Искушение Фрейи

Эпилог

По нашей семейной традиции, брат не прощался со мной, когда мы с Мэлом покидали Гримгост. Только обнял до хруста костей и коротко кивнул.

- Береги себя.

- Теперь это моя задача, - проворчал Мэлвин, и ревниво забрал меня из его рук.

Фенрир улыбнулся и ничего не сказал.

Я запомнила его таким – стоящим на пороге нашего опустевшего дома. Глядящим на меня с тёплой грустью.

Вот и всё, братишка! Наши пути расходятся теперь. Мой – в далёкую страну, в новый дом, к новой семье. Моей собственной семье. Ты – никогда не сможешь оставить трон и людей, которые доверили тебе свои судьбы. Для этого ты слишком ответственный. Да и родовая башня Асвиндов, как и воспоминания о наших родителях, станут держать тебя на этом месте, я знаю. Даже если иногда мятежный дух Волка гонит тебя к новым горизонтам. Но ты всегда будешь возвращаться. Туда, где память о прошлом пропитала ледяные стены. Где бродят призраки, говоря с нами родными голосами.

По моим щекам катятся слёзы, когда Мэл помогает мне взобраться на спину Когтю. Я вытираю их, и решаю, что это последний раз, когда я позволила себе оплакать прошлое. Я отпускаю память о маме и папе. Я знаю, что они были бы счастливы за меня сейчас – и не хотели бы, чтобы я плакала, открывая новую страницу своей жизни.

Не оглядываюсь.

Но знаю, что брат будет смотреть мне вслед.

Я надеюсь, когда-нибудь и его сердце будет согрето. Я стану молить об этом небеса. Его одиночество там, где он остаётся один стеречь наше родовое гнездо, разрывает мне сердце. Но я понимаю, что у каждого из нас – свой путь. Отныне и навсегда.

Многие из асов в это холодное и солнечное утро вышли провожать посольство Таарна. Торжественные фигуры солдат на стенах. Рассветные лучи горят на алебардах и шлемах. Горы прощаются со мной – чтобы отпустить меня к другим горам. Горы – это любовь навсегда. Я останусь дочерью гор, даже если годы пройдут и воспоминания о горестях минувшего полностью сотрутся в моей памяти.

А я уверена, что это случится.

Мэл вскакивает позади меня, суёт мне в руки Метель. Обнимает сзади, целует в висок. Ничего не говорит – не мешает мне прощаться с родиной.

Коготь ступает торжественно и горделиво, притягивая все взгляды. Великолепная кошка наслаждается всеобщим вниманием. Метели как обычно всё равно, она невозмутимо сворачивается в моих руках пушистым клубком и тут же засыпает, тихо мурлыча. Да уж – это намного, намного лучше мягкой игрушки! Ещё одна моя тайная мечта сбылась. Мне становится совсем тепло от этого комка меха – и от обнимающих меня надёжных рук.

И я уверена – больше я не буду мёрзнуть никогда.

Это наполняет моё сердце нежностью и верой в то, что теперь всё будет хорошо.

За нами – длинная вереница тонконогих лошадей. Брат снарядил целый отряд сопровождающих из асов, а на вьючных лошадях столько тюков, что мне страшно, чего он туда понапихал. «Приданое, достойное принцессы Гримгоста…», кажется, тяжёлое, и мне жаль несчастных лошадей. Особенно учитывая, что ни Мэлу, ни его семье это совсем не нужно. Им нужна только я. От этого на душе особенно тепло.

Процессия движется медленно.

И едва стены Гримгоста оказываются позади, а через спутанный лабиринт ущелий и тайных горных троп мы выходим на плоскогорье… переглядываемся с Мэлом, и он улыбается в ответ на мой взгляд. Кивает, а потом наклоняется ближе к Когтю и шепчет ему пару слов.

Кот довольно мрявкает и срывается с места.

Наши спутники понимающе смотрят нам вслед и не пытаются догнать.

А мы так хотели снова остаться одни, нашей маленькой человечье-кошачьей семьёй, что теперь несёмся на юг с такой скоростью, что уже очень скоро оставляем всех далеко позади.

Время пути пролетает незаметно.

Короткие привалы, наполненные нежностью и страстью. Мы охотимся время от времени, и я не теряю возможность посоревноваться со своим женихом и показать, что в метании остро заточенных ледышек точно в цель мне нет равных. Наши коты довольны тем, что они на вершине пищевой цепочки, и можно лениво лежать у костра, пока их ручные люди таскают им дичь. Метель умудряется как-то слопать порцию почти как у отца – не знаю, куда в эту кроху столько помещается, но она растёт не по дням, а по часам, так что пусть.

Мэл снова строит нам шалаши – как тогда, в Таарне, в самом начале нашего знакомства. Даже не верится, насколько всё изменилось с тех пор. Тогда я упрямо его выгоняла. Теперь - больше не выпускает меня из рук ни на миг, и я привыкаю засыпать на его плече, а сердце замирает сладко, всё ещё не веря, что теперь так будет всегда. В кольце сильных рук мне тепло и надёжно. Я никогда ещё так спокойно и глубоко не спала. Мэл тоже привыкает, что теперь постоянно рядом кто-то есть. Ворчит, что я толкаюсь во сне и всё время пытаюсь затолкать его в стенку.

Я знаю – ему тоже нелегко привыкнуть к тому, что абсолютная свобода позади, и теперь жизнь нужно соизмерять с каким-то другим человеком. Но нам двоим так осточертела эта абсолютная свобода, неразделимая от абсолютного одиночества, что мы готовы терпеть и случайные пинки под рёбра, и отдавленную до онемения конечность, когда во сне кто-то наваливается всей тушей, не рассчитывая массу тела.

Можно протанцевать всю жизнь соло. Но если уж решаешься на парный танец, всегда может случиться так, то кто-то кому-то наступит на ногу. Главное, вовремя извиниться и быть осторожнее в следующий раз. Мы будем учиться этому вместе.

***

Таарн уже объят сонной вечерней тьмой, когда мы, наконец, возвращаемся домой.

Спящий на ходу часовой отпирает ворота. Мы проносимся мимо рядов деревянных домов, и моё сердце замирает в предвкушении.

В огромном доме, несмотря на поздний час, всё ещё горят несколько окон. Одно из них – в комнате Нари.

Мэл ссаживает меня со спины Когтя, распрягает друга, тот немедленно ускользает во тьму тихой тенью. Тоже по кому-то соскучился – быть может, по той кошке, что подарила ему котят.

Метель упрямо тащится в дом за мной по пятам, топорща усы и принюхиваясь. Тоже немного отвыкла.

Леди Мэй сидит в кухне у очага за вышивкой. Вскакивает, когда мы молча входим в комнату, держась за руки. Белая ткань падает у неё из рук. На губах медленно расцветает улыбка, а в огромных зелёных глазах дрожат слёзы счастья.

Мы ничего не говорим. Наши сплетённые пальцы говорят за нас.

Она подходит и обнимает нас крепко обоих, утыкается сыну лбом в грудь. Маленькая такая, рядом с этим гигантом. Я не представляю, сколько надо было любви и силы, чтобы подарить миру столько чудесных детей. Я надеюсь, что у меня сил хватит тоже – ведь любви уже столько, что иногда становится даже больно. А я сомневаюсь, что Мэл захочет нарушить семейную традицию и я отделаюсь одним малышом.

- Вы вернулись домой, - вздыхает мама Мэла коротко. И в этих коротких словах – очень много для нас обоих.

Вернулись. Туда, где наш дом. И мы теперь – «мы».

Мэл улыбается широко, по-мальчишески.

- Ма-ам! Ты же страдала, что не удалось закатить как следует свадьбу Бьёрну? Вот, теперь можешь отвести душу! Ещё сто раз порадуешься, что хотя бы старший сын тебя избавил от этой головной боли.

Она уже, не скрываясь, ревёт.

- Можно я пойду к Нари? – спохватываюсь я.

На лице у леди Мэй вдруг появляется тревога. Она хватает меня за руку прежде, чем я успеваю сделать шаг.

- Погоди! Нельзя к ней так внезапно. Ей нельзя волноваться! Даже если это радость.

Останавливаюсь, закусываю губу.

- Мы мне хотя бы теперь расскажете? Раз я часть семьи.

Она тяжело вздыхает. И начинает говорить.

У меня сердце сжимается с каждым словом. Мэл успокаивающе гладит мою руку. Они уже все привыкли – а я слушаю, и боль и обида за Нари разрастается с каждой минутой. Я подозревала что-то подобное. Но всё равно не понимаю, как судьба могла быть так несправедлива к этой чудесной девочке. И её матери.

Не представляю, что чувствовала леди Мэй все эти годы.

Как же трудно быть мамой. Теперь лучше понимаю, что мне предстоит. Материнство – это не только радость и счастье. Это ответственность и труд. И наверное, труднее всего бывает понимать, что ты не в силах повлиять на всё, не в силах помочь своему ребёнку во всём и всегда. Мать приводит новую жизнь в этот мир. Но дальше… это уже не плоть от плоти твоей, которую носил в себе столько времени. Это новый, совсем-совсем самостоятельный человек. Со своей, отдельной от тебя судьбой.

Я буду молиться, чтобы судьба Нари сложилась счастливо. Я не верю, что всё может быть настолько плохо. И хотя мне страшно, и я понимаю, что возможно, не имею права вмешиваться… теперь ещё больше прониклась желанием затащить в Таарн своего брата. Только, кажется, мне придётся делать это чуть ли не контрабандой.

- Теперь ты понимаешь, - вздыхает леди Мэй. – почему мы не позволяем нашей дочери выходить из дома. Ей нельзя сильные эмоции. Незнакомые люди, особенно мужчины…

- Понимаю, - киваю я. – Вы сами ей скажете, что я приехала?

- Да, так будет лучше, - грустно улыбается она. – Поднимайся мину через пять, хорошо?

Она торопливо уходит, поцеловав сначала нас обоих.

Перевожу взгляд на жениха.

- Ты считаешь, это правильно? Как можно решить за Нари, что ей нельзя влюбляться, нельзя выходить замуж?

Он смотрит сумрачно. Поднимает руку и гладит меня по щеке.

- Я считаю, что мои родители пытаются ей помочь, как могут, как умеют. Я не знаю, что бы делал я, если бы дело касалось нашей дочери.

Возможно, дело в том, что я не росла с ними рядом и не жила с пониманием обречённости Нари столько лет. Но мне почему-то не кажется, что всё может быть настолько безнадёжно.

Пусть это будет последний, и единственный мой секрет между мной и Мэлом. Но я всё же сделаю то, что решила. Расскажу ему потом как-нибудь. Когда станет понятно, к чему это всё приведёт.

***

У нас была задумка когда-нибудь построить свой дом. Но родители Мэла настояли, чтоб хотя бы первое время мы жили с ними. И я сдалась – в глубине души это было и моим тайным желанием. Мне хотелось почувствовать себя частью этой большой и дружной семьи. То, чего у меня никогда не было. Мне хотелось шума и гама вокруг, чтобы Арс и Деймон носились по утрам, большие кошки валялись на проходе, заставляя их переступать, чтоб Мирей внезапно появлялась из ниоткуда с очередным глубокомысленно-бесячим замечанием. А потом принималась переругиваться с Деем. Помогать леди Мэй готовить на всю ораву и накрывать на длинный стол. Сгонять Метель на пол во время готовки, когда она то и дело пытается подкрасться и чего-нибудь стащить.

Мэл выполнил своё обещание, и почти весь месяц до свадьбы шатался туда-сюда по Таарну в компании нескольких высоких и плечистых асов из моей свиты, которая всё-таки дотащилась до Таарна спустя несколько дней после нас.

Мне было некогда без него скучать. Приготовления к свадьбе были в полном разгаре. Вождь Таарна на радостях решил закатить невиданный пир, ради которого в долине возводились десятки шатров, и всех без исключения охватывало возбуждение и предвкушение, разлитое в воздухе.

Когда мой измученный и похудевший жених, наконец, явился, по нему было видно, что эта поездка далась ему такой зубной болью, что он никогда бы не стал вести себя, как блудный кот, если б знал, чем ему это аукнется. Я надеялась, что Демон хотя бы научится на примере старшего брата, потому что в отличие от спокойного и рассудительного Аса, этот безбашенный парнишка в их семье рос, кажется, очередной грозой девичьих сердец.

Зато результат не мог не радовать – сразу семь девушек решили отправиться в Гримгост. Мы их тут же и послали, не дожидаясь свадьбы, вместе с моим сопровождением из асов. Эта поездка потом вошла в историю двух наших стран как Посольство невест. Ну а что? Мы же хотели укрепления культурных связей.

Три пары сложились ещё в пути. Всё-таки, не только Мэл любит блондинок – в Гримгосте они тем более всегда считались эталоном красоты. Наши бравые вояки не могли устоять. Тем более, совместное путешествие, как известно, сближает.

У этого Посольства была ещё одна тайная цель. Я передала с ними брату письмо. И ещё кое-что, по секрету ото всех.

Правда, был ещё один человек в курсе.

Я никогда бы не подумала, что найду себе именно такого сообщника!

С верховным друидом Таарна, Гордевидом мы познакомились, когда он явился к нам в гости как-то раз под вечер без предупреждения. Увёл меня подальше от чужих глаз. Долго беседовал со мной, расспрашивал о Гримгосте, восхищенно наблюдал за тем, как я показываю ему чудеса своей ледяной магии. Сказал, что прибыл сварить для нас с Мэлом одно специфическое зелье – об этом его попросила леди Мэй.

Когда я узнала, что за зелье, ужасно покраснела. Деликатная леди Мэй и не говорила мне, что мы с Мэлом настолько всем мешаем.

Друид передал мне с рук на руки пузырёк с жидкостью янтарного цвета.

- Побрызгаешь на стены в вашей спальне, на дверь, и особенно на кровать! – с пафосом заявил Гордевид, и его длинная белая борода слегка подрагивала от смеха. Он видел моё дикое смущение. Но, судя по всему, этого столетнего закалённого деда вообще ничего не удивляло, так давно он знался с семьёй моих Невидимок. – И не красней, не красней, дочка! По-твоему, я вам первым такое зелье варю?

- А… кому ещё? – не удержалась я всё-таки от любопытного вопроса.

Хитрые глаза старикана сверкнули лукавыми огнями.

- Ты думаешь, родители Мэлвина столько детей настрогали в тишине? Для них же и придумывал когда-то.

Я смутилась ещё сильней.

Зелье, создающее вокруг комнаты контур абсолютной тишины. Гасящее все посторонние звуки, чтоб ни один не вылетел за пределы помещения. Да уж… шикарное изобретение! И судя по всему, нам с Мэлом как нельзя кстати.

Нет, мы, конечно, изо всех сил старались потише… но я не уверена, что могла себя контролировать абсолютно. Мы с женихом… слишком увлекались, что уж тут скрывать.

Так что я приняла пузырёк и долго рассыпалась в благодарностях. Друид лишь отмахнулся.

- Обращайся!

Я замолчала.

- А… можно?

Он проницательно прищурился.

- Друиду, как доктору, можно доверить любые секреты. Что тебе надобно, красавица?

Я рассказала. И для кого – тоже.

Он задумчиво гладил бороду. Когда я выдохлась, долго молчал. Потом глянул остро из-под косматых бровей.

- Ты же не просто так стараешься? Наслышан я о Волке Гримгоста. Его появление в Таарне может… весьма серьёзно изменить линии судьбы кое-кого из живущих здесь людей.

Я затихла и мысленно скрестила пальцы. Неужели и он начнёт мне говорить, что Нари ни в коем случае нельзя встречаться с незнакомцами, тем более такими, как мой брат?

Молчание было долгим, оно било меня по нервам и заставляло сердце нестись вскачь. Охватило такое чувство, словно друид сейчас держит в своих морщинистых умелых руках сразу две судьбы.

- Ну, хорошо. Я сварю тебе зелье, которое ты просишь, - наконец, откликнулся он. – В отличие от Арна, я не считаю, что могу распоряжаться чужими жизнями и что-то в них менять. Это могут одни лишь боги. Мы, люди, всего лишь слепые орудия их воли. Что суждено, того не избежать.

Посреди ночи старый волшебник спустился в кухню, и долго что-то там варил, пока я стояла за порогом и караулила, чтоб никто не вошёл. Метель крутилась у моих ног и с волнением принюхивалась к странным запахам, которые просачивались оттуда.

Открылась дверь.

- Дай-ка мне пару шерстинок вот этой вот юной леди! – пробурчал добродушно друид.

Я как следует погладила пушистую бестию, на моей ладони осталось несколько серебристых волосков. Друид бережно снял их с меня, а заодно ещё несколько – с моих ног, по которым тёрлась кошка.

- Думаете, чем-то поможет? – с сомнением поинтересовалась я.

Друид фыркнул.

- В деле зельеварения главное – опыт и интуиция! Самые лучшие зелья получаются, если позволяешь себе немного поимпровизировать. Этому меня научила моя лучшая ученица, которая, увы, теперь варит свои шедевры для Империи.

Снова захлопнулась дверь.

Спустя час, когда я от волнения уже не могла держаться на ногах, старик снова показался на пороге, утирая пот со лба.

Мне в руку опустилась тяжёлая склянка, в которой переливалось мерцающее серебро. Стекло было нагрето изнутри.

- Это брату? Сколько надо выпить? – восхищённо выдохнула я.

Он округлил глаза.

- Выпить?! Ни в коем случае! Передай, пусть нанесёт на тело. Правда, сразу говорю – запах Волку крайне, крайне не понравится!

- Переживёт как-нибудь, - коварно улыбнулась я.

Ну, братик!

Это тебе расплата за подставу, когда ты сбагрил меня с «посольской миссией» в Таарн, чтобы найти жениха, и ни слова не сказал. Теперь моя очередь!

Переглянувшись, как два заговорщика, мы с друидом тепло распрощались. Я в последний момент успела передать склянку вместе с Посольством невест, которое как раз отправлялось с Гримгост наутро.

Правда, мне пришлось соврать леди Мэй, что её кухня в таком безобразном состоянии, потому что я среди ночи захотела спуститься и приготовить себе что-нибудь вкусненькое. Надеюсь, ложь во спасение мне зачтётся как смягчающее обстоятельство, когда всё вскроется.

- Захотела чего-нибудь вкусненького, значит? – глубокомысленно изрекла леди Мэй, окинув меня проницательным взглядом с головы до ног.

- Да! Простите пожалуйста, я сейчас всё-всё приберу! – вдохновенно воскликнула я.

Меня схватили за руку и заставили сесть обратно на лавку.

- А скажи-ка мне кое-что, дорогая! – проникновенно произнесла мама Мэла, когда я послушалась и испуганно воззрилась на нее, опасаясь, что моя ложь открылась раньше времени.

- Ч-что?..

- Когда у тебя были в последний раз «женские дни»?

Ой.

Даже не так.

Ой-ой-ой…

Мы смотрели друг другу в глаза, и губы этой умудрённой опытом женщины стали медленно растягиваться в счастливой улыбке.

***

В ночь перед свадьбой я не могла спать совсем. Отчаянно завидовала Мэлу, который продрых до утра глубоким сном.

От Фенрира так и не было ни весточки – собирается он приехать, или нет. Судя по времени, склянку с зельем он уже должен был давно получить.

Хуже всего было то, что даже если сумеет – отец Нари строго-настрого запретил ей появляться на торжестве. Это было ужасно обидно, но подруга приняла это с такой безропотной покорностью, что я, мне кажется, расстраивалась больше. Но это же была Нари! Она тепло улыбнулась, поблагодарила отца за его заботу, и ещё полдня успокаивала меня, что совершенно не станет грустить дома одна. Уверяла, что всё равно бы не хотела идти в такую толпу. И мы замечательно отпразднуем дома все вместе ещё раз, когда мы с Мэлом вернёмся вечером из священной рощи, уже мужем и женой. Обряд должен был проводить друид лично. Мы с Нари и леди Мэй сшили совершенно потрясающее белое платье.

Такое чувство, что за встречу Фенрира и Нари я переживала намного, намного больше, чем за собственную свадьбу. В конце концов, для нас с Мэлом это была всего лишь формальность.

После того, как я огорошила его новостями по возвращении, он на радостях вообще хотел всё отменить, потому что «тебе же теперь нельзя волноваться». Хорошо, леди Мэй ему вправила мозги, что наоборот, свадьбу играть надо именно сейчас, пока у меня живот не слишком заметен, иначе весь Таарн будет думать, что его просто окольцевала девушка, которой первой удалось от него залететь. Мой балбес согласился с этим аргументом.

Но чем меньше оставалось времени до свадьбы, тем сильнее я боялась, что Фенрир не успеет.

За неделю до торжества из Гримгоста явился целый отряд асов, но брата среди них не было. Потом ещё добавилась куча народу из Империи – среди них дядя и тётя Мэла, Император с Императрицей, а с ними их трое высоких и красивых детей, два статных светловолосых принца и очаровательная белокурая принцесса. Вождь Арн никому из гостей не разрешил оставаться в доме, кроме родственников. Все сопровождающие мужского пола были поселены строго за периметром, в специально натянутых, пышно украшенных шатрах.

Я понимала, что даже если Фенрир чудом прорвётся через горное кольцо с дикими барсами, и зелье Гордевида сработает, у них с Нари по-прежнему не будет шанса увидеться – если она так и продолжит сидеть сиднем у себя дома, как в осаждённой крепости. Её отец надёжно берёг своё сокровище и не позволял посторонним глазам увидеть жемчужину Таарна.

В конце концов, я решила послушаться мудрых слов Гордевида и успокоилась.

Мы не боги, чтоб вершить чужие судьбы.

Если им судьба, они встретятся рано или поздно.

Когда солнце медленно покатилось к горизонту, и пора пришла уже собираться в священную рощу, я уже полностью взяла себя в руки и чувствовала, как наполняюсь изнутри тихим светом и покоем. Мэл, по-моему, больше нервничал, и каждые пять минут спрашивал, не надо ли мне чего, не жарко ли, не холодно, не голодная ли я…

С огромным трудом Нари и леди Мэй смогли выпихнуть его из спальни под предлогом, что мне пора надевать свадебное платье. Он должен был отправиться на Когте в рощу первым и ждать меня там.

Я не стала надевать ни одной фамильной драгоценности из тех, что так щедро дал мне мой брат в приданом.

Только живые цветы в волосах, белые фрезии.

Когда Мэл увидел меня, лишился дара речи. Лорд Арн подвёл меня к нему и передал мою руку.

В священной роще на обряде присутствовала только наша семья, самые близкие. Все шумные и многолюдные торжества должны были начаться позже, ночью, в долине, где собрался уже, по звукам, весь Таарн. Не хватало только Фенрира. И Нари.

Огромная Луна плыла над нашими головами.

Мерцающие фиолетовыми и лиловыми огнями волшебные деревья сплетали ветви над нашими головами торжественным сводом.

Друид Гордевид медленно читал текст священной клятвы из огромной рукописной книги. Мы с Мэлом повторяли за ним, почти не слыша слов. Смотрели только друг на друга.

Моя рука в горячей и твёрдой руке покоилась легко и уютно, как птица, которая наконец-то нашла себе приют.

А синие глаза смотрели мне прямо в душу с такой нежностью и любовью, что я знала – наш полёт будет долгим и счастливым.

Мой муж, моё счастье, моя единственная любовь. Моё темноволосое искушение.

В конце концов, видимо, иногда судьба искушает нас не просто так.

А чтобы мы наконец-то сбросили камни прошлого с плеч и расправили смелые крылья.

Конец.

От автора:

Дорогие друзья! Спасибо за то, что были со мной на этом пути, за ваши эмоции, офигенные комментарии, за то, что переживали за героев, как за родных. Буду рада, если вы поделитесь со мной впечатлениями об этой книге в комментариях, с нетерпением стану ждать отклика)) Обязательно подписывайтесь на меня, чтобы не пропускать новые книги!

И конечно же, приглашаю вас в историю Фенрира! Встретимся там, и узнаем, что же судьба приготовила нашему любимому Волку Гримгоста и нежной Нари)С любовью,автор=^_^=Одержимость ФенрираАннотация:Фенрир: Если Волк слишком долго не находит свою Пару, он начинает медленно умирать изнутри. Я не мог найти свою так долго, что кажется, наполовину уже мёртв.Нари: Каждую ночь я просыпаюсь в слезах, потому что снова видела всё тот же сон. Огромная безучастная луна заливает голубым светом крышу ледяной башни, пронзающей небеса. Гигантский волк замер на крыше, силуэт чётко обрисован. С задранной к небу морды срывается душераздирающий вой. Одиночество этого зверя ранит моё сердце насквозь. Но я не могу ему ничем помочь. Это лишь сон. А разве могут оживать сны?Присоединиться к чтению книги можно ВОТ ЗДЕСЬ!