История любви

Глава 29

В клинике Албиери ждала сенсация. Судя по статье в утренней газете, был создан первый клон человека. Американская компания ACT заявила о его создании, но этот клон еще не родился. Вся клиника восторженно обсуждала это событие, только профессор ушел от общего веселья.

А что они сказали бы, если бы узнали, что, я был первым?.. — подумал Албиери разглядывая фото маленького Лео. — Они создали, они не испугались, что их назовут сумасшедшими, безнравственными… И весь мир теперь смотрит на них, а я остался в тени. Я мог бы продемонстрировать миру свою работу… Это лучше, чем все время бояться, что будет. Он родился безупречным. Но будет ли так всегда?.. Может, у него есть аномалии, мне неизвестные?.. Деуза утверждала, что Лео странный. Но усматривала причину в том, что она позволила ему воспитываться в моем доме…

А в Фесе пока все было спокойно. Беспокоился лишь дядюшка Али, он размышлял, как бы ему побыстрее избавиться от несносной Назиры. Прочитав статью о создании клона, он решил, что без его друга Албиери в этом деле не обошлось, и сказал Зорайде, что едет в Бразилию очередной раз подискутировать с профессором.

Леонидас пригласил к себе Албиери. Он хотел вкладывать больше денег в клонирование. Лукас улыбнулся.

— Клон… Я помню, как мы с Диогу когда-то мечтали, чтобы Аугусто создал наших клонов, и они бы сидели с отцом, а мы бы занимались своими делами.

— Знаешь, кого я встретил вчера в ресторане? — спросил профессор, едва явившись в офис Феррасов. — Племянницу Али, ту девушку, с которой была история в Марокко…

— Жади… — выдохнул Лукас после нескольких секунд молчания, словно вспоминал ее имя. — Жади в Рио?!

— Ну да! Она меня узнала, сказала, что у Али все хорошо, и в этом году он приедет в Бразилию. Правда, я повел себя бестактно, спросив ее, помнит ли она тебя, и все сразу напряглись. Муж наверняка ее ревнует.

— Трудные тогда были времена, — улыбнулся Леонидас, похлопав сына по плечу. — Он хотел сменить веру. Представляешь, Аугусто, наш Лукас — мусульманин, стелет коврик в кабинете и молится Аллаху?..

— Хорошая пора — юность, — Лукас сидел развалясь в кресле, пытаясь придать себе безразличный вид.

Албиери посмотрел на крестника — того мало сейчас занимало клонирование.

— Аугусто, меня интересует один вопрос, кому принадлежит клон? Клонируемый имеет на него такие же права, что и отец? — спросил Леонидас.

— Нет, клонируемый — не отец, он всего лишь матрица.

— Значит, у клона нет семьи. У него нет ни отца, ни матери, ни бабушки, ни дедушки ни брата, он одинок в этом мире, — сделал вывод старший Феррас.

Клон принадлежит тому, кто его создал, — подумал профессор и спросил:

— Ты о чем задумался, Лукас?

— Ты упомянул дядю Али, и я вспомнил Марокко, то время…

— Я тоже часто думаю о Марокко. Какая-то огромная, необъяснимая привязанность к Востоку… Может быть, потому, что противоположности притягиваются.

Жади поделилась с Латиффой, что боится Саида. Он ничего не забыл, он мстителен. Она вспомнила их первую ночь, когда муж поклялся убить Лукаса, если встретит его. Наблюдая за ней, он каждый раз словно видит рядом Лукаса. Жади была уверена, что ее муж затеял эту поездку для Того, чтобы встретиться с Лукасом и выполнить свою клятву.

— А ты счастлива с Саидом? — снова спросила сестра.

Жади замялась.

— Я мечтала совсем о другом: о счастье, которое есть в кино и романах. Мне кажется, что все, произошедшее со мной много лет назад, происходило не со мной. Я знаю, что есть любовь, которую нельзя пережить снова, ее можно только вспоминать, — Жади заплакала, Латиффа тоже, и они обнялись.

Али очень беспокоили отношения Жади и Саида.

— Слишком ревнивый мужчина может заронить в голову женщины мысли, которых у нее не было, — говорил он.

Саид, пусть даже безумно ревнивый, но вполне современный мусульманский муж, сидел с ноутбуком и время от времени критически посматривал на свою жену, в задумчивости лежавшую на диване.

Мне нужно поговорить с Лукасом до этой встречи… — подумала Жади, покосившись на мужа. — Чтобы он избегал Саида, мужа нельзя подпускать близко. Я должна предупредить Лукаса о возможной беде…

Леонидас внезапно объявил, что его внучке необходим телохранитель. Детям его партнеров уже угрожали, и он не хотел подвергать Мел опасности. Но сама Мел была отнюдь не в восторге от такой перспективы. За ней весь день будет ходить какой-то человек?! Какая глупость…

В качестве охранника Леонидасу предложили Шанди, довольно известного борца.

Мел была раздражена.

— Я скоро просто не смогу выходить на улицу! — пожаловалась она Далве. — А что ты думаешь об этом моем телохранителе? Ты ведь его знаешь?

— Шанди — хороший парень из Сан-Криштобана, он умеет драться, а значит, сможет защитить тебя! — заявила нянюшка.

— А папа любил когда-нибудь маму? — Мел резко сменила тему.

— Любил, но не так сильно, как одну иностранку, — вздохнула старая нянюшка. — Ох, как он любил ту… И как раз в это время познакомился с Маизой. Они несчастливы вместе, потому что не хотят быть счастливыми и постоянно выдумывают несуществующие проблемы.

— Они вместе только из-за меня! — печально сказала Мел.

— Да выкинь ты чужие проблемы из головы и занимайся своими! — искренне посоветовала Далва, совсем как Телминья, и радостно бросилась навстречу старшему Феррасу.

Мел удивилась. Почему это от дедушки так пахнет духами, а рубашка испачкана помадой?..

Девочка была расстроена многим и, прежде всего, своим охранником Шанди, который заявил, что готов охранять ее двадцать четыре часа в сутки и засыпать тогда, когда будет спать она. Он следовал за ней тенью. Какой зануда, — думала Мел. Какое занудство, быть тенью этой кривляки, — думал Шанди.

Сесеу и Нанду начали снова смеяться над Мел, увидев, что за ней теперь неотступно следует охранник. Она терялась и расстраивалась еще больше, но поделиться с родными не могла. Ее никто бы не стал слушать, да и все в доме были заняты исключительно своими проблемами.

— Маиза, я хотел с тобой поговорить об этом инциденте, об Иветти… — сказал старший Феррас невестке, когда та спустилась в гостиную.

— Мел мне уже все рассказала.

— Это было недоразумение, я хочу извиниться.

— В нашем доме все — большое недоразумение, например, мой брак с вашим сыном, — безапелляционно сказала Маиза и вышла.

Леонидас остался один. Он сидел неподвижно и мрачно размышлял о прошедшем и будущем.

Деуза радостно читала письмо от матери. Донна Мосинья собиралась приехать в Рио, чтобы вместе с дочерью быстрее разыскать Лео. Деуза размечталась: настанет время, когда Лео найдет работу, и они смогут купить большой красивый дом… А пока она занималась маникюром в надежде на лучшее завтра. Деуза по-прежнему хотела выйти замуж за Эдвалду. Хотя она больше его не любила, да и вряд ли вообще когда-то любила: их сблизили только танцы.

Вечером в танцзале все было, как обычно. Деуза танцевала с Катильей. Эдвалду обсыпал женщин стандартными комплиментами, а затем пригласил на танец Лауринду. Они танцевали, а Деуза приглядывала за ними, и вдруг… Лауринда и Эдвалду поцеловались… Деуза сразу же накинулась на свою подругу с кулаками. Продолжился скандал дома у Иветти.

— Лауринда — это шлюха, это змея! — не успокаивалась Деуза. — И сколько времени притворялась моей лучшей подругой!

Лауринда рыдала, оправдываясь тем, что на нее повлияла музыка и танец, да и потом Деуза сама сказала, что не любит Эдвалду. Сколько Иветти ни призывала подруг к разумной оценке ситуации — нельзя рвать многолетнюю дружбу из-за какого-то мужчины — но ей пришлось признаться, что если бы ее подруга поцеловала «львеночка», то она тоже начла бы рвать и метать.

В итоге Деуза решила уйти от Иветти. Лауринда не переставала плакать.

— Это моя единственная ошибка за много лет нашей дружбы! — твердила она.

Но Деуза не слушала ее. Она вышла на улицу и хотела позвонить Албиери, но потом передумала и твердо решила, что больше не будет просить у него поддержки. Она сама купит маленький дом, и мать приедет к ней жить. Донна Мосинья соглашалась с дочерью, что именно профессор виноват в исчезновении Лео. И обещала Деузе, что сама попробует разместить фотографию Лео в газетах.

Саид сказал Жади, что он отвезет Кадижу к Латиффе, а потом они пойдут обедать в ресторан. Жади проводила мужа и дочь. Оставшись одна, она достала из бюстгальтера записку с номером телефона. Но Лукас, узнав, что звонит женщина и не хочет представиться, попросил секретаршу сказать, что он на совещании. Не надо соединять его с анонимами. Но лицо его стало серьезным…

— Скажите, а когда закончится это совещание? — Жади наивно продолжала диалог с секретаршей.

— Понятия не имею, оно только началось. Вы не хотите назвать себя? — спросила Кларисси…

— Нет, я перезвоню попозже, спасибо, — Жади положила трубку и тяжело вздохнула.

Она стала бродить по гостиничному номеру, описывая круги рядом с телефоном.

Лукас был в коридоре своей компании и взял трубку, когда вновь зазвонил телефон.

— Алло, алло, алло, — трижды повторил Лукас, но Жади узнала его голос и потеряла дар речи.

Вдруг вошел Саид, она испуганно положила трубку и смахнула слезу со щеки. Муж сразу заподозрил что-то неладное.

— Кому ты звонила?

— Латиффе, но не дозвонилась, — соврала Жади.

Когда она вышла взять платок, Саид нажал кнопку повтора на телефоне. Жена звонила на предприятие Феррасов…

Саид мрачно посмотрел на вернувшуюся обманщицу и не спускал с нее испытывающего взгляда на улице. Жади поняла, что муж догадался…

— Возьмем такси, — непринужденно сказала она, но Саид ответил лишь суровым кивком.

Иветти и Лауринда явились на открытие музыкального салона. Леонидас и Синира уже сидели за столиком. Иветти незаметно встала за спинкой стула Леонидаса и стала сжимать его руку. Синира изо всех сил хвалила вино, по виду напоминающее розовую шипучку. Старший Феррас чувствовал себя неудобно и одновременно блаженствовал, так как к нему прикасалась Иветти.

Невеста сказала Леонидасу, что она много о нем знает и понимает, почему он решил жениться на ней. Они очень похожи, им обоим надоела вульгарность. «Львеночек» согласился. Иветти посмеивалась за его спиной. Когда Синира ушла, чтобы попудрить носик, Иветти подсела к Леонидасу и поцеловала его.

— Эта дура ничего о тебе не знает! — ласково проворковала Иветти. — Львеночек, для чего тебе такая жена?!

Синира вернулась из туалета…

— Ты мужчина или бык, который кидается при виде красной тряпки?! — выкрикнула она. — Мне все ясно!

И взбешенная невеста уехала.

— Жить с ней было бы скучно, — вздохнул Леонидас и весь вечер протанцевал с Иветти, не замечая назойливых вспышек фотокамер.

У себя дома Иветти угостила «львеночка» рождественским кексом. Другое слово в рифму тоже входило в план…

Утром за завтраком Лукас увидел газету с фотографией отца рядом с Иветти и дал посмотреть Мел.

— Хоть кто-то в этом доме делает то, что хочет, — улыбнулась Маиза.

— Ты можешь помолчать? — буркнул Лукас, будто его раздражало каждое сказанное женой слово.

— Папа действительно ни в чем не виноват! — сказала Мел.

Маиза ухмыльнулась.

— Это наказание за то, что ты не хотела брака хозяина с Синирой! — заявила Далва.

Один лишь Леонидас оставил все без комментариев, он надеялся наладить отношения с невестой.

Иветти не понимала, почему Леонидас снова не дает о себе знать. Последний раз ей казалось, что он от нее без ума, и они до утра разговаривали по телефону. Она решила посоветоваться с Лукасом, позвонила ему в офис, и они назначили встречу в ресторане.

Когда явилась Иветти, Лукас, сидевший за столиком, ресторана, потерял на время дар речи. На шее Иветти висел кулон Жади. Лукас уставился на нефрит.

— Этот кулон… — наконец, с трудом начал он. Его руки сами потянулись к украшению. Лукас не отрывал глаз от камня.

— Тебе нравится? Правда, красивый? — . Иветти прикоснулась к кулону пальцами с зелеными ногтями.

— Где ты его взяла?

— Его сдали в мой магазин. А почему ты так разволновался? — ничего не понимала Иветти.

— Продай мне его! Я заплачу, сколько хочешь, только продай! — взмолился Лукас. — Продашь?!

— Я тебе его и так отдам…

— Не надо, я хочу купить!

— Для меня он не имеет никакого значения! Держи, он твой! — она сняла кулон и положила его на ладонь Лукаса.

— Ты знаешь, кому принадлежал этот кулон? — Лукас увидел в глубине зеленого камня образ Жади.

— Кому? — заинтересовалась Иветти.

— Жади… — Лукас перевел дыхание.

Иветти изумленно отпрянула.

— В то время я хотел стать музыкантом, был готов на все ради любви… — Лукас сжал в руке кулон. — Мальчишеские выходки…

— Значит, я умру девчонкой, потому что до сих пор готова на все, — засмеялась Иветти. — Ты очень хорошо играл на гитаре.

— Я был очень застенчивым, очень слабым, весь нараспашку… Все меня трогало, все ранило…

— Ты был таким мягким?..

— Да… Мне было трудно пережить смерть Диогу, мне пришлось родиться заново. И теперь я знаю, что в какой-то степени я воскресил в себе Диогу, и чувствую себя цельным… Мы очень любили друг друга, мы были одним целым, но разделенным на два тела. Думаю, у меня ничего не вышло с Жади, потому что это происходило только с Лукасом…

— Но то, что ты забрал кулон, разве это ничего не значит?

— Раньше это многое значило, теперь это просто предмет… Жади, любовь — это все так далеко, что кажется, будто все происходило не со мной, а с кем-то другим. А кулон… Кулон напоминает, что это все-таки случилось, что это не моя фантазия…

— А я помню, как ты лежал на диване и страдал из-за нее. Мне кажется, это прекрасно, когда мужчина страдает из-за любви, — мечтательно сказала Иветти. — Неужели за это время ты так сильно изменился?

— Я растерял все свои романтические представления…

— Как жаль…

— Ладно, так о чем ты хотела со мной поговорить? — Лукас сменил тему разговора.

— Поговорим о твоем отце…

Лукас рассмеялся…

Саид сказал Жади, что завтра собирается пойти на предприятие предпринимателей, которые наладили с ним контакты. Потом владельцы наверняка пригласят их на ужин.

— Будь наготове! Если тебе нужна новая одежда и украшения, ты еще можешь купить, — невозмутимо сказал Саид, прекрасно понимая, на какой прием он поведет жену, и с кем она там встретится.

— Нет, мне ничего не нужно, — словно оправдываясь, ответила Жади.

Она сидела у зеркала со страдальческим выражением лица, когда пришла Латиффа.

— Ты идешь? Все уже собрались, — с улыбкой сказала она. — Приехал дядя Али и очень хочет тебя видеть. Он соскучился.

— Я сейчас, — грустно выдохнула Жади.

— Да что с тобой? — Латиффа села на кровать рядом с сестрой.

— Мне очень плохо… Завтра состоится встреча Саида и Лукаса… Как это произойдет? Каким я найду Лукаса спустя столько лет? — у обеих женщин в глазах застыл страх. — Я боюсь, по-моему, мне будет очень больно… И знаю, что все будет именно так…

Латиффа тяжело вздохнула.

— Но ты же сказала, что больше ничего не чувствуешь к Лукасу! Может, вы просто посмеетесь над тем, что было, — она попыталась улыбнуться, но лицо сестры не меняло своего страдальческого выражения. — Когда я вспоминаю, как я была просватана за Саида, мне становится смешно! Я плакала из-за него! Из-за того, что наша свадьба расстроилась!

— Это потому, что ты ничего не пережила с Саидом!

— Ты боишься, что к тебе вернется твое чувство к Лукасу?

— Я боюсь снова встретиться сама с собой, — после секундного молчания ответила Жади, и на ее ресницах заблестели слезы. — Как только я увижу Лукаса, я снова почувствую себя молодой… Он — словно мое зеркало, понимаешь? Все, о чем я мечтала, во что верила, все, что я представляла самым лучшим в жизни, снова окажется передо мной… Те, забытые мною мечты станут реальностью! Мне страшно… — она вытерла слезу. — Я боюсь столкнуться лицом к лицу с девочкой, которой я была… Боюсь себе признаться, что моя жизнь была не такой, какой я себе ее воображала…

Латиффа обняла вконец расплакавшуюся сестру.

— Я очень устала бороться с судьбой… Пусть все будет в руках Аллаха, — прошептала Жади.

На ее щеках все еще блестели слезы. Она вышла к гостям: все танцевали и веселились. Али обнял племянницу…

Албиери и Эдна тоже пришли повидать Али. Когда профессор поздоровался с Жади, Саид вновь внимательно наблюдал за ее реакцией. Жади чувствована себя очень неловко.

Аугусто и Али тотчас вновь заспорили о клонировании. Али уверял, что одна погубленная клетка, — это погубленная жизнь, но друг убеждал его в том, что жизнь появляется, когда формируется зародыш. Албиери по-прежнему размышлял, как человеческий клон мог бы быть воспринят обществом. Многие его коллеги были уверены, что миссия генетиков — исключительно создание клон, а все остальные проблемы нужно оставить психологам и социологам.

— У тебя чудесная семья! — сказал Саид брату. — Тебе очень повезло с женой.

Мохаммед просиял.

— Да, но и у тебя тоже хорошая семья! Саид искоса взглянул на Жади. По его взгляду было ясно, что он не разделял мнение брата.