Клео, Магнус и ещё два стражника упрямо шагали по поверхности замёрзшего озера к скале. Клео каждую секунду оглядывалась назад, глядя на кровавые следы — но Магнус упрямо тянул её дальше.
Она повернулась было к Магнусу, чтобы высказать ему свои опасения, но замерла, глядя на кровь на его одежде.
Она без единого сомнения оторвала кусок ткани от подола своего малинового платья и потянулась к нему.
— Что ты творишь? — удивлённо изогнул бровь Магнус.
— Ты ранен.
— Это царапина, — он лишь небрежно покосился на рукав своего чёрного плаща.
Клео бросила взгляд на стражу в красных мундирах — будто бы под цвет её платья. Они стояли в десяти шагах и так спокойно разговаривали друг с другом… Интересно, о ведьме, магии или о том, как воскресают мёртвые короли?
Но она предпочла сосредоточиться на любимом — а не на абстрактных понятиях.
— Стой ровно, — она лишь отмахнулась от вялых протестов. — Позволь мне посмотреть на рану, я должна убедиться, что ничего серьёзного не случилось!
Магнус неохотно отогнул рукав и оттолкнул надоедливую полу плаща, которую ветер то и дело бросал на него. Клео содрогнулась — одного взгляда на кровоточащую рану хватило для этого — но вновь взяла себя в руки и принялась перевязывать его шелковой полосой.
Он наблюдал за нею с недюжинным интересом.
— О, так ты великая целительница! Часто делала это раньше?
— О, сотни раз, — она попыталась быть более внимательной.
— О, значит в лучшем случае однажды… Кто тот счастливчик?
Клео аккуратно поправила край повязки.
— Это не имеет значения.
— Хм, тогда Йонас? Уверен, он способен получить рану буквально за мгновение!
— Слушай, мне кажется, — она сложила руки на груди, — есть темы поважнее, чем какой-то мятежник!
— Значит, Йонас, — он вздохнул. — Ну ладно, отложим её на другое время…
— Например, на никогда, — предположила она.
— Может быть.
Король сказал им, что делать — собственно, Магнусу, ведь Клео он подарил только короткую насмешку, когда говорил, что встретится с ними в деревенской гостинице, всего в полудне ходу. Король был уверен, что эта деревенька лежит на полпути к его матушке.
А Клео казалось, что это всё — на полпути ко лжи.
— Ты уверена, что не стоит всё же отправить тебя в Оранос? — Магнус нежно взял её за руку. — Ведь безопаснее…
— Да, именно! Быть в безопасности в дороге! Может, отправишь за мной стражу, и они убедятся, что я следую твоим указаниям?
Он изогнул бровь и теперь поднял взгляд на её лицо, отрываясь от тонких пальцев.
— Ты расстроена, я знаю.
Она не смогла сдержать смех.
— Что за невыносимый человек? — она махнула рукой в сторону виллы. — Амара убьёт нас обоих! Либо это сделает он!
— Я знаю!
— Знаешь? Чудесно! Просто чудесно! — она принялась блуждать взад-вперёд, пытаясь сдержать волнение. — Он лжёт, а ты ещё и знаешь об этом?!
— Я знаю своего отца. Лучше других, поверь мне.
— И? Ты думаешь, в нём проснулась совесть?! Он решил изменить жизненный путь? О, и что же за чары вдруг решили все наши проблемы?
— Нет. Я знаю его — и не стану ему доверять. Не так быстро. Но… Все могут меняться. Он был так жесток всю мою жизнь… — он нахмурился и вновь умолк, скользя взглядом по ледяному озеру под их ногами.
— Ну что случилось? — проронила она так нежно, как только могла. Ведь он так хмур — словно что-то вспомнил!
— Это только обрывки воспоминаний… А может, сны. Я был такой маленький — но уже ходил… И папа не был таким холодным, как мама. Он рассказывал мне сказки на ночь.
— О демонах и пытках?
— Ну… О… — он запнулся. — О добром драконе.
— О добром драконе?!
— Может, просто сон, — он пожал плечами. — Мне вообще всё кажется сном! — он вдруг умолк. — Нет, ты не имеешь к этому никакого отношения! Как мне убедить тебя вернуться в Оранос?
— Нет! Мы говорим об этом последний раз. Я остаюсь с тобой, Магнус, и мне всё равно, что случится.
— Но зачем?
Клео посмотрела на него, чувствуя, как колотится в груди сердце.
— Ты ведь прекрасно знаешь ответ…
Выражение его лица стало болезненным, будто бы рана на сердце была смертельной.
— Почему ты всегда загадочна? Почему не доверяешь мне достаточно, чтобы говорить прямо?
— Мне кажется, мы уже решили эту проблему.
— Не до конца. Ты убеждаешь меня, что не думаешь, будто бы я не собирался подчиняться его приказу, и… Ты разочарована, испугана! Ты думала, я убью тебя, чтобы доказать ему свою верность!
Стража не могла услышать — они стояли далеко, но ему всё ещё казалось, что разговаривать об этом следовало в другом месте.
Но ведь он сам просил, чтобы она говорила с ним прямо.
— Должна признать, ты был очень убедителен.
— Ну разумеется! Нас могли убить! Но ты не слышишь меня… Я обращался к тебе по полному имени — ты могла почувствовать признак… — он покачал головой. — Но, в конце концов, разве у тебя мало оснований не доверять мне?
Он отвернулся от неё, но девушка рванулась вперёд, сжимая его ладони.
— Прекрати! Я верю тебе! И ты доказал, что заслуживаешь этого.
Магнус вперил взгляд в землю, казалось, его лицо превратилось в камень — прежде чем он вновь посмотрел на неё.
— Ты идёшь со мной, чтобы повстречать мою бабушку.
— Да, — кивнула Клео, — ведь она может ответить.
— Надеюсь, ты права, — он стал ещё напряженнее.
Если эта ведьма найдёт Люцию… А потом они пойдут к ней, будут молить о помощи в спасении Митики. Да, разумеется, ей не хотелось на неё полагаться!
— Ты правда уверен, что твоя сестра нам поможет? В последний раз, когда мы встретились… — она содрогнулась, вспоминая о Люции и Каяне, что оказались в Лимерийском дворце. Каян едва не сжёг Магнуса.
Люция остановила его, да… Но повернулась к брату спиной, когда тот молил её остаться.
— Я хочу в это верить, — сухо ответил он. — Эта тьма, что пришла с её чарами… Это ж не её. Моя сестра добра и мила! Она так далеко продвинулась в своих исследованиях, она так любила читать… И она заботится о митиканском народе. Когда она узнает о том, что творит Амара, она будет обязана положить конец всему этому!
— Если так… — Клео отчаянно пыталась подавить тот яд, что так и крутился на языке в ответ на слова его братского восторга. — Она, получается, совершенна?
— Разумеется, нет, как никто из нас! — его губы изогнулись в улыбке. — Но Люция Дамора близка к этому.
— Как жаль, что Каян нынче топчет всё это.
— Да, — казалось, капля веселья в его взгляде и вовсе растворилась, сменившись сталью. — У него есть Огонь. У тебя — Земля. У Амары вода, а у отца был воздух довольно долго…
— Как долго?! — Клео вдруг позабыла о прочих проблемах. — И почему ж я не знала об этом до сегодняшнего дня?!
— Я уверен… — Магнус заморгал. — Уверен, что говорил прежде.
— Разумеется, нет.
— Хм… Но кто-то был рядом, когда я узнал об этом. Может, Ник.
— Ник?! — она не могла поверить своим ушам. — Ник знал, и ни ты, ни он не сказали мне?!
— И Йонас знает.
— Это невозможно! — казалось, кто-то выбил воздух из её груди.
— Прости, принцесса, но мы только вчера приняли решение, что больше не ненавидим друг друга.
Воспоминания о той ночи в лесу вспыхнули в ней — страх и столь неожиданная встреча…
Клео закусила губу, подавляя своё негодование.
— Моя голова ещё до сих пор кружится от всего этого.
— Ты не одна в этом чувстве.
Она посмотрела на стражу, заметив вдруг, что один так возбуждённо ходил взад-вперёд, будто бы что-то случилось.
— Давай отправимся к месту встречи, — она завернулась в плащ, скрывая платье. — Надо бы поискать новую одежду… А то эта слишком меня выдаёт, ещё и рваная.
— Ага… Я отлично помню, как её порвал, — взгляд Магнуса скользнул по ней.
Щёки Клео вспыхнули.
— Это надо сжечь.
— Ни за что! Оно будет существовать вечность, — его губы изогнулись в улыбке. — Но, согласен, тебе надо что-то другое, не столь… выделяющееся.
Она почувствовала тепло, когда он обнял её, рассматривая платье, которое Нерисса подобрала для её речи.
Чем ближе Магнус находился к ней, тем быстрее колотилось её сердце.
— Может быть, мы обсудим это позже… В нашей комнате в гостинице, например? — тихо предложила она.
Он отшатнулся — позволил холодному воздуху окутать её, — и отступил на шаг в сторону.
— На самом деле, стоит позаботиться, чтобы нам выдали отдельные комнаты.
— Отдельные?! — нахмурилась она.
— Мы не будем разделять ложе… в обозримом будущем.
Она смотрела на него, будто бы на безумца.
— Не понимаю. Почему нет? После прошлой ночи я…
— Прекрати, — его лицо побледнело. — Я не поставлю твою жизнь под угрозу.
Он вновь говорил загадками — загадками, которые она не могла решить.
— И что ж опасного будет в том, что мы ляжем в одной постели? — она смотрела на его измученное лицо, видела, как он встревоженно провёл рукой по волосам. — Магнус, скажи мне. Что случилось?
— Ты не знаешь?
— А не видно? Ну, скажи же!
Он поддался — но неохотно.
— Твоя мать умерла родами из-за проклятия ведьмы. И ты тоже умрёшь… Если забеременеешь.
Она могла лишь смотреть на него, широко распахнув глаза.
— Это сказал тебе твой отец.
Он кивнул, сжимая челюсти.
— И ты поверил в эту глупость?!
— Это не такая уж и глупость. Я не дурак, я знаю, когда он лжёт… И я не хочу рисковать.
— Рисковать? — она чувствовала себя такой глупой.
Он крепко сжал её плечи, глядя в глаза.
— Рисковать тобой.
Её замешательство растворилось в воздухе, обратившись теплом в сердце.
— Ох…
— Моя бабушка — могущественная ведьма. Если ты и вправду проклята, она это исправит.
Это казалось невероятным. Она никогда не слышала об этом, но отец так мало говорил о чарах… Не говорил, что ведьма защитила дворец Ораноса — так, что только Люция смогла разбить эту защиту.
Может, это и правда.
Её мысли ринулись к матушке, и сердце разрывалось от мыслей о женщине, которую она никогда не знала, ведь та умерла, подарив ей жизнь.
— Если это правда, — проронила она через мгновение, отмахиваясь от реальности, — то есть и другие методы предотвращения беременности.
— Я не стану рисковать твоей жизнью, пока не рухнет проклятье. И мне плевать, что он может лгать. Я не буду рисковать, нет! Слышишь? — голос Магнуса стал твёрже и тише, заставив её дрожать.
— Слышу, — тихо кивнула она.
Разве это может оказаться правдой? Нет, ни за что… Ведь отец обязательно рассказал бы об этом!
Но теперь ей нужны были ответы. И теперь она тоже хотела увидеть бабушку Магнуса.
Клео содрогнулась — стражник, что так взволнованно вышагивал рядом, рванулся к ним.
— Ваше Высочество…
Клео оторвала взгляд от Магнуса, узрев стражника, что теперь вытащил свой меч и направил его на них.
Магнус оттолкнул Клео, пряча её за своей спиной.
— Как это понимал? — прошипел он.
Стражник покачал головой, и взгляд его показался безумным.
— Я думаю, я не обязан терпеть приказы короля. Императрица и её армия ныне властвуют в Митике. Лимерийцы потеряли право голоса… И это государственная измена — ослушаться императрицу. Именно потому вы вернётесь.
Клео смотрела на него с всё возрастающим ужасом.
— Ты гадкий трус!
Он бросил на неё испепеляющий взгляд.
— Я лимериец. А ты — враг, и не имеет значения, чья жена. Ты, — он выдохнул это с отвращением, — причина того, что Лимерос рухнул вместе со всеми нашими идеалами!
— О, вы вручаете мне куда больше сил, чем есть на самом деле, — она расправила плечи. — Опусти оружие, и, может быть, ты не будешь казнён.
— Я не собираюсь выполнять приказы какой-то оранийки!
— А мои? — голос Магнуса звучал, будто бы шипение змеи.
— Хотел бы, — отозвался стражник, — если б у вас была хоть капля власти здесь.
Рука задрожала, и Магнус шагнул вперёд, но лезвие коснулось его шеи — и он содрогнулся, подумав о том, какая участь постигнет Клео.
— Ты ведь не знаешь моё имя… Высочество! — глумливо воскликнул страж. — А императрица знает! Она знает всё!
— У Амары Кортас есть удивительная способность запоминать самые бесполезные факты, — Магнус холодно смерил его взглядом. — И что же? Поведёшь нас к ней? Будешь ждать щедрых даров и статуса начальника? Не будь идиотом.
— Я не дурак. Уже нет. Вы пойдёте со мной или умрёте!
А после стражник захрипел — и меч пронзил его насквозь. Он только рухнул на белую землю.
За его спиной возвышался второй стражник, что вытирал свой меч носовым платком. Он смотрел на своего павшего коллегу с нескрываемым отвращением.
— Что за трусость! Следовало прислушаться к его планам… Я не согласен со всем этим, и прошу вас простить эту жуткую неверность, Ваше Высочество.
Облегчение едва ли не заставило Клео рухнуть без сознания, но Магнус оставался всё так же скован.
— Как тебя зовут? — спросил Магнус у темноволосого стража.
— Мило Иагарис, Ваше Высочество.
— Благодарю тебя за твоё вмешательство. Как я понимаю, мы можем довериться твоей верности?
Мило кивнул.
— До скончания времён.
Клео шумно выдохнула воздух, даже не понимая, как это случилось.
— Благодарю, Мило, — она бросила полный ненависти взгляд на мертвеца у своих ног. — А теперь давайте уйдём отсюда и оставим этого предателя за нашей спиной.
Жуткий красный цвет платья Клео прятала за зеленью плаща — как и свои светлые волосы, что могли бы стать отличительным знаком при въезде в деревню.
Спустя несколько часов дороги — пешком, а после в повозке и верхом, — они с Магнусом и Мило были полностью без сил. Повезло хоть в том, что супруга хозяина гостиницы оказалась швеёй, и Клео смогла сменить свою яркую одежду на что-то простое. И тогда Магнус, верный своему слову, проводил её в комнату — пустую, отдельную, одинокую.
Слишком устав, чтобы продолжить обсуждать проклятье, Клео лишь рухнула на кровать и сразу же уснула.
Утренний солнечный свет, столь непривычный для этой страны, разбудил её, и как только она распахнула глаза, сразу же вынуждена была прикрыться ладонью от слишком яркого света. Спустя мгновение раздался стук — белошвейка принесла тёплую воду, чтобы помочь ей умыться. Клео была благодарна ей за то, что могла смыть с себя всю грязь, что налипла на её кожу за время путешествий. Казалось, она обратилась в нового человека, когда, уже чистая, скользнула в ситцевое платье и расчесала свои светлые волосы обыкновенной расчёской.
Когда она наконец-то закончила приготовления, то посмотрела в зеркало, не зная, что там увидит. Казалось, столько всего изменилось за считанные дни… Но ведь она была всё той же Клео, которую всегда встречала в отражении. Золотые волосы, синевато-зелёные глаза, что казались всё такими же уставшими, как и несколько месяцев назад… Теперь ей уже не шестнадцать.
Она отвернулась от зеркала, потянулась к плащу, который оставила на стуле. Он напоминал о Крешии и о Амаре своей дикой зеленью, и ей так хотелось не плакать при его виде…
Сегодня всё, что у неё было — это одолженное платье, украденный плащ и чужой обсидиановый шар.
И, конечно, память.
Она тонула в потерях последнего года — но голод оказался сильнее.
Когда ж она в последний раз ела?
Клео выскользнула из комнаты, ей вдруг стало так любопытно, где же ночевал Магнус. Она натянула капюшон пониже, пряча лицо — вдруг кто-то пришёл сюда, узнает её и выдаст? Но опасения были лишними, и она спустилась вниз, собираясь отыскать завтрак.
Первым человеком, с которым она столкнулась, оказался высокий брюнет — он был в чёрном плаще и стоял к ней спиной, всматриваясь что-то за окном.
Магнус.
Она прильнула к нему, положила руку на плечо…
Но лицом к ней заместо Магнуса повернулся король Гай. Клео отпрянула, будто бы её пальцы обожгло огнём, отступила, пытаясь подавить свой ужас, обуздать дыхание.
— Доброе утро, принцесса, — его бледное лицо осталось таким же мертвенным, как и вчера, всё ещё с синяками и порезами, а под глазами залегли тёмные круги.
«Говори, — приказала она себе. — Не позволь ему думать, будто бы он мог тебя испугать!»
— Дикая кошка наконец-то прикусила язычок? — хитро усмехнулся он, изогнув бровь.
Но как же он похож на Магнуса! Даже одна мысль об этом заставляла её сжиматься от отвращения.
— Совсем нет, — она поплотнее завернулась в плащ. — Она просто надеется, что тишине внемлют лучше, чем совету находиться подальше, если один король мечтает остаться при всех своих глазах.
— Что за пустая, предсказуемая угроза…
— Не стану раздражать вас ими и дальше — предпочитаю удалиться к себе.
— Почему бы и нет? — он уселся за ближайший столик, который должен был бы скоро стать пристанищем для голодных людей. На стул он опускался с такой тяжестью, будто бы каждое движение причиняло невыносимую боль. — Но ведь это столь чудное время для разговора…
— Разве для разговора с вами бывают чудные времена?
Король откинулся на спинку стула и посмотрел на неё — пронзительно и без единого слова.
— О, красоту своей матери впитала твоя сестра… Но ты — ты получила её внутренний огонь.
Казалось, на мгновение всё сознание Клео затопило змеиное шипение — как он мог говорить о её маме?
— Ты так и не ответил на мои вопросы. Откуда знаешь мою мать? И почему шептал её имя при смерти?
Он скривился.
— Это всего лишь моя глупая ошибка.
— И вновь это не ответ.
— О, это может быть самый долгий разговор в моей жизни, принцесса.
— Так скажи правду, не приукрашивай её словами! Или ты не умеешь?
— О… Любопытство — опасный зверь, держи его на цепи, иначе он поведёт тебя по тёмным переулкам судьбы… — он смотрел на неё строго и ровно. — Мы с Еленой когда-то дружили.
Клео рассмеялась — это прозвучало дико и резко.
— Дружили?!
— Ты всё ещё мне не веришь?
— Не верю, что ты вообще способен на дружбу — а уж с моей матерью…
— Это было давно… Казалось, века прошли — тогда она была жива, я не был королём…
— Я отказываюсь в это верить.
— О, твоя вера — только пустой звук! Всё давно кануло в прошлое.
Клео отвернулась от неё, подавляя отвращение. Её мама никогда не провела б и минуты с кем-то столь гадким, как Гай!
— И теперь пришла моя очередь задавать вопросы, — он грузно поднялся и остановился на её пути.
Она повернулась к нему, посмотрев так, будто бы пыталась испепелить.
— И что же за вопрос?
— Чего ты хочешь от моего сына? — это прозвучало остро и грубо.
— Что, простите? — переспросила она.
— Ты меня услышала. Ты всё ещё собираешься использовать Магнуса для своей выгоды? Да? Браво! Ты так старательно трудилась и таки настроила его против меня. Его недостатки — моё разочарование, но сейчас… — он покачал головой. — И что ж тебе нужно?
— Я не собираюсь говорить об этом.
— Ай, — рассмеялся Гай. — Совсем недавно мой сын хотел быть лидером, собирался сделать всё, чтобы добиться власти… Я не слеп. Я видел, как у него помутилось в голове от твоей красоты. Но красота мимолётна, а власть вечна! Эта жертва… Всё ради тебя… Я его не понимаю. Просто не понимаю.
— Ты всегда был достаточно слеп для этого.
— Он не видит важности всего, что происходит, только то, что у него под носом… Но ведь ты видишь! Ты знаешь, чего хочешь через десять, двадцать, пятьдесят лет! Ты всегда будешь жаждать трон. И, признаться, я ошибся, когда так недооценивал тебя.
— А я, значит, должна отказаться от всего, что по правду мне принадлежит?
— Играй осторожнее, принцесса.
— Ты говоришь мне это не первый раз. И теперь я не могу сказать, предупреждение это или угроза.
— Предупреждение.
— Равно как и о проклятии моей матери, что умерла родами?
— Да. Не прошу ничего за это. Не веришь? — он подался ближе. — Посмотри мне в глаза, скажи, что я вру. Твоя мать была проклята ведьмой и умерла родами из-за этого.
Клео понадобилось мгновение — король так легко лгал… И если б это был кто-то другой, она бы беспокоилась за него — ведь даже за этот короткий миг его лицо стало бледней, голос суше, а широкие плечи сгорбились…
Она радовалась его падению, обрадуется и смерти. Если он ждёт от неё чего-то другого, то будет очень разочарован.
Но его глаза… Ясные, стойкие, жестокие — без капли обмана.
— Ты можешь видеть правду, — его голос был хриплым. — Елена тоже… Она знала меня лучше других.
— Ты не заслуживаешь права произносить её имя.
— Странное обвинение, принцесса, особенно если учесть, что это ты убила её.
Глаза Клео жгло — она через всю жизнь пронесла вину за смерть своей матери, и это убивало её день за днём.
— Если это правда, не я — проклятие убило её.
— Оно оказало содействие. Но жизнь Елены… Твоя сестра не справилась — но ты смогла!
Каждое слово казалось ударом.
— Прекрати. Я не буду стоять тут ни минуты — оскорбляй, запугивай, лги! Услышь меня — если ты попытаешься навредить мне или Магнусу ещё раз, я не остановлюсь ни перед чем и разорву тебя в клочья!
Клео отвернулась и рванулась по лестнице, не заботясь о том, что она была голодна. Казалось, король крови отравлял её — её кровь, её душу, её мысли.
— И ты слышишь меня, принцесса! — голос Гая не отставал от неё. — Эта любовь к моему сыну… Однажды ты вынуждена будешь выбирать между Магнусом и властью, и я ни минуты не сомневаюсь, что выберешь ты власть!