Кристальный шторм (ЛП)

Глава 26. Люция. Пелсия

— О пресветлая богиня! — Люция схватилась за живот. — Это ребёнок жаждет моей смерти…

Она никогда не считала, что выносить ребёнка очень просто, да и часто встречала беременных, что жаловались на отёк ног и бесконечную тошноту. Вот только у неё всё было как-то иначе.

Дорога, по которой повёл её Йонас, оказалась крутой и каменистой. Каждый раз, когда их телега слишком быстро поворачивала или подскакивала на камешке, ей хотелось закричать от боли.

— Может быть, снова остановиться? — спросил Йонас.

— Нет! Мы и так столько времени потеряли…

Повстанец вёл себя на удивление тихо. Он соглашался останавливаться столько, сколько хотела она — посему путешествие растянулось уже как минимум на день.

— А твоя сестра ненавидит тебя из-за того, что я — это я? — не выдержала наконец-то она. — Из-за того, что ты приволочил меня к вам домой?

— Думаю, этого бы вполне хватило. Глупо было полагать, что она запрыгает от радости, узнав, кому ей предстоит помочь. Но у моей сестры для этой ненависти, поверь, есть и более уважительные причины. Не могу говорить, что не отказался от своей семьи — много воды утекло… Мне казалось, что для них безопаснее будет держаться от меня подальше, вот только, кажется, я очень сильно ошибся. И… И я должен был находиться рядом, когда умирал мой отец.

— Мне так жаль… — прошептала она.

— Тебе? — он бросил на неё подозрительный взгляд.

— Что б ты там ни думал, я не так уж и бессердечна.

— Ну, раз уж ты так заявляешь…

— О, прошу, говори, говори, даже если мне будет это неприятно и даже отвратительно! — простонала она. — Мне кажется, когда ты хоть что-то говоришь, мне не так уж и больно, — она вновь отвернулась и теперь внимательно смотрела на обочину дороги. Они давно уже покинули сельскую местность, и теперь вокруг было куда больше домов и маленьких городков. — Нам ещё очень далеко ехать?

— Нет, не так уж и долго… Хорошо, я буду говорить, если тебе от этого станет легче, но не перебивай. Знаешь, когда я последний раз видел своего отца, мне показалось, что я не должен быть похожим на него. Но это ничего не меняет — следовало быть рядом, когда он умирал. Как множество других пелсийцев, он просто принимал свою жизнь и не пытался её изменить. Верил в вождя больше, чем в собственную семью. Мне кажется, я тоже таким когда-то был. Но потом посмотрел на себя со стороны, увидел, что у этого проклятого вождя не было ни капли чар, о которых он кричал, зато самодовольства — море, и он позволил голодать стольким людям, пока сам жил, будто истинный король. Ещё и кошмарные налоги! А сколько он мне наобещал, когда я согласился жениться на его дочери… Как странно — голос мятежника почему-то успокаивал её, по крайней мере, пока он не заговорил о вожде.

— На дочери? Которой из?

— Лейла, конечно… — он внимательно посмотрел на неё. — Ты кажешься крайне удивлённой. Почему? Думаешь, что вождь Базилий никогда не отдал бы свою дочурку за сына виноторговца?

— Нет, не по этой причине.

— Ну, поверь мне, она не жаловалась.

— О, мятежник, тебя что, так смущает твоё прежнее обещание на ком-то жениться?

— Нет. Я об этом — и о ней тоже, — почти никогда не думаю. Да и в браке я теперь совершенно не заинтересован, — он теперь почти что бормотал себе под нос, будто бы разговаривал не с нею, а с самим собой. — Брак — это всегда дети, дети, дети… Не могу представить даже, как буду кого-то растить, вопреки тому, насколько важным окажется это дитя!

— Ну, тебе и рано, — она нахмурилась. — Ведь ты ещё такой молодой.

— Как и ты.

— Я этого совершенно не желала.

Он всё ещё был очень мрачен.

— Мне всё время было интересно, сколько же человек действительно имеют шанс избрать собственное будущее. Может быть, всем управляет коварная судьба, а мы обречены просто проживать жизнь так, как было предрешено свыше?

— О, какая философия… Между прочим, я удивилась, что ты был женихом Лейлы, только по той причине, что недавно узнала о том, что Гай — мой приёмный отец. Меня похитили по его приказу, и всё потому, что на меня указало пророчество, а моим настоящим отцом был вождь Базилий. Ну, и твоя невеста, соответственно, моя сестра.

Йонас ошарашенно покачал головой.

— Удивлён, что ты мне об этом так просто рассказала.

— Ну а что? Мы ведь просто болтаем, а это совершенно не секрет для меня.

— Так ты пелсийка! — нахмурился в ответ парень.

Она только слабо рассмеялась.

— И это единственный вывод, который ты можешь сделать из моих слов?

Йонас выругался себе под нос, а после вновь пытливо уставился на Люцию.

— И вправду, вы похожи, если присмотреться! Те же глаза, те же волосы… Правда, змей на тебе поменьше, но ты такая бледная сейчас… Тебе плохо?

— Всё в порядке.

— И как же колдунья могла забеременеть и так быстро родить? Это всё из-за твоих элементалей?

— Мне кажется, тут скорее Убежище виновато. Ведь это случилось тогда, когда я вернулась в Пелсию.

Он удивлённо уставился на неё.

— Так ты там была? В настоящем Убежище, там, где живут все бессмертные?

Она смущённо кивнула.

— Я была там очень недолго. Тимофей даже согласился терпеть моё присутствие из-за пророчество, а иногда приходит в сны. Мне кажется, что следует попросить его о помощи… И он оказался не так уж и полезен в прошлый раз, — от звучания этого имени Йонас напрягся. — А что, что-то случилось?

— Ты говоришь, его зовут Тимофей?

— Да, и он видит будущее… Видел меня, видел этот мир — и свой мир. Но он так скрывает свои видения, что касаются меня…

— О да, это в его стиле, — Йонас оставался всё таким же мрачным. И она не понимала, что происходит — может быть, он увлёкся её рассказом, а может, ему было просто скучно слушать об этом.

— Так или иначе… — Люция оглянулась, рассматривая большую деревню, в которую они въехали, с надеждой на то, что скоро путешествие подойдёт к концу, — он во сны ко мне больше не приходит. Может, больше не может этого делать, а может, просто решил, что я должна сама определить свою судьбу. Ну, или всё так плохо, что я уже действительно не могу ничего изменить.

Йонас не ответил на эти слова, понимая, что должен отыскать какую-нибудь другую тему для разговора.

— Отец твоего ребёнка… Он на стороне добра или зла?

Она хотела было сказать, что это очень странный вопрос, но ведь она знала, что Йонас принимает её за чистую дьяволицу, так что ничего странного в этих его словах не было.

— Мне кажется, что Алексиус был хорошим, но им очень умело манипулировали, пытаясь причинить зло миру. Он должен был отобрать у меня жизнь, но не смог этого сделать, когда пришло время, поэтому сам умер.

— И он пожертвовал собой. Ради тебя.

Воспоминания об Алексиусе заставили её забыть о боли в животе, так сильно заныло сердце. А она прежде пыталась как можно меньше о нём думать, чтобы только не печалиться о бессмертном.

— Он сражался с чарами, что толкали его — он таскал меня то туда, то сюда, будто пешку на игровом поле… Но научил меня пользоваться моей магией. Научил отбирать волшебство у других и делать их невероятно слабыми. Я не знала сначала, зачем он это делает, а потом поняла… Ведь он научил меня этому, чтобы я могла убить бессмертную.

— И ты его убила? Отобрала у него все его чары?

— Не с ним… Я так уничтожила другую бессмертную.

Йонас коснулся ладонью знака на груди.

— Думаешь, у меня бы получилось? Украсть магию у кого-то?

— Я похожа на ненормальную, что будет учить ненавидящего её человека? К тому же, твой знак вполне может оказаться просто чернильным рисункам.

— Это не так, — он взглянул на свои руки. — Не знаю… На корабле я даже сумел воспользоваться своей магией. И тогда её было куда меньше, чем сейчас, я будто бы чувствую, как она во мне пылает и пытается вырваться на свободу. А я даже не знаю, как это сделать, даже если очень захочу.

— Мне было трудно разобраться со своим даром, когда он пробудился. Может быть, тебе просто нужно набраться терпения…

— Да, ведь у меня столько времени — императрица и бог огня подождут! Чудное предложение, милая принцесса, — он соскочил с остановившейся телеги. — Мы на месте.

Люция отвернулась от мятежника и наконец-то узнала город — они только что переступили границы Басилиа. Взгляд её скользил по оживлённой улице, и она шумно вдохнула отвратительный запах гавани, находящейся столь близко отсюда.

— Мой брат и мой папа тут?

— В последний раз они действительно были здесь, — Йонас подал девушке руку, и она немного неуверенно взглянула на него. — Давай, принцесса, я не настолько низко пал, чтобы дать тебе свалиться на землю. Беременной, между прочим. Очень деликатное положение.

— Совершенно нет!

— Ну, раз ты так заявляешь… — он только пожал плечами, но руку всё равно не опустил.

Она неохотно приняла его помощь и с трудом слезла с высокой телеги, пытаясь не упасть прямо тут от жуткой боли.

— Тебе еда нужна? — поинтересовался он. — Тут совсем близко есть славная таверна, в которой ты можешь даже встретить свою силу сестричку. Сегодня ты не ела — я б заметил, моя дорогая, разве что ты вновь поколдовала, так что…

Стоило ему только вспомнить о Лейле, как она содрогнулась от отвращения.

— Я её уже однажды видела, и вспоминать о прекрасном не хочу. Только мне надо как можно скорее повидаться со своей семьёй, так что пойдём скорее.

— Ну ладно, — он нахмурился. — А ты никогда не говорила мне прежде о том, что виделась с Лейлой.

— Ну, а как же я могла узнать о том, кто я такая?

— Ну, не знаю… чары, например. Мало ли, что есть в твоём волшебном арсенале.

— Увы, но элементали не могут решить все проблемы… Нет, я искала её — вообще семью свою искала, а пришла к Лейле. Она узнала, кто я, но вместо этого потребовала несколько золотых, что должны были помочь ей после смерти отца — ведь она боялась, что её могут узнать как дочь поверенного вождя. Я буду очень рада больше никогда её не встретить.

— Да ведь Базилий и твой отец.

— Я никогда не хотела бы иметь кого-нибудь такого, как он, среди своих родственников…

— Тем не менее, это семья. А ты больше радеешь за Короля Корви.

— Вопреки тому, что ты о нём думаешь, Гай Дамора всегда был добр ко мне и подарил мне счастливые шестнадцать лет. Он считал, что я должна находиться в безопасности, быть под защитой, а я, дура, убежала, влюбившись так сильно, что не могла сопротивляться своим чувствам. Да, Гай, можно сказать, похитил меня из моей колыбели. Вполне мог запереть меня на десять замков, а вырастил как принцессу, свою родную дочь, и я выросла во дворце, который обожала.

Йонас только покачал головой.

— Да, разумеется, я ошибался, и король Гай — истинно добрый, замечательный человек, как ты говоришь.

— Я не хочу тратить свои силы на этот дурацкий разговор. Мне надо многое объяснить своему отцу. Настоящему отцу.

— Замечательно. Тогда давай я доставлю тебя к твоей идеальной семейке, и мы расстанемся. Мне ещё надо вернуться к императрице, найти моих ненормальных друзей и попытаться отчистить их от горы проблем, в которые они вновь влезли.

Люция безмолвно следовала за Йонасом вниз по улице — но вновь закричала, ощутив острую боль в животе. Йонас подхватил её — едва успел, надо сказать.

— Спасибо. Я ценю это… То, что ты привёл меня сюда. И я могу обещать тебе, что никто тебя не навредит, вопреки тому, что ты успел совершить отвратительного в своей жизни…

— Как мило. Спасибо, дорогая принцесса, ты просто замечательна!

Она напряглась.

— Может быть, мне не стоит ходатайствовать.

Стоило только ей смягчиться по отношению к мятежнику, как он вновь пытался призвать на себя её гнев. Она хотела было его оттолкнуть — но новая волна боли заставила её колени подогнуться.

Йонас схватил её за руку.

— Принцесса?

— Я в полном порядке, — стиснула зубы она. — Немедленно отпусти меня.

— Нет, — он подхватил её на руки, а девушка была так слаба, что не смогла даже воспротивиться. — Ты приносишь так много неприятностей, дорогая, ты не заметила этого прежде?

— Просто отведи меня к моей семье.

— Ты не собираешься поблагодарить меня за то, что я не позволил тебе мешком свалиться на землю? Ну ладно, ладно — они в гостинице на углу, и я, так уж и быть, отнесу тебя туда. Но, о великая волшебница, пощади мои уши и помолчи!

Люция всё равно не смогла бы проронить ни слова, слишком уж сильной оказалась боль. Она зажмурилась и попыталась вдохнуть воздух — она должна быть выносливой! Пока её ребёнок не будет в безопасности, она вынесет всё, что только выпадет на её долю.

Йонас шагал слишком быстро, будто бы не заботясь о том, что у него на руках беременная женщина. Люция держалась за его плечи — и он едва ли не уронил её на пороге гостиницы.

В десяти шагах от двери на коленях стояла женщина, пытающаяся отмыть полы от бесконечных потоков крови…

— Позволь-ка мне спуститься, — попросила Люция, почувствовав странную тревогу.

Он даже не стал спорить.

— Что случилось? — спросила она.

Женщина подняла на неё усталый, измученный взгляд.

— Мы сегодня не принимаем гостей. Простите, тут внизу есть несколько трактиров, вы можете остановиться там…

— Чья это кровь?

Женщина только покачала головой и вновь принялась драить полы.

— Мария, — Йонас присел рядом с нею, и она наконец-то вновь ожила, бросила на него более осознанный взгляд, вероятно, узнав парня.

— Йонас… Йонас, ты вернулся, — она слабо улыбнулась. — Ты ведь был единственным, кто позаботился узнать, как же меня зовут…

— Как я могу не спросить имя женщины, что делает самые лучшие блины на свете?

Слезинка скатилась по щеке Марии.

— Это было так ужасно!

— Что случилось?! — Люция сжала руки в кулаки. — Говорите, или я…

— Или ты сядешь и умолкнешь, — Йонас бросил на неё раздражённый взгляд. — Не подходи ближе, принцесса.

— Йонас, это твоя жена? — голос Марии теперь звучал настороженно.

— Моя кто? — Йонас только фыркнул. — О, нет, это не моя жена.

И как эта крестьянка смела подумать, что она могла влюбиться в какого-то грубого, отвратительного мятежника?

— Я — Люция Эва Дамора, и, клянусь богиней, если ты не скажешь мне правду, не скажешь, где моя семья, ты пожалеешь об этом!

Стоило только произнести эти слова, как Йонас пронзил её яростным, диким взглядом.

— Люция Дамора… — прошептала Мария, уронив окровавленную тряпку. — Волшебница… Ты здесь! Боже мой, останови её, прошу…

— Не слушай Люцию, — проворчал Йонас. — Расскажи мне, что стряслось, и принцесса и пальцем не тронет ни тебя, ни твою семью, обещаю тебе.

— Крешийские солдаты… Они пришли сюда, их было так много… И это был короткий бой. Король, принц… — она покачала головой. — Их слишком много!

Йонас только кивнул на пол:

— Кого-то убили?

— Только темноволосого юношу. Я его почти не знала. Стражник — он пытался защитить лимерийцев, но быстро пал. Кажется, его звали Мило.

— А мой папа? Мой брат? — ярость Люции растворилась в бесконечном страхе. Она положила ладонь на свой живот и попыталась хотя бы дышать.

— Их увели, — выдохнула Мария. — Солдаты забрали их с собой… Я даже не знаю, куда именно, весь город перевернули вверх дном, столько людей убили на улицах в последние ночи — им перерезали горло, а тела оставляли на месте преступления, чтобы они просто, просто гнили, о ужас, боги… А некоторые из них — может, те, кого убила императрица? Может, мы её разозлили?

— А принцесса Клейона? — спросил Йонас. В его голосе чувствовалась кошмарная, просто дикая забота. — Где она сейчас?

— Ушла рано утром… Я случайно услышала её разговор с королём — и он отпустил её… Принц был очень зол, поэтому… Ох…

— Да, уверен, так и было, — пробормотал йонас.

— Клео была здесь? — ошеломлённо спросила Люция.

— А где ей ещё быть?

— Я надеялась, она мертва.

Йонас только бросил на неё мрачный взгляд.

— Как только я начинаю думать, что ты не так уж и отвратительна, ты начинаешь говорить что-нибудь эдакое, аж плеваться хочется.

Она закатила глаза.

— Только не говори мне, что Клео соблазнила тебя своей деланной беспомощностью и золотистыми волосами, как и множество других мужчин! Ты бы ещё ниже пал в моих глазах…

— Мне, собственно, всё равно, что ты обо мне думаешь, — он поднялся и крепко сжал её локоть. — Мы уходим. Узнали всё, что могли… Мария, спасибо большое. Не выходи никуда, прежде чем всё не закончится.

— Но когда это случится? — спросила женщина.

— Если б я только знал… — покачал головой он.

Шаг его стал очень быстрым — Йонас практически волочил Люцию за собой.

— Мы идём в таверну, — прошипел он, — и там мы сможем больше узнать.

— А если меня узнают? Если кто-то отреагирует так же, как и эта женщина?

— Полагаю, не стоит так громко представляться, принцесса, и тогда никто даже не посмотрит на нас!

— Но она меня ненавидит…

— Думаю, тебе давно уже пора к этому привыкнуть.

— Да, но… — ей вновь стало трудно дышать, а воздух стал таким горячим, что Люция даже вспотела. — Мне надо остановиться. Я сейчас свалюсь прямо здесь…

Йонас раздражённо закатил глаза.

— У нас нет ни одной свободной минуты на твои истерики!

— Это не истерика, просто так жарко…

— Совсем даже нет.

«Тебе жарко, маленькая волшебница? — прошептал внезапно знакомый голос ей на ухо. — Как странно, милая, ведь в Пелсии обычно довольно прохладно в Басилиа в это время года…»

Люция застыла на месте.

— Каян, — выдохнула она.

Йонас обернулся, ошалело посмотрев на неё.

— Где?

— Не знаю… Я не вижу его. Ты слышишь его?

— Нет, ни слова. Но ты можешь?

— Да, — её голос звучал глухо. Может, это были мысли Каяна? Тела у него больше не было — только сплошное тепло, охватившее её своей сплошной, отчаянной, гадкой волной. Он мог стать невидимым?

«Это твой новый попутчик? Он такой… Слабый. Такой молодой, такой неопытный. Как жаль, что мы с тобой столь глупо поссорились…»

Сердце её отчаянно колотилось.

— Ты хотел меня убить.

«Имел право. Ведь ты обещала мне помочь, а потом решила предать меня в самый неподходящий для этого момент…»

— Я не стану пешкой в твоих руках!

— Где он? — Йонас завертелся вокруг своей оси, добывая меч.

«Богиня, какой же глупый мальчик! Он думает, что эта железяка мне навредит?»

Люция едва дышала. Всё это время она не знала, где Каян — он приходил к ней только в кошмарах.

Надо успокоиться. Она не позволит ему узнать, как сильно он её пугает.

— Чего ты хочешь? — спросила она.

— Где он?! — прорычал Йонас.

Она бросила на него взгляд.

— Он — это просто голос. Опусти оружие, ты просто смешон с ним в руках!

Йонас нехотя запихнул меч в ножны.

— Может, тебе послышалось? Бред от боли… Или ты меня обманываешь?

— Нет, — она пыталась не слушать его, но это было трудно.

Йонас сжал руки в кулаки, будто собираясь сражаться с воздухом.

— Каян, если ты меня слышишь — если ты тут, клянусь, ты поплатишься за то, что сделал с Лисандрой!

Люция почувствовала, как тепло смеха коснулось её шеи.

«Я почти забыл об этом… Скажи ему, что она сама виновата, она слишком уж хотела попробовать мою магию».

— Ты убил его подругу, — отрезала она. — И он имеет полное право мстить!

«О, эта глупая потребность смертных в мести… Ведь смерть — это часть их жизни, рано или поздно она всё равно их настигнет. Я могу предложить тебе бессмертие, маленькая колдунья, если ты мне поможешь…»

— Помочь тебе развалить весь мир?

«Этот мир заслуживает подобного к нему отношения».

— Не могу с тобой согласиться.

«Твоё мнение значения не имеет. Я очень близко, а ты даже не знаешь, где я… Мне не нужна твоя помощь — я заключил и другие сделки, и всё будет так, как должно….»

Мысль о том, что Каян отыскал ещё одну жертву для своей мести, вызывала у неё отвращения. Блеф?

— Так это просто визит старого друга?

«Возможно», — голос был то дальше, то ближе, и они будто ходили по кругу. Ей не нравилось, что он мог стоять у неё за спиной.

«Ты беременна от Алексиуса?»

Люция ничего не ответила. Ей так хотелось, чтобы плащ скрыл её живот.

«Мать всегда сражается за ребёнка. Я дам тебе шанс… Ты — и он — будете бессмертны. Вы выживете и позволите нам создать новый, лучший мир».

— Мне казалось, ты можешь сотворить зло без меня.

«Это не зло, а судьба».

— Судьба… — пробормотала она. — Да, Каян, я верю в судьбу. Думаю, моя судьба — владеть этим.

Люция вынула янтарный шар из кармана и положила его на ладонь, выдохнула воздух и призвала его силу — страх, боль, ненависть пламени… Даже будучи слабой, она могла вызывать зверя. Она чувствовала, как пылало пламя, лилась вода, земля и воздух сплетались воедино на её пальцах, как магия текла по венам, оставляя её единственно свободной… Сегодня она не хотела разрушить весь мир, сегодня она пыталась дать ему что-то.

Ему нужна была украденная магия.

Она, будто бы с Миленьей, вновь сосредоточилась на чарах в воздухе — чарах, что невидимым облаком кружились вокруг неё. Они отсвечивали алым и крутились вокруг неё лёгкой спиралью, вечным алым знаком. И она чувствовала, как он был уязвим.

Каян — это пламя.

Шар засиял, и Каян тихо простонал.

«Что ты творишь?»

— Ведь Тимофей не единственный, кого тебе следует бояться…

Пламя окутало Люцию и Йонаса. Было так жарко, что она даже утратила контроль — и рукав её плаща вспыхнул.

Или это магия Каяна?

Йонас так быстро потушил плащ, что тот даже ничего больше не задел, а вокруг них чернотой вспыхнул круг.

— Это сработало? — спросил он. — Ты пыталась заманить его в ловушку?

— Не знаю, — Люция взглянула на янтарный шар.

Йонас тоже всмотрелся в шар.

— Его там нет.

«Твой спутник так легко играет словами… — прошипел Каян. — Твоя магия всё так же всесильна, маленькая колдунья, вот только сегодня ты опять проиграла!»

— Так я попытаюсь ещё раз, — Люция сжала шар в руке, попыталась призвать чары, но она истратила их слишком много.

— Проклятье!

«О, моя маленькая… Ты не столь невинная девушка, не та, кого я встретил в тёмный час, да…»

— Я ведьма, что станет твоей гибелью.

«Увидим. Ты ищешь отца? Брата? Ну так ты сможешь путешествовать столь же быстро, чтобы увидеть их до того, как императрица вырвет их сердца…»