно понятны. Просто я вам их еще не озвучил.

Спотыкаюсь на ровном месте и теряюсь с ответом.

Надо просто как можно скорей разобраться в ситуации. Найти лошадь. И убраться подальше от этого маньяка.

Топает за мной шаг в шаг и дышит в затылок, нависая надо мной какой-то горой. Я поражаюсь росту этот варвара. Я и сама-то высокая! Но это просто громила какой-то. Может, у него в роду были йотуны? И его нагота смущает ужасно. Нет, надо точно поскорее делать ноги.

Рывком отдёргиваю полог палатки… и застываю на месте растерянно. Моя рука безвольно падает вниз.

Взору предстаёт картина полного разорения.

Потухший огонь, чёрная проплешина пепелища на месте костра. Разбросанные, порванные вещи, опрокинутый котелок с остатками присохшей бурды на дне. Нигде не видно лошадей, которых мы привязывали к деревьям – обрезанные поводья сиротливо повисли рваными ремнями. Моей Искры тоже нет.

Бурые пятна тут и там на твёрдой каменистой земле.

А чуть в стороне… Неподалёку от нашего привала в тени у косой скальной стены… три продолговатых холма, сложенных из камней.

Но… это… как же так?

За моей спиной темноволосый хмуро произносит:

- Я предупреждал повременить. Если что, это не я их. Я только похоронил.

Колени слабеют. Я снова вспоминаю то, что сознание просто вытеснило, оберегая меня. Трое солдат моего брата. Неподкупные воины, которых Йоргену пришлось усыпить, чтоб они не помешали напасть на меня. Три жизни, отданные богу смерти в искупление моей. Если бы не чужак, сейчас здесь было бы на один труп больше.

Я покачиваюсь на ватных ногах.

Желудок поднимается к горлу.

Сгибаюсь пополам, и меня начинает выворачивать наизнанку.

- А, ч-чёрт… держитесь, леди!

Чужак перехватывает меня за талию, другой лапищей сгребает в горсть волосы, терпеливо ждёт, пока моё тело исторгает яд.

Тяжело дышу. Руки и ноги будто не мои, не могу ими толком управлять.

Меня бережно разворачивают, укладывают лицом куда-то в ключицу и начинают осторожно гладить по волосам.

- Ничего, ничего, это к лучшему. Вас чем-то траванули, судя по всему. Когда вся эта дрянь выйдет, станет легче.

Собираю все силы, какие только остались – а осталось примерно на крохотных размеров хомяка, не больше.

Вырываюсь из держащих меня рук. Чувствую невыносимый стыд, что он видел меня такой.

Темноволосый изучает меня внимательно пару мгновений.

- Надо лечь. Пойдём обратно! - делает шаг ко мне.

- Не подходи! – сиплю отчаянно саднящим горлом, выставив вперёд напряжённые пальцы. Снова и снова пытаюсь вызвать ледяную магию… но я по-прежнему пуста. Лишь чёрное ничто внутри меня там, где раньше пылал магический огонь.

Это ужасно, чувствовать себя такой беззащитной. Неудержимо накатывает паника, ничего не могу с собой поделать. Это сильнее меня.

Мужчина делает ещё шаг, вплотную ко мне. Его совершенно не заботит мой протест. Синие глаза оказываются совсем близко. В них напряжение и тревога.

Какой же… несносный…

Покачиваюсь и снова соскальзываю в темноту.

Последнее, что слышу, это тихий вздох:

- Ну что за леди Вредина мне досталась!..