Искушение Фрейи

Глава 17

Мне сначала показалось – я ослышалась. Нет. Не-е-ет, он же не может и правда!..

Но синие глаза смотрели в упор с удивительной серьёзностью, и даже ироничная улыбка куда-то пропала.

Я вдруг очень ярко прочувствовала, что палатка очень маленькая, в ней совсем мало света и как-то подозрительно становится жарко.

Ощутила, как между лопаток скользит капля пота, щекоча кожу.

Нервно сглотнула.

Как же хотелось, чтобы темноволосый обратил всё в шутку! Но он продолжал смотреть в упор и ждать моего ответа. И чем дольше сгущалась плотная, слишком значимая тишина, тем сильней во мне поднималась волна паники.

Я должна была сразу и жёстко ответить на это возмутительное предложение! Какого чёрта я молчу?! Чего доброго, этот мужлан решит, что раздумываю над его предложением.

И всё же язык у меня прилип к гортани, и я не могу найти нужных слов. Вот, оказывается, что означает та книжная фраза, которую я никогда не понимала – «лишиться дара речи».

Правая рука его лежит на подтянутом к телу колене, Мэлвин сидит по-прежнему в опасной близости от меня, и я зачем-то залипаю на рельеф мышц на этой фантастической руке и на переплетение крупных вен на расслабленном запястье.

Как человек может говорить подобные вещи так просто?

- Фрейя, - вздыхает он, устав ждать моего ответа. – Я вообще-то серьёзно.

Очнувшись, отрываю взгляд от руки и снова впиваюсь им яростно в красивое и возмутительно спокойное лицо.

Серьёзно?! Ну так я тебе сейчас тоже отвечу с предельной серьёзностью, нахал!

Вскидываю подбородок и, добавив в голос фирменного Асвиндовского льда, который не раз и не два осаживал замечтавшихся наглецов, кидаю в лицо темноволосому:

- Я поклялась, что никогда не выйду замуж!

Он подаётся чуть вперёд. Заставляя меня распластаться спиной по ненадёжной стене палатки. Тёмная бровь приподнимается.

- А кто здесь говорит про замуж? Я вообще-то тоже лет десять ближайшие точно лезть в кабалу не планировал.

У меня внутри взрывается огненный шар гнева.

Может, магия льда пропала, потому что я начинаю переквалифицироваться в огневики? Было бы здорово. Сейчас мне хочется оставить от этого гада только кучку пепла.

Мои щёки горят, а пальцы сжимаются в кулаки, до боли впиваюсь ногтями в ладони.

- То есть… даже так! И ты смеешь ко мне обращаться с подобным… неслыханным… постыдным предложением?!

Даже не дрогнув под моим возмущённым до глубины души взглядом, Мэлвин медленно оглядывает мою сжавшуюся в комок фигуру так… что гореть у меня начинают далеко не только щёки. В очередной раз отчётливо вспоминается, что под безразмерной рубашкой у меня совершенно, вообще ничего нет. По счастью, я предусмотрительно поджала ноги под себя. Но плечо снова предательски выскользнуло из выреза. И на нём, а заодно и чуть ниже, у меня наверное скоро образуется ожог от раскалённого мужского взгляда…

Царапающая хрипотца в голосе Мэлвина становится глубже, интимнее. Это настоящее преступление, а не голос! В этот момент даю себе ещё одно слово – ни в коем случае не слушать и не позволить себя этим голосом околдовать.

- Не слишком красиво звучит, согласен. Но я не люблю притворство. Лучше говорить, как есть, правду.

- Правду, значит! И в чём же твоя правда, интересно? – фыркаю я иронично, скрестив руки на груди.

О чём немедленно жалею. Синий взгляд жадно останавливается там, где моя грудь натянула ткань рубахи. Смущаюсь, как девчонка, торопливо разжимаю руки, стараюсь отсесть ещё подальше… но там по-прежнему предательская полотняная стена палатки, которая не даёт увеличить расстояние.

- Правда в том, что я безумно тебя хочу. – Коварный голос всё-таки делает своё чёрное дело. Он словно касается меня через одежду этими хриплыми интонациями, я не понимаю, как это у него получается. Но чувствую себя ланью, застывшей под прицелом стрелы, лежащей на натянутой тетиве. Я вижу охотника. Я знаю, куда направлена стрела. Но стою, напрягая все жизненные силы, чтоб избежать неизбежного. И не могу пошевелиться. А он продолжает. - Просто крышу рвёт. Я не знаю, как пережил эту ночь, когда ты вся ко мне прижималась.

Полумрак палатки, мерцание тёмно-синего взгляда… непонятная, незнакомая мне реакция собственного тела. Распахнутыми глазами слежу за тем, как его рука медленно тянется к моему лицу.

Осторожное касание кончиками пальцев к щеке. Слишком бережное, чтобы мне захотелось за него убить. В нём что-то от того благоговения, которое я ощущала обнажённым телом там, на берегу озера. Воспоминание вдруг оживает так ярко, во всех красках, что меня охватывают те же эмоции. Я не могу пошевелиться. И позволяю этой бесцеремонной руке трогать мою кожу, хотя любому другому уже сломала бы наглую конечность.

Наверное, в моём теле всё ещё яд.

Ничем другим я это безумие объяснить не могу.

Горячие пальцы ведут по моей щеке дальше, ниже, едва касаясь.

- Просто поверь. Я знаю, что я прав – ты меня хочешь тоже. Давай сократим ненужное вступление.

Его большой палец опускается ниже и неторопливо проводит по моим губам.

Этот было так неожиданно и так остро – в меня будто молния ударила. Я резко дёрнула головой и ушла от прикосновения. Ударила по трогающей меня руке… Мэлвин послушно убрал её. Но продолжал смотреть голодным взглядом на мои приоткрытые губы, с которых прерывисто и тяжело срывалось дыхание. Раскалённый воздух жёг грудь.

- Я всё ещё жду твоего ответа.

Не набрасывается. Уже хорошо.

Вдруг с удивлением понимаю, что ни паники, ни мучительного леденящего ужаса, как было… тогда, много лет назад, с тем, другим… сейчас нет. Это сложно объяснить словами. Но после того, как столько времени провела рядом с этим темноволосым варваром, беззащитная, и ему стоило руку протянуть, чтобы взять свое… почему-то бояться его не получается совершенно. А это неправильно!

Взглядом начинающего инквизитора встречаю открытый синий взгляд.

Медленно, с расстановкой спрашиваю:

- Это же ты на меня смотрел, когда я раздевалась у озера?

Сердце колотится. Зло думаю про себя – только попробуй соврать! Я навсегда сохраню убеждение, что ты бессовестный лгун и подлец. Только дай мне повод ненавидеть тебя! Пожалуйста.

Не отрывая глаз, Мэлвин медленно кивает.

Я вспыхиваю как головёшка в костре и пытаюсь вскочить. Он не останавливает. Гнев застилает разум. Подняться на нетвёрдо держащие меня ноги в конце концов получается. Пылая от бешенства, оглядываюсь вокруг.

- Так, где же мне взять какое-нибудь оружие…

Темноволосый невозмутимо снимает с пояса и перекидывает мне короткий кинжал в простых деревянных ножнах. Машинально ловлю – и пялюсь на клинок в безграничном удивлении.

- Можешь пока оставить у себя это. Смотри, не порежься.

Смотрит при этом, гад такой, как заботливый папаша на ребёнка.

Застываю в нерешительности. Вот так просто дал мне кинжал? Настолько уверен, что не воспользуюсь?

Самое паршивое, что я тоже забыла, зачем мне было нужно оружие и что хотела с ним делать.

Наверное, для уверенности.

Мэл… то есть, тьфу ты, зараза синеглазая, Мэлвин!.. продолжает говорить дальше, удобно усевшись в скомканном одеяле, скрестив под собою ноги.

- Не совсем красивый поступок, не спорю. Но на моем месте даже святой не смог бы отвести глаз. Ты красива, как рассвет.

И вот так каждый раз. Каждый раз, как решаю на него злиться, откровенность Мэлвина бьёт меня наотмашь. Безошибочно попадая куда-то в самые незащищённые места.

Я теряюсь на мгновение, и какая-то предательская часть меня радуется этому простому, но искреннему комплименту, как девчонка на первом свидании, которой подарили цветы.

Но я никогда не ходила на свидания.

И я ненавижу букеты. С тех самых пор, как…

Воспоминания, осевшие на дно души чёрным илом, снова поднимаются во мне мутными клубами, разбуженные так некстати родившимся сравнением. Тот, другой… он тоже восхищался моей красотой.

Всё повторяется снова.

Опять, опять… им всем нужна лишь моя красивая оболочка.

Похолодев и обратившись в камень, я уверенным жестом прячу кинжал в складках ткани. Я с этой вещью теперь не расстанусь. И мои принципы, за которые я заплатила слишком большую цену, выкованные в крови моих ран и закалённые в моих непролитых слезах – мои принципы тоже по-прежнему со мной.

Непрошенные, чёрные, раздирающие до крови сердце воспоминания помимо воли приходят ко мне вновь.

«Какая ты красивая сегодня. Я – счастливейший мужчина на свете»

«Ты всё время говоришь только о моей красоте. Но ты же совершенно не знаешь, что я за человек! Ты даже не знаешь, какой у меня характер…»

«…Мне совершенно плевать на твой характер. Если он мне не понравится, я его исправлю»

Этот – такой же.

Все они одинаковые.

- Красива, говоришь? – говорю свысока, поджимая губы. – Что с того? Ты понятия не имеешь, какой у меня характер.

Эхом в голове – слова ответа от того, чьи кости, я надеюсь, давно уже сгнили на пустошах.

Но моё прошлое вдруг разбивается вдребезги о странное, неправильное, сбивающее с толку настоящее. Я перестаю слышать эхо тех холодных фраз. Его разрушает и полностью перекрывает смеющийся баритон.

Мэл с хрустом потягивается, а потом невозмутимо ложится, растягиваясь во весь свой рост на моей постели. Снова подкладывает руки под голову привычным жестом. И широко улыбается мне.

- Так и у меня не сахар, Леди Вредина! Переживу как-нибудь.

В полном шоке смотрю на него удивлённо распахнутыми глазами.

Только что мне в лицо сказали, что характер у меня отвратительный.

И одновременно, что в этом нет ничего страшного.

Но… это же неправильно? Он не должен был так реагировать!

Я совершенно теряюсь и не могу найтись с ответом.

Только чувствую в смятении, как те, другие слова, сказанные другим мужчиной когда-то, - выцветают, блекнут, опадают увядшими листьями на дно колодца памяти. Не получается почему-то даже вспомнить его имя.

Мэл кивает на место рядом с собой.

- Убери железку и иди сюда, Вредина! Поспим ещё. Тебе надо набираться сил. Вон, шатаешься вся. К тому же, если хочешь знать, я сам совершенно с тобой не выспался. – Он состроил жалобную физиономию, которую совсем нельзя было ожидать от такого громилы, и я смущённо улыбнулась. Мэлвин сощурился на мою улыбку, как довольный кот, и добавил: - Приходилось постоянно быть начеку, чтоб держать твои руки в узде и сохранить мою бедную честь от покушений.

Я закусила губу, чтоб не рассмеяться. Тихо проговорила:

- У меня теперь кинжал. Ты совсем без чувства самосохранения, что предлагаешь спать рядом?

Тёмно-синий взгляд сверкнул лукавым огнём.

- Ну, если в этот раз ты применишь такие методы – мне придётся, так и быть, сдаться на милость победительницы.

Я замолчала.

Его шутки снова заходят слишком далеко.

Чересчур материальная и осязаемая тишина снова повисла между нами.

Мэлвин перестал улыбаться и посерьёзнел.

- Раз тебе к вождю Таарна, как я понял, - значит, нам с тобой по пути. Как только тебе станет лучше, отправимся в путь. Так что ты должна отдохнуть. Иначе дорогу по горам не осилишь. Иди, ложись.

Я сама не ожидала, какое сильное облегчение накатит на меня от его слов. Всё это время я подсознательно мучалась от неизвестности и не знала, что делать дальше, когда окажусь совсем одна в чужих горах.

Не окажусь.

Он не собирается оставлять меня одну.

- Ты знаешь, где живёт вождь Таарна? – спрашиваю, чтобы скрыть смущение.

На небритую щёку вернулась коварная ямочка.

- Знаю дорогу туда как свои пять пальцев. Ну? Что скажешь? Берёшь в проводники, или рожей не вышел?

Я распрямила плечи и прочистила горло.

- Беру. Обещаю хорошо заплатить за труд. Сколько ты хочешь?

Вряд ли Йорген успел прибрать к рукам золото, которое брат дал мне в дорогу. Если хорошо поискать в разорённом лагере, наверняка отыщется где-нибудь.

- О цене потом поговорим, - прищурился Мэлвин, гипнотизируя меня взглядом. И снова кивнул на свободное место рядом с собой. Которого до стены палатки оставалось, положа руку на сердце, не так уж много.

Но если уж совсем начистоту, сил держаться на ногах у меня оставалось ещё меньше. Я чувствовала слабость в коленях и с огромным трудом, на чистом упрямстве продолжала удерживать вертикальное положение.

Мэлвин заразительно зевнул.

Уверена – он это специально, гад! Мне тут же захотелось зевнуть тоже. Я едва себе челюсть не вывихнула, сдерживаясь. Полумрак палатки и сонная атмосфера в ней сделали своё чёрное дело – всё моё тело налилось вдруг тяжестью. Лечь и уснуть ещё на пару суток показалось мне самым желанным на свете.

- Давай, Фрейя! Решайся, - искушал голос. – Нам с тобой силы ещё понадобятся. Коготь посторожит, чтоб никто чужой не подошёл незамеченным.

Я встрепенулась:

– Твой барс? Он вернулся?

Мэлвин потемнел лицом. Желваки заходили на скулах. Он скупо кивнул и хмуро ответил:

- Того урода, за которым гнался, он так и не смог добыть. Видимо, сильный маг. Наделал моему коту пару лишних дырок в шкуре. К счастью, ничего серьёзного. Но ты не переживай, я его найду, за Когтя он мне ответит! И за тебя ответит тоже.

Хищный блеск в его глазах вызывал в моём теле странную реакцию. По спине побежали мурашки.

Я промолчала.

Надо было что-то решать – ещё немного, и я засну прямо так, стоя. Ноги уже почти не держали.

В конце концов я сдалась, тихо подошла и села рядом.

- Ты мог бы меня тут оставить и пойти защищать своего кота.

Мелвин повернул ко мне голову.

- Когда моей девушке плохо? Коготь уже большой мальчик – сам вернулся, когда понял, что добыча не по зубам. Не волнуйся. Я этого ублюдка найду. Спи давай!

Вот как у него это получается? Каждый, каждый чёртов раз говорить совершенно неправильные и до ужаса смущающие меня вещи. Да ещё эти волосы, буйными кудрями по моей, между прочим, собственной подушке!.. Мой взгляд преступно залип на это зрелище, которое оказалось слишком близко. Но больше всего этого смущала другое.

Я откуда-то знала, что его волосы – плотные, шелковистые и прохладные на ощупь. И по ним расчёска плачет, потому что в них так легко запутаться пальцами.

Это сумасшествие.

Я сошла с ума. И наверняка об этом сильно пожалею.

Обречённо вздохнув, я решительно выдернула из-под головы Мэла единственную подушку. Не обращая внимания на его протестующее «Эй!».

Перевернула на свежую сторону – так было больше шансов, что на белой наволочке не остался запах волос. Взбила как следует. Намного сложнее было выдернуть из-под возмущающегося тела своё одеяло. Тело, конечно же, повозмущалось картинно, но я ведь предупреждала про характер. Вот пусть теперь не жалуется.

Одеяло мне было нужно всё целиком для стратегических целей.

Во-первых, я ночью наверняка буду как обычно мёрзнуть.

Во-вторых… я всё-таки не такая дура, чтоб спать тут почти голышом рядом с некоторыми озабоченными! Мне моя честь тоже дорога.

Я легла как можно дальше, практически упершись носом в стену палатки. Плотно закуталась со всех сторон в кокон шерстяного одеяла, надёжно укрыв все нежные места. Кинжал демонстративно сунула под подушку под ироничное фыркание соседа по палатке.

Нет, всё-таки зелье Йоргена точно ещё действует. Потому что голова была чугунная и веки сами собой начали слипаться. Засыпать мне не мешало даже наличие посторонней туши на расстоянии вытянутой руки. Впрочем, если лежать спиной, как сейчас, можно было представить, что его там нет.

Я немного повозилась, устраиваясь поудобнее. Кажется, забыла кое-что сказать.

И это не «спокойной ночи», пусть даже не надеется.

- Я не твоя девушка, - упрямо заявила я, посильнее натягивая одеяло на плечи. Помогало слабо – привычный холод уже запустил холодные пальцы под одеяло. Моё тело стремительно теряло тепло.

С тоской подумала о том, что так хорошо, как было вчера, мне уже не выспаться. Это было временное помутнение, я тогда не отдавала себе отчёта. Теперь, когда я уже в трезвом рассудке, всё вернётся на круги своя.

Холодные ночи.

Крупная дрожь по телу.

Сжимаю зубы, чтобы не слышно было, как трясёт.

…Гигантский зверь где-то там прошёлся бесшумно на мягких лапах, улёгся, загородил мохнатой тушей вход. Стало темней. И правда охраняет.

Почему-то стало спокойней.

Но холод земли снова просачивается из-под тонкого матраса. Прячу нос под одеяло, крепко жмурюсь. Дрожь унять не получается. Вот так. Я всё правильно сказала. Я не твоя девушка. Я тебе никто.

- Спи. Разберёмся.

Массивное тело позади меня так же упрямо придвинулось и обхватило меня вместе с одеялом могучими ручищами. Я напряглась и забыла дышать.

Руки не двигались ни на дюйм и поползновений проникнуть под одеяло не предпринимали. Я закусила губу почти до крови, чтобы сдержать резкие слова. На меня со всех сторон обрушилось исцеляющее тепло, унимая дрожь и погружая в блаженство – я впитывала это тепло всем телом и больше всего на свете боялась потерять его сейчас.

Мои волосы шевелило чужое размеренное дыхание. По-моему, мой варвар заснул ещё раньше, чем я. Совесть я успокоила тем, что он просто помимо функций сопровождающего временно выполняет ещё и функции моей грелки.

Но всё-таки, каков нахал! Ответить «разберёмся» на моё чёткое и однозначное заявление, что я не его девушка!

Вот только прямо сейчас сопротивляться сил не было совершенно, и в конце концов я решила, что этот разговор мы продолжим завтра.

Пусть не думает, что я так легко сдамся.

Вернее… я вообще сдаваться не намерена… конечно же…

===

От автора:

Забыла же Фрейю крупным планом показать! Это ещё в доспехе))