Искушение Фрейи

Глава 22

Наверное, впервые в жизни я лишаюсь дара речи. Напрочь.

Смотрю на Мэлвина совершенно новыми глазами, будто вижу впервые. И медленно-медленно начинаю осознавать, какая же я была дура. Потому что было слишком много признаков, только я отказывалась их замечать. Давным-давно надо было догадаться.

Но какой же… хочется сказать, наглый врун и обманщик. Останавливает только то, что я-то была не лучше.

Отпустив мать из медвежьих объятий, Мэлвин ловит мой ошарашенный взгляд лукавым взглядом искоса и положив по-хозяйски руку мне на талию, шепчет прямо в ухо:

- Один – один, Вредина!

Правительница Таарна переводит взгляд с него на меня и обратно, а потом всплеснув руками, восклицает:

- Но какое же счастье! Ты ещё не успел на ней жениться! Ну хоть на одной свадьбе побываю.

Только тут я наконец-то прихожу в себя и как следует пихнув Мэла в бок, пытаюсь вывернуться из его рук. Мои трепыхания приводят к тому, что меня подгребают к себе ещё ближе.

Мать Мэлвина ещё и добивает:

- Мэл, наконец-то ты привел домой девушку!

Ужасно удивляюсь. Этому оболтусу на вид лет двадцать пять-двадцать шесть, не меньше! В жизни не поверю, что у него до сих пор не было девушки. А сама наконец-то выкручиваюсь каким-то чудом из цепких лап и ретируюсь подальше, к столу. Заявляю во всеуслышание:

– Я не его девушка!

Снова прекращается шелест страниц в книге Арса. Деймон смотрит на меня с таким восторгом, что мне становится неуютно.

Мать недоуменно переводит взгляд на Мэла.

Он невозмутимо машет рукой.

- Не обращай внимания, мам! У неё стадия отрицания. Скоро смирится.

Вот же… этот невыносимый человек вообще знает слово «нет»?! Такое чувство, что этого слова просто-напросто не существует в его лексиконе.

Он впервые поворачивается ко мне. Глаза в глаза. Наши взгляды сталкиваются. Мой растерянный и его – смеющийся. Я смотрю на него и вижу в совершенно новом свете. Словно все те мелочи, которые меня подсознательно цепляли и заставляли волноваться, сложились в единую картину.

Значит, мне не показалось, что он напомнил мне Бьёрна. Просто думала, идиотка, что все таарнцы похожи – а это было семейное сходство.

Неловкая сцена прерывается самым неожиданным образом.

В воздухе между мной и Мэлом вспыхивает облако синего тумана. Он приобретает очертания невысокой человеческой фигуры. Из которой материализуется девчушка лет семи, одетая в просторное тёмно-серое одеяние до пола, напоминающее здоровенную рубаху, в которую её хрупкая фигурка закутана, как спящая летучая мышь в крылья. У нее копна тёмных кудрей… и конечно же, разумеется, ярко-синие глазищи в пол-лица.

Ребёнок смотрит на меня слишком серьёзным для своего возраста взглядом. А потом изрекает вердикт:

- Блондинка! И почему я не удивлена. Вот бы хоть раз брюнетка, или лучше рыжая!

Меня будто окатывает ведром ледяной воды. Что-то противно бьёт в солнечное сплетение.

Перевожу пристальный взгляд на Мэла.

- А говорили, в первый раз девушку приводишь.

Он выдерживает мой взгляд прямо и не отводя свой, как невинная колдунья на допросе у инквизитора.

- А ты говорила, что ты не моя девушка. Вредина, поверь, действительно в первый раз!

- Остальных не приводил, - меланхолично замечает дитя. Лицо Мэла приобретает неописуемое выражение – как будто прямо сейчас ему невыносимо жаль, что детей нельзя шлёпать. Впрочем, может у них в Таарне какие-то свои правила?

Он аккуратно берёт сестру за плечи, разворачивает, и с придачей лёгкого ускорения направляет в сторону матери, которая вернулась к тексту.

- Иди-ка, мелочь, погуляй! Если не видишь, тут взрослые разговаривают.

Сощуриваю глаза.

- Зачем ты? Я бы, например, с огромным удовольствием лучше с ней поболтала. Так кого ты там «не приводил»?

- Мирей, дорогая, помоги мне с хлебом! – поспешно просит мать и протягивает к ней руку.

«Хлопок» в воздухе – и ребёнок перемещается на несколько шагов к ней ближе.

- Выпендрёжница мелкая, - фыркает Мэлвин и усаживается на лавку рядом со мной, перекинув ногу, как на лошадь. Я выпрямляюсь гордо и делаю вид, что не замечаю, что он слишком близко.

В то время, как всю меня внутри терзает и сжигает странная злость, которая требует выхода. Но я в гостях, поэтому стараюсь держаться. Хотя больше всего хочется запустить в Мэла чем потяжелее, чтобы стереть с его лица вот эту ухмылку, с которым он любуется моим раскрасневшимся сердитым лицом. Я абсолютно точно знаю, что мои щёки предательски алеют, судя по тому, како жар ощущаю на них. Хочется приложить ладони и остудить. Но я изо всех сил пытаюсь не вести себя как ревнивая дура, которой, без сомнения, не являюсь.

Просто если я чего-то ненавижу в своей жизни, так это мужики-бабники.

От них девушкам нет ничего, кроме горя.

И с самого начала я подозревала, что Мэл – именно из этой породы мужчин, которая никогда, никогда, никогда не меняется. Каждый раз, как только он умудряется усыпить мою бдительность, какая-нибудь мелочь снова выдаёт его натуру. И мой разум всячески старается напомнить глупому сердцу – успокойся! Мы же с тобой не хотим, чтобы тебе было больно снова.

Почему-то кажется, что в прошлый раз были лишь цветочки.

Ульрик не смог зацепиться в моём сердце глубоко.

Теперь… я знаю, я чувствую, что никогда в жизни ещё моё слишком нежное, на мою беду, сердце не было в такой опасности.

Что ж. У меня ещё не атрофировался инстинкт самосохранения.

Отворачиваюсь от Мэла и сохраняя невозмутимый вид, слежу за тем, как крошка Мирей одним лишь движением ладони начинает запекать хлеб. Прямо в деревянной миске. Округлая буханка охвачена синеватым магическим пламенем, истекает ярко-синими искрами в потолок… покрывается румянцем… по комнате начинает плыть упоительный запах свежего хлеба.

Это удивительно! Никогда ещё не видела такого чуда.

Не дождавшись моего внимания, Мэл отворачивается к Деймону, который сидит по правую руку от него.

- Ты не знаешь, Терри скоро явится? – спрашивает Мэл тихо. Подслушивать, конечно, не хорошо, но я помимо воли напрягаю слух. Да что ему сдался этот брат? А кстати, сколько их тут всех братьев и сестёр вообще… пытаюсь подсчитать, и пока что у меня получается шестеро. Господи, мать Мэлвина – настоящая героиня! Как эта хрупкая леди умудрилась породить на свет столько богатырей? И одну нахальную девицу.

- У Гордевида пропадает, как обычно. Так что вряд ли.

- Ясно, - кивает Мэлвин, выслушав брата. И начинает что-то рассказывать ему вполголоса. Всё время разговора вихрастый подросток с любопытными наглыми глазами то и дело стреляет ими в мою сторону. Что-то мне подсказывает, что Мэлу стоит начать переживать. Через несколько лет его знамя главного сердцееда Таарна может перейти в другие руки.

Наклоняясь ниже, Мэл делает тон голоса ещё чуть ниже, и, к своей досаде, я перестаю что-либо различать. Деймон тут же делает серьёзное лицо и начинает внимательно слушать. Его брат-близнец, сидящий напротив, – хмурится, и книга перестаёт отнимать всё его внимание.

Решаю, что у братьев наверняка есть куча тем для разговоров, которые накопились в отсутствие старшего, и мне совершенно нечего там делать. Порываюсь встать, чтобы помочь хозяйке дома, но моё запястье цепляет железная лапа, и вынуждает плюхнуться обратно.

Я закипаю сильнее. Такое чувство, что я тут скорее на положении его личной пленницы, чем гостьи!

- Всё! Понял! – звонкий голос Деймона прорезает тишину.

А потом он вдруг усаживается на лавке, скрестив под собой ноги, и руки тоже перекрещивает на груди. Закрывает глаза…

Барсиха Тень, невозмутимо лежавшая всё это время на полу так незаметно, что я даже забыла о её существовании, вскакивает на все четыре лапы. Серебристый зрачок меняет цвет и вспыхивает ярко-синим.

Ох, мамочки.

Беру свои слова обратно. Леди Таарна – не просто героиня, она дважды героиня! Родить не просто богатырей, но ещё и таких одарённых волшебников.

Сверкнув на меня хитрым Деймоновским взглядом, Тень скользящим шагом грациозно уходит прочь и скрывается из виду, выпрыгнув в окно.

Арс провожает её внимательным серьёзным взглядом.

- Моя помощь точно не нужна?

Мэл качает головой.

- Пока нет. Если Дей не справится, пустим усиление. Не отпускай Эхо далеко от себя пока что, на всякий случай.

- Она и так всегда при мне, - пожимает плечами мальчик, и снова уходит с головой в чтение.

Снова прикусываю язык и волевым усилием удерживаюсь от расспросов. С какой стати меня так задевает, что у Мэла от меня есть секреты? Это его дом и его семья. Я тут вообще никто.

Леди Таарна меж тем разливает суп половником по глубоким глиняным мискам. И вздыхает.

- Ну вот, опять суп остынет, пока Дей вернётся. Что ты к нему пристал? Дождался бы отца, если что-то срочное… Арс, дорогой, а ты убери книгу!

Зачитавшись, мальчик не слышит. Тогда синеглазая Мирей, соскучившись без дела, «вспыхивает» в пространстве прямо за его спиной и выхватывает потрёпанный томик прямиком у него из рук.

- Эй!

Она показывает ему язык и материализуется снова на другом конце стола, возле матери. Та начинает её отчитывать… Арс нетерпеливо взмахивает рукой, и книга, выпорхнув из рук сестры, тяжело хлопает корешком, как курица крыльями, перелетает через весь стол и тяжело плюхается обратно ему в ладони.

- Так нечестно! – восклицает Мирей.

- Можно подумать, ты сама играешь честно, - бурчит мальчик и показав сестре предупредительно кулак, обратно ныряет с головой в чтение.

- Фрейя, дорогая, прошу простить нас! – улыбается их мать. – Наш дом, вероятно, не слишком похож на благородные дворцы, к которым вы привыкли. Этих детей слишком разбаловали, и они слегка одичали. Надо будет заставить их прочитать хотя бы одну книгу по дворцовому этикету, вдруг когда-нибудь всё же пригодится.

Меня охватывает странное чувство, которому трудно подобрать название.

По тому, с какой затаённой нежностью смотрит на своих детей эта женщина, я отчётливо понимаю – я отдала бы всё, чтобы меня «разбаловали» так же. Потому что так «разбаловать» можно только любовью.

В этом месте царит любовь. И здесь тепло.

Я бы ни за что не променяла этот странный обед за простым дощатым столом на самый пышный банкет в ледяном дворце Гримгоста.

Мэл украдкой гладит мои пальцы под столом, и я почему-то не забираю у него руку. Чувство такое, словно я смертельно устала, блуждая по длинным извилистым дорогам, и вот наконец-то дошла туда, куда стремилась… впрочем, наверное, в каком-то смысле так оно и есть.

Ведь разве не за этим меня отправили?

- Вот. Ешь, милая. Ты очень бледна!

На стол передо мной ставят глубокую суповую миску, от которой поднимается беловатый дымок, как от костра. В голубоватом, слегка флуоресцирующем бульоне плавают коричневые кусочки грибов и белые кубики картофеля.

С опаской беру ложку.

- А… это точно можно есть? В смысле, простите, я хотела сказать – после него я не начну светиться в темноте, или что-то вроде?

Мать Мэла заразительно смеётся, и я понимаю, от кого у него ямочки.

- Ох, нет! Этот рецепт изобрела наша близкая родственница. Она мечтала придумать блюдо, одной порции которого хватало бы на целый день. И у неё это с блеском получилось! Этот суп добавляет энергии. При таком количестве ртов, как у меня – дело не лишнее, согласись! Иначе я бы только и делала, что торчала тут среди кастрюль. Нет, у меня, конечно есть помощницы по хозяйству, но мои подлизы говорят, моё все равно вкуснее. Так что приходится выкручиваться. Подожди, мы ещё тебе морковный пирог испечём по фирменному рецепту Ив!.. только дождёмся моего мужа, он не простит, если пропустит.

- Когда отец будет? – встрепенулся Мэлвин.

- Скоро. У него дела в Совете старейшин.

Я порадовалась про себя, что не застала Вождя. Пожалуй, меня охватила неизъяснимая робость при мысли о том, чтобы предстать перед главой семейства, когда Мэл выкидывает вот такие фокусы насчёт нас с ним.

На какое-то время наступила тишина, прерываемая лишь стуком столовых приборов о посуду.

Первую ложку я пригубила не без опаски… но потом сама не заметила, как показалось донышко тарелки. Это оказалось божественно!! Но всего лучше был свежий хлеб с хрустящей корочкой, треснувшей посередине. Его не стали резать, а по-хулигански дружно разорвали руками на части. Самую большую краюху отвоевала себе нахалка Мирей. Слопала в два приёма и стала плотоядно поглядывать на порцию, аккуратно положенную матерью возле неподвижного истукана Деймона. Интересно, сколько часов он способен вот так просидеть, как статуя?

Наконец я решилась на вопрос к хозяйке, которая заняла своё место во главе стола и зорко приглядывала, всем ли всего хватило.

- Скажите… а далеко ли дом вашего старшего сына? Мой брат будет рад, если я ему привезу весточку от друзей.

Мэл вмешался, бесцеремонно отщипнув кусок от моей собственной краюхи хлеба, которую я пока ещё не доела и держала в руках.

- Оставь их. Им с Фиолинкой сейчас немного не до кого. Брат наконец-то справился со своей магией. Ты же в курсе, что он больше года был настоящим призраком? Даже вспоминать не хочу тот лютый кошмар. Но сейчас его снова видно. Ну, и сама понимаешь, - в синих глазах заплясали чертята. - На радостях они с женой закрылись ото всех. Подозреваю, скоро нас порадуют очередной племяшкой или племянником.

- И хорошо! – вмешалась леди Таарна со своего конца стола. - Надо бы забрать у них Эйрин погостить.

Мэл посерьёзнел и перевёл взгляд на мать. Спросил тихо:

- Ты думаешь, кнопка может помочь Нари?

Колдунья ничего не ответила, но за столом вдруг воцарилась странная тишина. Даже Мирей перестала стучать ложкой.

- Со мной всё в полном порядке! Не надо мешать Бьёрну и Фиолин.

Серебряным ручейком прозвенел мелодичный девичий голос.

Я подняла голову и оглянулась.

В дверях, что вели куда-то внутрь дома, стояла девушка. Хрупкая, и тоненькая как тростинка. Едва ли ей можно было дать восемнадцать на вид, хотя позже я узнала, что Нари – двадцать один. Казалось, стоит на неё дунуть – и её унесет ветром, как одуванчик. На лице эльфа сияли огромные глубокие глаза. Кажется, у неё единственной из всей семьи были зеленые глаза матери. Она была одета в длинное одеяние тёмно-лилового цвета. На каждом запястье, таком бледном, что на них просвечивались голубоватые вены – гроздья причудливых бласлетов.

Мэл вскочил, подошёл к девушке, чмокнул её в щёку и подвёл ко мне.

- Фрейя, знакомься. Это моя сестра, Арнари.

Значит, семеро. Ох…

- Для новых членов семьи – Нари, - смущённо улыбнулась девушка. Тоже ямочками.

Я вспыхнула. Ну вот, опять!!

- Я не…

Нари удивленно приподняла бровь и оглянулась на брата.

- Но ты сидишь за семейным столом. В прошлый раз мой старший брат Бьёрн так привел свою жену. И я подумала… прости, если я допустила бестактность.

Мне кажется, она смутилась ещё больше, чем я. На нежном лице расплылся румянец во всю щёку.

Даже Мэл не стал шутить в своей обычной манере, а попытался разрядить обстановку.

- Садись с нами. Ты знаешь, что Фрейя прибыла к нам из Гримгоста?

У Нари тут же загорелись глаза.

Она умостилась рядом со мной на лавке и сцепила тонкие пальчики на коленях. Звякнули браслеты. На её лице появилось мечтательное выражение.

– Расскажи мне – какой он, Гримгост? Я слышала от Фиолин, она его описывала как сказочное место.

Мэл, который внаглую прижался ко мне с другой стороны, не оставляя ни дюйма приличного пространства между нами, подпер щеку кулаком и тоже стал заинтересованно слушать.

Я отвела взгляд. Пожала плечами.

- Ужасно красиво. И ужасно холодно. Приезжай к нам в гости! Увидишь сама.

Нари вдруг сникла. Погасли звёзды глаз. Его сестра была удивительно красива! Но чем-то напоминала трогательного оленёнка, заблудившегося в тёмном лесу. Такая же ранимая и беззащитная. И как будто в глазах у неё постоянно пряталась грусть, на самом дне.

Она вздохнула и проговорила тихо.

- Спасибо. Но… нет. Я не смогу.

- Почему? – удивилась я. – Гримгост будет рад, если к нам с ответным визитом прибудут гости из Таарна.

Нари ничего не ответила и нерешительно посмотрела на старшего брата.

Он мягко перевёл тему разговора.

- Нари, ты потрясающе красиво разрисовала двери.

Девушка засмущалась и разулыбалась снова.

- Я написала ещё два пейзажа за время, что тебя не было. Покажу. Ты придёшь ко мне?

- Обязательно, котёнок.

- И ты тоже приходи! – Нари вдруг взяла мои пальцы в обе ладони и слабо сжала. – Ты ведь останешься с нами, в нашем доме? Мы дадим тебе комнату, у нас много свободных. Правда, мам?

Зараза Мэл и тут влез.

- Фрейе не нужна отдельная комната. Она предпочитает спать со мной в обнимку.

Красная как рак и злая, я выдернула руку у Нари, повернулась к Мэлу и от души заехала ему локтем в живот. Он согнулся в притворном приступе боли, сам заходясь от хохота.

На лице леди Таарна отразилось безграничное удивление.

- Простите, - смутилась я и низко опустила голову. Ну вот, опять! Что обо мне подумает хозяйка? Снова я из-за этого полоумного попадаю в дурацкую ситуацию.

Задыхаясь от смеха, Мэл просипел:

- Ма-ам… не обращай внимания! У моей девушки, к сожалению, отвратительный характер. И ещё она совершенно не умеет готовить.

Нари прыснула:

– Фрейя, что ты с ним сделала? Не узнаю своего брата. А кто говорил, что ищет идеальную девушку? И влюбится только, когда найдёт такую? – она наклонилась к нам ближе и проникновенно посмотрела в глаза брату. - Что, неужели наконец-то понял – нужна не идеальная, а Та Самая?

Я фыркнула и сложила руки на груди.

– Кто тут влюбился? Этот озабоченный? Скорее все снега Гримгоста растают, чем он в кого-нибудь влюбится серьёз. Простите ещё раз, госпожа.

Мэл вдруг посмотрел на меня как-то странно. И никаких глупых шуток в ответ. Он вообще ничего не говорил и больше не смеялся.

А мне почему-то тоже стало не до смеха.

Я вскочила и кое-как выбралась из-за стола. Захотелось убежать куда глаза глядят, и спрятаться. От слишком серьёзного синего взгляда.

- Извините меня, госпожа. Я немного устала с дороги. Спасибо за тёплый приём! Вы не могли бы мне… где тут у вас можно умыться?

Мэл медленно поднялся, сдвинув скамью вместе с Нари и статуей Деймона своей медвежьей тушей.

И очень, очень многозначительно сказал, глядя на меня с прищуром:

- Пойдём. Я тебя провожу.

- Н-не надо…

Мои попытки протестовать были подавлены, когда на моё многострадальное запястье снова обрушился железный обруч жёстких пальцев. У Мэла была странная власть надо мной – когда он делал вот так, у меня не получалось спорить.

Он решительно потащил меня в ту дверь, из которой заходила Нари.

Его мать строго окликнула его вслед:

- Покажи девушке гостевую комнату! Отдельную гостевую комнату – ты понял меня, сын?

Мэл небрежно махнул рукой:

– Не маленькие, мам, разберёмся!

***

По коридору ушли мы недалеко.

Мэл тут же меня поймал за плечи и вжал в стену.

Закусив губу, я смотрела в кипящие гневом синие глаза.

- Почему ты так уверена, что я не могу в тебя влюбиться?

Я дёрнулась, но держал как всегда крепко, зараза.

Постаралась отмахнуться и ответила жизнерадостно. Пусть не думает, что эта тема меня хоть сколько-либо задевает.

- Ой, я же не дура, и не вчера на свет родилась! У тебя на лице написано, что это несерьезно. С тех самых пор, как я имела неосторожность раздеться перед тобой на озере. Тебе просто приспичило уложить меня в постель, вот и всё. Думаешь, это такая увлекательная игра? Так вот прости, но вынуждена разочаровать. Ты проиграешь.

Его лицо потемнело.

Мэл выпрямился и убрал руки.

Повернулся ко мне спиной и сказал сухо:

- Иди за мной.

Кусая губы, я следовала за ним по длинным коридорам и скрипучим деревянным лестницам. Заходящее солнце бросало последние лучи через широкие окна, они медленно гасли, на форт Ночных стражей опускался вечер. Здесь не было магический огней на каждом углу, как я привыкла в Гимгосте. В Таарне если наступала ночь – становилось темно. Наверняка здесь до сих пор пользовались такими древними дремучими приспособлениями, как свечи и масляные светильники.

А ещё в Таарне темнело как-то быстро и резко. Я и оглянуться не успела, как в дальнем коридоре какого-то крыла, куда меня завёл Мэл, стало совсем темно. Я жалась к нему ближе, потому что боялась заблудиться. Вернее, убеждала себя, что всё именно так. На самом деле я то и дело пыталась украдкой заглянуть ему в лицо, чтобы проверить, что мне не показалось…

Кажется, я его очень сильно обидела.

И кто бы мне сказал, почему теперь так тошно на душе. И хочется повернуть время вспять, чтобы сказать всё как-нибудь по-другому. А лучше и вовсе промолчать.

Только бы снова увидеть мальчишескую улыбку с ямочками на небритой щеке – а не вот это вот каменное лицо. Он больше на меня даже не смотрел.

Наконец, Мэл остановился так резко, что я на него чуть не налетела. Распахнул передо мной дверь в конце коридора, по правую руку.

- Вот! Твоя комната. Моя напротив. Если будешь, как всегда, замерзать ночью, знаешь, куда обратиться.

Развернувшись, он прошёл мимо меня, не глядя, и широким шагом ушёл прочь.

Я осталась одна и растерянно смотрела вслед, пока широкая спина не скрылась в сумерках.