Кристальный шторм (ЛП)

Глава 8. Магнус. Лимерос

— Скажи мне, отец, — Магнус крепче сжал поводья своей лошади, — куда ты упрятал бабушку, в глыбу льда? Только в ней можно скрыться на столько лет.

Король не проронил ни слова — он вообще молчал уже полдня. Они уже успели дважды сменить лошадей, а Гай не вмешался и в порядок шествия — всё так же смотрел в спину Мило, не оборачивался на Магнуса и Клео за собой, не косился и на Энцо, замыкающего процессию.

Магнусу хотелось вырваться вперёд. Он не мог думать ни о чём, кроме Клео, когда она ехала так близко к нему — даже определить направление, хотя, кажется, двигались они на восток.

Они все — ведомые Гаем, как бы страшно это не звучало.

Остановились, впрочем, по первому же требованию короля — Мило и Энцо с необычайной прытью бросились разводить костёр, а Магнус направился к отцу. Тот выглядел всё хуже и хуже, побледнел, будто бы стремился слиться со снегом, и кожа теперь была испещрена сине-фиолетовыми узорами.

— Солдаты Амары следуют за нами, — промолвил он.

— Я знаю, — кивнул король.

— И что делать? Твоя жена, несомненно, очень обрадуется, когда узнает, что твои слова и медяка не стоят.

— О, моя жена очень бы удивилась, если б я сказал правду, — он кивнул Мило и Энцо. — Это ваша забота.

Стража даже не удивилась — они с лёгкостью запрыгнули в седла и направились туда, откуда прибыли.

Магнус знал, о какой заботе речь — и, видит богиня, не был против.

— Сколько же ещё понадобится времени на дорогу? — спросил принц.

— Нам в Ричс.

— Ричс? Я что, правду говорил о льдах?

Ричс — это лишь участок земли рядом с Гранитным Побережьем — просто торфы и заледеневшие долины. Нет места холоднее в Лимеросе — и нет в мире ничего холоднее, чем сам Лимерос. Там никогда не тает лёд, и даже когда на западе лето позволяет снегам подтаять, холод сковывает Ричс пуще прежнего. Только одна деревушка цепляется за жизнь в бесконечном море льда — и чудо, что он не похоронил под снегом и себя, и Селию Дамора, прячущуюся, вероятно, среди местных жителей.

Но король не проронил больше ни слова, отвернулся от своего сына и двинулся к реке, собираясь наполнить водой свою флягу. Магнус шумно выдохнул воздух и направился к Клео — та отчаянно куталась в меховый плащ, пытаясь спрятать лицо от нещадного ветра.

— Как вы выдерживали этот холод? — возмутилась она.

Он едва-едва замечал даже бурю — не то что это.

— Может, всё от того, что моё сердце — глыба льда?

— Я думаю, оно всё же чуточку оплавилось по краям.

— О, нет, — Магнус ухмыльнулся. — Сердца Лимероса не тают… Наверное, в Ораносе от нас должна бы остаться только лужа…

— Оранос обнажит истинную душу. Там так тепло, цветы, деревья… — её голос затих, а во взгляде плескалась тоска по родному дому. Но девушка ничего больше не сказала, только устало опустилась на поваленное бревно и стянула перчатки, потянулась руками к пламени. Магнус устроился рядом, но он всё ещё не мог заставить себя отвернуться от отца.

— В Лимеросе тоже есть деревья, — проронил он.

— Нет, — она лишь досадливо покачала головой. — Это совсем не те деревья…

— Возможно. Выпьешь? — он протянул Клео свою флягу, но та бросила на неё лишь опасливый взгляд.

— Вода или вино?

— Вода.

— Как жаль… Вино могло бы немного согреть меня в этот жуткий день.

— Как видишь, моё согласие даже ничего не изменит.

Она коснулась его перчаток будто специально, когда забирала флягу — но позволила себе только маленький глоток.

— Энцо и Мило отправились убивать их, верно?

— Да. Неужели это беспокоит тебя?

— Возможно, ты удивишься, милый, но я год назад ветра-то боялась, не то что смерти.

— И сейчас? — он весело изогнул бровь.

— Подрагиваю иногда, знаешь. Ветра Лимероса тому доказательство.

Ему так хотелось обнять её, подарить своё тепло — но сердце таяло слишком быстро, а пламя плясало рядом, и он заставлял себя смотреть на огонь.

— Не волнуйся, вскоре Лимерос покажет тебе, что такое холод — Ричс умеет напоминать об этом, — он подхватил какую-то маленькую тростинку и бросил её в костёр.

— А туда долго добираться?

— День-два, если папа не упадёт с лошади ещё раньше.

— Я б не отказалась посмотреть на это, — его «папа» странно резануло слух.

Он как-то странно, резко улыбнулся.

— Ну, я б тоже, наверное.

— А что насчёт твоей бабушки? Я знаю, ты столько лет не видел её, но ведь помнишь что-то полезное?

Он отчаянно тянулся к детским воспоминаниям — но не было ни одного мига, в который ему хотелось бы вернуться.

— Мне было лет шесть, может, меньше, когда мне сообщили о её смерти… Совсем немного времени прошло после смерти дедушки… Я даже не могу вспомнить, что мне тогда говорили — но когда люди обычно пропадали, это означало смерть. Я помню чёрные-чёрные волосы и тонкую седую прядь, — он коснулся локона Клео, что упал на лоб, жалея, что кожаные перчатки не позволяли коснуться её кожи. — Помню, что на её шее всегда висел маленький кулон — две скрутившиеся серебряные змеи с рубиновым взглядом.

— Прекрасна.

— Именно…

— О да, — улыбка её родилась — и умерла в тот же миг. — Как думаешь, у твоего отца есть Родич Воздуха?

Она покосилась на короля, сидевшего на корточках у реки с опущенной головой — такого бессильного, опустошённого… Магнус смотрел на человека — но видел лишь тени своих страхов, засевшие во взгляде Гая.

— Может и нет… Он спрятал его куда-то, наверное, — он склонил голову, пытаясь подумать над её вопросом. — Но он так боится, что Родич могут обнаружить… Может, и взял с собой.

— И ты понятия не имеешь, как на самом деле.

— Именно, — он тихо фыркнул. — Ну, у тебя ведь есть Родич, да?

Она потянулась за обсидиановым шаром, будто бы пытаясь удостовериться в его существовании.

— Это спасло нам жизнь, — в холоде Лимероса лишь мерно сияла обсидиановая поверхность, — и мы видели, к чему всё это привело. Но я хочу большего, понимаешь?

— Понимаю, — кивнул он. — Мой отец не пошёл бы туда, если б не знал о том, что бабушка нам точно поможет. И я б не пошёл — если б не знал, что могу разрушить проклятье.

Выражение его лица внезапно стало каким-то жутким.

— Посмотрим, вдруг она отыщет Люцию? Ведь та помогла же Каяну воспользоваться Родичем Огня.

— Может быть, — эта мысль вызывала у него почти физическую боль. — Но мы не можем утверждать, пока не спросим, ты же знаешь.

— Не вижу никаких больше причин для его чар.

— Если она помогла ему, то поможет и нам, — Магнус старался говорить уверенно.

— Ты безнадёжно оптимистичен, когда дело касается твоей сестры.

— Возможно, ты права, — Магнус сглотнул, — но ведь это не означает, что я ошибаюсь?

…Прошло, казалось, совсем мало времени — но Мило и Энцо уже вернулись, равнодушные, будто бы их попросили просто принести воды. Король Гай тоже поднялся со своего места — правда, ему пришлось опереться на стражника, — взобрался грузно на свою лошадь и первым тронулся в путь.

Они ехали долго — целых три дня, ведь король часто останавливался в небольших заснеженных деревнях, минуя осыпанные льдом города. Солдаты Амары боялись дальневосточных деревень, холод не пускал их сюда, и никто не мог проронить и слова императрице о том, какое предательство совершил король Гай.

Магнус всё пытался добиться хоть пары слов от своего отца, но знал, что не получит — в абсолютной тишине они добрались до деревеньки посреди Ричса, крохотной Скэльи. И пусть это место казалось похожим на пройденные ранее, Магнус чувствовал, что что-то неуловимо изменилось. И отец его наконец-то выпрямил плечи.

Они следовали за королём мимо маленьких каменных строений, одинаково бедных и крохотных. Дым поднимался вверх огромными кольцами и таял высоко-высоко в небесах — последний признак жизни.

Король спрыгнул со своей лошади куда легче, чем прежде, и бросил на Магнуса короткий взгляд.

— Пошли.

— Мы на месте, — тихо шепнул принц Клео.

— Наконец-то, — голос её прозвучал сухо, но в глазах плескалась надежда.

Они следовали за королём — тот уверенно прошёл к двери одного из домиков, второго в ряду слева. Замерли на мгновение — впервые Гай испытывал даже не боль, а дикую нерешительность и неуверенность в собственных действиях. Но он всё же вдохнул морозный воздух, поднял руку и трижды постучал.

Время тянулось немилосердно долго — прошло несколько маленьких вечностей, прежде чем послышался тихий скрип, а на порог вышла женщина — и в её взгляде вспыхнуло удивление.

— Гай… — голос её был едва-едва слышен.

Да, это была бабушка Магнуса — трудно не узнать! Пусть постарела, пусть волосы её утратили прежнюю черноту — но белая прядь всё ещё спадала на глаза.

— Мама, — голос Гая был пустым и лишённым всяких эмоций.

Взгляд её скользнул мимо него — промчался по Магнусу и Клео будто бы вихрем.

— Я удивлена.

— Уверен, что ты говоришь правду, — отозвался король.

— Милый мой, что же с тобой случилось? — взгляд Селии вновь переместился на сына. Она распахнула дверь шире, отошла в сторону и коротко кивнула. — Заходите. Заходите поскорее.

Король позволил себе лишь один короткий жест, приказывая Мило и Энцо оставаться снаружи, а после поманил Клео и Магнуса за собой.

— Присаживайтесь, — Селиа указала на обыкновенные, равно как у каждого селянина в доме, стулья. — И ты должен рассказать мне, почему так плохо выглядишь.

Король лишь грузно опустился на стул.

— Во-первых, ты должна узнать своего внука…

— Конечно, — она кивнула. — Я не способна забыть Магнуса — ведь он такой же, как и был, — она погладила его по щеке с непередаваемой нежностью и замерла, когда пальцы коснулись его жуткого шрама.

— Увы, но я всё же сильно изменился, — покачал головой он. — Это моя жена, принцесса оранийская Клейона Беллос, — впервые за долгие дни их брака слова не звучали горько или с обидой.

— Клейона Беллос, — взгляд её скользнул по принцессе с непередаваемой оценкой. — Младшая дочь Корвина и Елены…

— Да, — в голосе короля послышалось шипение.

Селиа только удивлённо изогнула бровь.

— И ты не стала Дамора, не взяла фамилию моего внука?

— Нет, — покачала головой Клео. — Как последняя Беллос, я не могу предать свой род.

— Разумеется, — она вновь посмотрела на короля. — Ну что же, сын мой, теперь твоя очередь. Ведь твоё ужасное состояние — причина столь странного, но долгожданного визита?

В её голосе не было ни капли обвинения — одно только беспокойство.

— Да, это одна из причин, — король вздохнул. Слова о падении со скалы давались ему тяжело — и он ни жестом не выдал того, что толкнуло его в пропасть.

— Времени мало, — Селиа рухнула в кресло. — Я боялась, что это случится, но молилась богине — и она привела тебя ко мне.

— И ты знаешь, что делать?

— Да, но есть ли у нас время?

— Но почему ты тут? — Магнус вынудил себя вмешаться в разговор. — Почему Скэлья стала твоим домом — самое жуткое место во всём Лимеросе?

Она лишь с недоумением посмотрела на него.

— Разве твой отец не рассказал тебе, что этот вопрос возникает именно сейчас?

— По правде говоря, он сообщил мне о смерти моей бабушки, — Магнус стиснул зубы, заставляя себя подавить ненависть. — И это оказалось очередной каплей лжи.

— Разумеется, — кивнула она. — Ведь изгнание — не смерть!

— А причины? — Магнус бросил на короля взгляд.

— Она сама выбрала этот путь… — слабо отозвался король. — Ведь на королевском совете требовали и смерти — верили, что так надо. А твоя бабушка выбрала Скэлью. Но это не помешало ей оставаться самой могучей женщиной этого королевства.

— И зачем же требовать твоей смерти? — Магнус заставил себя не смотреть на Клео.

— Но как же наказать жену, — хмыкнула Сэлья, — что стала причиной смерти своего мужа?

— Но… — Магнус лишь покачал головой, — я вдел, как отец отравил его.

— Да? — она с интересом посмотрела на него. — Ну, ведь ты видел и яд, который я ему дала. А Гай не мог взять на себя вину — ведь он на троне! Я упростила всё, да и только, — она будто бы говорила о погоде. — Это казалось жутким… Город невыносимо холодный — но тут так приятно, приятнее, чем во дворце! Мои друзья позволяют мне пережить годы между визитами сына. Пять лет, Гай, пять лет…

— Шесть, — поправил он её.

— Даже Сабина дважды посетила меня с тех пор.

— Ты её наставница, что ж дивного?

Клео молчала — но Магнус знал, что она не пропустила ни единого слова.

— Больше времени говорить нет, — Селиа поднялась со своего стула. — Нам пора отправляться — город Базилия ждёт нас.

— Что?! — Магнус бросил на отца тревожный взгляд. — Но ведь это запад Пелсии!

Король, казалось, был не менее удивлён.

— Ведь это такая долгая дорога, а мы только прибыли сюда!

— И должны уходить. Там, в том городе, живёт мой друг — и он поможет тебе прежде, чем смерть дотянется до твоего сердца.

— Мама… Ведь нам надо не только это — твоя магия должна помочь отыскать Люцию! Ведь она пропала тогда, когда так нужна нам…

— Значит, пророчество правдиво, — покачала головой Селия. — И ты молчал? Я могла бы помочь ей, как Сабине.

— Увы, но я использовал тех, кто не знал о пророчестве.

Она на минуту замерла, а потом как-то рвано кивнула.

— Ты должен был соблюдать осторожность, это верно, но отыскать её… Ох, как же сложно. Моя магия угасла и стала почти бесполезной — мы отыщем ответ в Пелсии. Мы получим то, что нам нужно, только там, — она сжала ладони короля. — Но хорошо, что мы вместе. Хорошо, что я могу помочь.

Магнус вздохнул. Не хотелось прерывать тишину — но и молчать больше он не мог.

— Никогда не думал, что ты ведьма.

— Я мало кому говорила об этом, — Селиа сочувствующе посмотрела на него.

— И ты можешь оживить свою силу?

— Да, — она кивнула, — пусть я и не делала этого много лет… Но чтобы найти внучку, мне нужны чары, да и чтобы вылечить сына — оно того стоит.

— Мой отец недавно рассказал мне о проклятии, — он бросил на Клео короткий взгляд, будто бы опасаясь её реакции.

— О… — Селиа опустила взгляд. — Проклятие бедной Елены… Милая Клейона, мне так жаль.

— Мне тоже, — Клео вскинула голову. — Ведь я даже не знала свою мать.

— Ох, — она вздохнула. — Проклятье вокруг тебя сильно — но я смогу сломить его, когда моя магия войдёт в силу.

— Спасибо, — Магнус даже не думал, что эти слова прозвучат так громко — и так легко.

И он видел, что камень упал с души Клео.

— Но что же за магия Пелсии может помочь тебе? — спросил Гай, когда Селиа схватилась за свои вещи и принялась запихивать их в холщовый мешок.

— О, магия бессмертных, — загадочно улыбнулась она. — Сила, о которой мало кто знает.

— И что же это?

— Гелиотроп, мои дорогие. Мы найдём его — и он даст величие твоему отцу.

— Звучит очень ценно, — проронил король. — Но ты не сказала мне об этом и слова до этого.

— Я много чего не открыла тебе, Гай, и о многом отнюдь не пожалела.

— Я вижу, мама.

Их голоса становились просто далёкими отголосками — Магнус пытался представить нечто, что могло обладать такой силой, такими чарами, чтобы восстановить даже почти мёртвого.

Но он должен был забыть об отце прямо сейчас. Он должен был отобрать у него эту силу, эти чары.